Как ясно осознание того что сходишь с ума - разум обладает молчанием,
с физическим состоянием ничего не происходит, моча собирается в чреслах
ребра сжимаются.
Плохой раз когда она спросила меня: "Что Адам на самом деле обо мне
думает, ты мне никогда не говорил, я знаю что он презирает нас вместе
но..." и я рассказал ей обстоятельно то что Адам рассказывал мне, из ко-
торого ничто не должно было быть разглашено ей ради ее же спокойствия
духа: "Он сказал что в нежелании зависать с тобой в смысле любви всего
лишь социальный вопрос для него потому что ты негритянка" - снова чувс-
твуя как ее телепатический маленький шок пересекает комнату ко мне, он
увязает глубоко, я ставлю под вопрос свои мотивы тому, что я ей это
рассказал.
Тот раз когда ее неунывающий маленький сосед молодой писатель Джон
Гольц поднялся (он исполнительно по восемь часов в день стучит на машин-
ке работая над рассказами для журналов, почитатель Хемингуэя, частенько
подкармливает Марду и милый такой паренек из Индианы и мухи не обидит и
разумеется не изящный змеиный интересный подземный а открытолицый, общи-
тельный, играет с детишками во дворе да ради Бога) - поднялся повидать
Марду, я сидел там один (по какой-то причине, Марду в баре по нашему
уговорному договору, та ночь когда она пошла с каким-то негритянским
мальчишкой который ей не слишком-то и нравился но просто приколоться и
сказала Адаму что делает это потому что хочет сделать это опять с негри-
тянским мальчиком, отчего я взревновал, но Адам сказал "Если бы я услы-
шал если б она услышала что ты пошел с белой девчонкой посмотреть можешь
ли ты сделать это снова она определенно была бы польщена, Лео") - в ту
ночь, я был у нее, ждал, читал, молодой Джон Гольц заглянул стрельнуть
сигаретку и видя что я один захотел поговорить о литературе - "Ну я по-
лагаю что самая важная штука это избирательность," а я взорвался и ска-
зал "Ах вот только не надо мне проповедовать тут высшую школу я все это
слышал и слышал задолго до того как ты родился почти что за ради Бога и
в самом деле теперь, скажи-ка лучше что-нибудь интересное и новое о пи-
сательстве" - обломив его, угрюмый, по причинам главным образом раздра-
жения и поскольку он казался безобидным и следовательно считалось что на
него безопасно орать, а так оно и было - обломить его, ее друга, было
некрасиво - нет, мир неподходящее место для такого рода деятельности, и
что же нам делать? и где? когда? уа уа уа, младенец ревет в полночном
рокоте.
И не могло ни очаровать ее ни помочь ее страхам и тревогам когда я с
самого начала, при зарождении нашего романа, стал "целовать ее внизу меж
ее стеблей" - начав а затем вдруг бросив так что позже в пойманное
врасплох пьяномгновенье она сказала: "Ты неожиданно бросил как будто я
была..." а причина по которой я прекратил сама по себе была не столь
важна как та по которой я вообще это начал, чтобы обеспечить себе как
можно большую ее сексуальную заинтересованность, которую раз завязанную
на бантик, я мог не спеша затягивать в свое удовольствие - теплый любов-
ный рот женщины, чрево, место как раз для мужчин которые любят, а не...
для этого недозрелого пьянчуги и эгоманьяка... этого... зная как я это
знаю по прошлому опыту и внутреннему ощущению, вам следует пасть на ко-
лени и молить позволения женщины, молить женщину о прощении за все ваши
грехи, защищать ее, поддерживать ее, делать для нее все, умереть за нее
но ради Бога любить ее и любить до предела и так как вы только можете -
да психоанализ, слышу я (тайно боясь те несколько раз когда я соприка-
сался с жестким щетинистым качеством лобка, негроидного и потому нес-
колько более грубого, хоть и не настолько чтоб была какая-то разница, а
сами внутренние стороны я должен сказать самые лучшие, богатейшие, пло-
дороднейшие влажные теплые и полные тайных мягких соскальзывающих возвы-
шенностей, к тому же тяготение и сила мускулов так мощны что она не зная
об этом часто сжимается тисками и перегораживает как плотиной и больно,
хотя это я понял только в другую ночь, слишком поздно - ). И вот послед-
нее затянувшееся физиологическое сомнение которое у меня оставалось что
это сокращение и огромная сила чрева виновны как я думаю теперь огляды-
ваясь назад в том случае когда Адам встретившись впервые с ее умудренной
пронизывающей нестерпимой внезапнокрикой болью, да так что ему пришлось
мчаться к доктору делать перевязку и все такое (и даже потом когда прие-
хал Кармоди и сделал локальный оргонный аккумулятор из большой старой
канистры и джута и растительных материалов поместив свой собственный
патрубок в раструб канистры чтоб излечиться), я теперь недоумеваю и по-
дозреваю а не намеревалась ли наша маленькая цыпочка на самом деле раз-
валить нас напополам, если Адам не думает что это все его собственная
вина и не знает, но она там так мощно сжалась (лесбиянка!) (всегда это
знал) и сломала его и выложила его а мне так сделать не смогла но стара-
лась достаточно пока не бросила меня мертвой оболочкой которой я сейчас
и остался - психоаналитик, я серьезно!
Это слишком. Начавшись, как я уже сказал с инцидента с тележкой - в
ту ночь когда мы пили красное вино у Данте и были в пьянчужном настрое-
нии теперь нас обоих с души воротило - Юрий пришел вместе с нами, Росс
Валленстайн уже сидел там и может чтобы повыпендриваться перед Марду
Юрий вел себя как маленький весь вечер и без устали постукивал Валленс-
тайна по затылку самыми кончиками пальцев как бы валяя дурака в баре а
Валленстайн (которого всегда из-за этого били лохи) ворочал вокруг не-
подвижным взглядом мертвой головы с большими глазами сверкавшими из-за
очков, его Христоподобные синие небритые щеки, несгибаемо уставившись
как будто одним лишь взглядом можно сбить Юрия с ног, долго ничего не
говоря, в конце концов сказал: "Чувак, кончай достачу," и вновь вернув-
шись к своему разговору с друзьями а Юрий по-новой и Росс опять повора-
чивается с той же самой безжалостной ужасной подземным свойственной не-
насильственной какой-то самозащитой типа индийца Махатмы Ганди (которую
я в нем подозревал еще в самый первый раз когда он разговаривал со мной
и сказал: "Ты что голубой ты говоришь как педак" реплика из его уст нас-
только нелепая потому как настолько огнеопасная и мои 170 фунтов к его
130 или 120 ради Бога поэтому я про себя подумал "Нет этого человека не
побить он будет только вопить и орать и звать ментов и позволит тебе
бить себя снова и преследовать тебя в снах, нет такого способа чтобы
уложить подземного на лопатки либо если уж на то пошло вообще их уло-
жить, они самые неуложимые на этом свете и суть новая культура) - нако-
нец Валленстайн выходит в гальюн поссать и Юрий говорит мне, а Марду в
это время у стойки забирает еще три вина: "Давай пошли в сортир и там
его вдуем," и я поднимаюсь чтобы идти с Юрием но не затем чтобы вдувать
Росса а скорее чтобы прекратить то что там может произойти - потому что
Юрий по-своему фактически более реально чем я был почти что громилой,
отсидел в Соледаде за превышение пределов самообороны в какой-то жесто-
кой драке в исправительной школе - Марду остановившая нас обоих когда мы
уже совсем плыли к гальюну, сказав:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36