Это была последняя ложь режима. Гитлер ушел от ответственности при помощи ампулы с ядом и пистолета. И все же прозвучавшее сообщение вызвало повсеместно всплеск эмоций:»Я безудержно зарыдала», — вспоминает бывший член «СНД» Аннамария Страсоцки. «Сегодня это трудно себе представить. Словно твой ближайший родственник скончался .» Магия диктатора продолжала действовать и после его смерти.
Это был феномен, не имевший аналогов в немецкой истории. Восприятие действительности среди большей части населения было настолько искажено, что даже полный разгром армии, разрушение родных городов и гибель многочисленных родственников и друзей едва ли смогли пробудить сомнения у немцев. «Для меня действительно погибла вселенная,»— так описывает свои ощущения этого дня Дорис Шмидт-Гевиннер, некогда убежденный член «СГД». Коллективным самообманом были охвачены все слои народа. Девушки Германии не были исключением.
Миллионам сегодняшних бабушек можно задать одинаковый вопрос «Каким образом подобное могло произойти?» Замалчивание, нежелание говорить об этом феномене долгое время были обычной реакцией на данный вопрос. Ответов — великое множество. Однако сотни свидетельских показаний указывают на одну особенность. Она характеризуется многообразием личных ощущений и переживаний, персонального опыта от членства в рядах «Союза германских девушек». Члены «СГД» не были единообразной массой. В то время, как девушка-подросток в сельской католической местности могла воспринимать «культурные мероприятия» с молитвенным заучиванием биографии Гитлера как альтернативу четырем стенам родительского дома, девушки рабочих кварталов Берлина особенно после введения обязательного членства в «СГД» часто заведомо уклонялись от участия в таких акциях. Когда одни девушки сгорали от любовных чувств к Гитлеру и даже в письменном виде признавались в желании выйти за него замуж, другие безнаказанно отпускали оскорбительные шутки в адрес диктатора.
Подобная неоднородность взглядов действительно существовала в рядах «СГД» несмотря на то, что годы, проведенные под флагом гитлеровской молодежи, оставили след в сознании молодого поколения. Впервые в германской истории целое поколение девушек-подростков, особенно девочек, систематически воспитывалось в духе преступной государственной системы.
Начало было едва ли многообещающим. До 1933 года лишь ничтожное количество девушек присоединилось к гитлеровской молодежи. В «сестринских общинах» Гитлерюгенда их учили маршировать под свисток, шить коричневые рубашки, распространять листовки и ухаживать за ранеными штурмовиками после «сражений» в пивных залах. Это были разрозненные группы, общее наименование которых, согласно официальной нацистской пропаганде, произошло от названия общин сестер милосердия, излечивающих раны «коричневых борцов». Вероятнее всего, речь шла о девушках из числа ранней «гитлеровской молодежи», которые тоже хотели быть поближе к истории национал-социалистического движения. Одна из самых больших и известных «сестринских общин» из Хемница насчитывала всего 15 девушек.
Марта Ассман — первая руководительница «сестринских общин» в 1930 в газете «Фелькишер Беобахтер» сообщила о переименовании своей организации в «Союз германских девушек в составе Гитлерюгенда». Ввиду того, что партийные организации тоже охватывали девушек, общее объединение всех национал-социалистических девичьих групп под крышей «СГД» произошло лишь в 1932 году. В то время как юношеские группы Гитлерюгенда рассматривались как опора партии, девушкам из Гитлерюгенда придавалось мало значения. В «Национал-социалистическом юношеском календаре» за 1932 год ни разу не упомянут «Союз германских девушек». В начале того же года лишь 1735 девушек из «СГД» состояли в рядах Гитлерюгенда.
Первым шагом, которым заявила о себе свежеиспеченная организация гитлеровских девушек, стал яростный спор о форме одежды. Вопрос звучал так: синие или коричневые галстуки? Референт по женским вопросам в Гитлерюгенде утверждала:»Эти коричневые одеяния, которые девушки носят в Шлезвиг-Гольштейне, не являются слепым копированием коричневых рубашек мужчин из СА. Мы одновременно хотим и избегаем такого копирования. Речь не идет только о явном выражении духовной зависимости женщины от мужчины. Девушки, которые хотят бороться за идеи Адольфа Гитлера в нашей организации, будут гордо и осознанно демонстрировать храбрость и готовность к жертвам, будучи облаченными в истинно немецкую женскую одежду.» В конце концов несмотря на патетические лозунги победили синие юбки и белые блузы.
Кем и чем являлись ранние ячейки СГД задолго до прихода Гитлера к власти? Были ли они немногочисленным, фанатичным дополнением шовинистических мужских союзов? Или они были кружками мечтательниц при «коричневых» функционерах? На самом деле, их роль в то время не имела ничего общего с последующей задачей СГД — стать инструментом унификации для половины молодых поколений немцев. «Сестринские общины» наряду с другими молодежными организациями, такими как «Путешественницы» или «Девушки — следопыты», стали в известной степени авангардом среди девушек непрочной Веймарской республики. Отправиться в дальнее путешествие без родителей, сидеть с парнями у лагерного костра или даже танцевать с ними летним вечером — всё это было неслыханным вызовом мещанской среде, демонстрацией против устаревших представлений старшего поколения о вопросах морали.
Бюргерский мир первой немецкой демократии однозначно относил женщин к людям второго сорта. Хотя в 1919 году женщины получили право участия в выборах, в действительности их участие в политике, культуре или науке было крайне редким явлением. В университетах обучалось смехотворно малое количество студенток. О женском спорте вообще не могло идти речи. Да и в последующие времена жизнь девушек из СГД зачастую была определена тремя «К»: «Kinder, Kueche und Kirche» (Дети, кухня и церковь).
Юные «авангардистки» использовали любую возможность убежать от такой печальной действительности. Как девушки из «сестринских общин», так и девушки из союзов «путешественниц» или «скаутов» старались хотя бы в течении нескольких часов в неделю ощутить «чувство свободы». В то время главным условием развития раннего СГД была борьба за социальное освобождение женщин, хотя взгляды Гитлера на роль женщины в обществе шли вразрез с подобными устремлениями: «Мир женщины — это мужчина. Ей положено думать лишь от сих и до сих». Партийный орган «Фёлькишер беобахтер» не упускал возможности лишний раз подчеркнуть, что женщин следует держать подальше от общественных сфер жизнедеятельности. Так зародилось основное противоречие в деятельности Союза германских девушек уже на первой стадии его существования: с одной стороны являться частью атавистического общества, в котором господствуют мужчины, а с другой стороны преследовать цели женского раскрепощения.
После 30 января 1933 года времена, когда СГД был малочисленной организацией, быстро канули в лету. Девушки тысячами устремились из разгромленных молодежных союзов и организаций в Союз германских девушек, который в короткий срок превратился в самую многочисленную женскую организацию мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Это был феномен, не имевший аналогов в немецкой истории. Восприятие действительности среди большей части населения было настолько искажено, что даже полный разгром армии, разрушение родных городов и гибель многочисленных родственников и друзей едва ли смогли пробудить сомнения у немцев. «Для меня действительно погибла вселенная,»— так описывает свои ощущения этого дня Дорис Шмидт-Гевиннер, некогда убежденный член «СГД». Коллективным самообманом были охвачены все слои народа. Девушки Германии не были исключением.
Миллионам сегодняшних бабушек можно задать одинаковый вопрос «Каким образом подобное могло произойти?» Замалчивание, нежелание говорить об этом феномене долгое время были обычной реакцией на данный вопрос. Ответов — великое множество. Однако сотни свидетельских показаний указывают на одну особенность. Она характеризуется многообразием личных ощущений и переживаний, персонального опыта от членства в рядах «Союза германских девушек». Члены «СГД» не были единообразной массой. В то время, как девушка-подросток в сельской католической местности могла воспринимать «культурные мероприятия» с молитвенным заучиванием биографии Гитлера как альтернативу четырем стенам родительского дома, девушки рабочих кварталов Берлина особенно после введения обязательного членства в «СГД» часто заведомо уклонялись от участия в таких акциях. Когда одни девушки сгорали от любовных чувств к Гитлеру и даже в письменном виде признавались в желании выйти за него замуж, другие безнаказанно отпускали оскорбительные шутки в адрес диктатора.
Подобная неоднородность взглядов действительно существовала в рядах «СГД» несмотря на то, что годы, проведенные под флагом гитлеровской молодежи, оставили след в сознании молодого поколения. Впервые в германской истории целое поколение девушек-подростков, особенно девочек, систематически воспитывалось в духе преступной государственной системы.
Начало было едва ли многообещающим. До 1933 года лишь ничтожное количество девушек присоединилось к гитлеровской молодежи. В «сестринских общинах» Гитлерюгенда их учили маршировать под свисток, шить коричневые рубашки, распространять листовки и ухаживать за ранеными штурмовиками после «сражений» в пивных залах. Это были разрозненные группы, общее наименование которых, согласно официальной нацистской пропаганде, произошло от названия общин сестер милосердия, излечивающих раны «коричневых борцов». Вероятнее всего, речь шла о девушках из числа ранней «гитлеровской молодежи», которые тоже хотели быть поближе к истории национал-социалистического движения. Одна из самых больших и известных «сестринских общин» из Хемница насчитывала всего 15 девушек.
Марта Ассман — первая руководительница «сестринских общин» в 1930 в газете «Фелькишер Беобахтер» сообщила о переименовании своей организации в «Союз германских девушек в составе Гитлерюгенда». Ввиду того, что партийные организации тоже охватывали девушек, общее объединение всех национал-социалистических девичьих групп под крышей «СГД» произошло лишь в 1932 году. В то время как юношеские группы Гитлерюгенда рассматривались как опора партии, девушкам из Гитлерюгенда придавалось мало значения. В «Национал-социалистическом юношеском календаре» за 1932 год ни разу не упомянут «Союз германских девушек». В начале того же года лишь 1735 девушек из «СГД» состояли в рядах Гитлерюгенда.
Первым шагом, которым заявила о себе свежеиспеченная организация гитлеровских девушек, стал яростный спор о форме одежды. Вопрос звучал так: синие или коричневые галстуки? Референт по женским вопросам в Гитлерюгенде утверждала:»Эти коричневые одеяния, которые девушки носят в Шлезвиг-Гольштейне, не являются слепым копированием коричневых рубашек мужчин из СА. Мы одновременно хотим и избегаем такого копирования. Речь не идет только о явном выражении духовной зависимости женщины от мужчины. Девушки, которые хотят бороться за идеи Адольфа Гитлера в нашей организации, будут гордо и осознанно демонстрировать храбрость и готовность к жертвам, будучи облаченными в истинно немецкую женскую одежду.» В конце концов несмотря на патетические лозунги победили синие юбки и белые блузы.
Кем и чем являлись ранние ячейки СГД задолго до прихода Гитлера к власти? Были ли они немногочисленным, фанатичным дополнением шовинистических мужских союзов? Или они были кружками мечтательниц при «коричневых» функционерах? На самом деле, их роль в то время не имела ничего общего с последующей задачей СГД — стать инструментом унификации для половины молодых поколений немцев. «Сестринские общины» наряду с другими молодежными организациями, такими как «Путешественницы» или «Девушки — следопыты», стали в известной степени авангардом среди девушек непрочной Веймарской республики. Отправиться в дальнее путешествие без родителей, сидеть с парнями у лагерного костра или даже танцевать с ними летним вечером — всё это было неслыханным вызовом мещанской среде, демонстрацией против устаревших представлений старшего поколения о вопросах морали.
Бюргерский мир первой немецкой демократии однозначно относил женщин к людям второго сорта. Хотя в 1919 году женщины получили право участия в выборах, в действительности их участие в политике, культуре или науке было крайне редким явлением. В университетах обучалось смехотворно малое количество студенток. О женском спорте вообще не могло идти речи. Да и в последующие времена жизнь девушек из СГД зачастую была определена тремя «К»: «Kinder, Kueche und Kirche» (Дети, кухня и церковь).
Юные «авангардистки» использовали любую возможность убежать от такой печальной действительности. Как девушки из «сестринских общин», так и девушки из союзов «путешественниц» или «скаутов» старались хотя бы в течении нескольких часов в неделю ощутить «чувство свободы». В то время главным условием развития раннего СГД была борьба за социальное освобождение женщин, хотя взгляды Гитлера на роль женщины в обществе шли вразрез с подобными устремлениями: «Мир женщины — это мужчина. Ей положено думать лишь от сих и до сих». Партийный орган «Фёлькишер беобахтер» не упускал возможности лишний раз подчеркнуть, что женщин следует держать подальше от общественных сфер жизнедеятельности. Так зародилось основное противоречие в деятельности Союза германских девушек уже на первой стадии его существования: с одной стороны являться частью атавистического общества, в котором господствуют мужчины, а с другой стороны преследовать цели женского раскрепощения.
После 30 января 1933 года времена, когда СГД был малочисленной организацией, быстро канули в лету. Девушки тысячами устремились из разгромленных молодежных союзов и организаций в Союз германских девушек, который в короткий срок превратился в самую многочисленную женскую организацию мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74