А техасский губернатор Джеймс Фергюссон сказал так «If English was good enough for Jesus, it's good enough for the schoolchildren of Texas.»
Некоммерческое использование чужого текста — fair use — в Америке исчезает, от года к году, как какой—то вымирающий зверь или насекомое. Так, 20—30 лет назад скопировать для себя статью из журнала (научного, например) можно было совершенно легально и беспрепятственно. В 1994—м году хай—тек корпорация «Тексако» окончательно проиграла много лет тянувшийся процесс «Геофизический союз против „Тексако“», у нее взяли штраф и на будущее запретили ученым копировать в библиотеке статьи, без разрешения правообладателя — даже для собственного употребления. Ситуация с легальностью подобной практики в университетах сейчас неясна, в библиотеках предупреждают, чтобы копировали на свой страх и риск; но ситуация развивается к тому, что и это со временем запретят. Запрет на цитирование двух—трех фраз из статьи — тоже нововведение последнего десятилетия.
Одновременно с де—факто уничтожением fair use, все большее и большее число вполне мэйнстримных персонажей выступают в его защиту. В 2001 году профессор Лауренс Лессиг, модный юрист (назначенный каким—то там журналом в «100 наиболее влиятельных адвокатов 2000 года», серьезный человек и советник, говорят, то ли Буша то ли Клинтона) написал книгу «Будущее Идей». Изложив какое—то количество ужасающих жизненных историй (так, известный фильм Терри Гильяма «12 Обезьян» был арестован судом через 28 дней после его публикации, так как выяснилось, что в фильме было снято кресло, похожее на эскиз одного дизайнера; а копирайта на кресло у продюсера фильма не оказалось), Лессиг доказывает, что экспансия копирайта последних 3—4 лет коренным образом меняет западное общество, превращая каждого прежде законопослушного жителя в уголовника (скажем, подросток, повесивший у себя в комнате изображение, скажем, Микки—Мауса, это изображение таким образом публикует, а значит нарушает копирайт). Хуже того, копировать компакт—диск для своего собственного употребления — тоже нелегально; читать и модифицировать код защищенной копирайтом программы — тоже нелегально. На протяжении буквально 4—5 лет, население Америки превратилось в бандитов, пиратов и уголовников, даже и не подозревая о том. Меры по усилению копирайта и вытеснению fair use, введенные для охраны статус—кво — изменили статус—кво гораздо сильнее пиратов, Напстера и свободного копирования компакт—дисков.
Разговоры в пользу богатых или
Зачем вообще нужен копирайт
RMS: I would rather have a quart of Free Software than a gallon of proprietary software.
LM: Why?
RMS: Because I value freedom, and I won't give up my freedom to have more software.
(Ричард Столлман, из интервью «Linux Magazine»)
Обсуждения аргументов за и против копирайта — занятие достаточно бестолковое; наравне с религиозными дебатами о преимуществе Linux над Microsoft (и наоборот) либо о преступной банде Ельцина (которую под суд) и необходимости рыночных реформ. Адепты различных точек зрения не имеют шансов договориться, и даже слушать друг друга не станут.
Никакого смысла из этих аргументов извлечь, конечно, нельзя. Идея, любая идея, может победить разве что когда ее противники вымрут нафиг. Смысл этой книги не в том, чтобы кого—то убедить; убеждение есть продукт хорошей зарплаты либо когда кого—то бьют тяжелым предметом по башке. Эта книга не для того, а для фиксации разных поучительных историй про антикопирайт.
С другой стороны, и в религиозном диспуте на тему интеллектуальной собственности есть немало поучительного; грех не выслушать официальную точку зрения по такому важному вопросу как.
Под «аргументами в пользу копирайта» давайте понимать весь спектр доводов в пользу сохранения и усугубления интеллектуальной собственности как она есть. Благонамеренные соображения типа «пусть кто хочет воспроизводит у себя чего хочет, только пожалуйста ставьте линк на мой сайт» аргументами в пользу интеллектуальной собственности не являются; являясь скорее соображениями по ее реформе, и — де факто — отмене. В данный момент, законодательство об интеллектуальной собственности, по причине крайней запутанности и невнятности судопроизводства, служит совершенно иным целям
Итак, аргументы в пользу копирайтного законодательства (и тут я говорю о Digital Millennium Copyright Act и его аналогах, внедряемых повсеместно через WTO, WIPO, GATT и Гаагскую Конвенцию) исчерпываются следующими
• Этический аргумент. Компутерное пиратство (сэмплинг, цитирование, копирование на ксероксе) это воровство. Воровать нехорошо.
• Прагматический аргумент. Чтобы ученому (художнику, писателю, программисту) было чего кушать, ему надо платить за работу. Если все будут друг у друга переписывать его новую компутерную игру (песню, статью, роман, стихотворение), художник умрет с голоду и прогресс остановится.
• Социальный аргумент. Если имущество можно будет задешево копировать, у всех будет всего поровну и задаром. Никто не захочет работать официантом, массажистом, уборщицей или вытирать блевотину.
С конституционной точки зрения (я говорю о конституции США), какой—то осмысленностью обладает только аргумент номер два — в американской Конституции записано, что для стимуляции наук и искусств Конгресс может принимать законы, дающие авторам на какое—то время эксклюзивное право пользования их продуктом. Другими словами, Конституция США рассматривает интеллектуальную собственность не как неотъемлемое право человека, а как привилегию, которой Конгресс может (на какое—то время) наделять автора. Сейчас, конечно, это самое «какое—то время» растянулось до бесконечности: всякий раз, когда подходит срок окончания копирайта на Микки—Мауса, Корпорация Диснея лоббирует конгресс о ретроактивном продлении сроков, и конгресс, не будь дурак, изменяет законный срок копирайта в соответствии. Во времена Томаса Джефферсона срок эксклюзивных прав держателя копирайта составлял 13 лет, а сейчас, после Акта Боно 1996 года, этот срок достиг 70 лет; ведутся дальнейшие переговоры об его увеличении.
Ретроактивное продление срока копирайта очевидно неконституционно, поскольку даже поклонники спиритизма не будут утверждать, что креативность покойных Диснея или Гершвина увеличится от 20—летнего продления сроков; а по американской Конституции, содержание копирайта состоит в стимуляции авторского творчества. Вот что говорит Дэвид Пост, профессор—юрист в Temple University.
...Это издевательство. Это безобразие. Я буквально не могу вообразить более вопиющего примера, когда Конгресс прогибается в угоду маленькой, целеустремленной и активной группе специальных интересов. Невозможно вообразить, какая может быть обществу польза польза от этих дополнительных 20 лет. Конгресс был куплен. Это была покупка законодателей в ее наиболее грубой форме. Стыд и позор...
В России аргумент в пользу копирайта выдвигается ровно один — этический: каждый несчастный идиот, который поставит себе пиратскую копию чудовищных программ Майкрософта, оказывается мгновенно вором, ограбившим Майкрософт на полтора миллиарда баксов в год (во столько Майкрософт оценивает убытки от русских пиратов; тотальная сумма всех вообще убытков, связанных с пиратами, оценивается в 500 миллиардов в год). А поскольку в России теперь обратно, тьфу, христианская цивилизация, а у евреев в книге написано «не укради», то это значит нехорошо, а те, кто воруют, воры, а вор должен сидеть в тюрьме, а не разговаривать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32