В речи к Василию Шуйскому патриарх требовал немедленно выступить против набиравшего силы нового врага – Лжедмитрия II .
(После благословения Гермоген пишет:)
Успенский Грех ради наших и всего православнаго християньства от востающих на церкви Божий и на християнскую нашу истинную веру врагов и крестопреступников межусобная брань не престанет. И бояр, и дворян, и детей боярских, и всяких служивых людей беспрестанно побивают , и отцов, и матерей, и жен, и детей их всяким злым поруганием бесчестят. И православных хрестьян кровь, иже поборают за благочестивую християньскую веру и за святыя Божия церкви, аки вода проливается . И смертное посечение православным християном многое содевается, и вотчины их и поместья разоряются, и земля от воров пуста чинится.
И благочестия рачитель, великий государь наш царь и великий князь Василей Иванович всея Руси, видев святыя церкви разоряеми и православную кровь напрасно проливаему, прося у… (небесных сил) милости, пошел сам против тех злодеев и немилостивых губителей, подобяся древним благочестивым християнским государем, иже за благочестивую християнскую веру крепце и мужественне поборая.
И июня в 9 день государь царь и великий князь Василей Иванович всея Руси ко мне, богомольцу своему, прислал свою царьскую грамоту с стольником своим с Иваном Васильевичем Измайловым.
А в государеве грамоте написано, что писали к нему, государю, с Коширы его государев боярин и воеводы князь Ондрей Васильевич Голицын с товарыщи, что идут с Тулы собрався многие воры с нарядом (пушками. – А. Б.). А хотят идти к Серпухову и к Москве. И как де, сыну , послышали его государев поход, что пришел он, государь, в Серпухов – и они де и поворотилися к Кошире на осад.
И он, государь царь и великий князь Василий Иванович всея Руси, послал тотчас к боярину своему и воеводам к князю Ондрею Васильевичу Голицыну с товарыщи из Серпухова голов с сотнями, а велел им, прося у Бога милости, над теми воры промышляти, сколько им Бог помощи подаст.
И июня в 5 день писал к нему, государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси, его государев боярин и воеводы князь Ондрей Васильевич с товарыщи, что они с воры сошлись на речке Восме, от Коширы верст за двенадцать, июня в 5 день.
И Божиею помощию и Пречистыя Богородицы и великих чудотворцев молитвами его государевы бояре и воеводы и всякие ратные люди тех воров наголову побили, и их воровских воевод наряд, и набаты, и знамяна, и коши (обоз) все поймали, и живых языков больши пяти тысяч взяли. А имали их и побивали на тридцати верстах.
А достальные воры и лутчие их промышленники, терские, и яицкые, волские, доньские, и путивльские, и рыльские атаманы и казаки, сели в баяраке и городок себе сделали. И его государевы бояре и воеводы, и дворяне, и дети боярские, и ратные всякие люди к тому городку приступали. И Божиею милостию тех воров взятьем взяли.
И такая, сыну, великая победа благочестивому государю нашему … (совершилась милостью небесных сил). И ты бы, сыну, велел (прочесть богомольную грамоту в соборе всем «во услышание» и молебствовать за здоровье государя и воинства, победе над всеми врагами, «обращении» государевых изменников и гражданском мире, а также разослал списки грамоты по всей епархии; приписка Филарета говорит о выполнении этих указаний).»
5. ДВЕ ГРАМОТЫ ПАТРИАРХА ГЕРМОГЕНА К ИЗМЕННИКАМ, ПЫТАВШИМСЯ СВЕРГНУТЬ ЦАРЯ ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО
После 17 февраля 1609 года
Василий Шуйский не откликнулся на просьбу Гермогена без промедления объявить царский поход против набиравшего силы нового самозванца. За один год Лжедмитрий II подчинил себе почти всю Южную и Среднюю Россию, а 1 июня 1608 года утвердился в 12 верстах от столицы, в селе Тушине. Василий Шуйский удержал за собой Москву, но был бессилен воспрепятствовать отрядам самозванца, захватывавшим и грабившим города и монастыри. В то время как отдельные воеводы мужественно бились с «государевыми изменниками», многие подданные Шуйского, включая ближних бояр, ездили в Тушинский лагерь, где имели родственников и друзей, ожидая, чья сторона возьмет верх. Больше всех, как всегда, страдало простонародье, измученное налогами и неприкрытыми грабежами. Многомесячное бессмысленное кровопролитие вызывало раздражение многих военных, обвинявших Шуйского в уклонении от решительного сражения. 17 февраля 1609 года группа дворян подняла народ на восстание против московского царя (описанное, в частности, в публикуемой нами 185-й главе «Нового летописца»). Но бояре в большинстве поддержали Шуйского, на помощь ему пришли многие воеводы, решительно выступил в защиту законной власти патриарх Гермоген. Заговорщики – около трехсот человек – бежали в Тушинский лагерь, а вслед им полетели горькие послания патриарха, потрясенного этим новым ударом по русской государственности. В двух грамотах к изменникам с удивительной остротой выразилась боль души Гермогена за гибнущее православное Отечество, отчаяние первосвятителя, который не в силах остановить свою поспешающую к всенародной катастрофе паству. Архиерейскую власть, Отечество, Церковь, христианскую веру, самого Бога бросает патриарх на чашу весов в пользу царя Василия, выдавая ненавистного многим узурпатора за Божий дар.
(Грамота начинается с «богословия».)
«Аз, смиренный Ермоген, Божиею милостию патриарх Богом спасаемаго града Москвы и всея Руси, воспоминаю вам, преже бывшим господием и братим, и всему священническому и иноческому чину , и бояром, и окольничим, и дворяном, и дьяком, и детем боярским, и гостем, и приказным людем, и стрельцом, и казаком, и всяким ратным, и торговым, и пашенным людем – бывшим православным християном всякого чина, и возраста же, и сана.
Ныне же, грех ради наших, спопротивно обретеся, не ведаем, как вас и назвати: оставивши бо свет – во тьму отойдосте, отступившие от Бога – к Сатане прилепистеся, возненавидевше правду – лжу возлюбисте, отпадше от соборныя и апостольския церкви Пречистыя владычицы нашея Богородицы, хрестьяньския непогрешительныя надежи, и великих чудотворцов Петра, и Алексея, и Ионы, и прочих святых, просиявших в Руси.
И чужившимся православных дохмат и святых Вселенских седми Соборов, и невосхотевшим святительских настольник и нашего смирения благословения, и отступившим Богом венчанного, и святым елеом мазанного, и ото всего мира и от вас всех самех избраннаго царя и великого князя Василья Ивановича всея Руси, туне или не знаючи, яко Вышний владеет царством человеческим и ему же хощет – и дает.
Вы же, забыв обещания православныя хрестьянския нашея веры, в нем же родихомся, в нем же крестихомся, и воспитахомся, и возрастохом, и бывши во свободе – и волею иноязычным поработившимся, преступивше крестное целование и клятву, еже стояти было за дом Пречистыя Богородица и за Московское государьство до крови и до смерти, сего не воспомянувше – и преступивше клятву ко врагом креста Христова и к ложно-мнимому вашему от поляк имянуемому царику приставши.
И что много глаголю? Не достает ми слово, болезнует ми душа, болезнует сердце, и вся внутренняя утерзается, и вся состави мои содрогают! И плачуся, глаголю и рыданием вопию: Помилуйте, помилуйте, братия и чада единородныя, своя душа, и своя родителя отшедшая и живая, отец своих и матерей, и жены своя, и чада, и сродники, други – возникните, и вразумейте, и возвратитеся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
(После благословения Гермоген пишет:)
Успенский Грех ради наших и всего православнаго християньства от востающих на церкви Божий и на християнскую нашу истинную веру врагов и крестопреступников межусобная брань не престанет. И бояр, и дворян, и детей боярских, и всяких служивых людей беспрестанно побивают , и отцов, и матерей, и жен, и детей их всяким злым поруганием бесчестят. И православных хрестьян кровь, иже поборают за благочестивую християньскую веру и за святыя Божия церкви, аки вода проливается . И смертное посечение православным християном многое содевается, и вотчины их и поместья разоряются, и земля от воров пуста чинится.
И благочестия рачитель, великий государь наш царь и великий князь Василей Иванович всея Руси, видев святыя церкви разоряеми и православную кровь напрасно проливаему, прося у… (небесных сил) милости, пошел сам против тех злодеев и немилостивых губителей, подобяся древним благочестивым християнским государем, иже за благочестивую християнскую веру крепце и мужественне поборая.
И июня в 9 день государь царь и великий князь Василей Иванович всея Руси ко мне, богомольцу своему, прислал свою царьскую грамоту с стольником своим с Иваном Васильевичем Измайловым.
А в государеве грамоте написано, что писали к нему, государю, с Коширы его государев боярин и воеводы князь Ондрей Васильевич Голицын с товарыщи, что идут с Тулы собрався многие воры с нарядом (пушками. – А. Б.). А хотят идти к Серпухову и к Москве. И как де, сыну , послышали его государев поход, что пришел он, государь, в Серпухов – и они де и поворотилися к Кошире на осад.
И он, государь царь и великий князь Василий Иванович всея Руси, послал тотчас к боярину своему и воеводам к князю Ондрею Васильевичу Голицыну с товарыщи из Серпухова голов с сотнями, а велел им, прося у Бога милости, над теми воры промышляти, сколько им Бог помощи подаст.
И июня в 5 день писал к нему, государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси, его государев боярин и воеводы князь Ондрей Васильевич с товарыщи, что они с воры сошлись на речке Восме, от Коширы верст за двенадцать, июня в 5 день.
И Божиею помощию и Пречистыя Богородицы и великих чудотворцев молитвами его государевы бояре и воеводы и всякие ратные люди тех воров наголову побили, и их воровских воевод наряд, и набаты, и знамяна, и коши (обоз) все поймали, и живых языков больши пяти тысяч взяли. А имали их и побивали на тридцати верстах.
А достальные воры и лутчие их промышленники, терские, и яицкые, волские, доньские, и путивльские, и рыльские атаманы и казаки, сели в баяраке и городок себе сделали. И его государевы бояре и воеводы, и дворяне, и дети боярские, и ратные всякие люди к тому городку приступали. И Божиею милостию тех воров взятьем взяли.
И такая, сыну, великая победа благочестивому государю нашему … (совершилась милостью небесных сил). И ты бы, сыну, велел (прочесть богомольную грамоту в соборе всем «во услышание» и молебствовать за здоровье государя и воинства, победе над всеми врагами, «обращении» государевых изменников и гражданском мире, а также разослал списки грамоты по всей епархии; приписка Филарета говорит о выполнении этих указаний).»
5. ДВЕ ГРАМОТЫ ПАТРИАРХА ГЕРМОГЕНА К ИЗМЕННИКАМ, ПЫТАВШИМСЯ СВЕРГНУТЬ ЦАРЯ ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО
После 17 февраля 1609 года
Василий Шуйский не откликнулся на просьбу Гермогена без промедления объявить царский поход против набиравшего силы нового самозванца. За один год Лжедмитрий II подчинил себе почти всю Южную и Среднюю Россию, а 1 июня 1608 года утвердился в 12 верстах от столицы, в селе Тушине. Василий Шуйский удержал за собой Москву, но был бессилен воспрепятствовать отрядам самозванца, захватывавшим и грабившим города и монастыри. В то время как отдельные воеводы мужественно бились с «государевыми изменниками», многие подданные Шуйского, включая ближних бояр, ездили в Тушинский лагерь, где имели родственников и друзей, ожидая, чья сторона возьмет верх. Больше всех, как всегда, страдало простонародье, измученное налогами и неприкрытыми грабежами. Многомесячное бессмысленное кровопролитие вызывало раздражение многих военных, обвинявших Шуйского в уклонении от решительного сражения. 17 февраля 1609 года группа дворян подняла народ на восстание против московского царя (описанное, в частности, в публикуемой нами 185-й главе «Нового летописца»). Но бояре в большинстве поддержали Шуйского, на помощь ему пришли многие воеводы, решительно выступил в защиту законной власти патриарх Гермоген. Заговорщики – около трехсот человек – бежали в Тушинский лагерь, а вслед им полетели горькие послания патриарха, потрясенного этим новым ударом по русской государственности. В двух грамотах к изменникам с удивительной остротой выразилась боль души Гермогена за гибнущее православное Отечество, отчаяние первосвятителя, который не в силах остановить свою поспешающую к всенародной катастрофе паству. Архиерейскую власть, Отечество, Церковь, христианскую веру, самого Бога бросает патриарх на чашу весов в пользу царя Василия, выдавая ненавистного многим узурпатора за Божий дар.
(Грамота начинается с «богословия».)
«Аз, смиренный Ермоген, Божиею милостию патриарх Богом спасаемаго града Москвы и всея Руси, воспоминаю вам, преже бывшим господием и братим, и всему священническому и иноческому чину , и бояром, и окольничим, и дворяном, и дьяком, и детем боярским, и гостем, и приказным людем, и стрельцом, и казаком, и всяким ратным, и торговым, и пашенным людем – бывшим православным християном всякого чина, и возраста же, и сана.
Ныне же, грех ради наших, спопротивно обретеся, не ведаем, как вас и назвати: оставивши бо свет – во тьму отойдосте, отступившие от Бога – к Сатане прилепистеся, возненавидевше правду – лжу возлюбисте, отпадше от соборныя и апостольския церкви Пречистыя владычицы нашея Богородицы, хрестьяньския непогрешительныя надежи, и великих чудотворцов Петра, и Алексея, и Ионы, и прочих святых, просиявших в Руси.
И чужившимся православных дохмат и святых Вселенских седми Соборов, и невосхотевшим святительских настольник и нашего смирения благословения, и отступившим Богом венчанного, и святым елеом мазанного, и ото всего мира и от вас всех самех избраннаго царя и великого князя Василья Ивановича всея Руси, туне или не знаючи, яко Вышний владеет царством человеческим и ему же хощет – и дает.
Вы же, забыв обещания православныя хрестьянския нашея веры, в нем же родихомся, в нем же крестихомся, и воспитахомся, и возрастохом, и бывши во свободе – и волею иноязычным поработившимся, преступивше крестное целование и клятву, еже стояти было за дом Пречистыя Богородица и за Московское государьство до крови и до смерти, сего не воспомянувше – и преступивше клятву ко врагом креста Христова и к ложно-мнимому вашему от поляк имянуемому царику приставши.
И что много глаголю? Не достает ми слово, болезнует ми душа, болезнует сердце, и вся внутренняя утерзается, и вся состави мои содрогают! И плачуся, глаголю и рыданием вопию: Помилуйте, помилуйте, братия и чада единородныя, своя душа, и своя родителя отшедшая и живая, отец своих и матерей, и жены своя, и чада, и сродники, други – возникните, и вразумейте, и возвратитеся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89