Это была электросушилка для рук, вмонтированная в зеркальную стену.Я пустил на ветер весь наш кокаин.Одним прыжком я соскочил вниз, словно надеясь, что время потечет вспять, поток воздуха вернется обратно в сушилку, а на черном мраморе снова появятся восемь полосок кокаина. Но это не остановило струю воздуха, поскольку сушилка выключалась автоматически. Правда, теперь это уже ничего не меняло, первый же порыв сдул порошок до последней крупинки и невидимым прахом развеял его по всему туалету, не оставив и следа. Ни единой пылинки. Если бы Мэл распределила его по всему краю раковины, возможно, уцелела хотя бы часть, но место, где лежал кокаин, попало в самый эпицентр урагана.– Какого дьявола ты это сделал? – закричала Мэл, ее глаза побелели от ярости, рука, судорожно сжимавшая двадцатку, тряслась.Говорить я не мог. Мне хотелось умереть. Я бы отдал все, что у меня есть, чтобы повернуть время вспять. Джордж и его девушка еще не поняли, что произошло, и продолжали болтать и смеяться у меня за спиной. Внезапно смех подруги Мэл резко оборвался.– Ты козел! – завопила подруга Мэл. – Настоящий козел! – От негодования она начала задыхаться, и ей пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Похоже, она была из тех, кто не сознает, что его тяга к наркотику давно превратилась в зависимость. – Что нам теперь делать? Скажи, что нам теперьделать?Джордж был скорее ошарашен, чем зол, хотя мысль о том, что дружбе с новой приятельницей так внезапно пришел конец, его явно расстроила. Я продолжал молчать.Я молчал не потому, что лишился дара речи. Мне не хотелось говорить. Это было не нужно. Я получил свой урок. Этои был мой урок. Я по-смотрел на пустую бумажку из-под кокаина, на женщину, которая мгновенно охладела ко мне, на ее подругу, которая не могла наслаждаться вечером без наркотиков, на туалет, который теперь казался нелепым и безвкусным, я обвел все это глазами и услышал громовой голос, который перекрыл злые крики Мэл и ее подруги: Ты получил свой урок. Ты оказался полным ничтожеством. Посмотри на себя и на то, как ты провел этот вечер, и сравни это со своей любовью с Керсти. Ты хоть соображаешь, какого черта ты выкидываешь подобные номера?Забавно, обычно голова проясняется после кокаина, но теперь она прояснилась благодаря тому, что я его не принял. Случившееся отрезвило меня не хуже сотни чашек крепчайшего кофе, и я окончательно пришел в себя. Завтра тебе предстоит узнать, останется ли с тобой та, что для тебя ближе и дороже всех на свете, – и что же ты делаешь? Торчишь в сортире с двумя незнакомыми девицами, которые тебя знать не желают. Убил весь вечер, пытаясь подцепить девицу, которая позволит себя трахнуть. Пойми же, болван, это пустая и жалкая трата времени, и, даже если все получается, по сравнению с тем, что у тебя есть, это весьма и весьма сомнительное удовольствие. Дома тебя ждет любимая женщина. Да, между вами происходит что-то непонятное, но едва ли ты найдешь выход, отправившись с приятелем на поиски приключений. Ты должен вернуться домой и обсудить всё с Керсти. Сказать ей, что ты готов на всё. Пусть она тебе всё объяснит. Немедленно возвращайся домой и разберись, в чем дело. Ты слышишь, разнюнившийся сукин сын?Немедленно!Я развернулся и вышел. Я не сказал никому ни слова, даже Джорджу. Может быть, с моей стороны было нехорошо бросить его в такой момент, но я выбрал то, что важнее. А для меня сейчас важнее всего была Керсти.Я вышел из клуба, пересек автостоянку и остановился на улице, пытаясь понять, где я нахожусь. Название этой улицы мне ни о чем не говорило. Рядом был обозначен почтовый индекс SE1. Где я? В Бермондси? В Саусварке? Я шагал по пустынной заводской улице, не понимая, как отсюда выбраться. Через два поворота я увидел первые машины, мало-помалу вокруг стали появляться какие-то приметы цивилизации, если, конечно, можно считать таковыми пьяных, которые вываливались из дешевых закусочных. Мои часы показывали половину второго. Огромная очередь на автобусной остановке давала понять, что поймать такси нет никакой надежды. Конечно, я мог пойти пешком. Энергии у меня теперь было хоть отбавляй. Но я должен был срочно увидеть Керсти. Я хотел немедленно поговорить с ней.Смирившись с неизбежным, я направился к центру города, надеясь поймать такси по дороге. С каж-дым шагом я чувствовал себя все лучше и лучше, ведь каждый шаг приближал меня к дому, а значит, к Керсти. Я так и не понял, как она начисляет баллы и почему я потерпел столь сокрушительное поражение, но я твердо решил узнать ответ на этот вопрос, не пытаясь строить догадки. Я пошел быстрее и с каждым шагом чувствовал себя бодрее и увереннее. Естественно, на душе у меня было тревожно, ведь я не знал, что меня ждет, но я шел домой, к Керсти, чтобы всё обсудить, и это меня успокаивало. Когда я поймал такси, радостное возбуждение достигло апогея, я думал только об одном – скоро решится моя судьба. Еще немного – и я узнаю, останется ли со мной та единственная, которую я люблю. Важнее этого не было ничего на свете.Такси остановилось рядом с нашим домом. Я посмотрел на окна и увидел, что света нет даже в спальне. Значит, вечеринка давно окончилась. Мне придется ее разбудить. Ничего страшного. Ведь речь идет о нашем будущем, ничего важнее и быть не может, она мигом проснется. Пока водитель отсчитывал монеты, чтобы дать мне сдачу, я стоял, точно актер перед выходом на сцену, где ему предстоит сыграть роль, которую он ждал всю жизнь. Водитель протянул мне мелочь, и это означало, что судьбоносный миг настал, пора выйти на сцену, то есть войти в квартиру, подняться в спальню и узнать, что меня ждет.Я взял сдачу и пошел по дорожке, на ходу нащупывая нужный ключ. Когда до дома осталось не более двух шагов, дверь распахнулась и мне навстречу выбежал какой-то человек. Сломя голову он бросился в сторону улицы. Я едва успел отскочить, иначе он просто сбил бы меня с ног. От неожиданности я выронил ключи, и, пока искал их, он проскочил мимо и отбежал на порядочное расстояние. Я рассмотрел его лишь мельком: высокий, крепкий парень примерно моих лет, кажется, прилично одетый. Да, еще кое-что. У него не хватало одной запонки. Как я заметил такую мелочь? Не заметить было трудно: у него были двойные манжеты, одна из которых развернулась и хлопала по рукаву, пока он несся по улице.Я вошел в дом и стал подниматься по лестнице. В нормальном состоянии я бы призадумался, что делал этот тип в нашем подъезде в три часа ночи и к кому из соседей он заходил. Но я был поглощен мыслями о Керсти, баллах, будущем. Нашембудущем.Мне очень хотелось, чтобы Керсти услышала, что я вернулся, и проснулась. Я громко захлопнул входную дверь и, побренчав ключами, положил их на столик в передней. В квартире стояла тишина.– Керсти? – позвал я.Ответа не последовало. Я снял часы и со стуком тоже положил их на столик, следом швырнул мобильник.– Керсти?Из спальни раздался почти членораздельный звук:– У?– Это я. Как повеселились? Керсти громко зевнула.– Хорошо. Но не бурно. Все давно разошлись.– Понятно.Я думал, с чего начать, когда поднимусь в спальню. Переодеваться не стану, лучше как есть, в костюме, сяду в кресло, пусть она почувствует, насколько это важно. Я никак не мог решить, что сказать. «Керсти, мне кажется, нам надо поговорить» или, может быть, «Керсти, ты запретила мне спрашивать, за что я получаю баллы, но я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61