В-пятых, комиссия отметила наличие среди заключённых военных тюрем значительного числа бывших участников войны во Вьетнаме. Это — солдаты, завершившие свой срок службы во Вьетнаме с неплохой характеристикой, но не сумевшие приспособиться «к совершенно иному воинскому порядку в гарнизонах на территории США».
Ещё одна группа заключённых — это те, кто является противниками войны во Вьетнаме. «Эти люди часто подвергаются дисциплинарной изоляции, потому что не выполняют воинские уставы и умышленно совершают проступки, связанные с отказом выполнить приказ старшего начальника. Эти заключённые нередко совершают попытки самоубийства, устраивают голодовки.
Многие из заключённых — противников войны и военной службы — фанатичны в своих убеждениях и действиях. Они умело воздействуют на менее активных заключённых и изощряются в изыскании способов досадить тюремному персоналу и командованию гарнизона. Некоторые из этих заключённых утверждают, что действуют исходя из своих моральных принципов».
Очень большой процент заключённых попадает в тюрьмы за неоднократные дисциплинарные проступки. Это — молодые люди, совершавшие самовольные отлучки не раз и не два, а систематически. Значительную долю (48 процентов) заключённых составляют лица, дела которых ещё не рассматривались судами.
Из этих наблюдений вытекает несколько очевидных выводов. Во-первых, абсолютное большинство заключённых не являются закоренелыми преступниками, которые, будучи на свободе, стали бы совершать убийства, грабежи и насилия. Так или иначе, они не представляют угрозы жизни и собственности американских граждан. Конечно, среди заключённых есть молодые люди, которые в прошлом совершали правонарушения, но большинство из них не хочет ничего другого, как найти работу, обеспечивать свою семью, жить, как живут другие граждане.
Далее. Несправедливо, да и почти бесполезно, держать за решёткой молодых людей, единственное преступление которых состоит в непригодности к военной службе. Несправедливость такого наказания очевидна в свете того факта, что миллионы молодых людей, не вступивших добровольно или не призванных на военную службу, свободны от какой-либо воинской повинности. Заключённые военных тюрем, непригодные к военной службе, должны быть освобождены и уволены немедленно.
Совершенно очевидно, что большинство заключённых военных тюрем не поддаются мерам перевоспитания, проводимым командованием вооружённых сил. Если молодой человек уходит в самовольную отлучку систематически, несмотря на наказания, значит, он морально непригоден к службе в вооружённых силах.
Более того, противников войны во Вьетнаме, которые, по сути дела, заключаются в тюрьмы как политические преступники, никогда не удаётся перевоспитать путём лишения свободы. Их противодействие военным властям вполне понятно, особенно если учесть, что они подвергаются тюремному заключению за свои взгляды. Если бы правила освобождения от воинской повинности по политическим и религиозным мотивам были более разумны, то, вместо того чтобы служить обузой для военного командования, такие люди могли бы принести больше пользы обществу.
Что касается людей, которые уже побывали в Индокитае и выполнили все законные требования к ним со стороны правительства, то трудно найти какое-либо оправдание тому, что их лишают свободы.
Если характер заключённых военных тюрем уменьшает вероятность их перевоспитания, то характер самих тюрем практически исключает всякую возможность перевоспитания людей.
Все без исключения тюрьмы оказывают гнетущее действие на психику человека. Тюремный персонал комплектуется из молодых, неопытных солдат, только что вернувшихся с военных полей в Индокитае, где, по словам одного военного психиатра, «люди проходят „барьер убийцы“ и готовы к бесчеловечному и грубому отношению к солдатам, нарушившим дисциплину и воинский порядок».
В немногих военных тюрьмах заключённым предоставляется возможность учиться, повышать свой общеобразовательный уровень. Большую часть времени, когда заключённые не заняты работой или военной подготовкой, они не находят себе дел и лишь размышляют над тем, как бежать из тюрьмы или досадить своим попечителям. Зачастую пребывание в тюрьме ведёт к новому нарушению дисциплины и заключению в тюрьму или удлинению сроков наказания, если заключённый вступил в драку со своими товарищами или со стражником тюрьмы.
Когда люди лишены свободы и их человеческое достоинство растоптано, то от человека трудно ожидать чего-либо иного, кроме озлобления. Утверждение Карла Меннингера о воздействии тюремного заключения на человека ещё более справедливо, если речь идёт о военных тюрьмах. «Мне кажется, —писал Менкингер в книге „Преступность наказания“, — что преступления, совершенные всеми осуждёнными к тюремному заключению, неравнозначны по величине ущерба обществу с преступлениями, совершенными по отношению к заключённым». Что касается заключённых военных тюрем, то многие преступления по отношению к ним можно классифицировать как бесчеловечное и жестокое наказание. Преступность действий, совершаемых в отношении военнослужащих, подтверждается тем фактом, что примерно 60 процентов заключённых содержится в тюрьме ещё до рассмотрения дела судом. Конечно, дела большинства этих людей стечением времени рассматриваются судами и по ним выносятся надлежащие приговоры. Однако люди ещё до суда подвергаются таким же лишениям, такому же бесчеловечному отношению, как приговорённые судом преступники, и время, проведённое ими в заключении до суда, не засчитывается ни при отбытии наказания, ни при исчислении общей продолжительности военной службы.
Помимо всего прочего, солдата заключить в тюрьму очень просто. Не существует ни камер предварительного заключения, ни права освобождения под залог. Командиру части достаточно только заподозрить подчинённого в совершении преступления, чтобы приказать отправить его в тюрьму. Недели и месяцы, проведённые без суда в тюрьме, просто вычёркиваются из жизни человека.
В двух военных тюрьмах с заключёнными обращаются несколько лучше, чем во всех остальных, — в дисциплинарных бараках Форт-Ливенуорта и исправительно-учебном лагере в Форт-Райли. Тюрьма в Форт-Ливенуорте имеет недостатки, присущие всем исправительным учреждениям, но здесь хоть организовано трудовое воспитание заключённых.
Исправительно-учебный лагерь представляет собой несколько иное учреждение. Он был создан командованием сухопутных войск, чтобы доказать возможность перевоспитания солдат, систематически совершающих самовольные отлучки. Путём повторения курса обучения новобранцев, «справедливого» отношения персонала лагеря к «курсантам» администрации лагеря удаётся добиться того, что около половины «воспитанников» возвращаются в части сухопутных войск.
Исправительно-учебный лагерь представляет собой, несомненно, шаг вперёд в системе исправительных учреждений вооружённых сил. Однако следует признать, что его деятельность только в ограниченном смысле может считаться воспитательной. Администрация лагеря исходит из предположения, что только заключённый виноват в том, что не смог приспособиться к армейской жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62