— Вам предлагается принять участие в отборочном конкурсе, цель которого — выявить наиболее достойного кандидата для некоей программы, содержание которой будет вам известно позднее. В этот раз мы умышленно не давали никакой информации, дабы избежать специальной подготовки. Участие добровольное, конечно, и каждый может сейчас покинуть зал и вернуться в свою аудиторию.
Запахло грандом. Светила студенческой мысли насторожились. Сашка Матвеев, президентский стипендиат, взъерошил волосы, поправил очки и выхватил авторучку. Рома почувствовал себя несколько неуютно. Словно ему в поддержку, из-за спины декана вышел высокий худой очкастый старик. Держась чуть дрожащими пальцами за край трибуны, он хрипловато сказал:
— Ребята и девчата, кроме проверки общей культуры конкурс предполагает оценку вашей интуиции, шестого чувства, способности мыслить широко и нестандартно. Эти качества обязательны для участника программы. Не забудьте подписать фамилии на листочках.
Роман успокоенно вздохнул. Каждый троечник мира уверен, что мыслит нестандартно, поскольку стандартов не ведает. О, санта симплицитас... <О, святая простота! (лат.) >
Раздали листочки, выдали задания. Декан вышел. Старик картинно вскинул левую руку, засекая время. Зашуршала бумага, заскрипели авторучки. Студенчество кинулось лихорадочно разгадывать шарады и выискивать различия в рисунках. Лерман дал им тест на внимательность, позаимствованный в группе профотбора управления ФСБ.
Рома закончил первым и гордо сдал листок старику. Остальные тоже уложились в положенное время. Старик с кипой ответов скрылся в задней комнате зала совета, и в зале повисла тревожная тишина. Отхватить хороший гранд — это почти устроить свою судьбу…
Борис Моисеевич вышел через пятнадцать минут, покашливая, глядя на притихших студентов сурово и неподкупно. Зачитал список из десяти фамилий. Матвеев был в списке. Ромы не было.
Сашка заулыбался.
— Названные товарищи могут быть свободны, — объявил Лерман. — Остальные проходят на второй тур.
Все внимание хитрого опера было нацелено на Рому. Лерман провел несчетное множество вербовок в своей жизни и знал, как красиво обернуть пилюлю. Он разжигал в будущей жертве желание непременно отхватить право на участие неведомо в чем — и в нужный момент это желание должно было сработать, заглушая все прочие чувства, прежде всего здравый смысл.
Во второй раз они спешно отвечали на множество заковыристых вопросов теста на профпригодность. Лерман, по-прежнему священнодействуя, бережно собрал листочки, пошаманил с ними за дверью, вернулся, утирая пот со лба от выпитой кружечки чаю, и с сожалением в голосе назвал всего три фамилии.
— Эти ребята проходят на третий тур. Остальные могут быть свободны. Может быть, мы пригласим вас на межвузовский отбор, и тогда...
Рома, фамилии которого снова не было в списке, вяло выбрался из-за стола, поправил свою золотую оправу, сморщился скептически и презрительно. Не очень-то и нужна ему их программа!
Он направился было к выходу, когда из дверей задней комнаты выглянул Зимородок, одетый весьма представительно, в свой лучший костюм и галстук, протянул Лерману листок с фамилией Рекмизуна и властно распорядился:
— Еще вот этого попробуйте!
Рома вернулся за стол, не в силах удержать счастливую улыбку, заранее влюбленный в Зимородка.
В третий раз они писали сочинение на тему: “Политическое устройство России”. Тему Лерман выбрал вовсе не случайно, но об этом будущая жертва не должна была догадываться. И только после третьего тура измученный двухчасовыми волнениями и тревогами самолюбия, красный от возбуждения Роман остался в зале заседаний один на один с неведомыми людьми. Светила института были посрамлены — но Рома ничуть не удивился, ибо всегда знал, что превосходит их всех на голову.
Старик, уважительно склонив голову, под ручку провел рослого Романа в комнату Кляксы, немного задержавшись у дверей.
— Это, — закатив глаза, кивнул он на дверь, — очень крупная фигура, да! Серый кардинал! Правая рука самого Вэ-Вэ! Вам повезло, голубчик!
Коленки у Романа тряслись от счастья и предвкушения чего-то необыкновенного.
Клякса, оттопырив жесткую властную губу, покачивался в кресле перед компьютером. На экране был список, где фамилия Ромы была выделена красным. В раскиданных по столу рукописных списках против фамилии Рекмизун стояли жирные отметки красным маркером.
— Лучший результат по городу... — задумчиво сказал сам себе Зимородок. — Через час я буду знать, как по стране...
Возгонка клиента входила в завершающую фазу. Зимородок повернулся к взволнованному студенту.
— Садитесь! — сурово скомандовал он, указав пальцем на стул в углу. — А вы — выйдите пока, я вас потом позову!
Лерман, угодливо подгибая коленки, поспешно вышел. Короля, как известно, играет свита... Рома проникался все большим трепетом перед всемогущим невысоким человеком с седеющей шевелюрой и властным скуластым лицом.
— Прежде чем я сообщу вам о содержании программы, вы должны дать мне подписку о неразглашении, — мрачным голосом сказал Зимородок, щуря один глаз. — Это обязательное условие. Согласны?
Он небрежно кинул Роману бланк подписки.
— Очень хорошо. Теперь слушайте меня внимательно. Наше высшее руководство... не будем уточнять, кто, но вы, конечно, догадываетесь... Так вот, наше высшее руководство обеспокоено будущим политическим устройством в России. Необходимо сохранить в стране президентское правление, а для этого в нужный момент народу должен быть предложен достойный президент. Вы следите за мыслью?! Очень хорошо!
Клякса перекинул ногу за ногу, нагнулся поближе, вглядываясь в свое отражение в стеклах Роминых очков. Голос его стал тише, доверительнее.
— В стране критическая ситуация с интеллектуальными ресурсами! Другими словами — кругом во власти одни кретины! Умственный уровень политической элиты падает! Принято решение о ее репродукции! Вся программа держится в строгом секрете, потому что, как только дело получит огласку, никакого объективного отбора провести будет невозможно! Сразу же подтянутся блатные!
Гипнотизируемый Рома закивал.
— Суть программы проста. Отбираются молодые интеллектуалы, проходят специальную подготовку, назначаются в аппарат правительства и президента. Сам президент следит за их ростом! Они должны быть не просто интеллектуалами — а ха-риз-ма-тическими личностями!
Клякса долго тренировался, прежде чем произнести это слово с должным выражением.
— Другими словами — за ними должен пойти народ! Это будут вожди! У президента еще достаточно времени с учетом второго срока правления, а потом настанет ваше время! Я не хочу, конечно, сказать, что вы через семь лет непременно станете президентом России, но шансы у вас весьма высокие...
Роман Рекмизун, будущая харизматическая личность, от волнения застучал зубами и сцепил потные руки на коленке. О таком он не смел даже мечтать!
— Вы отказываетесь? — удивленно поднял брови Клякса.
Рома замычал что-то невразумительное и отрицательно замотал головой.
— Я представляю одну организацию, из рядов которой вышел и сам президент... да и не он один. Вам предстоит пройти долгий путь в сотрудничестве с нами, ряд специальных проверок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Запахло грандом. Светила студенческой мысли насторожились. Сашка Матвеев, президентский стипендиат, взъерошил волосы, поправил очки и выхватил авторучку. Рома почувствовал себя несколько неуютно. Словно ему в поддержку, из-за спины декана вышел высокий худой очкастый старик. Держась чуть дрожащими пальцами за край трибуны, он хрипловато сказал:
— Ребята и девчата, кроме проверки общей культуры конкурс предполагает оценку вашей интуиции, шестого чувства, способности мыслить широко и нестандартно. Эти качества обязательны для участника программы. Не забудьте подписать фамилии на листочках.
Роман успокоенно вздохнул. Каждый троечник мира уверен, что мыслит нестандартно, поскольку стандартов не ведает. О, санта симплицитас... <О, святая простота! (лат.) >
Раздали листочки, выдали задания. Декан вышел. Старик картинно вскинул левую руку, засекая время. Зашуршала бумага, заскрипели авторучки. Студенчество кинулось лихорадочно разгадывать шарады и выискивать различия в рисунках. Лерман дал им тест на внимательность, позаимствованный в группе профотбора управления ФСБ.
Рома закончил первым и гордо сдал листок старику. Остальные тоже уложились в положенное время. Старик с кипой ответов скрылся в задней комнате зала совета, и в зале повисла тревожная тишина. Отхватить хороший гранд — это почти устроить свою судьбу…
Борис Моисеевич вышел через пятнадцать минут, покашливая, глядя на притихших студентов сурово и неподкупно. Зачитал список из десяти фамилий. Матвеев был в списке. Ромы не было.
Сашка заулыбался.
— Названные товарищи могут быть свободны, — объявил Лерман. — Остальные проходят на второй тур.
Все внимание хитрого опера было нацелено на Рому. Лерман провел несчетное множество вербовок в своей жизни и знал, как красиво обернуть пилюлю. Он разжигал в будущей жертве желание непременно отхватить право на участие неведомо в чем — и в нужный момент это желание должно было сработать, заглушая все прочие чувства, прежде всего здравый смысл.
Во второй раз они спешно отвечали на множество заковыристых вопросов теста на профпригодность. Лерман, по-прежнему священнодействуя, бережно собрал листочки, пошаманил с ними за дверью, вернулся, утирая пот со лба от выпитой кружечки чаю, и с сожалением в голосе назвал всего три фамилии.
— Эти ребята проходят на третий тур. Остальные могут быть свободны. Может быть, мы пригласим вас на межвузовский отбор, и тогда...
Рома, фамилии которого снова не было в списке, вяло выбрался из-за стола, поправил свою золотую оправу, сморщился скептически и презрительно. Не очень-то и нужна ему их программа!
Он направился было к выходу, когда из дверей задней комнаты выглянул Зимородок, одетый весьма представительно, в свой лучший костюм и галстук, протянул Лерману листок с фамилией Рекмизуна и властно распорядился:
— Еще вот этого попробуйте!
Рома вернулся за стол, не в силах удержать счастливую улыбку, заранее влюбленный в Зимородка.
В третий раз они писали сочинение на тему: “Политическое устройство России”. Тему Лерман выбрал вовсе не случайно, но об этом будущая жертва не должна была догадываться. И только после третьего тура измученный двухчасовыми волнениями и тревогами самолюбия, красный от возбуждения Роман остался в зале заседаний один на один с неведомыми людьми. Светила института были посрамлены — но Рома ничуть не удивился, ибо всегда знал, что превосходит их всех на голову.
Старик, уважительно склонив голову, под ручку провел рослого Романа в комнату Кляксы, немного задержавшись у дверей.
— Это, — закатив глаза, кивнул он на дверь, — очень крупная фигура, да! Серый кардинал! Правая рука самого Вэ-Вэ! Вам повезло, голубчик!
Коленки у Романа тряслись от счастья и предвкушения чего-то необыкновенного.
Клякса, оттопырив жесткую властную губу, покачивался в кресле перед компьютером. На экране был список, где фамилия Ромы была выделена красным. В раскиданных по столу рукописных списках против фамилии Рекмизун стояли жирные отметки красным маркером.
— Лучший результат по городу... — задумчиво сказал сам себе Зимородок. — Через час я буду знать, как по стране...
Возгонка клиента входила в завершающую фазу. Зимородок повернулся к взволнованному студенту.
— Садитесь! — сурово скомандовал он, указав пальцем на стул в углу. — А вы — выйдите пока, я вас потом позову!
Лерман, угодливо подгибая коленки, поспешно вышел. Короля, как известно, играет свита... Рома проникался все большим трепетом перед всемогущим невысоким человеком с седеющей шевелюрой и властным скуластым лицом.
— Прежде чем я сообщу вам о содержании программы, вы должны дать мне подписку о неразглашении, — мрачным голосом сказал Зимородок, щуря один глаз. — Это обязательное условие. Согласны?
Он небрежно кинул Роману бланк подписки.
— Очень хорошо. Теперь слушайте меня внимательно. Наше высшее руководство... не будем уточнять, кто, но вы, конечно, догадываетесь... Так вот, наше высшее руководство обеспокоено будущим политическим устройством в России. Необходимо сохранить в стране президентское правление, а для этого в нужный момент народу должен быть предложен достойный президент. Вы следите за мыслью?! Очень хорошо!
Клякса перекинул ногу за ногу, нагнулся поближе, вглядываясь в свое отражение в стеклах Роминых очков. Голос его стал тише, доверительнее.
— В стране критическая ситуация с интеллектуальными ресурсами! Другими словами — кругом во власти одни кретины! Умственный уровень политической элиты падает! Принято решение о ее репродукции! Вся программа держится в строгом секрете, потому что, как только дело получит огласку, никакого объективного отбора провести будет невозможно! Сразу же подтянутся блатные!
Гипнотизируемый Рома закивал.
— Суть программы проста. Отбираются молодые интеллектуалы, проходят специальную подготовку, назначаются в аппарат правительства и президента. Сам президент следит за их ростом! Они должны быть не просто интеллектуалами — а ха-риз-ма-тическими личностями!
Клякса долго тренировался, прежде чем произнести это слово с должным выражением.
— Другими словами — за ними должен пойти народ! Это будут вожди! У президента еще достаточно времени с учетом второго срока правления, а потом настанет ваше время! Я не хочу, конечно, сказать, что вы через семь лет непременно станете президентом России, но шансы у вас весьма высокие...
Роман Рекмизун, будущая харизматическая личность, от волнения застучал зубами и сцепил потные руки на коленке. О таком он не смел даже мечтать!
— Вы отказываетесь? — удивленно поднял брови Клякса.
Рома замычал что-то невразумительное и отрицательно замотал головой.
— Я представляю одну организацию, из рядов которой вышел и сам президент... да и не он один. Вам предстоит пройти долгий путь в сотрудничестве с нами, ряд специальных проверок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54