Я действовал очень быстро. Бросившись к опрокидывающему устройству, я резко повернул рукоятку — котелок двинулся к стене и ударился о каменную кладку. Выплеснувшееся через край масло стекло по внешней стороне котелка, от попавшей на него искры масло вспыхнуло, отчего сапог у меня на ноге тоже загорелся. Над краем парапета появилось лицо Ференци. Рот его был широко открыт, внутри его сверкали огромные зубы, которые вновь стали целыми и крепкими, и шевелилось то, что служило ему языком.
С пронзительным воплем я яростно крутил рукоятку. Котелок наконец перевернулся и обрушил на Ференци поток горящего масла.
— Нет! — хрипло взревел он, голос его при этом походил на звук треснувшего колокола. — Н-е-е-т! Н-е-е-т! Не-е-е-е-е-е!..
Желто-голубое пламя было беспощадно, его не умилостивил отчаянный вопль Ференци. Окатив его с ног до головы, оно заставило Фаэтора вспыхнуть подобно факелу. Отлепив руки от парапета, он протянул их ко мне, но я успел вовремя отскочить. Снова раздался пронзительный крик, и Ференци полетел в бездонную пропасть.
Я видел, как катится вниз огненный шар, ярко озаривший окружающее пространство, но до меня по-прежнему доносился душераздирающий крик и визг Ференци. Мириады преданных мелких летучих мышей бросились к нему, пытаясь своими телами потушить пламя, но порывы ветра отгоняли их прочь. Ференци падал вниз, и вопли его, словно ржавым ножом, резали мне по нервам. Даже теперь, ярко пылая, он пытался расправить крылья — я вновь услышал знакомый треск и хлопок. О, какие мучения должен был он испытать, когда горящее масло заставило скручиваться кожу на его теле, проникло в трещины, опаляя живую плоть!
Но даже сейчас ему удалось наполовину расправить крылья — он, как и в прошлый раз, заскользил по воздуху, ударился о дерево и кувырком, ломая встречавшиеся на пути деревья, скрылся из глаз.
Он оставил после себя лишь несколько искр, сверкнувших в ночном воздухе, массу искалеченных, обожженных летучих мышей, метавшихся в лунном свете, да отвратительный запах горелого мяса. Все было кончено.
Я, однако, все еще не был уверен, что он мертв, — знал лишь, что этой ночью он уже не вернется. Пришло время отпраздновать победу.
Затоптав огонь в тех местах, где старые и сухие доски настила загорелись, я потушил пламя в жаровнях и устало побрел в жилые апартаменты Фаэтора. Там я нашел хорошее вино, но сначала лишь осторожно попробовал его, а уж затем глотнул от души. Потом насадил на вертел фазанов, разрезал луковицу, откусил кусочек засохшего хлеба и без остановки пил и пил вино, до тех пор, пока не зажарились птицы. И вот тогда я устроил себе поистине королевский ужин. Да... еда была великолепной, я впервые после долгого перерыва мог позволить себе нечто подобное. И все же... и все же чего-то недоставало. Я никак не мог понять, чего именно. Дурак! Я все еще считал себя человеком. Но, надо сказать, в определенном смысле я по-прежнему оставался человеком — мужчиной.
Прихватив с собой кувшин крепкого, проверенного мною вина, я нетвердой походкой направился к женщине, оставленной в запертой комнате. Она не хотела принимать меня, но я не был настроен спорить. Я брал ее снова и снова, всеми возможными способами, какие только приходили мне в голову. Только после того, как она, изможденная и обессиленная, уснула, улегся спать и я. Вот так замок Фаэтора Ференци стал моим..."
Глава 10
Нимб голубого света, олицетворявший собой Гарри Кифа, сиял над гробницей Тибора Ференци, в то время как его бестелесный разум отсчитывал проходящее время. В пространстве Мебиуса время практически не имело значения, но здесь, в предгорьях Южных Карпат, оно было вполне реальным понятием. И все-таки рассказ мертвого вампира по-прежнему не был завершен. Предстояло еще узнать нечто очень важное, необходимое для Гарри, для Алека Кайла, для отдела экстрасенсорики. Гарри, однако, не намеревался напрямую спрашивать о том, что его интересовало. Он мог только потребовать от Тибора, чтобы тот рассказал все — до самого конца.
— Продолжай, — нетерпеливо сказал он, когда пауза затянулась чересчур надолго.
«О чем ты? Что продолжать? — Тибор, казалось, был слегка удивлен. — Я поведал тебе всю свою историю».
— И все-таки я хочу услышать ее окончание. Остался ли ты в замке, как велел Фаэтор, или возвратился в Киев? Ты окончил свои дни здесь, на этих крестообразных холмах, в Валахии. Почему так случилось?
«Думаю, что теперь твоя очередь поведать мне кое о чем, Гарри, — вздохнул в ответ Тибор. — Если помнишь, мы заключили с тобой сделку, Гарри».
«Я предупреждал тебя, Гарри Киф, — резко вмешался в разговор Борис Драгошани, — Никогда не вступай в соглашение с вампиром, ибо тебе всегда придется иметь дело с дьяволом...»
Гарри понимал, что Драгошани прав. Тибор собственными устами поведал ему о своем коварстве — требовалось немало хитрости и вероломства, чтобы одержать победу над Фаэтором Ференци.
— Уговор есть уговор, — тем не менее ответил он. — Как только Тибор расскажет мне все до конца, я выполню свое обещание. А теперь продолжай, Тибор, я хочу услышать окончание твоей истории.
«Будь по-твоему, — ответил тот. — Вот как, все происходило дальше...»
* * *
"Что-то заставило меня проснуться. Мне показалось, что я услышал треск дерева. Тело и разум мои были совершенно измучены. Виной тому — события прошедшей ночи, первым и главным из которых была битва с Фаэтором. Несмотря на это я постарался взбодриться. Я лежал на кушетке совершенно обнаженный. Со странной улыбкой женщина направлялась ко мне, держа руки за спиной. Мозг мой оставался затуманенным, и я не почувствовал опасности. Если бы она захотела убежать, ей ничего не стоило взять из кармана моей одежды ключ. Однако едва я попытался сесть, как выражение ее лица резко изменилось — на нем явно читались ненависть и вожделение. Это не было человеческой похотью, вызванной событиями прошедшей ночи, — это была страстная, звериная жажда вампира. И тут я увидел, что в руке у нее зажат заостренный на конце кусок дерева, оторванный от разбитой мною дубовой дверной панели, — острый нож из твердого дерева.
— Тебе не удастся воткнуть этот кол мне в сердце, женщина! — вскричал я, вырывая у нее из руки деревяшку, и оттолкнул ее так сильно, что она буквально отлетела от меня.
Пока она шипела и скалилась из угла, я оделся, вышел из комнаты и запер за собой дверь. Да... Следует быть поосторожнее в будущем. Если бы Фаэтор был по-прежнему жив, она вполне могла бы улизнуть от меня и открыть ему вход в замок. Очевидно, ее в тот момент больше занимал вопрос о том, как покончить со мной, чем самочувствие Ференци. Он, безусловно, был ее господином, но, судя по всему, она не получала от этого удовольствия.
Я обошел замок, чтобы убедиться в его надежной защите. Все было в порядке. Я заглянул к Эригу и второй женщине. Поначалу мне показалось, что они дерутся, но тут же я убедился, что это не так...
После этого я поднялся на зубчатую стену. Сквозь тяжелые, темные дождевые тучи проглядывало бледное солнце. Мне показалось, что оно хмурится и недовольно мною. Мне не доставило никакого удовольствия прикосновение слабых солнечных лучей к моим обнаженным рукам, и я рад был снова вернуться в замок. Будучи теперь хозяином своего времени, я отправился в деталях осматривать замок, чтобы ознакомиться с ним более подробно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129