И будет машина повышенной проходимости, чтобы доставить это куда надо.
С подобными техсредствами мы можем организовать прямо-таки каскад дешёвых праздников в Подмосковье и близлежащих областях. Смета каждого такого праздника – тысячу баксов. Я предлагаю – четыре праздника за июль.
При таком раскладе от Аркаима мы отказываемся, и так звону будет выше крыши. Тогда шесть тысяч у нас останется на Волгоград.
Мысль понятна? Возражения, соображения, дополнения?
– Технический вопрос, – сказал Вадим.
– Слушаем.
– Кто будет обслуживать машину?
– Ты, дружище. У тебя есть права, и как я понял, у твоих родителей гараж пустует. На тебя машину и купим. Ну и прицеп к ней, разумеется.
Масса мыслей отразилась на лице у Вадима. Он давно хотел иметь машину, пусть даже гораздо более скромную. Но ведь это будет не совсем его машина. Потом, мало ли что! И как трудно будет её отдавать. Да, а на что он её будет эксплуатировать?
Интеллектуал понимал сомнения Вадима и поспешил их развеять.
– Полутяж, мы тебе верим. Машина будет твоя. Если у нас все гикнется, то наплевать, что у кого останется в память о проекте. Если же всё будет нормально, то эта железяка вообще пустяк по сравнению с нашими выигрышами. Ну, а эксплуатация на первых порах из тех семнадцати тысяч. Я считал расходы с запасом.
Интеллектуал уловил некоторое удивление во взглядах соратников. Ему стало грустно. Он любил этих мальчишек, но не идеализировал их. Вдруг захотелось вернуться в собственную юность. И чтобы у него был наставник, или даже вождь, типа него самого нынешнего. Он вспомнил, как хорошо и спокойно было рядом с генералом Рохлиным. Как вообще хорошо, когда рядом есть наместник Бога на земле. Или тот, кого ты таковым считаешь. И это ничуть не противоречит свободе личности. Наместники Богов, истинные наместники истинных Богов любят независимых и свободных.
– Ребята, только не врите сами себе! Вы сейчас все, кроме Алхимика, подумали о том, что проект начинает давать очень большие плоды кое-кому из вас, его участников. В ваших сердцах нет зависти к Полутяжу. Но промелькнуло ожидание чего-то аналогичного. Поверьте же, это действительно мелочи! Не ждите от судьбы таких пустяков! Они придут автоматически! За них не стоит беспокоиться, их не стоит желать, об их отсутствии не стоит жалеть.
Подумайте лучше, что события разворачиваются стремительно. И нам всем скоро вязаться кровью. И я сам не знаю до конца, как это у нас выйдет. Мы ведь технари, а не профессиональные убийцы. А вы о тачке, владельцем которой станет Полутяж!…
– А о чём подумал Алхимик? – спросил Граф.
Ваня посмотрел на него сердито.
– Алхимик не подумал ни о чём. Он глядел на линолеум в этой кухне. И удивился, почему человек, дарящий машину малознакомому, по бытовым меркам, парню не удосужится нанять работяг, чтобы положили плинтус.
Ваня покраснел, что случалось с ним редко.
– Не переживай, дружище, – мягко сказал Интеллектуал. – Ты, в сущности, прав. Но все ведь не совсем так!… Мы, может быть, не так долго знаем друг друга, но тут день за год идёт. Потом – не «я» и не «дарю». Боги послали мне удачу, чтобы я выполнил их завет. Это не мои деньги, не моя машина. И не машина Полутяжа. Это машина Богов, которые моими руками передают её в пользование Полутяжа для нужд нашего проекта, во исполнение воли Богов.
Вы просто пока не до конца поняли, что я не шучу, и не прибегаю к пропагандистским трюкам, говоря о Богах.
Ну что, всё ясно? По коням?
– По коням!…
– Да, коллеги, немного частный вопрос…
– К кому?
– Да, пожалуй, ко всем.
Интеллектуал был немного смущён.
– Кто-нибудь из вас знает, кто ставил музыку на систему, когда начались танцы? И потом, в их процессе?
– Как кто, Граф, – сказал Вадим.
– Увы, дружище, – Граф тоже подражал Интеллектуалу. – Я честно выполнял свой долг до начала танцев. Поставил кассету Интеллектуала, ибо полагал, что именно она уместна в этой ситуации. И… отдался веселью.
– Попутно впав в пучину разврата, – съехидничал Юморист.
– Увы, мне, – засмеялся Граф.
«Значит, никто не знает, кто приносил кассеты, и кто их ставил во время танцев, – подумал Интеллектуал. – Что ж, с одной стороны непонятно, с другой – вполне логично.»
– Тогда вопрос, отчасти рабочий, отчасти личный… Дам лёгкого поведения, согласных на все, было четверо, во главе с Татьяной. По дороге мы сняли ещё не более двадцати. Чуть больше двадцати было девочек-скинов пролетарского типа, тоже, в общем, согласных на все при известных условиях.
– Так в чём вопрос, шеф? – спросил Кондор.
– Вопрос в том, что девок было больше сотни! То есть больше половины было ваших подруг. В целом, респектабельных студенток, пусть и немного авантюрного склада. Но в итоге вели они себя не менее отвязно, чем Танины путаны! Скажу больше, они были гораздо более отвязны!
– Вас это шокировало? – с ехидной улыбкой спросил Кондор.
– Нет. Меня это удивило. И потом, коли так обстоит дело, может нам на другие мероприятия не нанимать профессионалок для создания настроя?
– Профессионалы нужны везде, – серьёзно заявил Вадим. Хотя в дальнейшем мы должны сформировать свой…
– Корпус девушек быстрого реагирования с вертикальным взлётом, – съязвил Юморист.
Все засмеялись.
И только Алхимик вдруг сказал.
– Этого не объяснить!… Это был настрой!… Это не было блядство ни с чьей стороны. Это была… служба Богам! Как в древних храмах, о которых вы пишете в своей книге. И девки это понимали, может быть, лучше нас, хотя и не формулировали. Они ведь сильны своей интуицией. Почти как собаки – понимают и побольше нас, а сказать не могут. Но ведут себя при этом правильно!
Или я не прав?
Все опустили глаза. С Ваней не хотели спорить, тем боле по столь деликатному вопросу, касающемуся Богов. Тем более, в этой проблематике, несмотря на показную браваду, все чувствовали себя несколько неуверенно.
«Кроме Вани…» – подумал про себя Интеллектуал, и посмотрел на Алхимика прямо и внимательно. Но промолчал…
Июль и начало августа проходили в обстановке непрерывных языческих праздников. Опережая самые смелые прогнозы Интеллектуала, соответствующая мода, этика, эстетика стремительно захватывала студенчество и, особенно, скиновскую часть студенческой тусовки. Многие скины попроще тоже тянулись именно к такому типу общения.
Костры пылали на песчаных холмах над Истрой, на каменных обрывах Домодедова и Сьянова, на ярославском Синь-камне, на владимирских Немецких горах и Голдобе и во многих других местах, где справляли летние праздники далёкие предки ещё со времён последнего ледниковья. Стало модным искать на туристских картах стоянки древнего человека и памятники природы. А в Москве уже к концу июля нередко можно было встретить девушек в венках из полевых цветов.
Весьма симптоматично, что у потенциальных конкурентов тут же появились деньги. Но финансовые вливания не спасли положение аутсайдеров. Тоскливые и тошнотворные мероприятия РЕ не вызывали ни малейшего энтузиазма у нового поколения русской молодёжи, что ни говори, а гораздо более свободной. И то сказать, разве может привлечь действо, когда, сложив на земле костёр в виде свастики, присутствующие промаршируют вокруг неё с выражением мрачных дебилов. А после этого не менее мрачно нажрутся дешёвой бормоты и выкрикивают нацистские лозунги, не понимая ни слова по-немецки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
С подобными техсредствами мы можем организовать прямо-таки каскад дешёвых праздников в Подмосковье и близлежащих областях. Смета каждого такого праздника – тысячу баксов. Я предлагаю – четыре праздника за июль.
При таком раскладе от Аркаима мы отказываемся, и так звону будет выше крыши. Тогда шесть тысяч у нас останется на Волгоград.
Мысль понятна? Возражения, соображения, дополнения?
– Технический вопрос, – сказал Вадим.
– Слушаем.
– Кто будет обслуживать машину?
– Ты, дружище. У тебя есть права, и как я понял, у твоих родителей гараж пустует. На тебя машину и купим. Ну и прицеп к ней, разумеется.
Масса мыслей отразилась на лице у Вадима. Он давно хотел иметь машину, пусть даже гораздо более скромную. Но ведь это будет не совсем его машина. Потом, мало ли что! И как трудно будет её отдавать. Да, а на что он её будет эксплуатировать?
Интеллектуал понимал сомнения Вадима и поспешил их развеять.
– Полутяж, мы тебе верим. Машина будет твоя. Если у нас все гикнется, то наплевать, что у кого останется в память о проекте. Если же всё будет нормально, то эта железяка вообще пустяк по сравнению с нашими выигрышами. Ну, а эксплуатация на первых порах из тех семнадцати тысяч. Я считал расходы с запасом.
Интеллектуал уловил некоторое удивление во взглядах соратников. Ему стало грустно. Он любил этих мальчишек, но не идеализировал их. Вдруг захотелось вернуться в собственную юность. И чтобы у него был наставник, или даже вождь, типа него самого нынешнего. Он вспомнил, как хорошо и спокойно было рядом с генералом Рохлиным. Как вообще хорошо, когда рядом есть наместник Бога на земле. Или тот, кого ты таковым считаешь. И это ничуть не противоречит свободе личности. Наместники Богов, истинные наместники истинных Богов любят независимых и свободных.
– Ребята, только не врите сами себе! Вы сейчас все, кроме Алхимика, подумали о том, что проект начинает давать очень большие плоды кое-кому из вас, его участников. В ваших сердцах нет зависти к Полутяжу. Но промелькнуло ожидание чего-то аналогичного. Поверьте же, это действительно мелочи! Не ждите от судьбы таких пустяков! Они придут автоматически! За них не стоит беспокоиться, их не стоит желать, об их отсутствии не стоит жалеть.
Подумайте лучше, что события разворачиваются стремительно. И нам всем скоро вязаться кровью. И я сам не знаю до конца, как это у нас выйдет. Мы ведь технари, а не профессиональные убийцы. А вы о тачке, владельцем которой станет Полутяж!…
– А о чём подумал Алхимик? – спросил Граф.
Ваня посмотрел на него сердито.
– Алхимик не подумал ни о чём. Он глядел на линолеум в этой кухне. И удивился, почему человек, дарящий машину малознакомому, по бытовым меркам, парню не удосужится нанять работяг, чтобы положили плинтус.
Ваня покраснел, что случалось с ним редко.
– Не переживай, дружище, – мягко сказал Интеллектуал. – Ты, в сущности, прав. Но все ведь не совсем так!… Мы, может быть, не так долго знаем друг друга, но тут день за год идёт. Потом – не «я» и не «дарю». Боги послали мне удачу, чтобы я выполнил их завет. Это не мои деньги, не моя машина. И не машина Полутяжа. Это машина Богов, которые моими руками передают её в пользование Полутяжа для нужд нашего проекта, во исполнение воли Богов.
Вы просто пока не до конца поняли, что я не шучу, и не прибегаю к пропагандистским трюкам, говоря о Богах.
Ну что, всё ясно? По коням?
– По коням!…
– Да, коллеги, немного частный вопрос…
– К кому?
– Да, пожалуй, ко всем.
Интеллектуал был немного смущён.
– Кто-нибудь из вас знает, кто ставил музыку на систему, когда начались танцы? И потом, в их процессе?
– Как кто, Граф, – сказал Вадим.
– Увы, дружище, – Граф тоже подражал Интеллектуалу. – Я честно выполнял свой долг до начала танцев. Поставил кассету Интеллектуала, ибо полагал, что именно она уместна в этой ситуации. И… отдался веселью.
– Попутно впав в пучину разврата, – съехидничал Юморист.
– Увы, мне, – засмеялся Граф.
«Значит, никто не знает, кто приносил кассеты, и кто их ставил во время танцев, – подумал Интеллектуал. – Что ж, с одной стороны непонятно, с другой – вполне логично.»
– Тогда вопрос, отчасти рабочий, отчасти личный… Дам лёгкого поведения, согласных на все, было четверо, во главе с Татьяной. По дороге мы сняли ещё не более двадцати. Чуть больше двадцати было девочек-скинов пролетарского типа, тоже, в общем, согласных на все при известных условиях.
– Так в чём вопрос, шеф? – спросил Кондор.
– Вопрос в том, что девок было больше сотни! То есть больше половины было ваших подруг. В целом, респектабельных студенток, пусть и немного авантюрного склада. Но в итоге вели они себя не менее отвязно, чем Танины путаны! Скажу больше, они были гораздо более отвязны!
– Вас это шокировало? – с ехидной улыбкой спросил Кондор.
– Нет. Меня это удивило. И потом, коли так обстоит дело, может нам на другие мероприятия не нанимать профессионалок для создания настроя?
– Профессионалы нужны везде, – серьёзно заявил Вадим. Хотя в дальнейшем мы должны сформировать свой…
– Корпус девушек быстрого реагирования с вертикальным взлётом, – съязвил Юморист.
Все засмеялись.
И только Алхимик вдруг сказал.
– Этого не объяснить!… Это был настрой!… Это не было блядство ни с чьей стороны. Это была… служба Богам! Как в древних храмах, о которых вы пишете в своей книге. И девки это понимали, может быть, лучше нас, хотя и не формулировали. Они ведь сильны своей интуицией. Почти как собаки – понимают и побольше нас, а сказать не могут. Но ведут себя при этом правильно!
Или я не прав?
Все опустили глаза. С Ваней не хотели спорить, тем боле по столь деликатному вопросу, касающемуся Богов. Тем более, в этой проблематике, несмотря на показную браваду, все чувствовали себя несколько неуверенно.
«Кроме Вани…» – подумал про себя Интеллектуал, и посмотрел на Алхимика прямо и внимательно. Но промолчал…
Июль и начало августа проходили в обстановке непрерывных языческих праздников. Опережая самые смелые прогнозы Интеллектуала, соответствующая мода, этика, эстетика стремительно захватывала студенчество и, особенно, скиновскую часть студенческой тусовки. Многие скины попроще тоже тянулись именно к такому типу общения.
Костры пылали на песчаных холмах над Истрой, на каменных обрывах Домодедова и Сьянова, на ярославском Синь-камне, на владимирских Немецких горах и Голдобе и во многих других местах, где справляли летние праздники далёкие предки ещё со времён последнего ледниковья. Стало модным искать на туристских картах стоянки древнего человека и памятники природы. А в Москве уже к концу июля нередко можно было встретить девушек в венках из полевых цветов.
Весьма симптоматично, что у потенциальных конкурентов тут же появились деньги. Но финансовые вливания не спасли положение аутсайдеров. Тоскливые и тошнотворные мероприятия РЕ не вызывали ни малейшего энтузиазма у нового поколения русской молодёжи, что ни говори, а гораздо более свободной. И то сказать, разве может привлечь действо, когда, сложив на земле костёр в виде свастики, присутствующие промаршируют вокруг неё с выражением мрачных дебилов. А после этого не менее мрачно нажрутся дешёвой бормоты и выкрикивают нацистские лозунги, не понимая ни слова по-немецки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91