Самые прославленные наши чемпионы, становясь с каждым годом все старше, вполне понятно, не могли играть с прежним блеском, но их продолжали включать в состав сборной СССР.
Как это опасно, если нет в команде здоро-. вой конкуренции! По-человечески можно понять иного бывалого игрока, он, быть может, и не прочь прибавить в мастерстве, но зачем ему это, если его, как бы он ни играл, все равно оставляют в команде, ибо реальных претендентов на его место на игровой площадке не видно, не слышно.
Весной 1971 года по горячим следам чемпионата мира все отчетливей, все громче стали звучать голоса, что наши дела в мировом хоккее пошли бы лучше, а хоккейная жизнь украсилась бы, не оставайся ЦСКА в гордом одиночестве. Но некому было побороться со столичными армейцами.
Московские динамовцы были удовлетворены серебряными медалями и тем, что старшим тренером сборной СССР работает Чернышев. «Спартак» после ухода Боброва лихорадило. Правда, спартаковцы еще раз – в 1969 году, тренируемые Николаем Ивановичем Карповым, во многом применившим систему занятий и методику Боброва, выиграли первенство.
Но затем, словно испугавшись своей дерзости, вновь отступили, уже не вдохновляя другие команды на штурм бастиона, именуемого ЦСКА. Еще не наступило возрождение славы «Крыльев Советов».
Появление еще нескольких клубов под стать ЦСКА было просто необходимо. Но откуда они могли взяться и решительно пойти в наступление без сильных тренеров? Каждый такой тренер представлялся смельчаком, ведь ему предстояло подготовить команду, способную бросить вызов если не армейцам, то хотя бы динамовцам Москвы. Роль смельчака брать на себя никто не решался. Потому и звучал в нашем хоккее один и тот же припев: Чернышев – Тарасов, Тарасов – Чернышев.
Многочисленные жизненные испытания к этому времени не ожесточили Боброва, а обогатили таким опытом, который позволял поручать ему большие дела.
Для начала ему доверили одну из сборных команд, окрестив ее олимпийской. Хотя искушенные люди понимали, что на Олимпиаду в Саппоро поедет команда, возглавляемая Чернышевым и Тарасовым, название «олимпийская», тем более за несколько месяцев до Олимпийских игр, звучало. А тут еще упорно поговаривали, что в недалеком будущем намечаются встречи с профессионалами, но могут быть и осложнения, поскольку президент МОК грозил дисквалификацией всем хоккеистам, которые хотя бы раз сыграют с профессионалами. Случись такое, олимпийская команда, тренером которой стал Бобров, могла оказаться как нельзя кстати.
Но какая же это команда, если она не играет? И тут помог Роменский – команду включили в розыгрыш приза газеты «Советский спорт», хотя в подборе игроков, комплектовании звеньев Бобров не участвовал.
В один из августовских дней 1971 года Бобров вновь привычно опустился на тренерский стульчик у одного из бортиков арены в лужниковском Дворце спорта. Словно и не прошло четырех лет, как он здесь привел «Спартак» к титулу чемпиона страны, а болельщики встречали и провожали его долгой овацией. На трибунах Бобров заметил немало знакомых лиц, остались знакомые и среди хоккеистов, но теперь предстояло забыть о соперничестве в турнирной таблице, о том, что есть ЦСКА или «Спартак». Надо было готовить кандидатов в олимпийцы к трудным международным матчам.
Первый матч олимпийская сборная провела с гостями из ЧССР – хоккеистами клуба ЗКЛ (Брно). В их числе в Москву приехали известные игроки национальной сборной – Иржик, Махач, Мрааз, Надрхал. А тренером у гостей был Властимил Бубник, по праву снискавший в ЧССР славу одного из лучших форвардов.
Бобров тепло поздоровался с коллегой, спросил о самочувствии, а тот в ответ сообщил, что в Москву приехал в 20-й раз. «Я еще играл в трескучий мороз у Восточной трибуны стадиона „Динамо“. Помнишь?» – «Да как же не помнить, – улыбнулся Бобров. – Такое не забывается…»
Хозяева льда выиграли первый период – 1:0, проиграли с тем же результатом второй, а затем, забросив две шайбы, победили со счетом 3:1. Бобров, пожалуй, слишком спокойно принимал поздравления.
– Понимаешь, что получается? – говорил он мне после матча. – Результатом доволен, а игрой нет. Конечно, хороша тройка Мартынюк – Шадрин – Саша Якушев, молодец Слава Солодухин, забросивший две шайбы. Но хочется видеть состав более сильным. Я ведь не оставляю мысли, что мне когда-то все-таки доверят первую сборную команду страны. Обещали, во всяком случае. Ведь Чернышев и Тарасов по-прежнему уверяют, что больше не будут работать со сборной.
Хочется пригласить в нашу команду, если она, действительно, олимпийская, все лучшее. А так, разве это дело? Николаев в «Химике» – защитник, а у нас становится нападающим. Рад бы не переквалифицировать его, но людей не хватает. Может напишешь об этом?
Я не мог не поддержать Боброва, и вот что было написано мною и опубликовано на следующий день в «Вечерней Москве»: «Никто из хоккеистов ЦСКА и „Динамо“, которых тренеры В. Бобров и В. Шувалов пригласили в сборную олимпийскую СССР, на сбор этой команды пока не прибыли. Нелишне заметить, что „Спартак“, СКА, „Химик“, отпустив в олимпийскую сборную по четыре лучших игрока, вынуждены проводить матчи на приз „Советского спорта“ в ослабленных составах. Но ослабление состава произошло в интересах нашего хоккея, в целях наилучшей подготовки хоккеистов к олимпийскому турниру в Саппоро. Так почему же иначе поступают в ЦСКА и „Динамо“? Это, мягко говоря, удивляет. Тренеры обоих клубов не раз публично призывали своих товарищей по профессии поступиться ради сборной интересами команд. А сами?…»
Реплика так и называлась «А сами?…»
На следующий день утром позвонил Бобров. «Поздравляю. Остро у тебя получилось. В ответ на критику уже сегодня прибыли 4 динамовца. Ждал еще двоих – но они травмированы. Как отреагировали армейцы? Чудак ты! Ты что Тарасова не знаешь?!»
Так начиналась работа Боброва тренером одной из сборных команд. По хоккею он соскучился. У хоккеистов был, скажем, после игры день отдыха, а Бобров ехал в Скатертный переулок, где тогда размещался Спорткомитет СССР. С Порфирием Шелешневым, другими работниками отдела хоккея прикидывал, кого бы еще пригласить на тренировочный сбор.
Боброву не хотелось работать с игроками, собранными по принципу «с миру по нитке». Ладно, куда ни шло на первом этапе, когда по независящим причинам не удалось заниматься комплектованием состава. Но ведь команде предстояло существовать и в будущем, намечались и матчи с зарубежными соперниками. Стало быть, требовались игроки, влюбленные в хоккей, не избалованные вниманием зрителей, прессы, а потому способные на большие дела.
Рекомендаций тренерского состава по поводу отбора игроков в олимпийскую сборную не последовало, никаких просьб в связи с поиском кандидатов в города или союзные республики из Москвы не уходило. Приходилось полагаться на добросовестность тренеров клубов, кого они пришлют в олимпийскую сборную, довольствоваться беседами с теми, кто ездил в хоккейную «глубинку».
Но поскольку у разных людей разные взгляды на хоккей, на игроков, разная требовательность к спортсмену, то предстояло услышанное проверять, чтобы потом не раскаиваться в кандидатуре отобранного хоккеиста. Бобров держал на примете людей, которые, на его взгляд, не только разбирались в хоккеистах, но имели схожие с ним вкусы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Как это опасно, если нет в команде здоро-. вой конкуренции! По-человечески можно понять иного бывалого игрока, он, быть может, и не прочь прибавить в мастерстве, но зачем ему это, если его, как бы он ни играл, все равно оставляют в команде, ибо реальных претендентов на его место на игровой площадке не видно, не слышно.
Весной 1971 года по горячим следам чемпионата мира все отчетливей, все громче стали звучать голоса, что наши дела в мировом хоккее пошли бы лучше, а хоккейная жизнь украсилась бы, не оставайся ЦСКА в гордом одиночестве. Но некому было побороться со столичными армейцами.
Московские динамовцы были удовлетворены серебряными медалями и тем, что старшим тренером сборной СССР работает Чернышев. «Спартак» после ухода Боброва лихорадило. Правда, спартаковцы еще раз – в 1969 году, тренируемые Николаем Ивановичем Карповым, во многом применившим систему занятий и методику Боброва, выиграли первенство.
Но затем, словно испугавшись своей дерзости, вновь отступили, уже не вдохновляя другие команды на штурм бастиона, именуемого ЦСКА. Еще не наступило возрождение славы «Крыльев Советов».
Появление еще нескольких клубов под стать ЦСКА было просто необходимо. Но откуда они могли взяться и решительно пойти в наступление без сильных тренеров? Каждый такой тренер представлялся смельчаком, ведь ему предстояло подготовить команду, способную бросить вызов если не армейцам, то хотя бы динамовцам Москвы. Роль смельчака брать на себя никто не решался. Потому и звучал в нашем хоккее один и тот же припев: Чернышев – Тарасов, Тарасов – Чернышев.
Многочисленные жизненные испытания к этому времени не ожесточили Боброва, а обогатили таким опытом, который позволял поручать ему большие дела.
Для начала ему доверили одну из сборных команд, окрестив ее олимпийской. Хотя искушенные люди понимали, что на Олимпиаду в Саппоро поедет команда, возглавляемая Чернышевым и Тарасовым, название «олимпийская», тем более за несколько месяцев до Олимпийских игр, звучало. А тут еще упорно поговаривали, что в недалеком будущем намечаются встречи с профессионалами, но могут быть и осложнения, поскольку президент МОК грозил дисквалификацией всем хоккеистам, которые хотя бы раз сыграют с профессионалами. Случись такое, олимпийская команда, тренером которой стал Бобров, могла оказаться как нельзя кстати.
Но какая же это команда, если она не играет? И тут помог Роменский – команду включили в розыгрыш приза газеты «Советский спорт», хотя в подборе игроков, комплектовании звеньев Бобров не участвовал.
В один из августовских дней 1971 года Бобров вновь привычно опустился на тренерский стульчик у одного из бортиков арены в лужниковском Дворце спорта. Словно и не прошло четырех лет, как он здесь привел «Спартак» к титулу чемпиона страны, а болельщики встречали и провожали его долгой овацией. На трибунах Бобров заметил немало знакомых лиц, остались знакомые и среди хоккеистов, но теперь предстояло забыть о соперничестве в турнирной таблице, о том, что есть ЦСКА или «Спартак». Надо было готовить кандидатов в олимпийцы к трудным международным матчам.
Первый матч олимпийская сборная провела с гостями из ЧССР – хоккеистами клуба ЗКЛ (Брно). В их числе в Москву приехали известные игроки национальной сборной – Иржик, Махач, Мрааз, Надрхал. А тренером у гостей был Властимил Бубник, по праву снискавший в ЧССР славу одного из лучших форвардов.
Бобров тепло поздоровался с коллегой, спросил о самочувствии, а тот в ответ сообщил, что в Москву приехал в 20-й раз. «Я еще играл в трескучий мороз у Восточной трибуны стадиона „Динамо“. Помнишь?» – «Да как же не помнить, – улыбнулся Бобров. – Такое не забывается…»
Хозяева льда выиграли первый период – 1:0, проиграли с тем же результатом второй, а затем, забросив две шайбы, победили со счетом 3:1. Бобров, пожалуй, слишком спокойно принимал поздравления.
– Понимаешь, что получается? – говорил он мне после матча. – Результатом доволен, а игрой нет. Конечно, хороша тройка Мартынюк – Шадрин – Саша Якушев, молодец Слава Солодухин, забросивший две шайбы. Но хочется видеть состав более сильным. Я ведь не оставляю мысли, что мне когда-то все-таки доверят первую сборную команду страны. Обещали, во всяком случае. Ведь Чернышев и Тарасов по-прежнему уверяют, что больше не будут работать со сборной.
Хочется пригласить в нашу команду, если она, действительно, олимпийская, все лучшее. А так, разве это дело? Николаев в «Химике» – защитник, а у нас становится нападающим. Рад бы не переквалифицировать его, но людей не хватает. Может напишешь об этом?
Я не мог не поддержать Боброва, и вот что было написано мною и опубликовано на следующий день в «Вечерней Москве»: «Никто из хоккеистов ЦСКА и „Динамо“, которых тренеры В. Бобров и В. Шувалов пригласили в сборную олимпийскую СССР, на сбор этой команды пока не прибыли. Нелишне заметить, что „Спартак“, СКА, „Химик“, отпустив в олимпийскую сборную по четыре лучших игрока, вынуждены проводить матчи на приз „Советского спорта“ в ослабленных составах. Но ослабление состава произошло в интересах нашего хоккея, в целях наилучшей подготовки хоккеистов к олимпийскому турниру в Саппоро. Так почему же иначе поступают в ЦСКА и „Динамо“? Это, мягко говоря, удивляет. Тренеры обоих клубов не раз публично призывали своих товарищей по профессии поступиться ради сборной интересами команд. А сами?…»
Реплика так и называлась «А сами?…»
На следующий день утром позвонил Бобров. «Поздравляю. Остро у тебя получилось. В ответ на критику уже сегодня прибыли 4 динамовца. Ждал еще двоих – но они травмированы. Как отреагировали армейцы? Чудак ты! Ты что Тарасова не знаешь?!»
Так начиналась работа Боброва тренером одной из сборных команд. По хоккею он соскучился. У хоккеистов был, скажем, после игры день отдыха, а Бобров ехал в Скатертный переулок, где тогда размещался Спорткомитет СССР. С Порфирием Шелешневым, другими работниками отдела хоккея прикидывал, кого бы еще пригласить на тренировочный сбор.
Боброву не хотелось работать с игроками, собранными по принципу «с миру по нитке». Ладно, куда ни шло на первом этапе, когда по независящим причинам не удалось заниматься комплектованием состава. Но ведь команде предстояло существовать и в будущем, намечались и матчи с зарубежными соперниками. Стало быть, требовались игроки, влюбленные в хоккей, не избалованные вниманием зрителей, прессы, а потому способные на большие дела.
Рекомендаций тренерского состава по поводу отбора игроков в олимпийскую сборную не последовало, никаких просьб в связи с поиском кандидатов в города или союзные республики из Москвы не уходило. Приходилось полагаться на добросовестность тренеров клубов, кого они пришлют в олимпийскую сборную, довольствоваться беседами с теми, кто ездил в хоккейную «глубинку».
Но поскольку у разных людей разные взгляды на хоккей, на игроков, разная требовательность к спортсмену, то предстояло услышанное проверять, чтобы потом не раскаиваться в кандидатуре отобранного хоккеиста. Бобров держал на примете людей, которые, на его взгляд, не только разбирались в хоккеистах, но имели схожие с ним вкусы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56