Ястребов привстал со своего места, а Сидоров приподнялся из мягкой ловушки кресла.
— Ну и как? Что предприняли в центрах?
— Хозяин “Баярда” спешно выехал в деловое турне. В Данию. Телохранитель владельца “Неон-трейда” уволился и укатил к родственникам в Новые Атаги. В остальном — никаких перемен. Нервы у них железные...
Ястребов откинулся на спинку стула, а Игорь Станиславович вновь опустился в издавшее под ним подозрительно неприличный звук дорогое кресло.
Появлению данного кресла в кабинете генерала Ястребова предшествовала не совсем обычная история.
Однажды хороший знакомый Владимира Сергеевича, работавший в аппарате представителя президента России в Санкт-Петербурге, приобрел для комнаты переговоров шикарный комплект кожаной мебели. И буквально на следующий день после того, как дорогой гарнитур был освобожден от шуршащего полиэтилена и расставлен в одном из кабинетов, удивительное кресло проявило себя.
Как только представитель президента с довольной улыбкой опустился в него, кресло неожиданно и громко “пукнуло”! Хозяин кабинета побагровел, но его гость, видный японский бизнесмен, со свойственной всем японцам вежливостью сделал вид, что ничего не произошло. Казалось бы, на этом дело и закончилось, но коварное кресло таило в себе сюрприз: оно громко и неприлично “пукало” всякий раз, когда представитель президента предпринимал попытку шевельнуться. И вот, во время мучительно протекавшей беседы, японец, который решил, что он понял, в чем дело, проявил, как ему казалось, великодушие и под каким-то предлогом от намеченного после переговоров обеда отказался. Предприниматель из Японии стал настаивать на прогулке на свежем воздухе, и отказать ему, разумеется, никто не посмел.
Проводив наконец японца, слегка растерянный представитель президента поспешил к переводчику и поинтересовался:
— Почему все-таки японец отказался от обеда? Странно... В чем дело?
На что переводчик ответил ему, смущенно отводя взгляд:
— Ну... он решил... У вас ведь какие-то проблемы с желудком, не так ли?
— У меня проблема с креслом, а не с желудком, дурень! — не сдержался хозяин нового гарнитура.
Мебель в тот же день из кабинета вынесли, и другу Ястребова предложили поискать для нее нового хозяина. Так кресло оказалось у генерала. Надо сказать, что Владимир Сергеевич не обращал на проделки кресла никакого внимания, а что до посетителей, которых он периодически усаживал в него, — так это, справедливо рассудил Ястребов, их проблемы. В конце концов, каждый понимает в меру своей испорченности!
— Что нашли при задержании? — не дрогнув ни единым мускулом, бесстрастно продолжил хозяин кабинета.
— Да все нашли! Оружие, связь, наркотики! Полный букет! Трое из задержанных разыскиваются еще с девяносто шестого года за преступления против наших солдат. У двоих — поддельные документы, личности устанавливаем.
— Проработка задержанных что-нибудь дала?
— Ну... она еще не завершена. Работаем по родственникам...
— То есть, ничего не дала, — сухо уточнил Ястребов. — И вы полагаете, что операцию можно назвать успешной?
— Конечно! — прищурился генерал Сидоров. Первый зам задумчиво вертел в широкой крестьянской ладони авторучку.
— Эффективность операции оценивается отношением выигрыша к затратам. Затраты были немалые, а вот выигрыш... У вас есть уверенность, что это не обычная рэкетирская бригада? За свое ли дело мы схватились, или братьям меньшим <Младшие братья — сотрудники МВД (жаре.)> помогаем? Хоть что-нибудь подтверждает причастность этой преступной группы к террористической организации?
Это был выговор. В мягкой форме — но, несомненно, выговор. Сидоров засопел, но смолчал. В другом случае он, может быть, и съязвил что-нибудь, однако здесь Ястребов был прав: у главного борца с террором не было такой уверенности, не говоря уже про факты.
Игорь Станиславович тоскливо оглядел строгий кабинет, в котором не было ничего лишнего. Ранимая душа его страдала. “Хоть бы картиночку какую-нибудь вывесил... — неприязненно подумал он, — глазу не на чем отдохнуть!”
— У меня есть отличная миниатюра — вид на Петропавловку зимой, — неожиданно произнес он. — Хотите подарю, Владимир Сергеевич?
Ястребов тяжело вздохнул. Он хорошо знал болезненное самолюбие Сидорова, а также его мнение о собственной персоне. Но все это не относилось к делу.
— Благодарю, не надо. Поймите, Игорь Станиславович, ресурсы службы не резиновые. У нас двадцать процентов личного состава постоянно в командировках на юге. Техника стареет, обновлять тяжело... Да что там, мы людям боевые годами не выплачиваем! — первый зам раздраженно бросил авторучку на стол. — Нам нельзя распыляться, особенно когда речь идет об активных действиях. Глубже проводите предварительную разработку, тщательнее собирайте и анализируйте информацию, переходите к активной фазе только на самых приоритетных направлениях!
— Ну конечно, ведь экономическая безопасность — это самое приоритетное направление!
Это была явная дерзость. О давних дружеских отношениях Ястребова и начальника службы экономической безопасности генерала Щербакова знали все. Игорь Станиславович понимал, что перегнул палку, намекая на предпочтение СЭБ в вопросах боевого планирования, и оттого надулся пуще прежнего и ссутулился в кресле, уперев взгляд в стену.
Ястребов встал из-за стола, поправил скромный галстук, пошевелил крепкой шеей. Затем подошел к окну, задумчиво глядя сверху, с высоты здания, на город, и привычно нашел сияющую точку-купол Исаакиевского собора, блестящий золотом в лучах заходящего красного зимнего солнца.
— Холодно сегодня, — сказал он. Генерал был доволен тем, что сдержался и не ответил резкостью на выпад задетого за живое Сидорова.
— Игорь Станиславович! Как бы ни была важна экономическая безопасность, жизнь питерцев, спокойствие города всегда важнее. Ваше направление было и остается на обозримое будущее самым приоритетным... к сожалению, самым приоритетным. А вы лично — не сочтите за лесть — наиболее достойным руководителем службы по борьбе с терроризмом. Других кандидатур я просто не вижу, увы. Вы бы взяли опытного человека, начали бы готовить себе смену... Я вот готовлю себе. В нашем возрасте уже пора думать об этом.
— Успеется... — примирительно проворчал Сидоров. — Желающих хоть отбавляй!
Он тоже встал, с удовольствием потянулся, хрустнув позвонками, привычно глянул на первого зама сверху вниз, успокоился и тоже посмотрел в окно.
— Из вашего кабинета вид красивее, чем из моего. Вы правы, вам не нужна миниатюра Петропавловки!
— И все же — о затратах. Я вижу своей главной задачей правильное распределение усилий. Понимаете, если где-то в окопах людям непомерно трудно — это значит, что генералы неправильно распределили усилия. Мы вынуждены латать дыры то здесь, то там и будем это делать и дальше. Иногда и вашей службе придется потерпеть, если не убедите меня в обратном. Кстати, что у вас есть по Ходже?
Шеф ЗКСиБТ удивленно моргнул и поднял бровь. Он не любил, когда информация без его ведома попадала наверх.
— А вы откуда знаете, Владимир Сергеевич?
Ястребов лукаво и дружелюбно посмотрел на озадаченного непокорного подчиненного.
— Не волнуйтесь. Ваши все молчат как могила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Ну и как? Что предприняли в центрах?
— Хозяин “Баярда” спешно выехал в деловое турне. В Данию. Телохранитель владельца “Неон-трейда” уволился и укатил к родственникам в Новые Атаги. В остальном — никаких перемен. Нервы у них железные...
Ястребов откинулся на спинку стула, а Игорь Станиславович вновь опустился в издавшее под ним подозрительно неприличный звук дорогое кресло.
Появлению данного кресла в кабинете генерала Ястребова предшествовала не совсем обычная история.
Однажды хороший знакомый Владимира Сергеевича, работавший в аппарате представителя президента России в Санкт-Петербурге, приобрел для комнаты переговоров шикарный комплект кожаной мебели. И буквально на следующий день после того, как дорогой гарнитур был освобожден от шуршащего полиэтилена и расставлен в одном из кабинетов, удивительное кресло проявило себя.
Как только представитель президента с довольной улыбкой опустился в него, кресло неожиданно и громко “пукнуло”! Хозяин кабинета побагровел, но его гость, видный японский бизнесмен, со свойственной всем японцам вежливостью сделал вид, что ничего не произошло. Казалось бы, на этом дело и закончилось, но коварное кресло таило в себе сюрприз: оно громко и неприлично “пукало” всякий раз, когда представитель президента предпринимал попытку шевельнуться. И вот, во время мучительно протекавшей беседы, японец, который решил, что он понял, в чем дело, проявил, как ему казалось, великодушие и под каким-то предлогом от намеченного после переговоров обеда отказался. Предприниматель из Японии стал настаивать на прогулке на свежем воздухе, и отказать ему, разумеется, никто не посмел.
Проводив наконец японца, слегка растерянный представитель президента поспешил к переводчику и поинтересовался:
— Почему все-таки японец отказался от обеда? Странно... В чем дело?
На что переводчик ответил ему, смущенно отводя взгляд:
— Ну... он решил... У вас ведь какие-то проблемы с желудком, не так ли?
— У меня проблема с креслом, а не с желудком, дурень! — не сдержался хозяин нового гарнитура.
Мебель в тот же день из кабинета вынесли, и другу Ястребова предложили поискать для нее нового хозяина. Так кресло оказалось у генерала. Надо сказать, что Владимир Сергеевич не обращал на проделки кресла никакого внимания, а что до посетителей, которых он периодически усаживал в него, — так это, справедливо рассудил Ястребов, их проблемы. В конце концов, каждый понимает в меру своей испорченности!
— Что нашли при задержании? — не дрогнув ни единым мускулом, бесстрастно продолжил хозяин кабинета.
— Да все нашли! Оружие, связь, наркотики! Полный букет! Трое из задержанных разыскиваются еще с девяносто шестого года за преступления против наших солдат. У двоих — поддельные документы, личности устанавливаем.
— Проработка задержанных что-нибудь дала?
— Ну... она еще не завершена. Работаем по родственникам...
— То есть, ничего не дала, — сухо уточнил Ястребов. — И вы полагаете, что операцию можно назвать успешной?
— Конечно! — прищурился генерал Сидоров. Первый зам задумчиво вертел в широкой крестьянской ладони авторучку.
— Эффективность операции оценивается отношением выигрыша к затратам. Затраты были немалые, а вот выигрыш... У вас есть уверенность, что это не обычная рэкетирская бригада? За свое ли дело мы схватились, или братьям меньшим <Младшие братья — сотрудники МВД (жаре.)> помогаем? Хоть что-нибудь подтверждает причастность этой преступной группы к террористической организации?
Это был выговор. В мягкой форме — но, несомненно, выговор. Сидоров засопел, но смолчал. В другом случае он, может быть, и съязвил что-нибудь, однако здесь Ястребов был прав: у главного борца с террором не было такой уверенности, не говоря уже про факты.
Игорь Станиславович тоскливо оглядел строгий кабинет, в котором не было ничего лишнего. Ранимая душа его страдала. “Хоть бы картиночку какую-нибудь вывесил... — неприязненно подумал он, — глазу не на чем отдохнуть!”
— У меня есть отличная миниатюра — вид на Петропавловку зимой, — неожиданно произнес он. — Хотите подарю, Владимир Сергеевич?
Ястребов тяжело вздохнул. Он хорошо знал болезненное самолюбие Сидорова, а также его мнение о собственной персоне. Но все это не относилось к делу.
— Благодарю, не надо. Поймите, Игорь Станиславович, ресурсы службы не резиновые. У нас двадцать процентов личного состава постоянно в командировках на юге. Техника стареет, обновлять тяжело... Да что там, мы людям боевые годами не выплачиваем! — первый зам раздраженно бросил авторучку на стол. — Нам нельзя распыляться, особенно когда речь идет об активных действиях. Глубже проводите предварительную разработку, тщательнее собирайте и анализируйте информацию, переходите к активной фазе только на самых приоритетных направлениях!
— Ну конечно, ведь экономическая безопасность — это самое приоритетное направление!
Это была явная дерзость. О давних дружеских отношениях Ястребова и начальника службы экономической безопасности генерала Щербакова знали все. Игорь Станиславович понимал, что перегнул палку, намекая на предпочтение СЭБ в вопросах боевого планирования, и оттого надулся пуще прежнего и ссутулился в кресле, уперев взгляд в стену.
Ястребов встал из-за стола, поправил скромный галстук, пошевелил крепкой шеей. Затем подошел к окну, задумчиво глядя сверху, с высоты здания, на город, и привычно нашел сияющую точку-купол Исаакиевского собора, блестящий золотом в лучах заходящего красного зимнего солнца.
— Холодно сегодня, — сказал он. Генерал был доволен тем, что сдержался и не ответил резкостью на выпад задетого за живое Сидорова.
— Игорь Станиславович! Как бы ни была важна экономическая безопасность, жизнь питерцев, спокойствие города всегда важнее. Ваше направление было и остается на обозримое будущее самым приоритетным... к сожалению, самым приоритетным. А вы лично — не сочтите за лесть — наиболее достойным руководителем службы по борьбе с терроризмом. Других кандидатур я просто не вижу, увы. Вы бы взяли опытного человека, начали бы готовить себе смену... Я вот готовлю себе. В нашем возрасте уже пора думать об этом.
— Успеется... — примирительно проворчал Сидоров. — Желающих хоть отбавляй!
Он тоже встал, с удовольствием потянулся, хрустнув позвонками, привычно глянул на первого зама сверху вниз, успокоился и тоже посмотрел в окно.
— Из вашего кабинета вид красивее, чем из моего. Вы правы, вам не нужна миниатюра Петропавловки!
— И все же — о затратах. Я вижу своей главной задачей правильное распределение усилий. Понимаете, если где-то в окопах людям непомерно трудно — это значит, что генералы неправильно распределили усилия. Мы вынуждены латать дыры то здесь, то там и будем это делать и дальше. Иногда и вашей службе придется потерпеть, если не убедите меня в обратном. Кстати, что у вас есть по Ходже?
Шеф ЗКСиБТ удивленно моргнул и поднял бровь. Он не любил, когда информация без его ведома попадала наверх.
— А вы откуда знаете, Владимир Сергеевич?
Ястребов лукаво и дружелюбно посмотрел на озадаченного непокорного подчиненного.
— Не волнуйтесь. Ваши все молчат как могила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54