«Ущерб, нанесения которого стремится не допустить статья 88 Единого кодекса, заключается в подрыве дисциплины и поощрении неподчинения со стороны офицера, находящегося на военной службе… То, что в настоящее время и при существующих обстоятельствах подобное поведение офицера представляет собой явную и реальную угрозу дисциплине в наших вооружённых силах, в соответствии с прецедентами, установленными Верховным судом, очевидно, не требует, доказательств».
Почему «не требует доказательств»? Весьма возможно потому, что, если бы военный апелляционный суд стал разбирать доказательства, военное командование наверняка проиграло бы дело. Никто никогда не утверждал, а тем более не доказал, что Хау стремился подорвать военную дисциплину или поощрял неподчинение в войсках. Он не требовал невыполнения приказов, никого не подстрекал к противозаконным действиям; он, собственно говоря, даже не обращался к солдатам. Не было ни малейших внешних признаков, что он имеет какое-то отношение к вооружённым силам. Короче говоря, не было никакой явной и реальной угрозы ничему и никому, кроме как в конечном счёте самому Хау.
Почти то же самое можно сказать о деле капитана Говарда Леви, приговорённого к трём годам тюремного заключения «за возбуждение недовольства и нелояльности» в войсках. Леви не участвовал в пикетах и не распространял листовок. Доказательства, приведённые против него по этому обвинению, заключались в письме, которое Леви написал своему другу, и в показаниях, касающихся некоторых его частных замечаний, которыми он делился с другими военнослужащими в Форт-Джексоне.
В письме, как и во многих замечаниях Леви, содержалась критика американской политики во Вьетнаме. На суде защитник Леви Чарльз Морган попросил военного судью разъяснить, требуется ли доказать, что слова Леви действительно создавали какую-то угрозу, или же эти слова сами по себе являются преступлением.
Судья. Дело не в словах, а в последствиях этих слов, в порождении нелояльности и недовольства.
Морган. В таком случае должно ли обвинение доказать, что кто-то действительно стал нелояльным или недовольным?
Судья. Нет, нет. Обвинение обязано показать, что эти слова имеют естественную и бесспорную тенденцию к порождению нелояльности или недовольства.
Следовательно, именно слова Леви, а не опасность, которую они могли вызвать, и составляли преступление.
Неосторожные высказывания привели к осуждению в 1967 году рядовых Джорджа Дэниелса и Уильяма Харви, негров, морских пехотинцев, служивших в Кэмп-Пендлтоне. Дэниелса и Харви при вербовке обещали назначить в авиацию, но вместо этого назначили в морскую пехоту. Со временем они стали разделять все шире распространявшееся убеждение в том, что война во Вьетнаме — это «война белых» и черным она ни к чему.
Дэниеле и Харви нередко высказывали свои взгляды в частных беседах. Иногда они советовали солдатам-неграм просить командование не посылать их во Вьетнам. Как-то Дэниеле сам обратился с такой просьбой к своему командиру роты, и тот обещал подумать, что можно будет сделать.
Однажды жарким летним днём, в июле 1967 года, Дэниеле, Харви и ещё с десяток морских пехотинцев, преимущественно негров, сидели под деревом, разговаривали и слушали грамофонные пластинки. Это была свободная и открытая дружеская беседа. Высказывались самые разные точки зрения.
Дэниеле и Харви высказывали свою обычную мысль о том, что негры не должны воевать во Вьетнаме, и побуждали собеседников-негров заявить об этом своим командирам.
На следующее утро восемнадцать негров — морских пехотинцев, в том числе Дэниеле и Харви, явились к командиру роты и потребовали собрать «мает». Солдаты вели себя дисциплинированно и почтительно. Командир роты поговорил с несколькими из них в отдельности, хотя и не стал собирать официальный «мает». Одни из тех, с кем он беседовал, просили не посылать их во Вьетнам; иные хотели получить новое назначение; двое просили увольнения по семейным обстоятельствам. Никаких «непомерных требований» не выдвигалось, да и вообще не было никаких требований. По окончании беседы солдаты спокойно удалились. Никто из них —ни тогда, ни после — не совершил каких-либо противозаконных поступков.
Однако через несколько недель Харви и Дэниелсу предъявили обвинение в попытке вызвать неподчинение, нелояльность и отказ от выполнения служебных обязанностей. Дэниеле был осуждён и приговорён к десяти годам тюремного заключения. Харви был осуждён за меньшее преступление — нелояльные заявления с намерением способствовать распространению нелояльности — и получил шесть лет тюрьмы.
В апелляции Дэниеле и Харви утверждали, что они не повинны ни в каких преступлениях. Они не совершали противозаконных действий, не толкали других на такие действия, и нет никаких данных о том, что в результате их высказываний подобные действия были совершены. Они высказывали мнение, которое разделяют многие другие солдаты, о том, что война во Вьетнаме несправедлива. Они также выражали желание, как и многие другие солдаты, не участвовать в этой войне. Единственной «явной и реальной угрозой», вызванной их словами, была угроза, что морские пехотинцы законно потребуют созвать «мает».
Почти через три года после приговора суда военный апелляционный суд вынес решение по их делу. Он отменил приговор по техническим соображениям, но отклонил их доводы о свободе слова. «Совокупная деятельность обвиняемых является не мелкой опасностью, а явной и реальной угрозой подорвать лояльность и дисциплину солдат-негров в роте», — заключил суд.
В чём же тогда состоит право на свободу слова в вооружённых силах? Очевидно, это право является достаточно неопределённым, если Верховному суду ещё приходится его разъяснять. Но совокупное влияние недавних решений военных судов приводит по крайней мере к одному ясному выводу: если солдату не нравится определённая война, то у него практически нет законных путей, чтобы, не подвергаясь опасности, высказать своё мнение. Письма и частные разговоры исключаются (Леви). Листовки исключаются (Эмик и Столт). Участие в демонстрациях вне гарнизона исключается (Хау).
Дружеские беседы и «маеты» тоже исключаются (Дэниеле и Харви).
Все, что требуется военному суду, чтобы осудить солдата, использующего одну из этих форм выражения взглядов, — это вынести определение, что слова солдата нелояльны сами по себе (Эмик и Столт), что они имеют «тенденцию» породить нелояльность, не обязательно порождая её ( Леви), или порождают нечто большее, чем «мелкую опасность» нелояльности (Дэниеле и Харви). Поскольку не совсем ясно, что такое нелояльность (военный судья на процессе Леви определил её как «отсутствие преданности или неверность властям, которые требуют уважения, повиновения и преданности, ведущее к неповиновению, отказу от выполнения приказов или мятежу»), военному суду нет надобности быть особенно педантичным при вынесении определения. Почти всё, что представляется нелояльным или опасным, ipso facto является нелояльным или опасным.
Короче говоря, право при нынешнем его состоянии не гарантирует свободы слова. Наоборот, оно гарантирует военному командованию почти неограниченные возможности подавлять эту свободу слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62