Если же после этого с Вриеннием случилось нечто непредвиденное, то виной этому – приближенные императора, мой же отец в этом неповинен.
7. Так окончился поход против Вриенния. Но великому доместику – моему отцу Алексею – не суждено было вкусить покоя, а пришлось вступать в одно сражение за другим. Борил, варвар из числа наиболее приближенных к Вотаниату людей, выйдя из города навстречу великому доместику, моему отцу, принял у него Вриенния и сделал с ним то, что сделал. От имени императора он приказывает моему отцу выступить против Василаки, который также возложил на себя императорскую диадему и после Вриенния неудержимо раздувал мятеж на Западе. Василаки был мужем удивительным по своему мужеству, храбрости, смелости и силе. Обладая тираническими наклонностями, этот человек достигал высших должностей и титулов, одних домогаясь хитростью, другие узурпируя. После свержения Вриенния он стал его преемником и принял на {69} себя всю его власть. Начав с Эпидамна (это главный город Иллирика), он подошел почти вплотную к городу фессалийцев, все покоряя на своем пути; Василаки сам себя избрал и провозгласил императором и вел куда ему заблагорассудится блуждающее войско Вриенния. Не говоря уже о других его качествах, этот муж вызывал восхищение своим ростом, силой рук, величественным выражением лица; такие достоинства более всего привлекают грубый и воинственный народ. Ведь он не смотрит в душу человека и не обращает внимания на его добродетель, но удовлетворяется телесными достоинствами, восхищается смелостью, силой, быстротой бега и ростом, считая, что этих качеств вполне достаточно для багряницы и диадемы.
Обладая этими достоинствами, Василаки имел также мужественную и неустрашимую душу. Вообще, во всем его облике и поведении было что-то властное. У него был громовой голос, приводивший в замешательство целое войско, а его крик был способен кого угодно лишить мужества. Он был непобедим в речах и одинаково умел побуждать воинов к битве и обращать их в бегство. Имея на своей стороне такие преимущества и собрав вокруг себя непобедимое войско, этот муж начал поход и, как я сказала, прибыл в город фессалийцев.
Мой отец, Алексей Комнин, со своей стороны снарядился на войну с ним как на борьбу с огромным Тифоном или сторуким гигантом; призвав на помощь всю свою военную хитрость и храбрый дух, он приготовился к встрече с достойным противником. Не отряхнув еще пыль прежних битв, не смыв крови с меча и рук, он как страшный лев распалил свой гнев и выступил против этого клыкастого вепря – Василаки. Алексей прибывает к реке Вардар, как ее называют местные жители. Эта река стекает с гор, расположенных вблизи Мезии, протекает через многие земли, разделяет на восточную и западную половины земли вокруг Верии и Фессалоники и впадает в наше Южное море. С большими реками случается следующее: когда из-за наносов скапливается много земли, река, меняя свое прежнее ложе, начинает течь в низкое место, старое ложе остается сухим, лишенным воды, а новое в изобилии ею наполняется. Искусный полководец, мой отец Алексей заметил пространство между двумя руслами: старым и вновь образовавшимся. Считая, что река обезопасит его с одной стороны, он расположился около нее лагерем и, как естественным рвом, воспользовался старым руслом, которое благодаря сильному течению превратилось в глубокий овраг (оба русла находились друг от друга на расстоянии не более двух-{70}трех стадий). Тотчас было всем приказано в течение дня отдыхать, наслаждаться сном и давать коням достаточно корма. Ведь с наступлением вечера им предстояло бодрствовать и остерегаться неожиданного нападения противника.
Мой отец, я думаю, распорядился таким образом, ибо ожидал в тот вечер наступления врагов. То ли он предчувствовал его благодаря своей многоопытности, то ли по каким-то признакам догадывался о нем. Это предвидение посетило его незадолго до событий. Предсказав ход событий, он не пренебрег необходимыми мерами, но ушел из лагеря вместе со своими воинами, оружием, конями и всем полагающимся для сражения. Он оставил там повсюду зажженные огни и одного из своих приближенных Иоанникия – человека давно избравшего монашеский образ жизни; ему он доверил свою палатку, продовольствие, которое вез с собой, и прочее имущество. Сам же Алексей, отойдя подальше, остановился вместе с вооруженным войском, ожидая развертывания событий. Он добивался, чтобы Василаки, увидев зажженные повсюду огни и освещенную палатку моего отца, решил, что Алексей отдыхает там и потому его легко будет схватить и взять в плен.
8. Мой отец Алексей не обманулся, как я сказала, в своем провидении. Василаки вместе с многочисленными конниками и пешими воинами неожиданно подошел к тому месту, где, как он думал, был расположен лагерь. Увидев повсюду освещенные шатры, а также сияющую светом императорскую палатку, он стремительно с громким устрашающим криком врывается в нее. Так как в палатке не оказалось того, кого он чаял найти, да и вообще из нее не вышел ни воин, ни стратиг (если не считать нескольких жалких слуг), Василаки закричал еще громче: «Куда делся картавый?» Он высмеивал дефект речи великого доместика. Вообще мой отец Алексей говорил хорошо (не было другого такого прирожденного оратора в рассуждениях и доказательствах), только при произнесении звука «эр» его язык чуть-чуть запинался, хотя остальные буквы и произносил плавно. Выкрикивая такие оскорбления, Василаки, начал розыски, перевернул вверх дном все сундуки, походные кровати, утварь и даже самое ложе моего отца: он искал, не спрятался ли где-нибудь там стратиг. Его взгляд неоднократно падал на монаха Иоанникия. Мать в заботах о сыне вменила Алексею в обязанность во всех походах держать при себе какого-нибудь почтенного монаха, а любящий сын подчинялся материнской воле не только в детстве, но и в юношеском возрасте – вплоть до женитьбы. Василаки, обыскав всю палатку, не прекратил, говоря словами Аристофана, {71} «исследовать тайны Эреба» и подверг Иоанникия расспросам о доместике. Так как тот упорно утверждал, что Алексей заблаговременно ушел со своим войском, Василаки понял, что он страшно обманут, и в полном отчаянии стал на разные лады кричать: «О соратники, воины, нас обманули, враг снаружи!». Он еще и не кончил, как перед покидающим лагерь противником предстал мой отец Алексей Комнин, который с несколькими воинами быстро ехал впереди своего войска. Алексей увидел человека, пытающегося привести в порядок фаланги (ибо большинство воинов Василаки занялись грабежом и хищениями; как раз на этом и строил тогда расчеты мой отец; прежде чем они успели собраться и встать в боевой порядок, великий доместик как неожиданное бедствие предстал перед ними). Итак, увидев человека, устанавливающего фаланги и приняв его то ли по росту, то ли по блеску оружия (в его латах отражалось сияние звезд) за Василаки, Алексей подъехал к нему и быстро нанес удар. Рука, державшая меч, тотчас же упала на землю, и это привело всю фалангу в сильнейшее замешательство. Этот человек был не Василаки, но один из наиболее храбрых людей его войска, ничем не уступающий в мужестве самому Василаки.
Затем, с силой обрушившись на врагов, Алексей осыпал их стрелами, наносил раны копьем, издавал боевые кличи и в ночной темноте вносил замешательство в ряды противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
7. Так окончился поход против Вриенния. Но великому доместику – моему отцу Алексею – не суждено было вкусить покоя, а пришлось вступать в одно сражение за другим. Борил, варвар из числа наиболее приближенных к Вотаниату людей, выйдя из города навстречу великому доместику, моему отцу, принял у него Вриенния и сделал с ним то, что сделал. От имени императора он приказывает моему отцу выступить против Василаки, который также возложил на себя императорскую диадему и после Вриенния неудержимо раздувал мятеж на Западе. Василаки был мужем удивительным по своему мужеству, храбрости, смелости и силе. Обладая тираническими наклонностями, этот человек достигал высших должностей и титулов, одних домогаясь хитростью, другие узурпируя. После свержения Вриенния он стал его преемником и принял на {69} себя всю его власть. Начав с Эпидамна (это главный город Иллирика), он подошел почти вплотную к городу фессалийцев, все покоряя на своем пути; Василаки сам себя избрал и провозгласил императором и вел куда ему заблагорассудится блуждающее войско Вриенния. Не говоря уже о других его качествах, этот муж вызывал восхищение своим ростом, силой рук, величественным выражением лица; такие достоинства более всего привлекают грубый и воинственный народ. Ведь он не смотрит в душу человека и не обращает внимания на его добродетель, но удовлетворяется телесными достоинствами, восхищается смелостью, силой, быстротой бега и ростом, считая, что этих качеств вполне достаточно для багряницы и диадемы.
Обладая этими достоинствами, Василаки имел также мужественную и неустрашимую душу. Вообще, во всем его облике и поведении было что-то властное. У него был громовой голос, приводивший в замешательство целое войско, а его крик был способен кого угодно лишить мужества. Он был непобедим в речах и одинаково умел побуждать воинов к битве и обращать их в бегство. Имея на своей стороне такие преимущества и собрав вокруг себя непобедимое войско, этот муж начал поход и, как я сказала, прибыл в город фессалийцев.
Мой отец, Алексей Комнин, со своей стороны снарядился на войну с ним как на борьбу с огромным Тифоном или сторуким гигантом; призвав на помощь всю свою военную хитрость и храбрый дух, он приготовился к встрече с достойным противником. Не отряхнув еще пыль прежних битв, не смыв крови с меча и рук, он как страшный лев распалил свой гнев и выступил против этого клыкастого вепря – Василаки. Алексей прибывает к реке Вардар, как ее называют местные жители. Эта река стекает с гор, расположенных вблизи Мезии, протекает через многие земли, разделяет на восточную и западную половины земли вокруг Верии и Фессалоники и впадает в наше Южное море. С большими реками случается следующее: когда из-за наносов скапливается много земли, река, меняя свое прежнее ложе, начинает течь в низкое место, старое ложе остается сухим, лишенным воды, а новое в изобилии ею наполняется. Искусный полководец, мой отец Алексей заметил пространство между двумя руслами: старым и вновь образовавшимся. Считая, что река обезопасит его с одной стороны, он расположился около нее лагерем и, как естественным рвом, воспользовался старым руслом, которое благодаря сильному течению превратилось в глубокий овраг (оба русла находились друг от друга на расстоянии не более двух-{70}трех стадий). Тотчас было всем приказано в течение дня отдыхать, наслаждаться сном и давать коням достаточно корма. Ведь с наступлением вечера им предстояло бодрствовать и остерегаться неожиданного нападения противника.
Мой отец, я думаю, распорядился таким образом, ибо ожидал в тот вечер наступления врагов. То ли он предчувствовал его благодаря своей многоопытности, то ли по каким-то признакам догадывался о нем. Это предвидение посетило его незадолго до событий. Предсказав ход событий, он не пренебрег необходимыми мерами, но ушел из лагеря вместе со своими воинами, оружием, конями и всем полагающимся для сражения. Он оставил там повсюду зажженные огни и одного из своих приближенных Иоанникия – человека давно избравшего монашеский образ жизни; ему он доверил свою палатку, продовольствие, которое вез с собой, и прочее имущество. Сам же Алексей, отойдя подальше, остановился вместе с вооруженным войском, ожидая развертывания событий. Он добивался, чтобы Василаки, увидев зажженные повсюду огни и освещенную палатку моего отца, решил, что Алексей отдыхает там и потому его легко будет схватить и взять в плен.
8. Мой отец Алексей не обманулся, как я сказала, в своем провидении. Василаки вместе с многочисленными конниками и пешими воинами неожиданно подошел к тому месту, где, как он думал, был расположен лагерь. Увидев повсюду освещенные шатры, а также сияющую светом императорскую палатку, он стремительно с громким устрашающим криком врывается в нее. Так как в палатке не оказалось того, кого он чаял найти, да и вообще из нее не вышел ни воин, ни стратиг (если не считать нескольких жалких слуг), Василаки закричал еще громче: «Куда делся картавый?» Он высмеивал дефект речи великого доместика. Вообще мой отец Алексей говорил хорошо (не было другого такого прирожденного оратора в рассуждениях и доказательствах), только при произнесении звука «эр» его язык чуть-чуть запинался, хотя остальные буквы и произносил плавно. Выкрикивая такие оскорбления, Василаки, начал розыски, перевернул вверх дном все сундуки, походные кровати, утварь и даже самое ложе моего отца: он искал, не спрятался ли где-нибудь там стратиг. Его взгляд неоднократно падал на монаха Иоанникия. Мать в заботах о сыне вменила Алексею в обязанность во всех походах держать при себе какого-нибудь почтенного монаха, а любящий сын подчинялся материнской воле не только в детстве, но и в юношеском возрасте – вплоть до женитьбы. Василаки, обыскав всю палатку, не прекратил, говоря словами Аристофана, {71} «исследовать тайны Эреба» и подверг Иоанникия расспросам о доместике. Так как тот упорно утверждал, что Алексей заблаговременно ушел со своим войском, Василаки понял, что он страшно обманут, и в полном отчаянии стал на разные лады кричать: «О соратники, воины, нас обманули, враг снаружи!». Он еще и не кончил, как перед покидающим лагерь противником предстал мой отец Алексей Комнин, который с несколькими воинами быстро ехал впереди своего войска. Алексей увидел человека, пытающегося привести в порядок фаланги (ибо большинство воинов Василаки занялись грабежом и хищениями; как раз на этом и строил тогда расчеты мой отец; прежде чем они успели собраться и встать в боевой порядок, великий доместик как неожиданное бедствие предстал перед ними). Итак, увидев человека, устанавливающего фаланги и приняв его то ли по росту, то ли по блеску оружия (в его латах отражалось сияние звезд) за Василаки, Алексей подъехал к нему и быстро нанес удар. Рука, державшая меч, тотчас же упала на землю, и это привело всю фалангу в сильнейшее замешательство. Этот человек был не Василаки, но один из наиболее храбрых людей его войска, ничем не уступающий в мужестве самому Василаки.
Затем, с силой обрушившись на врагов, Алексей осыпал их стрелами, наносил раны копьем, издавал боевые кличи и в ночной темноте вносил замешательство в ряды противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154