Компутеры как сила, которая сделает масс—медиа, Голливуд, музыкальный корпоративный бизнес таким же анахронизмом, как типография с наборщиками и линотипом во времена desktop publishing. И хакерам и даже отчасти Биллу Гэйтсу эта перспектива казалась отрадной; а Голливуду она была — как нож острый.
Если люди будут общаться в чате, кто тогда станет смотреть мыльные оперы? Когда сотни безумцев и красивых девочек со страстью к эксгибиционизму поставят у себя дома круглосуточные веб—камеры на радость публике — куда денется шоу «Большой Брат», оно же «За стеклом»? Иррациональный страх контент—корпораций перед Интернетом не связан с пиратством; он связан с тем, что Интернет вытеснит их из их ниши — ниши исключительно посреднической .
Корпорации не нужен компьютер, корпорация боится компьютера. Корпорация готова вкладывать миллионы в неокупающиеся игровые приставки и домашние кинотеатры — которые еще крепче привяжут клиента к контенту . Интернет сделает этот самый контент и сами корпорации совершенно ненужным. Если все музыканты заведут себе по сайту и будут с этих сайтов продавать свою музыку (да хоть и бесплатно раздавать) — артисты ничуть не обнищают, а корпорации станут не нужны.
Кампания против Напстера, DeCSS, Гнутеллы — это не кампания против Напстера, DeCSS и прочего — ну не могут ровным счетом никак навредить корпорации Напстер, DeCSS и Гнутелла; все эти вещи, скорее всего, корпорации просто—таки полезны . Скажем, если бы под Линуксом не работали бы DVD—проигрыватели — стали бы их покупать линуксоиды? Конечно, не стали бы. Насчет полезности Напстера для всех присутствующих (даже и корпораций) достаточно подробно излагает Кортни Лав, вдова Курта Кобэйна. И правда полезен — а корпорации не полезны никому, кроме самих себя.
Корпорации воюют с Интернетом по той же самой причине, по которой хакеры в него влюблены. Интернет освобождает тебя, меня, каждого. От кого? От контент—корпораций, рекламщиков, масс—медиа — тех, кто является «князем мира сего»: автором и держателем копирайта на язык, реальность и современный мир.
Бум доткома был на самом деле хитрым заговором, призванным, путем вбивания сотен миллионов долларов в наидебильнейшие проекты, превратить Интернет в контролируемый, аддиктивный и абсолютно бессодержательный медиум для оглупления публики — нечестивую помесь ток—шоу, мыльных опер и магазина на диване. Этот заговор не удался, и Интернет (а заодно уж и персональные компьютеры) решено ликвидировать; в полном соответствии с кошмарной антиутопией Ричарда Столлмана.
Начало этому положено DMCA. Производители компутерного железа зачастую не сообщают его спецификации никому, кроме монополистов из Майкрософт и их партнеров. В сообществе GNU и Линукса производителей подобных устройств принято (в меру сил и возможностей) бойкотировать, но в принципе эта проблема решается способом хотя и трудоемким, но в принципе достаточно элементарным — программист дизассемблирует код проприетарного драйвера под Windows, узнает, как он работает, и пишет свою программу, которая делает то же самое. DMCA и EUCD объявили дизассемблирование преступлением. Этот запрет, бессмысленный и ни на чем ни основанный, лежит в том же русле, что «война с наркотиками» и безумное европейское цензурное законодательство против свастик и исторического ревизионизма. Другими словами, этот запрет лежит в магистральном русле западной политической культуры; но производителям свободных программ от этого не легче — их деятельность в одночасье стала противозаконной.
Борьба с копированием грозит превратиться в продолжение «войны с наркотиками», столь же абсурдное и безнадежное. Единственное решение этой проблемы — модифицировать компьютеры таким образом, чтобы нарушение копирайтов (дизассемблированое, вскрытие паролей, обмен peer—to—peer) стало физически невозможно; сделав из компьютера игровую приставку под Майкрософт Оффис с Виндовсом. И к этому все идет.
Та же самая масс—медийная кампания, которая отождествляет компьютерное пиратство и международный терроризм, отождествляет Линукс с вирусом, раком, пиратством и коммунизмом. После того, как тождество Линукса и рака официально установлено, интересы линуксоидов учитываются не больше, чем интересы компутерных пиратов, террористов и разносчиков заболевания рака.
Первый шаг в сторону установления аппаратной защиты копирайта был сделан в декабре 2000 года; эта инициатива называлась CPRM — Content Protection for Removable Media. Крупные железячные компании — Интел, IBM, Мацушита и Тошиба — разработали механизм, который (при условии его повсеместного распространения) запретит считывание защищенной копирайтом информации с хард—диска и других носителей. Технология эта была изобретена по следам (и по аналогии) с CSS — аппаратной защитой содержания DVD—дисков, разработанной теми же компаниями.
Предполагалось, что все содержание диска будет отныне защищено непробиваемым криптографическим алгоритмом, а доступ к этому алгоритму будет только у лицензированных программ. Дизассемблирование лицензированных программ легко предотвратить, поселив их на том же самом зашифрованном диске. В результате, содержимое диска будет недоступно его владельцу, или доступно только при выполнении определенных условий (скажем, можно потребовать оплаты каждого обращения к диску — эта схема, отчасти реализованная в новейших продуктах Microsoft, называется pay—per—view). О Линуксе и вообще программах с открытым исходным кодом говорить здесь не приходится — наличие таких программ сделает всю систему абсолютно бессмысленной.
Разумеется, никто в здравом уме ставить у себя такую штуку не будет. Идея состояла в том, что будут приняты законы, которые запретят (или по крайней мере серьезно затруднят) производство носителей, которые не поддерживают CPRM; тем самым выведя нормальные хард—диски из обихода. Подобным образом в середине 1980—х были де—факто запрещены DAT—магнитофоны, как устройства, которые могут быть использованы в целях нарушения копирайта (на эти самые магнитофоны был положен налог в несколько сотен долларов, которые выплачивались в пользу крупнейших издательских корпораций).
Инициатива эта с треском провалилась. На трупе CPRM вырос гораздо более успешный проект — SSSCA, Security Systems Standards and Certification Act; сейчас считается, что CPRM был чем—то вроде прощупывания почвы, заведомо проигрышного гамбита с целью выяснить реакцию населения на подобные меры.
Реакция была выяснена и найдена приемлемой. В августе 2001 года, сенаторы Холлинз и Стевенс (оба щедро проплачиваемые Голливудом и контент—корпорациями) предложили проект нового закона, Security Systems Standards and Certification Act. Закон этот гласит: «Незаконно производить, импортировать, предлагать публике и любым образом распространять любое интерактивное числовое устройство, которое не использует встроенные сертифицированные DRM (Digital Rights Management) защитные технологии. »
DRM будет делать то же самое, что и CPRM: предотвращать несертифицированный доступ к диску, CD—R приводу, монитору и любой другой компьютерной периферии. CPRM (поддерживаемый последними версиями Windows) будет, видимо, лишь одной из всего спектра мер, обеспечиваемых DRM.
Незаконным (и физически, без взламывания защиты, невозможным) окажется не только выкладывание чего бы то ни было в Интернет, но и копирование любого защищенного копирайтом материала для своего употребления или для архивных целей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32