Я должен был сказать об этом Аманде.– Я собирался отвезти Керсти на колесо обозрения.– Прости? – озадаченно переспросила Аманда– Понимаешь, я был уверен, что, когда я сделаю предложение, она скажет „да“. Сто раз я представлял себе, как я спрошу: „Ты выйдешь за меня?“ – и услышу: „Да“. Этот план созрел у меня давным-давно. Можешь считать это нелепыми фантазиями, но я думал, что схвачу ее в охапку, поймаю такси и мы рванем прямо на колесо обозрения. И когда мы поднимемся на самый верх и весь Лондон на мили вокруг будет перед нами как на ладони, я прижму ее к себе и скажу: „Вот что я чувствую, когда рядом ты“.Аманда молчала.– Я имею в виду, на седьмом небе, – пояснил я.– Я поняла.Боюсь, что она сочла такой сценарий немного слащавым. Когда я заговорил о своих планах, мне и самому почудился в нем такой привкус. Но я был убежден, Керсти это бы и в голову не пришло. Я не сомневался в этом ни секунды, просто потому что знал и понимал ее. Во всяком случае раньше.Внезапно мне на глаза навернулись слезы, я опустил голову и не видел выражения лица Аман-ды, которая продолжала молчать. По правде говоря, я и собственную реакцию понимал не вполне. О чем я плакал? О себе? О Керсти? Может быть, я плакал от отчаяния? Из-за того, что меня тянуло к Аманде, но я знал, что такие чувства недопустимы?Почему обыкновенный вопрос о браке вызвал такую неразбериху и повлек за собой столько боли, страха и гнева?
Двенадцатая неделя
Последняя неделя принесла с собой нечто невероятное.Я перестал волноваться.Вы удивлены? Лично я был потрясен до глубины души. После мучительных переживаний, которые продолжались не одну неделю, тревога внезапно отпустила меня. Это случилось в понедельник утром. Произошло настоящее чудо. Давно забытое спокойствие окутало меня, как теплое одеяло. Я понял, что напряжение и страх завели меня в тупик. Теперь внутренний голос подсказывал мне – упорствовать нет смысла. Происходящее было неподвластно разуму.Я вспомнил, как Керсти расстроилась из-за своей начальницы, а я, вместо того чтобы дать ей хорошенько выплакаться, разработал для нее план действий. Тогда речь тоже шла о чувствах, а не о разуме. Той же линии мне следовало придерживаться и сейчас. Гнев, страх, отчаяние и тревога слились воедино и неожиданно превратились в спокойствие. Это спокойствие промолвило: «Спору нет, старина, ты попал в серьезную переделку, но логика здесь ни при чем. Оглянись на последние три недели. Ты круглые сутки ломал голову – и что толку? Трижды повторялось одно и то же. Пришла пора прислушаться к своему сердцу».Более того, придя в себя, я понял, как разобраться в своих чувствах и услышать голос сердца. Заняться этим я решил в субботу в компании Джорджа. Сначала объясню, откуда взялась такая идея. Всем известно, что человек проявляется в экстремальных условиях. Об этом говорили солдаты Первой мировой, которые прямо из заводских цехов попадали под пули. То же говорят альпинисты – человек познается во время самых тяжелых восхождений. Спортсмены рассказывают, что, когда борьба идет на пределе возможностей, часто открываешь в себе нечто неведомое. Я решил пойти тем же путем. Чтобы проверить свои чувства к женщине, я решил вместе с Джорджем отправиться в загул.Возможно, вы подумаете, что я пытаюсь оправдать неблаговидный поступок рассуждениями о высоких материях. Но поначалу замысел был куда более прозаическим. В понедельник у Джорджа запищал мобильник. Он поспешно выхватил телефон из кармана и жадно впился в текст сообщения. Его лицо огорченно вытянулось. Он отложил телефон и, забывшись, пробормотал:– Черт!– Что-то случилось? – спросил я.– Да так, ерунда. – Он явно старался убедить в этом прежде всего себя, а не меня.Стоит ли расспрашивать его дальше? Или лучше не совать нос не в свое дело? Рискуя показаться навязчивым, я осторожно сказал:– Мне показалось, что тебя что-то расстроило. По его лицу было видно, что ему хочется поделиться своей бедой.– Это от Бет. Ну, от той девушки, я тебе говорил. Она работает в тренажерном зале.Честно говоря, а с вами я всегда говорю начистоту, я этого не помнил. Видимо, в последнее время я был слишком занят своими проблемами.– Но теперь у тебя есть номер ее телефона. Начало положено.– Думаю, этим все и закончится. – Он подвинул ко мне телефон, чтобы я прочел сообщение: «В пяти, не получ. Оч. зан. Позвоню».– Могла бы отшить меня и помягче, – печально сказал Джордж. – Впрочем, чем она лучше остальных?– На безрыбье и рак рыба?– Можно и так сказать. Знаешь, на днях я включил телевизор и поймал себя на том, что ищу на пальце у дикторши, которая читает прогноз погоды, обручальное кольцо. – Он забрал у меня телефон и удалил сообщение. – Может быть, это и к лучшему, что у нас с Бет ничего не вышло. Мне кажется, я уже забыл, как это делается. – Несколько секунд он сидел, уставившись в одну точку, после чего снова пришел в чувство. – Прости, Сэм. С моей стороны это бестактно. Ты бьешься головой о стену, чтобы удержать любимую женщину, а я распустил нюни из-за едва знакомой девчонки, которая не желает меня видеть.Я засмеялся. Вновь обретенный душевный покой не только оградил меня от тревог, но и вернул мне способность сопереживать.– Не говори глупостей, – сказал я ему. – Здесь нет никакой связи. Любой член Кабинета идет со своими проблемами к премьер-министру.Джордж улыбнулся.– Впрочем, – добавил я, – не стоит валить всё на бедняжку Бет. Не всякая решится на связь с таким сомнительным типом.Джордж засмеялся. Мы оба понимали, дело не стоит того, чтобы рвать на себе волосы. Ему просто не повезло. Рано или поздно полоса невезения кончится. Так уж странно устроены мужчины: если хочешь подбодрить приятеля, нужно слегка поддеть его. Разумеется, не всерьез. Эта манера часто вводит в заблуждение женщин, им кажется, что мужчины уходят от обсуждения важных вопросов, предпочитая отшучиваться. Не думаю, что они правы. Мыведем себя так, только когда видим – дело не стоит выеденного яйца. Ведь по-настоящему важного в жизни очень мало, и часто лучший выход – просто посмеяться над своей осечкой.Джордж слегка воспрянул духом, а значит, я не ошибся. Вечером того же дня я вспомнил про Джорджа вновь. Я настраивал на запись видео. В программе был фильм, который мы с Керсти хотели посмотреть, но шел он слишком поздно.– Погоди, – сказала она, заглядывая мне через плечо, – ты настроил его на следующий понедельник, а не на сегодня.Она была права. Сенсоры нашего видеомагнитофона реагируют даже на взгляд. Стоит неосторожно шелохнуться – и проклятая штуковина меняет все настройки. Я исправил дату, выставил таймер, выключил телевизор и направился в спальню. Внезапно до меня дошло, что я едва не установил видео на тот день, когда меня здесь, скорей всего, уже не будет. Если к воскресенью я не наберу тысячу баллов, понедельник станет первым днем нашей новой, отдельной жизни. До развязки оставалось совсем немного.Теперь я думал об этом спокойно. Если бы я допустил подобную промашку с видео в первую неделю, я бы весь издергался, боясь, что «неумелое обращение с техникой» скажется на моей оценке. Неделю назад я бы злился на Керсти за то, что она хочет смотреть фильм в обнимку со мной, не думая, что еще чуть-чуть – и мы расстанемся навсегда. Теперь я смотрел на нее со спокойным удивлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61