Да и дружить с силовиками хотелось. Всё же пример сладкой жизни РЕ многих отравил и развратил. Настоящей борьбы на свой страх и риск боялись. Все мечтали, что некий губернатор, министр, а то и сам президент, позовёт вдруг националистов и вручит им власть.
Нашли дураков, хотелось сказать таким. Однако искали, искали и искали… Кто шесть, кто семь, а кто и пятнадцать, а то и двадцать лет.
Впрочем, Кондрат был не из таких. Он с несколькими лично преданными ему людьми сам пришёл в Белый дом в 1993. Едва остался жив. Но карьера была разрушена окончательно. Впрочем, он остался на плаву. Занялся бизнесом. Не разбогател, но и не голодал.
Его воспоминания нарушила трель звонка мобильного телефона.
– Александр Кондратьевич? – приятный молодой женский голос.
– Он самый. Чем могу служить?
Приятный смех в трубке. Кондрат был ещё тот ходок, хотя и перевалило ему за полсотни. Однако же, у его деда, старого кубанского казака, последний ребёнок родился, когда счастливому папаше было 92 года. Разумеется, матери младенца было намного меньше лет. Впрочем, может быть это и семейная легенда. Но, не перевелись ещё казаки на Руси!
И у него гулко забилось сердце. Каким милым может быть это приключение!…
– Служба будет самая простая, коли сами напросились. Здесь недалеко от Старой площади есть кафе, приглашаю вас на чашку кофе.
Кондрат был бойцом, и этим всё сказано. Сколько раз рисковал и жизнью и карьерой. Чего там спрашивать, зачем, откуда она его знает?… Дивчина, видно, весьма недурственная.
– Когда? – коротко бросил он.
– Чем раньше, тем лучше.
– Смогу через два часа. – Он был недалеко, на набережной Москвы-реки, и не собирался задерживаться на порядком наскучивших партийных посиделках.
– Хорошо.
– А как я вас узнаю?
– Я сама вас узнаю.
– Буду через два часа.
– Нынешняя ситуация даёт нам возможность придти во власть легальным путём. Ещё немного, и президент попросит кого-нибудь навести порядок, – говорил неизменный председатель оргкомитета.
– А что ему мешает навести порядок самому? – спросил всегда весьма лояльный председателю Кондрат.
– Ему не хватает решимости, и он не хочет брать на себя ответственность. Неужели это не понятно?! – председатель всегда легко раздражался.
– Непонятно, Василич, непонятно. Как это у полковника, – он намекал на прошлое президента в силовых структурах, – пусть и плохонького, нет решимости, а у тебя, инженера, чиновника и журналиста, есть?! Чем это ты его круче? Да, и потом, у него сейчас под жопой горит, тут у каждого решимость появится.
– Так что же он ничего не делает? А?…
– А что бы ты делал на его месте? Перестрелял бы полстраны, у кого сейчас нет ни отопления, ни воды? Или помене, – Кондрат иногда переходил на станичный говор, – четверть. То есть, только тех, у кого нет работы. Так ведь этим ничего не решишь. Завтра придётся стрелять вторую половину. Трубы-то лопаются все больше. А зима-то ещё и не началась. Только конец ноября.
Да, и потом, это только тебе кажется, что это так легко, перестрелять миллионы. Для этого тоже навык нужен.
– Ну, вот тебя и назначим министром обороны!…
Кондрата вдруг охватило раздражение.
– Чтобы я начал уничтожать свой народ?! Да вы очухайтесь! Для этого, что ли, называться русскими националистами, для этого строить из себя борцов с режимом, чтобы просто наняться в лакеи? Да я бы уже давно генералом был, если бы согласился стать лакеем или палачом в 1993! Не ожидал я от тебя, Василич, такой дури…
Да и потом, скажу тебе, как профессионал. В открытом столкновении нет сейчас у них шансов. Потому-то и не давят. Тут, если давить по-настоящему, то, во-первых, весьма реально, что проиграешь, а во-вторых, от страны ничего не останется. От их собственных богатств.
– В этом есть резон, – добавил молчаливый молодой человек с узким длинным, немного печальным, лицом. – Богатства-то у них здесь. Те, кто в основном вывозил, уже смылись и со своими богатствами сейчас за бугром.
– Послушай, Василич, – сказал Кондрат. – И поверь профессионалу!… Нет у тебя сейчас ничего, что могло бы заинтересовать не то, что президента, но и вообще более или менее серьёзного человека. Разве наши посиделки из полудюжины болтунов, это сила?
– А наши связи?!!
– Какие связи!? Те, кто мог и хотел что-то делать, давно ушли. Так, перезваниваются изредка. А те, кто ничего не могут, на кой хрен они кому-нибудь нужны? Впрочем…
Кондрат заметался. До встречи оставалось четырнадцать минут. Ему придётся чуть ли не бежать. А такую дивчину, что звонила, нельзя заставлять ждать. Как будет выглядеть старый солдат, если опоздает на свидание?
– Извините, дела, – бросил он недоуменным соратникам и пулей выскочил из комнаты.
Он, разумеется, не опоздал. Более того, метров за пятьдесят до места встречи, выровнял дыхание и прошёл энергично, но без видимой спешки. Минута в минуту он был на месте.
– Вы точны, полковник, – послышался за спиной знакомый голос. Молодая женщина шагнула откуда-то сбоку и сзади. – Таня, – представилась она и протянула руку.
Кондрат по-гусарски поцеловал её. Землячка, подумал он. С Кубани, Нижнего Дона, Приазовья, или Крыма. Из наших мест. Ведёт себя прилично, но видимо всё же оторва. Или была оторвой. Ну, наши девки все моторные. Ещё те…
– Александр, – по молодому просто представился он. – Можно просто Саня.
Она приняла эту манеру.
– Александр, пройдём в кафе, а то тут так холодно…
– С удовольствием!
– С вами хочет встретиться один человек, – начала Таня, когда они уселись за столик.
– Какой?
Она не ответила сразу.
– Вы познакомились с ним в Белом доме в 1993 году при весьма весёлых обстоятельствах. Хотя он говорил, что тогда было не до смеха, но вы его рассмешили.
«Иваныч, профессор, – пронеслось в мозгу. – Ну, жук! И как профессионально. Впрочем, многие жаждали бы вычислить, где он сейчас.»
– Я готов. Но…
– Не сочтите за блеф, но он приехал специально, чтобы встретиться с вами.
– Так он здесь?!!
– Почти рядом. Ну… по нашим меркам.
– А вы из Свароговых внуков?
Она засмеялась.
– Считайте, что да…
– А как мы встретимся?
– Приезжайте завтра четырнадцати часовой электричкой с Ленинградского вокзала на платформу, – и она назвала платформу. – Вас встретят.
Полковник посмотрел на неё. И вдруг сказал с грустью.
– Завидую Иванычу!…
Она неожиданно покраснела.
– Мы с вами ещё встретимся? – спросил Кондрат.
– На банкете и балу по случаю победы, – вдруг засмеялась она.
– Первый танец мой. Так и скажи Иванычу, землячка.
– Саня, дружище, рад тебя видеть!
Они сидели с Интеллектуалом в низкой комнате старого дома на окраине почти пустой деревни, теснимой с одной стороны коттеджным строительством, а с другой прижимающейся к лесу.
– И я тебя…
– Помнишь, как мы ссали в темноте в туалете Белого дома, когда уже выключили электричество, а ты сказал, ничего, победим, Чубайс все вымоет?
– Знаешь, откровенно говоря, забыл. Вспомнил, когда ты мне это напомнил в нашу первую встречу через четыре года после этого.
– Да, память избирательна…
– Ладно, Иваныч, не тяни! Знаю, как ты последнее время гремишь и всех на уши ставишь. Чего хочешь?
– Саня, не я ставлю. – Он посерьёзнел. – Это Боги. Можешь смеяться, но надо просто правильно верить.
– Если судить по результатам, то ты веришь правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Нашли дураков, хотелось сказать таким. Однако искали, искали и искали… Кто шесть, кто семь, а кто и пятнадцать, а то и двадцать лет.
Впрочем, Кондрат был не из таких. Он с несколькими лично преданными ему людьми сам пришёл в Белый дом в 1993. Едва остался жив. Но карьера была разрушена окончательно. Впрочем, он остался на плаву. Занялся бизнесом. Не разбогател, но и не голодал.
Его воспоминания нарушила трель звонка мобильного телефона.
– Александр Кондратьевич? – приятный молодой женский голос.
– Он самый. Чем могу служить?
Приятный смех в трубке. Кондрат был ещё тот ходок, хотя и перевалило ему за полсотни. Однако же, у его деда, старого кубанского казака, последний ребёнок родился, когда счастливому папаше было 92 года. Разумеется, матери младенца было намного меньше лет. Впрочем, может быть это и семейная легенда. Но, не перевелись ещё казаки на Руси!
И у него гулко забилось сердце. Каким милым может быть это приключение!…
– Служба будет самая простая, коли сами напросились. Здесь недалеко от Старой площади есть кафе, приглашаю вас на чашку кофе.
Кондрат был бойцом, и этим всё сказано. Сколько раз рисковал и жизнью и карьерой. Чего там спрашивать, зачем, откуда она его знает?… Дивчина, видно, весьма недурственная.
– Когда? – коротко бросил он.
– Чем раньше, тем лучше.
– Смогу через два часа. – Он был недалеко, на набережной Москвы-реки, и не собирался задерживаться на порядком наскучивших партийных посиделках.
– Хорошо.
– А как я вас узнаю?
– Я сама вас узнаю.
– Буду через два часа.
– Нынешняя ситуация даёт нам возможность придти во власть легальным путём. Ещё немного, и президент попросит кого-нибудь навести порядок, – говорил неизменный председатель оргкомитета.
– А что ему мешает навести порядок самому? – спросил всегда весьма лояльный председателю Кондрат.
– Ему не хватает решимости, и он не хочет брать на себя ответственность. Неужели это не понятно?! – председатель всегда легко раздражался.
– Непонятно, Василич, непонятно. Как это у полковника, – он намекал на прошлое президента в силовых структурах, – пусть и плохонького, нет решимости, а у тебя, инженера, чиновника и журналиста, есть?! Чем это ты его круче? Да, и потом, у него сейчас под жопой горит, тут у каждого решимость появится.
– Так что же он ничего не делает? А?…
– А что бы ты делал на его месте? Перестрелял бы полстраны, у кого сейчас нет ни отопления, ни воды? Или помене, – Кондрат иногда переходил на станичный говор, – четверть. То есть, только тех, у кого нет работы. Так ведь этим ничего не решишь. Завтра придётся стрелять вторую половину. Трубы-то лопаются все больше. А зима-то ещё и не началась. Только конец ноября.
Да, и потом, это только тебе кажется, что это так легко, перестрелять миллионы. Для этого тоже навык нужен.
– Ну, вот тебя и назначим министром обороны!…
Кондрата вдруг охватило раздражение.
– Чтобы я начал уничтожать свой народ?! Да вы очухайтесь! Для этого, что ли, называться русскими националистами, для этого строить из себя борцов с режимом, чтобы просто наняться в лакеи? Да я бы уже давно генералом был, если бы согласился стать лакеем или палачом в 1993! Не ожидал я от тебя, Василич, такой дури…
Да и потом, скажу тебе, как профессионал. В открытом столкновении нет сейчас у них шансов. Потому-то и не давят. Тут, если давить по-настоящему, то, во-первых, весьма реально, что проиграешь, а во-вторых, от страны ничего не останется. От их собственных богатств.
– В этом есть резон, – добавил молчаливый молодой человек с узким длинным, немного печальным, лицом. – Богатства-то у них здесь. Те, кто в основном вывозил, уже смылись и со своими богатствами сейчас за бугром.
– Послушай, Василич, – сказал Кондрат. – И поверь профессионалу!… Нет у тебя сейчас ничего, что могло бы заинтересовать не то, что президента, но и вообще более или менее серьёзного человека. Разве наши посиделки из полудюжины болтунов, это сила?
– А наши связи?!!
– Какие связи!? Те, кто мог и хотел что-то делать, давно ушли. Так, перезваниваются изредка. А те, кто ничего не могут, на кой хрен они кому-нибудь нужны? Впрочем…
Кондрат заметался. До встречи оставалось четырнадцать минут. Ему придётся чуть ли не бежать. А такую дивчину, что звонила, нельзя заставлять ждать. Как будет выглядеть старый солдат, если опоздает на свидание?
– Извините, дела, – бросил он недоуменным соратникам и пулей выскочил из комнаты.
Он, разумеется, не опоздал. Более того, метров за пятьдесят до места встречи, выровнял дыхание и прошёл энергично, но без видимой спешки. Минута в минуту он был на месте.
– Вы точны, полковник, – послышался за спиной знакомый голос. Молодая женщина шагнула откуда-то сбоку и сзади. – Таня, – представилась она и протянула руку.
Кондрат по-гусарски поцеловал её. Землячка, подумал он. С Кубани, Нижнего Дона, Приазовья, или Крыма. Из наших мест. Ведёт себя прилично, но видимо всё же оторва. Или была оторвой. Ну, наши девки все моторные. Ещё те…
– Александр, – по молодому просто представился он. – Можно просто Саня.
Она приняла эту манеру.
– Александр, пройдём в кафе, а то тут так холодно…
– С удовольствием!
– С вами хочет встретиться один человек, – начала Таня, когда они уселись за столик.
– Какой?
Она не ответила сразу.
– Вы познакомились с ним в Белом доме в 1993 году при весьма весёлых обстоятельствах. Хотя он говорил, что тогда было не до смеха, но вы его рассмешили.
«Иваныч, профессор, – пронеслось в мозгу. – Ну, жук! И как профессионально. Впрочем, многие жаждали бы вычислить, где он сейчас.»
– Я готов. Но…
– Не сочтите за блеф, но он приехал специально, чтобы встретиться с вами.
– Так он здесь?!!
– Почти рядом. Ну… по нашим меркам.
– А вы из Свароговых внуков?
Она засмеялась.
– Считайте, что да…
– А как мы встретимся?
– Приезжайте завтра четырнадцати часовой электричкой с Ленинградского вокзала на платформу, – и она назвала платформу. – Вас встретят.
Полковник посмотрел на неё. И вдруг сказал с грустью.
– Завидую Иванычу!…
Она неожиданно покраснела.
– Мы с вами ещё встретимся? – спросил Кондрат.
– На банкете и балу по случаю победы, – вдруг засмеялась она.
– Первый танец мой. Так и скажи Иванычу, землячка.
– Саня, дружище, рад тебя видеть!
Они сидели с Интеллектуалом в низкой комнате старого дома на окраине почти пустой деревни, теснимой с одной стороны коттеджным строительством, а с другой прижимающейся к лесу.
– И я тебя…
– Помнишь, как мы ссали в темноте в туалете Белого дома, когда уже выключили электричество, а ты сказал, ничего, победим, Чубайс все вымоет?
– Знаешь, откровенно говоря, забыл. Вспомнил, когда ты мне это напомнил в нашу первую встречу через четыре года после этого.
– Да, память избирательна…
– Ладно, Иваныч, не тяни! Знаю, как ты последнее время гремишь и всех на уши ставишь. Чего хочешь?
– Саня, не я ставлю. – Он посерьёзнел. – Это Боги. Можешь смеяться, но надо просто правильно верить.
– Если судить по результатам, то ты веришь правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91