А сейчас, к сожалению, я не могу терять времени. Как зовут ваших братьев?
— Ян и Дмитрий Сизешту, — ответила она — Подождите, я их сейчас позову.
Она обратилась к братьям и через минуту они откликнулись. Голоса их были едва слышны, как будто они говорили по телефону с другого конца света. Девушка познакомила их с Гарри.
— Пожалуйста, продолжайте говорить со мной — и я сумею найти к вам дорогу, — обратился к ним Гарри.
Он извинился и покинул компанию своих друзей на кладбище в Хартлпуле, нашел нужную дверь и проник сквозь нее в пространство Мебиуса.
— Ян? Дмитрий? Вы здесь?
— Мы здесь, Гарри, и мы считаем для себя честью помочь вам.
Ориентируясь по их голосам, он отыскал в пространстве Мебиуса другую дверь и очутился в Румынии, где в это время начинался рассвет. Он оказался на заросшем травой поле, возле покрытой выбоинами стены каких-то развалин. В поле паслись лошади, но они его, конечно же, не видели — они стояли совершенно спокойно, слегка подрагивая от предутренней свежести, а на их шкурах сверкали капли росы. Из ноздрей их вырывались клубы теплого пара. На востоке всходило солнце, и огни стоявшего в отдалении городка гасли один за другим.
— Что это за место? — спросил Гарри у братьев Сизешту.
— Городок называется Клуж, — ответил Ян, старший из них, — а здесь просто поле. Мы были в тюрьме — политзаключенные, а потом убежали. Нас преследовали с оружием и настигли вот на этом самом месте, в тот момент когда мы пытались перелезть через стену. А теперь скажите мне, Гарри, чем мы можем помочь вам.
— Клуж? — слегка разочарованно переспросил Гарри. — Мне необходимо оказаться южнее и, думаю, восточное — по ту сторону гор.
— Но это же так просто! — воскликнул младший из братьев, Дмитрий. — Наши родители покоятся рядом на кладбище в Питешти. Мы разговаривали с ними совсем недавно!
— Да, это так, — раздался издалека более низкий и суровый голос. — Добро пожаловать, Гарри, если вы сумеете найти дорогу сюда.
Гарри поспешно принес братьям множество извинений, попрощался и вновь возвратился в пространство Мебиуса. Вскоре он достиг кладбища в Питешти, затянутого утренним туманом.
— Кого именно вы ищете? — спросил его Франц Сизешту.
— Его имя — Ладислав Гирешци, — сказал Гарри.
— Все, что мне известно, — это то, что он недавно умер в своем доме неподалеку от городка под названием Титу.
— Титу? — переспросила Анна Сизешту. — Но это же не более чем в пятидесяти километрах отсюда! Больше того, там похоронены наши друзья! — Анна явно гордилась тем, что может оказать помощь самому некроскопу. — Грета, ты слышишь меня?
— Конечно, слышу! — отозвался новый голос, резкий и сварливый. — Этот человек здесь.
— Ну, что, я говорила! — торжествующе воскликнула Анна Сизешту. — Если хочешь найти кого-нибудь в Титу, спроси о нем Грету Мирношти! Она знает всех!
— Это вы, Гарри Киф? — раздался на этот раз мужской голос. — Я Ладислав Гирешци. Хотите подойти ко мне ближе, или достаточно и этого?
— Я иду! — ответил Гарри.
Поблагодарив супругов Сизешту, он приблизился к тому месту, где находился Гирешци, к его вечному убежищу в Титу.
— Сэр, я надеюсь, что вы сможете помочь мне, — обратился он к знатоку вампиров, оказавшись рядом с ним. — Если, конечно, захотите сделать это.
— Молодой человек, — ответил Гирешци. — Если я не ошибаюсь в своих предположениях, думаю, что я знаю, зачем вы пришли сюда. Когда в последний раз кое-кто пришел ко мне и расспрашивал о вампирах, это стоило мне жизни. И все же, если я каким-то образом могу быть вам полезным, Гарри Киф, если вы считаете, что это возможно, просите о чем угодно!
— К вам приходил Борис Драгошани, не так ли? — спросил Гарри и почувствовал, как содрогнулся его собеседник при одном упоминании этого имени, несмотря на то, что Ладислав Гирешци был бестелесен.
— Да, это был он, — ответил после паузы Гирешци, — Драгошани. Когда я познакомился с ним, он уже был одним из них, но я этого еще не знал. Ему и самому это было неведомо, во всяком случае, он не до конца сознавал, кем является на самом деле. Но зло уже сидело внутри него.
— Он послал Макса Вату и велел убить вас с помощью дурного глаза.
— Да, потому что к тому времени я уже знал, кем он был. А этого вампир боится больше всего — того, что люди раскроют его тайну. Любой, кто хотя бы заподозрит... должен умереть. Вот почему маленький монгол убил меня. Потом он украл мой арбалет.
— Он взял его для Драгошани, а тот воспользовался арбалетом, чтобы на крестообразных холмах убить Тибора Ференци.
— Что ж, во всяком случае он послужил благой цели! Да... Но если уж речь зашла о Тиборе, вот кто был истинным вампиром! — сказал Гирешци. — Если бы Драгошани, обладавший столь огромным потенциалом зла и порока, прожил бы так же долго, как Тибор, неважно при этом, жил ли бы он реально или просто оставался бессмертным, мир заболел бы неизлечимо.
— Прошу прощения, — заговорил вновь Гарри, — но я не нахожу в этих чудовищах ничего привлекательного. И все же, должен сказать, был еще один вампир, еще более могущественный, чем Тибор. Появился он намного раньше его. Именно он дал Тибору фамилию. Я говорю сейчас о Фаэторе Ференци, который сделал Тибора вампиром.
— Вы правы, — голос Ладислава Гирешци понизился до шепота. — Именно с него и началось мое увлечение легендами о вампирах. Когда Фаэтор умирал, я находился возле него. Вы только представьте себе: этому существу к тому времени было уже более тысячи трехсот лет!
— Вот об этих двоих я и хочу узнать как можно больше, — возбужденно сказал Гарри. — О Тиборе и Фаэторе. При жизни вы были знатоком вампиром. Несмотря на то, что окружавшие вас люди не одобряли этого увлечения и смотрели на вас, как на чудака, вы продолжали изучать все, что касалось вампиров, — легенды и мифы о них, законы и образ их жизни. Вы занимались этим до самой смерти, и я уверен, что даже смерть не остановила вас. Так, к каким выводам вы пришли сейчас, Ладислав? Что вам удалось выяснить? Каким образом окончил свои дни на земле Тибор и почему, он оказался погребенным на крестообразных холмах? Что делал Фаэтор между десятым и двадцатым веками? Мне очень важно знать об этом, потому что это имеет непосредственное отношение к тому делу, которым я занимаюсь сейчас. А мое нынешнее дело тесно связано с безопасностью всего мира.
— Понимаю, — спокойно и рассудительно ответил Гирешци. — Но не кажется ли вам, Гарри, что вам следует побеседовать с кое-кем более авторитетным и знающим, чем я? Думаю, это можно устроить...
— О ком вы говорите? — озадаченно спросил Гарри. — Неужели существует кто-то, кто знает больше, чем вы?
«А-а-а-а-ах! — возник вдруг откуда-то новый, очень сильный и мощный голос. Он был мрачен, как сама ночь, низок и глубок, как адское дно, и, казалось, звучал одновременно отовсюду и ниоткуда. — О, да-а-а, Га-а-а-рри! Есть, точнее был, один такой — это я! Никто не знает о Вамфири столько, сколько знаю я, ибо никто не прожил и никогда не проживет дольше меня. Я прожил такую долгую жизнь, что, когда пришел мой последний час, я был готов к смерти. О, будь уверен, я с ней боролся, но в конце концов все, что произошло, даже к лучшему. Теперь Я обрел покой. И рядом со мной Ладислав Гирешци, которому я благодарен за то, что он милосердно позволил мне уйти. И поскольку он, как, впрочем, и весь сонм мертвых, относится к тебе с большим уважением и почтением, также следует относиться к тебе и мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
— Ян и Дмитрий Сизешту, — ответила она — Подождите, я их сейчас позову.
Она обратилась к братьям и через минуту они откликнулись. Голоса их были едва слышны, как будто они говорили по телефону с другого конца света. Девушка познакомила их с Гарри.
— Пожалуйста, продолжайте говорить со мной — и я сумею найти к вам дорогу, — обратился к ним Гарри.
Он извинился и покинул компанию своих друзей на кладбище в Хартлпуле, нашел нужную дверь и проник сквозь нее в пространство Мебиуса.
— Ян? Дмитрий? Вы здесь?
— Мы здесь, Гарри, и мы считаем для себя честью помочь вам.
Ориентируясь по их голосам, он отыскал в пространстве Мебиуса другую дверь и очутился в Румынии, где в это время начинался рассвет. Он оказался на заросшем травой поле, возле покрытой выбоинами стены каких-то развалин. В поле паслись лошади, но они его, конечно же, не видели — они стояли совершенно спокойно, слегка подрагивая от предутренней свежести, а на их шкурах сверкали капли росы. Из ноздрей их вырывались клубы теплого пара. На востоке всходило солнце, и огни стоявшего в отдалении городка гасли один за другим.
— Что это за место? — спросил Гарри у братьев Сизешту.
— Городок называется Клуж, — ответил Ян, старший из них, — а здесь просто поле. Мы были в тюрьме — политзаключенные, а потом убежали. Нас преследовали с оружием и настигли вот на этом самом месте, в тот момент когда мы пытались перелезть через стену. А теперь скажите мне, Гарри, чем мы можем помочь вам.
— Клуж? — слегка разочарованно переспросил Гарри. — Мне необходимо оказаться южнее и, думаю, восточное — по ту сторону гор.
— Но это же так просто! — воскликнул младший из братьев, Дмитрий. — Наши родители покоятся рядом на кладбище в Питешти. Мы разговаривали с ними совсем недавно!
— Да, это так, — раздался издалека более низкий и суровый голос. — Добро пожаловать, Гарри, если вы сумеете найти дорогу сюда.
Гарри поспешно принес братьям множество извинений, попрощался и вновь возвратился в пространство Мебиуса. Вскоре он достиг кладбища в Питешти, затянутого утренним туманом.
— Кого именно вы ищете? — спросил его Франц Сизешту.
— Его имя — Ладислав Гирешци, — сказал Гарри.
— Все, что мне известно, — это то, что он недавно умер в своем доме неподалеку от городка под названием Титу.
— Титу? — переспросила Анна Сизешту. — Но это же не более чем в пятидесяти километрах отсюда! Больше того, там похоронены наши друзья! — Анна явно гордилась тем, что может оказать помощь самому некроскопу. — Грета, ты слышишь меня?
— Конечно, слышу! — отозвался новый голос, резкий и сварливый. — Этот человек здесь.
— Ну, что, я говорила! — торжествующе воскликнула Анна Сизешту. — Если хочешь найти кого-нибудь в Титу, спроси о нем Грету Мирношти! Она знает всех!
— Это вы, Гарри Киф? — раздался на этот раз мужской голос. — Я Ладислав Гирешци. Хотите подойти ко мне ближе, или достаточно и этого?
— Я иду! — ответил Гарри.
Поблагодарив супругов Сизешту, он приблизился к тому месту, где находился Гирешци, к его вечному убежищу в Титу.
— Сэр, я надеюсь, что вы сможете помочь мне, — обратился он к знатоку вампиров, оказавшись рядом с ним. — Если, конечно, захотите сделать это.
— Молодой человек, — ответил Гирешци. — Если я не ошибаюсь в своих предположениях, думаю, что я знаю, зачем вы пришли сюда. Когда в последний раз кое-кто пришел ко мне и расспрашивал о вампирах, это стоило мне жизни. И все же, если я каким-то образом могу быть вам полезным, Гарри Киф, если вы считаете, что это возможно, просите о чем угодно!
— К вам приходил Борис Драгошани, не так ли? — спросил Гарри и почувствовал, как содрогнулся его собеседник при одном упоминании этого имени, несмотря на то, что Ладислав Гирешци был бестелесен.
— Да, это был он, — ответил после паузы Гирешци, — Драгошани. Когда я познакомился с ним, он уже был одним из них, но я этого еще не знал. Ему и самому это было неведомо, во всяком случае, он не до конца сознавал, кем является на самом деле. Но зло уже сидело внутри него.
— Он послал Макса Вату и велел убить вас с помощью дурного глаза.
— Да, потому что к тому времени я уже знал, кем он был. А этого вампир боится больше всего — того, что люди раскроют его тайну. Любой, кто хотя бы заподозрит... должен умереть. Вот почему маленький монгол убил меня. Потом он украл мой арбалет.
— Он взял его для Драгошани, а тот воспользовался арбалетом, чтобы на крестообразных холмах убить Тибора Ференци.
— Что ж, во всяком случае он послужил благой цели! Да... Но если уж речь зашла о Тиборе, вот кто был истинным вампиром! — сказал Гирешци. — Если бы Драгошани, обладавший столь огромным потенциалом зла и порока, прожил бы так же долго, как Тибор, неважно при этом, жил ли бы он реально или просто оставался бессмертным, мир заболел бы неизлечимо.
— Прошу прощения, — заговорил вновь Гарри, — но я не нахожу в этих чудовищах ничего привлекательного. И все же, должен сказать, был еще один вампир, еще более могущественный, чем Тибор. Появился он намного раньше его. Именно он дал Тибору фамилию. Я говорю сейчас о Фаэторе Ференци, который сделал Тибора вампиром.
— Вы правы, — голос Ладислава Гирешци понизился до шепота. — Именно с него и началось мое увлечение легендами о вампирах. Когда Фаэтор умирал, я находился возле него. Вы только представьте себе: этому существу к тому времени было уже более тысячи трехсот лет!
— Вот об этих двоих я и хочу узнать как можно больше, — возбужденно сказал Гарри. — О Тиборе и Фаэторе. При жизни вы были знатоком вампиром. Несмотря на то, что окружавшие вас люди не одобряли этого увлечения и смотрели на вас, как на чудака, вы продолжали изучать все, что касалось вампиров, — легенды и мифы о них, законы и образ их жизни. Вы занимались этим до самой смерти, и я уверен, что даже смерть не остановила вас. Так, к каким выводам вы пришли сейчас, Ладислав? Что вам удалось выяснить? Каким образом окончил свои дни на земле Тибор и почему, он оказался погребенным на крестообразных холмах? Что делал Фаэтор между десятым и двадцатым веками? Мне очень важно знать об этом, потому что это имеет непосредственное отношение к тому делу, которым я занимаюсь сейчас. А мое нынешнее дело тесно связано с безопасностью всего мира.
— Понимаю, — спокойно и рассудительно ответил Гирешци. — Но не кажется ли вам, Гарри, что вам следует побеседовать с кое-кем более авторитетным и знающим, чем я? Думаю, это можно устроить...
— О ком вы говорите? — озадаченно спросил Гарри. — Неужели существует кто-то, кто знает больше, чем вы?
«А-а-а-а-ах! — возник вдруг откуда-то новый, очень сильный и мощный голос. Он был мрачен, как сама ночь, низок и глубок, как адское дно, и, казалось, звучал одновременно отовсюду и ниоткуда. — О, да-а-а, Га-а-а-рри! Есть, точнее был, один такой — это я! Никто не знает о Вамфири столько, сколько знаю я, ибо никто не прожил и никогда не проживет дольше меня. Я прожил такую долгую жизнь, что, когда пришел мой последний час, я был готов к смерти. О, будь уверен, я с ней боролся, но в конце концов все, что произошло, даже к лучшему. Теперь Я обрел покой. И рядом со мной Ладислав Гирешци, которому я благодарен за то, что он милосердно позволил мне уйти. И поскольку он, как, впрочем, и весь сонм мертвых, относится к тебе с большим уважением и почтением, также следует относиться к тебе и мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129