Поскольку он занимал руководяющую должность в большой фирме, с его работой были связаны определенные социальные обязанности. Он предпочитал не говорить Ирис о них, решив, что лучше он пойдет на соответствующие вечера один, чем будет рисковать смутить всех ее внешностью. Решение иметь детей принял Дон, он был убежден, что это для них хорошая идея. Но когда она набрала вес во время первой беременности, он начал все больше задерживаться на работе. Даже во время консультирования колебания веса Ирис прямо зависели от того, сколько времени он с ней проводил, и ее кутежи с перееданием происходили по вечерам, когда он работал сверхурочно. Хотя было непонятно, завел ли он интрижку на стороне, ясно, что такая мысль приходила ему в голову.
Дон был очень педантичен в отношении собственной внешности и говорил о том, как он сам себя видит. Ирис же говорила о том, как пуста ее жизнь, и как ей нужно чем-нибудь се заполнить. Дон обычно представлял свой опыт как визуальный, Ирис – прежде всего как кинестетический. Они оба были согласны в том, что любят друг друга, хотя Дон чуть ли вздрагивал, когда бросал взгляд на Ирис. Оба описывали свои прошлые сексуальные переживания как «идиллические». С двумя детьми Ирис в высшей степени зависела от Дона во всем, кроме своей материнской роли.
Для них обоих желательным состоянием было, чтобы Ирис потеряла вес и тем самым бы оживилось бы его физическое влечение к ней. Для Ирис влечение Дона (или отсутствие такового) в значительной мере определяло состояние се субъективных переживаний. Чем более он отходил от нее, тем больше она переедала, чтобы заполнить болезненную пустоту внутри, а результате тем больше он отходил от нее.
Поскольку увеличение внимательности Дона к Ирис могло бы в большей степени облегчить для нее потерю веса, улучшить общее ее состояние и уважение к себе, я могла бы просто сказать ему, как это зависит от его действий и положиться на его добрые намерения в разрешении проблемы. Но добрые намерения, которые у него были, не помогли. Каким-то образом его переживания совместности с Ирис должны быть усилены. Я была уверена, что если бы Дон мог оказать Ирис теплую поддержку, даже стать защитником, она бы отреагировала на это потерей веса и тем, что «была бы больше собой» (по ее собственным словам). Однако ее нынешняя внешность не давала им обоим получить желательные реакции друг от друга.
Поэтому, имея в виду как ближайшую цель усиление внимательности Дона к Ирис, так и более отдаленную, усиление взаимно-поддерживающих отношений, я решила воспользоваться терапевтической метафорой. Строя ее, я использовала информацию, полученную от них, относительно их поведения и ввела специфические выражения, которыми пользовался Дон, чтобы сделать ее более эффективной. В метафоре, созданной для Дона и Ирис, которую я приведу, Дон назван Дядей Ронни, а земля и артишоки представляют Ирис. Основное отношение фермера, который ухаживает за землей и получает от нее, ответ сохраняется постоянно. Метафорически это отношение конгруентно отношению Дона и Ирис. Вот эта история.
"Вы говорите, ваш отец был фермером. Мой дядя Ронни тоже фермер. Так их называют в Калифорнии, что бы они ни выращивали. Он не всегда был фермером. Нет, до того он сделал карьеру в бизнесе, и там он тоже был хорош. Но у его папы – моего дедушки – был большой, хороший надел земли на побережье Калифорнии. Ну, и Ронни знал, что когда-нибудь эта земля достанется ему. Он держал это в уме, и время шло.
Но его бизнес занимал у него уйму времени. Вы знаете как это бывает. Наконец, пришло время, когда отец позвал его в Калифорнию и сказал, что ему тяжело этим заниматься, и что ему нужно, чтобы Ронни взял это на себя. Ронни казалось, что это могла быть прекрасная возможность. У него хватало денег, чтобы что-то сделать из этой земли, а это прекрасный участок, так что он не мог удержаться.
Некоторое время он просто наслаждался своим новым положением джентльмена-фермера. Но наконец он решил, что настало время заняться делом. Его отец занимался в основном разведением цветов. Прекрасно. Но Ронни думал не об этом. Рассмотрев несколько возможностей, он решил, что лучшим использованием земли будет выращивание артишоков. Она вполне соответствовали климату, считались деликатесом и стоили дорого.
Так что он распахал землю и высадил семена артишоков. Он полагал, что это был мудрый шаг с его стороны. Но артишоки не сразу начинают плодоносить, а Ронни был человеком нетерпеливым. Его интерес начал таять. Однажды, когда он посмотрел на свои поля, они показались ему совершенно безобразными. Он сказал себе, что, конечно, это более практично, но он потерял поля цветов. Он все больше отходил от земли и оставлял заботы другим. Конечно, земля страдала от этого. Руки наемных рабочих не заботились так о земле, ведь она им не принадлежала. И земля показывала результаты пренебрежения Ронни. Ронни рассказывал мне, что однажды он вышел в поле и огляделся. Он пришел в ужас от насыпей комковатой земли и непривлекательных растений-артишоков, листья которых свисали вниз. Он сказал себе: «Боже мой, что я наделал? Это ужасно. Мне даже не хочется называть это своим. Лучше бы я не прикасался к этой земле!»
Но он обрабатывал ее. И что ему было делать с ней теперь? Правда, она давала артишоки, и они хорошо шли на рынке. Но земле нужно было больше его внимания и заботы, чтобы она была действительно плодоносной. Глубоко внутри себя он знал, что так это и есть.
Возвращаясь в большой дом, он протянул руку и сорвал артишок, и захватил его с собой. Сидя на кухне размышляя о своих делах, он начал по-настоящему рассматривать этот артишок. Он был довольно безобразен. Выпирающие, несъедобные листья по краям. Он подумал, что вряд ли кто-нибудь соблазнится такой вещью. Но затем он начал осторожно его очищать. И по мере того, как он снимал слой за слоем, он все более очаровывался тем, что лежало ниже. Это было прекрасно! Мягкие, нежные внутренние листья вели его к сердцевине. Конечно, именно она заставляла людей выращивать и покупать артишоки. Люди знали, что внутри находится прекрасная, сочная сердцевина. Выглянув из окна, он увидел теперь по всему полю сердцевины артишоков. Он смеялся, потому что вместо безобразных чешуйчатых растений он видел теперь множество растений, которые изо всех сил были заняты тем, что внешние их слои защищали внутренние, чего, в конце концов, все от них и хотели. Эти грубые внешние слои защищали сердцевину от каждого, кто не хотел дать себе труд и время добраться до внутреннего сокровища.
В этом было что-то, что тронуло Ронни, потому что ему была близка идея уязвимости. Более того, артишоки не могли сами себя очистить. Они не могли раскрыть свое внутреннее сокровище без него. Это было его поле, его растения, и внезапно он почувствовал сильное желание заботиться о них и ухаживать за ними, обеспечить их рост и плодоношение. Он хотел быть уверен, что растения и плоды получают заботу, так что нежной сердцевине ничего не грозит.
Теперь, разумеется, дядя Ронни – прекрасный фермер, он гордится своей землей и тем, что на ней растет. О своем прошлом он говорит, что чуть было не потерял направление, потому что позволил себе сомневаться, когда внешность не показалась ему хорошей. И эти сомнения стоили ему немало времени и усилий, чтобы привести все в порядок вновь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72