Они несовместны – интеллигенция и власть, интеллигент и политик. Главная задача политика – удержать власть. Все прочее для него – вторично. Если он перестал стремиться к выполнению этой задачи – значит, он перестал быть политиком, ибо власть для политика – воздух, без которого он превращается в труп. Главная же задача интеллигенции – искать истину и говорить правду, превращать истину в правду. Это – не одно и то же: правда – это сформулированная истина, ставшая всеобщим достоянием. Истина – как железная руда, а правда – изделие из этого железа… Так вот: придерживаться истины и держаться за власть – это задачи если и не совсем противоположные, то уж во всяком случае «перпендикулярные», в подавляющем большинстве случаев они не совпадают.
Для политика правда – это одно из возможных средств достижения цели: если полезно сказать именно правду, политик скажет правду, если же нет – в ход пойдут неправды соответствующих калибров и степеней загрязненности. А поскольку «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман», политик, как правило, предпочитает неправду (во время одной телепередачи я слышал, как некий ветеран со знанием дела объявил своему интеллигентствующему оппоненту: «На правде молодежь не воспитаешь!»). Для интеллигента же говорить неправду – все равно что сукно жевать: отравиться не отравишься, но очень уж противно. И вот именно поэтому, мне кажется, интеллигенция и власть обычно находятся во взаимном неудовольствии.
– Отчего же у нас возник и расцветает махровым цветом пропрезидентский «одобрямс»?
– Надо вспомнить, что, может быть, впервые в истории государства Российского во главе его стоит человек, который не только сам не затыкает интеллигенции рот, но еще и заявляет во всеуслышанье, что никому не позволит этого делать!
– И за это качество (абсолютно нормальное в нормальном государстве, а вовсе не заслуживающее восхищения) интеллигенция готова восхвалять власть круглые сутки?
– Интеллигенция наша (подчеркиваю – НАША) готова прославлять такую власть точно так же, как задыхающийся в астматическом приступе человек прославляет того, кто дает ему кислород. Ибо возможность думать так, как считаешь правильным, и говорить во всеуслышанье то, что думаешь, – это и есть кислород интеллигенции! И сегодня, впервые в истории, во главе России стоят люди, не перекрывающие этот кислород. Никому. Вплоть до парадоксов: они не перекрывают его даже тем, кто выступает самым недопустимым и оскорбительным образом непосредственно против них… Так что любовь интеллигенции к нынешнему правительству совершенно понятна. Тем, кто дал ей свободу, интеллигенция способна простить очень многое – и провалы в экономике, и падение жизненного уровня, и погибшие накопления к старости, – все можно отдать в обмен на кислород… Это одна сторона вопроса. Но есть и вторая: мало того, что эта власть обещает свободу и дает ее, – интеллигенция наблюдает противостояние этой власти с людьми, которые и не скрывают своего намерения этот кислород перекрыть при первой же возможности, забить старый добрый кляп в глотку средствам массовой информации и всякому, кто позволит себе умничать и диссидентствовать. Так чего же вы хотите? Интеллигенция поставлена в безвыходное положение: или она, преодолевая естественную свою неприязнь к властным структурам, всеми силами и способами будет поддерживать (в целом) нынешнюю власть, либо она будет привычно поносить ее – и лить воду на мельницу тех, кто, одержав победу, заткнет ей, интеллигенции, глотку по возможности навсегда…
– Вы не помните, как наших диссидентов коммунистическая власть обвиняла в том, что они «льют воду на мельницу американского империализма»? А нынешняя власть использует тонкую тактику: контролируя телевидение и радио, она намеренно предоставляет слово для своей критики только одиозным фигурам: Невзорову, Бабурину, Макашову, Павлову… Невзоров противен – но он-то имеет возможность критиковать власть, тем самым лишь укрепляя ее. Зато никто из «нормальных» политиков слова для критики президентской команды на телевидении не получит, ведь сразу рухнет миф о том, что «против» – только «красно-коричневые»!
Никогда не верил в реальность угрозы – для меня и для моей страны – «американского империализма». Своими глазами вижу страшную, абсолютно реальную угрозу коммунистического реванша со всеми вытекающими из него последствиями. Все перечисленные вами люди – отнюдь не есть какие-нибудь телевизионные фантомы или пропагандистские мальчики для битья, – это совершенно реальные политические фигуры, преследующие вполне определенные политические цели и ничуть не скрывающие ни своих убеждений, ни намерений – вполне плотоядных. Если интеллигенция из чувства брезгливости или высокомерия своего не сделает ВСЕ, чтобы не допустить их к власти, она получит то, чего заслуживают брезгливые и высокомерные глупцы…
– Не кажется ли Вам, что власть сегодня крайне нуждается в поддержании постоянной иллюзии «красной опасности»? Причем настолько, что многое следовало бы организовать, если бы оно не происходило на самом деле? Естественно, что напуганная этим «призраком коммунизма» интеллигенция начинает шарахаться в сторону славословий власти, якобы единственно способной спасти от этого призрака страну…
– Красно-коричневая опасность – отнюдь не призрак. Это реальность – жестокая и опасная. Не забывайте: треть страны на референдуме 25 апреля проголосовала ПРОТИВ – против президента, против реформ, против новой России. И еще одна треть то ли промолчала, то ли отмахнулась с раздражением. Именно в таких вот ситуациях неустойчивого равновесия сил и приходят к власти нацисты и красные радикалы. Так что, может быть, впервые в истории у нашей интеллигенции появилась возможность воевать за «свое» правительство, которое противостоит нацистам и коммунистическим реваншистам. И она делает это с энтузиазмом, и готова ждать и терпеть, и закрывает глаза на многие недостатки и просчеты, которые не простила бы правительству Рыжкова – Павлова.
– Далеко не уверен, что многие «прогибающиеся» перед президентом и его командой (и, соответственно, поносящие парламент) делают это бескорыстно. Кому будет отдано предпочтение при распределении дотаций Министерства печати – проправительственным «Известиям» или пропарламентской «Российской газете»? Но все-таки нет ли противоречия: Вы сами полагаете главным свойством интеллигенции – говорить то, что думаешь. Но, выходит, сегодня большая часть интеллигенции накладывает на себя «обет молчания», когда речь идет о критике президента, – даже тогда, когда его неправота очевидна, дабы не оказаться «в одной лодке» с «красно-коричневыми»?
– Думаю, что противоречия на самом деле нет. Во-первых, совершенно не вижу я этих ваших интеллигентов, «наложивших на себя обет молчания». Где вы таких раздобыли, молчаливых? По-моему, сегодня только ленивый не ругает исполнительную власть. Во-вторых, не забывайте, что интеллигенция и красно-коричневые говорят на разных языках. Есть язык критики, и есть язык брани. И те и другие могут быть недовольны президентом, но причины недовольства и, главное, форма выражения этого недовольства совершенно различны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Для политика правда – это одно из возможных средств достижения цели: если полезно сказать именно правду, политик скажет правду, если же нет – в ход пойдут неправды соответствующих калибров и степеней загрязненности. А поскольку «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман», политик, как правило, предпочитает неправду (во время одной телепередачи я слышал, как некий ветеран со знанием дела объявил своему интеллигентствующему оппоненту: «На правде молодежь не воспитаешь!»). Для интеллигента же говорить неправду – все равно что сукно жевать: отравиться не отравишься, но очень уж противно. И вот именно поэтому, мне кажется, интеллигенция и власть обычно находятся во взаимном неудовольствии.
– Отчего же у нас возник и расцветает махровым цветом пропрезидентский «одобрямс»?
– Надо вспомнить, что, может быть, впервые в истории государства Российского во главе его стоит человек, который не только сам не затыкает интеллигенции рот, но еще и заявляет во всеуслышанье, что никому не позволит этого делать!
– И за это качество (абсолютно нормальное в нормальном государстве, а вовсе не заслуживающее восхищения) интеллигенция готова восхвалять власть круглые сутки?
– Интеллигенция наша (подчеркиваю – НАША) готова прославлять такую власть точно так же, как задыхающийся в астматическом приступе человек прославляет того, кто дает ему кислород. Ибо возможность думать так, как считаешь правильным, и говорить во всеуслышанье то, что думаешь, – это и есть кислород интеллигенции! И сегодня, впервые в истории, во главе России стоят люди, не перекрывающие этот кислород. Никому. Вплоть до парадоксов: они не перекрывают его даже тем, кто выступает самым недопустимым и оскорбительным образом непосредственно против них… Так что любовь интеллигенции к нынешнему правительству совершенно понятна. Тем, кто дал ей свободу, интеллигенция способна простить очень многое – и провалы в экономике, и падение жизненного уровня, и погибшие накопления к старости, – все можно отдать в обмен на кислород… Это одна сторона вопроса. Но есть и вторая: мало того, что эта власть обещает свободу и дает ее, – интеллигенция наблюдает противостояние этой власти с людьми, которые и не скрывают своего намерения этот кислород перекрыть при первой же возможности, забить старый добрый кляп в глотку средствам массовой информации и всякому, кто позволит себе умничать и диссидентствовать. Так чего же вы хотите? Интеллигенция поставлена в безвыходное положение: или она, преодолевая естественную свою неприязнь к властным структурам, всеми силами и способами будет поддерживать (в целом) нынешнюю власть, либо она будет привычно поносить ее – и лить воду на мельницу тех, кто, одержав победу, заткнет ей, интеллигенции, глотку по возможности навсегда…
– Вы не помните, как наших диссидентов коммунистическая власть обвиняла в том, что они «льют воду на мельницу американского империализма»? А нынешняя власть использует тонкую тактику: контролируя телевидение и радио, она намеренно предоставляет слово для своей критики только одиозным фигурам: Невзорову, Бабурину, Макашову, Павлову… Невзоров противен – но он-то имеет возможность критиковать власть, тем самым лишь укрепляя ее. Зато никто из «нормальных» политиков слова для критики президентской команды на телевидении не получит, ведь сразу рухнет миф о том, что «против» – только «красно-коричневые»!
Никогда не верил в реальность угрозы – для меня и для моей страны – «американского империализма». Своими глазами вижу страшную, абсолютно реальную угрозу коммунистического реванша со всеми вытекающими из него последствиями. Все перечисленные вами люди – отнюдь не есть какие-нибудь телевизионные фантомы или пропагандистские мальчики для битья, – это совершенно реальные политические фигуры, преследующие вполне определенные политические цели и ничуть не скрывающие ни своих убеждений, ни намерений – вполне плотоядных. Если интеллигенция из чувства брезгливости или высокомерия своего не сделает ВСЕ, чтобы не допустить их к власти, она получит то, чего заслуживают брезгливые и высокомерные глупцы…
– Не кажется ли Вам, что власть сегодня крайне нуждается в поддержании постоянной иллюзии «красной опасности»? Причем настолько, что многое следовало бы организовать, если бы оно не происходило на самом деле? Естественно, что напуганная этим «призраком коммунизма» интеллигенция начинает шарахаться в сторону славословий власти, якобы единственно способной спасти от этого призрака страну…
– Красно-коричневая опасность – отнюдь не призрак. Это реальность – жестокая и опасная. Не забывайте: треть страны на референдуме 25 апреля проголосовала ПРОТИВ – против президента, против реформ, против новой России. И еще одна треть то ли промолчала, то ли отмахнулась с раздражением. Именно в таких вот ситуациях неустойчивого равновесия сил и приходят к власти нацисты и красные радикалы. Так что, может быть, впервые в истории у нашей интеллигенции появилась возможность воевать за «свое» правительство, которое противостоит нацистам и коммунистическим реваншистам. И она делает это с энтузиазмом, и готова ждать и терпеть, и закрывает глаза на многие недостатки и просчеты, которые не простила бы правительству Рыжкова – Павлова.
– Далеко не уверен, что многие «прогибающиеся» перед президентом и его командой (и, соответственно, поносящие парламент) делают это бескорыстно. Кому будет отдано предпочтение при распределении дотаций Министерства печати – проправительственным «Известиям» или пропарламентской «Российской газете»? Но все-таки нет ли противоречия: Вы сами полагаете главным свойством интеллигенции – говорить то, что думаешь. Но, выходит, сегодня большая часть интеллигенции накладывает на себя «обет молчания», когда речь идет о критике президента, – даже тогда, когда его неправота очевидна, дабы не оказаться «в одной лодке» с «красно-коричневыми»?
– Думаю, что противоречия на самом деле нет. Во-первых, совершенно не вижу я этих ваших интеллигентов, «наложивших на себя обет молчания». Где вы таких раздобыли, молчаливых? По-моему, сегодня только ленивый не ругает исполнительную власть. Во-вторых, не забывайте, что интеллигенция и красно-коричневые говорят на разных языках. Есть язык критики, и есть язык брани. И те и другие могут быть недовольны президентом, но причины недовольства и, главное, форма выражения этого недовольства совершенно различны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85