Он не мог согласиться с тем, что Бог уничтожит еврейский народ, хотя Господь [298] пообещал Моисею, что возвеличит его самого и произведет от него лучший народ, чем израильтяне.
Моисей превозмог. Бог удовлетворил его искреннюю просьбу не уничтожать еврейский народ. Моисей взял скрижали завета, закон Десяти Заповедей и сошел с горы. Задолго до того, как он подошел к стану, до его слуха донеслись звуки буйного и пьяного веселья сынов Израилевых. Когда Моисей увидел их идолопоклонство и то, что они самым явным образом нарушили слова завета, то он крайне огорчился и вознегодовал на их низменное идолопоклонство. Моисею стало очень стыдно за соотечественников, он пришел в смущение, бросил на землю скрижали и разбил их. Поскольку иудеи нарушили свой завет с Богом, то Моисей, разбив скрижали, тем самым засвидетельствовал им, что и Бог разрывает Свой завет с ними. Скрижали с начертанным на них Законом Божьим были разбиты.
Аарон, с его приятными манерами, очень мягко и учтиво попытался умиротворить Моисея, представляя дело так, будто народ и не совершал особо тяжкого греха, по поводу которого стоило сильно скорбеть. Моисей спросил у него в гневе: "Что сделал тебе народ сей, что ты ввел его в грех великий? Но Аарон сказал: да не возгорается гнев господина моего; ты знаешь этот народ, что он буйный. Они сказали мне: "сделай нам бога, который шел бы перед нами; ибо с Моисеем, с этим человеком, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось". И я сказал им: "у кого есть золото, снимите с себя". И отдали мне; я бросил его в огонь и вышел этот телец" (Исх. 32:21-24). Аарон хотел внушить Моисею, что благодаря какому-то великому чуду их украшения переплавились в подобие тельца. Он не сказал Моисею, как вместе с другими ремесленниками придал золоту этот образ.
Аарон полагал, что Моисей слишком неуступчив по отношению к народу. Ему казалось, что если бы Моисей был иногда менее твердым, менее решительным, более охотно шел на компромиссы с народом и удовлетворял его желания, он бы не наживал себе столько бед и в стане израильском царили бы [299] мир и согласие. Вот почему Аарон попытался проводить эту новую политику. Он следовал своему природному темпераменту, уступая требованиям людей, чтобы не возбуждать в них недовольство, сохранить их расположение и тем самым предотвратить восстание, показавшееся ему неизбежным, если он не будет потакать желаниям соплеменников. Но если бы Аарон непоколебимо стоял за Бога, если бы он встретил предложение иудеев сделать им богов, которые отвели бы их назад в Египет, с тем праведным негодованием и ужасом, которое оно заслуживало; если бы он напомнил иудеям о громах на Синае, где Бог в такой славе и в таком величии изрекал Свой закон; если бы он напомнил им об их торжественном завете с Богом, когда иудеи обещали исполнять все, что Он повелит им; если бы он сказал им, что ни в коем случае не уступит их просьбам, даже если они убьют его, то тем самым оказал бы на народ доброе влияние и предотвратил ужасное отступление. Но когда от Аарона потребовалось, чтобы он, в отсутствии Моисея, правильно использовал свой авторитет, когда ему надо было стоять твердо и непреклонно, как это делал Моисей, и не позволить народу уклониться на путь греха, он употребил свое влияние во зло людям. Аарон не смог, используя свое влияние, отстоять честь Бога в соблюдении Его святого закона. Напротив, он помог утвердиться злу и дал народу преступные указания, которые тот охотно исполнил.
Когда Аарон сделал первый шаг в неверном направлении, ему передался тот же дух, что овладел людьми, и он, словно полководец, повел их за собой в тенеты греха, а народ на удивление послушно последовал всем его указаниям. Таким образом, Аарон решительно одобрил самые тяжкие грехи, поскольку это было много легче, чем стоять за правду. Когда Аарон уклонился от своего долга и позволил людям грешить, то в него, казалось, вселилась новая сила, решимость, пыл и ревность. Внезапно его робость куда-то исчезла. С ревностью, которую он никогда раньше не проявлял, защищая честь Бога против всякой неправды, Аарон схватил инструменты, чтобы отлить из золота образ тельца. Он приказал построить жертвенник и с уверенностью, достойной лучшего применения, [300] объявил народу, что на следующий день будет праздник Господу. Трубачи подхватили слово из уст Аарона и протрубили по всему стану израильскому о намечающемся празднике.
Спокойная уверенность Аарона в неверном деле создала ему в народе даже больший авторитет, чем имел Моисей, когда вел иудеев по правильному пути и усмирял их мятеж. Насколько же страшная духовная слепота постигла Аарона, если он начал принимать свет за тьму, а тьму за свет! Какой дерзостью с его стороны было объявить праздник Господу среди всеобщего идолопоклонства, когда люди молились золотому образу! Мы видим на этом примере, какую власть обретает сатана над умами, если они полностью не отдают себя под управление Духа Божьего. Сатана поднял свой стяг посреди стана израильского, и он был превознесен, как знамя Божье.
Аарон сказал без тени стыда или смущения: "Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!" (Исх. 32:4). Под влиянием Аарона сыны Израилевы еще более углубились в грех идолопоклонства, чем первоначально намеревались. Теперь они совсем не переживали о том, что горящая слава, подобная пылающему огню на горе, могла поглотить их предводителя. Иудеи решили, что теперь у них есть полководец, который вполне их устраивает, и были готовы сделать все, что он предложит. Они приносили мирные жертвы своему золотому богу и предавались удовольствиям, буйному веселью и пьянству. Тогда иудеи сами для себя решили, что с ними в пустыне произошло так много неприятностей не из-за их неправоты, а потому, что у них был плохой предводитель. Он был не тем человеком, который им нужен, - слишком неуступчивым и все время твердившим об их грехах, предупреждавшим, обличавшим и угрожавшим им Божественным неодобрением. Теперь у них установился новый порядок, они вполне довольны Аароном и собой. О, если бы только Моисей был таким же милым и приятным, как его брат Аарон, думали евреи, какой мир и согласие воцарились бы тогда в стане израильском! Теперь им не было дела до того, сойдет ли когда-нибудь Моисей с горы или нет.
Моисей же, увидев идолопоклонство Израиля, так вознегодовал на позорную забывчивость иудеев и их отречение от [301] Бога, что бросил каменные скрижали и разбил их. Аарон кротко стоял рядом, перенося порицание Моисея с похвальным терпением. Народ был очарован прекраснодушием Аарона и возмущен грубостью Моисея. Но Бог смотрит совсем не так, как человек. Он не осудил пылкое негодование Моисея, ибо оно явилось его ответом на низменное отступление Израиля.
Этот истинный полководец решительно встает на сторону Бога. Он только что находился перед лицом Господа и умолял Его отвратить гнев от Своего заблудшего народа. Теперь ему предстояло как Божьему служителю выполнить еще одно дело: восстановить поруганную Божью честь в глазах народа и убедить иудеев, что грех есть грех, а правда есть правда. Моисею теперь надо было противодействовать страшному влиянию Аарона. "И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господень, - ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Моисей превозмог. Бог удовлетворил его искреннюю просьбу не уничтожать еврейский народ. Моисей взял скрижали завета, закон Десяти Заповедей и сошел с горы. Задолго до того, как он подошел к стану, до его слуха донеслись звуки буйного и пьяного веселья сынов Израилевых. Когда Моисей увидел их идолопоклонство и то, что они самым явным образом нарушили слова завета, то он крайне огорчился и вознегодовал на их низменное идолопоклонство. Моисею стало очень стыдно за соотечественников, он пришел в смущение, бросил на землю скрижали и разбил их. Поскольку иудеи нарушили свой завет с Богом, то Моисей, разбив скрижали, тем самым засвидетельствовал им, что и Бог разрывает Свой завет с ними. Скрижали с начертанным на них Законом Божьим были разбиты.
Аарон, с его приятными манерами, очень мягко и учтиво попытался умиротворить Моисея, представляя дело так, будто народ и не совершал особо тяжкого греха, по поводу которого стоило сильно скорбеть. Моисей спросил у него в гневе: "Что сделал тебе народ сей, что ты ввел его в грех великий? Но Аарон сказал: да не возгорается гнев господина моего; ты знаешь этот народ, что он буйный. Они сказали мне: "сделай нам бога, который шел бы перед нами; ибо с Моисеем, с этим человеком, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось". И я сказал им: "у кого есть золото, снимите с себя". И отдали мне; я бросил его в огонь и вышел этот телец" (Исх. 32:21-24). Аарон хотел внушить Моисею, что благодаря какому-то великому чуду их украшения переплавились в подобие тельца. Он не сказал Моисею, как вместе с другими ремесленниками придал золоту этот образ.
Аарон полагал, что Моисей слишком неуступчив по отношению к народу. Ему казалось, что если бы Моисей был иногда менее твердым, менее решительным, более охотно шел на компромиссы с народом и удовлетворял его желания, он бы не наживал себе столько бед и в стане израильском царили бы [299] мир и согласие. Вот почему Аарон попытался проводить эту новую политику. Он следовал своему природному темпераменту, уступая требованиям людей, чтобы не возбуждать в них недовольство, сохранить их расположение и тем самым предотвратить восстание, показавшееся ему неизбежным, если он не будет потакать желаниям соплеменников. Но если бы Аарон непоколебимо стоял за Бога, если бы он встретил предложение иудеев сделать им богов, которые отвели бы их назад в Египет, с тем праведным негодованием и ужасом, которое оно заслуживало; если бы он напомнил иудеям о громах на Синае, где Бог в такой славе и в таком величии изрекал Свой закон; если бы он напомнил им об их торжественном завете с Богом, когда иудеи обещали исполнять все, что Он повелит им; если бы он сказал им, что ни в коем случае не уступит их просьбам, даже если они убьют его, то тем самым оказал бы на народ доброе влияние и предотвратил ужасное отступление. Но когда от Аарона потребовалось, чтобы он, в отсутствии Моисея, правильно использовал свой авторитет, когда ему надо было стоять твердо и непреклонно, как это делал Моисей, и не позволить народу уклониться на путь греха, он употребил свое влияние во зло людям. Аарон не смог, используя свое влияние, отстоять честь Бога в соблюдении Его святого закона. Напротив, он помог утвердиться злу и дал народу преступные указания, которые тот охотно исполнил.
Когда Аарон сделал первый шаг в неверном направлении, ему передался тот же дух, что овладел людьми, и он, словно полководец, повел их за собой в тенеты греха, а народ на удивление послушно последовал всем его указаниям. Таким образом, Аарон решительно одобрил самые тяжкие грехи, поскольку это было много легче, чем стоять за правду. Когда Аарон уклонился от своего долга и позволил людям грешить, то в него, казалось, вселилась новая сила, решимость, пыл и ревность. Внезапно его робость куда-то исчезла. С ревностью, которую он никогда раньше не проявлял, защищая честь Бога против всякой неправды, Аарон схватил инструменты, чтобы отлить из золота образ тельца. Он приказал построить жертвенник и с уверенностью, достойной лучшего применения, [300] объявил народу, что на следующий день будет праздник Господу. Трубачи подхватили слово из уст Аарона и протрубили по всему стану израильскому о намечающемся празднике.
Спокойная уверенность Аарона в неверном деле создала ему в народе даже больший авторитет, чем имел Моисей, когда вел иудеев по правильному пути и усмирял их мятеж. Насколько же страшная духовная слепота постигла Аарона, если он начал принимать свет за тьму, а тьму за свет! Какой дерзостью с его стороны было объявить праздник Господу среди всеобщего идолопоклонства, когда люди молились золотому образу! Мы видим на этом примере, какую власть обретает сатана над умами, если они полностью не отдают себя под управление Духа Божьего. Сатана поднял свой стяг посреди стана израильского, и он был превознесен, как знамя Божье.
Аарон сказал без тени стыда или смущения: "Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!" (Исх. 32:4). Под влиянием Аарона сыны Израилевы еще более углубились в грех идолопоклонства, чем первоначально намеревались. Теперь они совсем не переживали о том, что горящая слава, подобная пылающему огню на горе, могла поглотить их предводителя. Иудеи решили, что теперь у них есть полководец, который вполне их устраивает, и были готовы сделать все, что он предложит. Они приносили мирные жертвы своему золотому богу и предавались удовольствиям, буйному веселью и пьянству. Тогда иудеи сами для себя решили, что с ними в пустыне произошло так много неприятностей не из-за их неправоты, а потому, что у них был плохой предводитель. Он был не тем человеком, который им нужен, - слишком неуступчивым и все время твердившим об их грехах, предупреждавшим, обличавшим и угрожавшим им Божественным неодобрением. Теперь у них установился новый порядок, они вполне довольны Аароном и собой. О, если бы только Моисей был таким же милым и приятным, как его брат Аарон, думали евреи, какой мир и согласие воцарились бы тогда в стане израильском! Теперь им не было дела до того, сойдет ли когда-нибудь Моисей с горы или нет.
Моисей же, увидев идолопоклонство Израиля, так вознегодовал на позорную забывчивость иудеев и их отречение от [301] Бога, что бросил каменные скрижали и разбил их. Аарон кротко стоял рядом, перенося порицание Моисея с похвальным терпением. Народ был очарован прекраснодушием Аарона и возмущен грубостью Моисея. Но Бог смотрит совсем не так, как человек. Он не осудил пылкое негодование Моисея, ибо оно явилось его ответом на низменное отступление Израиля.
Этот истинный полководец решительно встает на сторону Бога. Он только что находился перед лицом Господа и умолял Его отвратить гнев от Своего заблудшего народа. Теперь ему предстояло как Божьему служителю выполнить еще одно дело: восстановить поруганную Божью честь в глазах народа и убедить иудеев, что грех есть грех, а правда есть правда. Моисею теперь надо было противодействовать страшному влиянию Аарона. "И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господень, - ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164