В сочетании с носовым рубежным колесом и легкими подкрыльями, размещенными на самых концах обеих плоскостей, велосипедное шасси обеспечивало машине надежную устойчивость на земле. Колес, грубо говоря, у самолета стало теперь не три, а четыре. Все это дало возможность обрести новой машине дополнительные полезные качества: резко возросшую дальность полета и дальность обнаружения цели. Ради этого, как шутили летчики, и колес не жалко. Тем более что во время полета все они убирались в специальные ниши.
Два подвешенных на пилонах реактивных двигателя АМ-5 конструкции А. А. Никулина позволяли перехватчику развивать скорость более 1000 километров в час, а потолок полета достигал 14 000 метров. Вариантов вооружения у Як-25 было два: либо ракеты, либо пара пушек калибра 37 миллиметров. В довершение ко всему самолет оказался прост в управлении. Настолько прост, что я долгое время летал на нем во все свои служебные командировки.
Обычай такой установился у меня давно. И я считал его крайне полезным. Одно дело, когда, скажем, начальство летит проверять полк, соединение на транспортном самолете; совсем другое — на истребителе, которыми вооружены эти соединения или полк. Суть тут отнюдь не в эффекте: экий, мол, лихой генерал! Суть в том, чтобы укрепить доверие летного состава к технике: раз, дескать, сам проверяющий на ней летает, значит, и хороша, и надежна. А помимо прочего, летая так, я попутно стремился проверить боеготовность самих частей. Обычно, подлетая к аэродрому, я еще на дальних подходах к нему вступал в радиосвязь и ставил задачу, чтобы мой самолет — как условного противника — перехватили дежурные средства.
И хотя к этому быстро привыкли: раз летит «Дракон» — мой позывной сохранился и в мирное время, — значит, готовься к вылетам на перехват цели; но осуществить перехват было не так-то просто. Во-первых, мне досконально были известны возможности тогдашних радиолокационных установок: на малой высоте, например, цель они не брали — разве только очень уж близко от них окажешься. Во-вторых, я стремился всячески затруднить командному пункту части засечь мой курс и навести на меня дежурные истребители-перехватчики. Делал это просто — уходил на бреющем. Причем зигзагами, как бы огибая контур пилы, зубья которой через один обломаны. Пройду по прямой километров двадцать, затем отверну градусов на сорок — сорок пять вправо и, дойдя до «вершины» зубца, огибаю его под прямым углом, чтобы вернуться на курс и после доворота пройти по нему еще двадцать километров. Пила — это чтобы не потерять ориентировку. Командировок много, страна большая — всех вех да ориентиров в памяти не удержишь. Но маневры свои я старался разнообразить, стремясь в конечном счете выйти на аэродром со стороны, откуда тебя никто не ждет.
Иногда получалось.
Вызовешь после посадки расчет командного пункта, спрашиваешь:
— Что помешало осуществить перехват?
Чаще в ответ слышишь одно и то же:
— Наземные радиолокаторы цели не засекли. Пришлось вести визуальный поиск.
— Если локатор отказал, следовательно, цель… — наводяще говорю я.
— Легла на брюхо, — заканчивал недоговоренную фразу командир расчета. На бреющем, раз цель далеко, засечь ее не удается.
— А на каком расстоянии от аэродрома я вступил в радиообмен?
— Двести километров.
— Примерную скорость на бреющем нетрудно прикинуть? Нетрудно. Рассчитывать на то, что противник будет «топать» прямиком по курсу, не приходится? Не приходится. Сколько пар подняли в воздух?
— Одну.
— А следовало бы две-три. И тогда по крайней мере на ближних подходах к аэродрому противнику никуда не деться.
Игра явно стоила свеч. Тренировались не только летчики. Наука шла впрок и расчетам на командных пунктах — там учились предвидеть, какие маневры может предпринять противник. Шевелить мозгами, быть всегда начеку полезно и в мирное время. Да и не бывает оно для военных летчиков, по существу, до конца мирным. На то и служба.
Служба, как известно, требует от человека четкого и добросовестного исполнения обязанностей. В круг моих обязанностей входила в то время оценка достоинств и недостатков не только полюбившегося мне Як-25, но и двух других новых перехватчиков: Е-150 и Ла-200. Вопрос состоял в том, какой из трех истребителей предпочтительнее принять на вооружение и, следовательно, запустить в массовое производство. Симпатии и антипатии в таком ответственном деле, понятно, не в счет. Ошибка или предвзятость могли обойтись стране слишком дорого. А я к тому же был председателем государственной комиссии по приемке самолетов, и потому мнение свое приходилось взвешивать особенно тщательно, стремясь, чтобы оценки отличались максимальной объективностью.
Истребители Ла-200 и Е-150 появились несколько раньше перехватчика Яковлева. Мне, конечно, уже не раз приходилось иметь с ними дело. Следует сказать, что все три новых перехватчика были двухместными. Это создавало определенные преимущества. Во-первых, упрощался процесс переучивания — проблема спарок отпадала сама собой. Во-вторых, повышалась безопасность полетов, особенно на малых высотах, вне видимости земли. Второй летчик, или летчик-оператор, как его называли, работал в основном с радиолокатором. Но занимался он не только поисками цели, не только обеспечивал сближение с ней, но и совмещал одновременно обязанности штурмана. А кроме того, мог при нужде взять на себя и управление самолетом.
Во время сравнительных испытаний второе место в кабине нередко занимал кто-нибудь из членов государственной комиссии. Летал вместе с летчиками-испытателями на этих машинах и я. Причем сразу как бы в двух лицах: как председатель комиссии и как летчик облета.
Контакт с летчиками-испытателями мы всегда стремились поддерживать самый тесный. Без этого наша работа во многом утратила бы свою эффективность. Особенно близкими сложились у нас отношения с известными летчиками-испытателями авиационной промышленности, в частности с такими мастерами своего дела, как Анохин и Галлай. Объяснялось это просто. Именно они первыми осваивали опытные машины, выявляли и подтверждали их проектные характеристики. Именно они стояли у истоков всего нового, что создавалось в конструкторских бюро. А нас, летчиков, снедало нетерпение: какая она, новая машина? Нам хотелось получить информацию из первых рук, и как можно скорее. Прочные связи установились у нас и с летчиками-испытателями ВВС, среди которых были Береговой, Антипов и Захаров. Они участвовали в разработке методик и инструкций, щедро делились опытом управления новыми истребителями, помогали выявлять возможности боевого применения машин. Причем делали это зачастую добровольно, в порядке товарищеской взаимовыручки и общей профессиональной заинтересованности.
В период сравнительных испытаний истребитель-перехватчик Е-150 представлял Антипов. Но впервые я поднялся на нем с Галлаем. Предстояло испытать радиолокационный прицел, установленный на перехватчике. От Галлая требовалось отыскать цель и атаковать ее, действуя только по приборам.
А дальше следовало совершенно конкретное, четко мотивированное деловое предложение. И надо признать, что нередко оно било в самую точку. Однажды, например, после испытаний опытного образца самолета он сказал, что не только бы увеличил площадь аэродинамических тормозов, но и изменил бы само место их крепления, приблизив к кабине летчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Два подвешенных на пилонах реактивных двигателя АМ-5 конструкции А. А. Никулина позволяли перехватчику развивать скорость более 1000 километров в час, а потолок полета достигал 14 000 метров. Вариантов вооружения у Як-25 было два: либо ракеты, либо пара пушек калибра 37 миллиметров. В довершение ко всему самолет оказался прост в управлении. Настолько прост, что я долгое время летал на нем во все свои служебные командировки.
Обычай такой установился у меня давно. И я считал его крайне полезным. Одно дело, когда, скажем, начальство летит проверять полк, соединение на транспортном самолете; совсем другое — на истребителе, которыми вооружены эти соединения или полк. Суть тут отнюдь не в эффекте: экий, мол, лихой генерал! Суть в том, чтобы укрепить доверие летного состава к технике: раз, дескать, сам проверяющий на ней летает, значит, и хороша, и надежна. А помимо прочего, летая так, я попутно стремился проверить боеготовность самих частей. Обычно, подлетая к аэродрому, я еще на дальних подходах к нему вступал в радиосвязь и ставил задачу, чтобы мой самолет — как условного противника — перехватили дежурные средства.
И хотя к этому быстро привыкли: раз летит «Дракон» — мой позывной сохранился и в мирное время, — значит, готовься к вылетам на перехват цели; но осуществить перехват было не так-то просто. Во-первых, мне досконально были известны возможности тогдашних радиолокационных установок: на малой высоте, например, цель они не брали — разве только очень уж близко от них окажешься. Во-вторых, я стремился всячески затруднить командному пункту части засечь мой курс и навести на меня дежурные истребители-перехватчики. Делал это просто — уходил на бреющем. Причем зигзагами, как бы огибая контур пилы, зубья которой через один обломаны. Пройду по прямой километров двадцать, затем отверну градусов на сорок — сорок пять вправо и, дойдя до «вершины» зубца, огибаю его под прямым углом, чтобы вернуться на курс и после доворота пройти по нему еще двадцать километров. Пила — это чтобы не потерять ориентировку. Командировок много, страна большая — всех вех да ориентиров в памяти не удержишь. Но маневры свои я старался разнообразить, стремясь в конечном счете выйти на аэродром со стороны, откуда тебя никто не ждет.
Иногда получалось.
Вызовешь после посадки расчет командного пункта, спрашиваешь:
— Что помешало осуществить перехват?
Чаще в ответ слышишь одно и то же:
— Наземные радиолокаторы цели не засекли. Пришлось вести визуальный поиск.
— Если локатор отказал, следовательно, цель… — наводяще говорю я.
— Легла на брюхо, — заканчивал недоговоренную фразу командир расчета. На бреющем, раз цель далеко, засечь ее не удается.
— А на каком расстоянии от аэродрома я вступил в радиообмен?
— Двести километров.
— Примерную скорость на бреющем нетрудно прикинуть? Нетрудно. Рассчитывать на то, что противник будет «топать» прямиком по курсу, не приходится? Не приходится. Сколько пар подняли в воздух?
— Одну.
— А следовало бы две-три. И тогда по крайней мере на ближних подходах к аэродрому противнику никуда не деться.
Игра явно стоила свеч. Тренировались не только летчики. Наука шла впрок и расчетам на командных пунктах — там учились предвидеть, какие маневры может предпринять противник. Шевелить мозгами, быть всегда начеку полезно и в мирное время. Да и не бывает оно для военных летчиков, по существу, до конца мирным. На то и служба.
Служба, как известно, требует от человека четкого и добросовестного исполнения обязанностей. В круг моих обязанностей входила в то время оценка достоинств и недостатков не только полюбившегося мне Як-25, но и двух других новых перехватчиков: Е-150 и Ла-200. Вопрос состоял в том, какой из трех истребителей предпочтительнее принять на вооружение и, следовательно, запустить в массовое производство. Симпатии и антипатии в таком ответственном деле, понятно, не в счет. Ошибка или предвзятость могли обойтись стране слишком дорого. А я к тому же был председателем государственной комиссии по приемке самолетов, и потому мнение свое приходилось взвешивать особенно тщательно, стремясь, чтобы оценки отличались максимальной объективностью.
Истребители Ла-200 и Е-150 появились несколько раньше перехватчика Яковлева. Мне, конечно, уже не раз приходилось иметь с ними дело. Следует сказать, что все три новых перехватчика были двухместными. Это создавало определенные преимущества. Во-первых, упрощался процесс переучивания — проблема спарок отпадала сама собой. Во-вторых, повышалась безопасность полетов, особенно на малых высотах, вне видимости земли. Второй летчик, или летчик-оператор, как его называли, работал в основном с радиолокатором. Но занимался он не только поисками цели, не только обеспечивал сближение с ней, но и совмещал одновременно обязанности штурмана. А кроме того, мог при нужде взять на себя и управление самолетом.
Во время сравнительных испытаний второе место в кабине нередко занимал кто-нибудь из членов государственной комиссии. Летал вместе с летчиками-испытателями на этих машинах и я. Причем сразу как бы в двух лицах: как председатель комиссии и как летчик облета.
Контакт с летчиками-испытателями мы всегда стремились поддерживать самый тесный. Без этого наша работа во многом утратила бы свою эффективность. Особенно близкими сложились у нас отношения с известными летчиками-испытателями авиационной промышленности, в частности с такими мастерами своего дела, как Анохин и Галлай. Объяснялось это просто. Именно они первыми осваивали опытные машины, выявляли и подтверждали их проектные характеристики. Именно они стояли у истоков всего нового, что создавалось в конструкторских бюро. А нас, летчиков, снедало нетерпение: какая она, новая машина? Нам хотелось получить информацию из первых рук, и как можно скорее. Прочные связи установились у нас и с летчиками-испытателями ВВС, среди которых были Береговой, Антипов и Захаров. Они участвовали в разработке методик и инструкций, щедро делились опытом управления новыми истребителями, помогали выявлять возможности боевого применения машин. Причем делали это зачастую добровольно, в порядке товарищеской взаимовыручки и общей профессиональной заинтересованности.
В период сравнительных испытаний истребитель-перехватчик Е-150 представлял Антипов. Но впервые я поднялся на нем с Галлаем. Предстояло испытать радиолокационный прицел, установленный на перехватчике. От Галлая требовалось отыскать цель и атаковать ее, действуя только по приборам.
А дальше следовало совершенно конкретное, четко мотивированное деловое предложение. И надо признать, что нередко оно било в самую точку. Однажды, например, после испытаний опытного образца самолета он сказал, что не только бы увеличил площадь аэродинамических тормозов, но и изменил бы само место их крепления, приблизив к кабине летчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120