Это когда хорошо рассказываешь о том, что еще лучше сделали другие.
— Из окружения гражданина Иванова нами было выделено в общей сложности восемьдесят девять лиц, с которыми он имел близкие контакты в последние десять лет. Из них была сделана выборка двадцати семи адресов местонахождения лиц, у которых гражданин Иванов мог предположительно остановиться или к которым мог обратиться за помощью. При выборке наибольший упор мы сделали на ближних и дальних родственниках, друзьях последних лет и любовницах. Прочие возможные контакты в лице знакомых второго круга — друзей детства, школьных и студенческих приятелей, бывших сослуживцев и вышедших замуж любовниц и пр. — мы не прорабатывали из-за ограниченности во времени и финансовых возможностях.
Силами привлеченных к работе паспортисток жилищно-эксплутационных контор и участковых милиционеров мы проверили наличие по указанным адресам интересующих нас лиц. В силу чего пять адресов были признаны бесперспективными, так как обозначенные в документах жильцы по ним не проживали.
По всем прочим ближним адресам были откомандированы работники низового аппарата. Для проведения опроса адресатов, проживающих в отдаленных регионах, были задействованы силы региональных и областных управлений.
В общей сложности на сегодняшний день осуществлена проверка двадцати адресов. Проверка двух адресов не представляется возможной из-за отсутствия по неизвестной причине в квартирах жильцов.
Проведенная проверка установила отсутствие каких-либо контактов адресатов с гражданином Ивановым в последние несколько недель. Двенадцать адресатов согласились на то, чтобы сообщить о визите либо звонке гражданина Иванова в органы госбезопасности, в чем дали соответствующую подписку. Пять согласились сообщать о возможных контактах, но давать письменное согласие отказались. Три отказались сотрудничать с органами госбезопасности по данному, равно как любому другому вопросу...
— В общем, если говорить по-простому, вы ни черта не нашли! — не то спросил, не то подвел черту генерал Трофимов. — Не нашли вы Иванова. Прошляпили вы Иванова.
— Так точно. На сегодняшний день поиск гражданина Иванова результата не дал.
— Что еще?
— В ходе проверки нами был зафиксирован повышенный интерес ряда лиц к адресам проживания родственников и знакомых гражданина Иванова Ивана Ивановича.
— Кого интерес?
— Ряда лиц...
— Вы можете наконец перестать выражаться на казенном языке? Вы можете говорить по-человечески?
— Так точно. Могу.
— Кто конкретно интересовался адресами родственников?
— В первую очередь органы МВД в лице участковых инспекторов и откомандированных оперработников...
— Ну, это понятно. Где мы, там следом милиция. Принципы поиска одни. Разница только в скорости... Кто еще?
— Еще неизвестные лица.
— Неизвестных лиц не бывает. Бывают неустановленные лица. Вами не установленные.
— Так точно...
— По скольким конкретно адресам его разыскивали? Если кроме нас и милиции.
— По одиннадцати.
— Кем представлялись?
— Старыми друзьями, бывшими сослуживцами. Говорили, что хотят вернуть долг или передать письмо.
— Документов, конечно, никаких не предъявляли?
— Никак нет.
— И просили сообщить? Если что...
— Так точно. Просили.
— Значит; выходит, не одни только мы... И не одна только милиция. Значит, выходит, кому-то этот самый гражданин Иванов еще понадобился. Очень понадобился, раз они разъезжают по всей стране, чтобы с его родственниками и друзьями побеседовать. Понять бы только кому... Кому?!
— Не могу знать!
— И я не могу. А знать бы надо! Потому что не знать нельзя. Опасно не знать! В нашем деле как в вестерне — кто первый противника увидел, тот и победил. Потому что раньше успел «кольт» выхватить.
А как того противника увидеть, если он пред наши очи предстать не спешит? Как его из берлоги вытащить? Знаешь?
— Не могу знать.
— А как уток на ружье выманивают, знаешь?
— Я, товарищ генерал, не охотник.
— Манком выманивают. Свисток такой особый. Который, если в него дунуть, крякает, как утка. Кряк да кряк. Настоящие утки его слышат и за своего принимают. И выплывают под дробь-пятерку. Понял, к чему я это?
— Никак нет.
— Это я к тому, что Иванов для нас тот же манок. Который всех привлекает, на которого все выплывают и возле которого все хороводы водят. Вот только манка этого у нас, к сожалению, все еще нет. Иванов — центр всей этой комбинации. Сознательно ли, случайно ли — не суть важно. Нашедший его найдет все прочее. Раскроет всю комбинацию. Ненашедший — останется слепым и, значит, останется ведомым. Отсюда поиск гражданина Иванова остается главной на сегодняшний день задачей...
В кабинете раздался зуммер коммутатора.
— Да. Я слушаю.
— Товарищ генерал. Вам звонит Петр Васильевич Шабанов.
— Какой Шабанов?
— Петр Васильевич. Он сказал, что он ваш друг, что служил вместе с вами.
— Ах, Шабанов? Что ему надо?
— Он не сказал. Он просил соединить лично.
— Передайте ему, что я занят, пусть перезвонит... Хотя, с другой стороны, разговоры со старыми ушедшими в отставку сослуживцами — это тоже работа. Потому что старые сослуживцы хоть и старые но по сути прежние. В смысле по хватке, по отношению своему к делу, а главное, к информации. Школа, она и есть школа. А университеты, которые они совместно прошли, были всем университетам университеты...
Нет, старых сослуживцев игнорировать нельзя. Старые сослуживцы — это лучшие информаторы. Правда, хитрые информаторы, которые за услугу непременно потребуют услугу, а за предоставленные сведения требующиеся им сведения. Но это нормально. Это, как модно выражаться теперь, — бартер. Взаимовыгодный обмен. Так что здесь тот случай, когда перекладывать сегодняшнее дело на завтра себе дороже. Просто так, от нечего делать, старые сослуживцы звонить не станут. И перезванивать, возможно, тоже не станут...
— ...Слышь, дежурный, погоди с перезвоном. Давай-ка лучше соедини.
— Здравствуй, Степан Степанович.
— Здравствуй, Петр Васильевич. Рад слышать. Как твоя жизнь пенсионная?
— Работаем потихоньку. А как у вас?
— Служим помаленьку. Ты, Петр Васильевич, по делу? Или так? Если так, то лучше перезвони на домашний.
— Нет, я по делу. Нужно мне справки навести об одном человечке, который ко мне телохранителей нанимать пришел.
— А я здесь чем помочь могу?
— Человечек тот в милицейском розыске значится. А у меня, как ты знаешь, фирма законопослушная. Солидная фирма. Половина бывших наших служит. Мне лишние неприятности ни к чему. Вот я и хочу по старой памяти справиться, зачем его милиция разыскивает. Что он такого сотворил, что во всесоюзный розыск загремел? За что ему почет такой?
— А тебе не все равно? Если разыскивают.
— Э нет, не скажи. Если он пару человек топором зарубил — это одно. А если злостный неплательщик алиментов — это совсем другое. От алиментщика я отказываться не буду. Неуплата алиментов — это дело хоть и противозаконное, но не преступление.
Мухлевал, конечно, бывший сослуживец насчет своей законопослушности и борьбы за чистоту нравов в фирме. Ему что алиментщик, что тот убийца с топором — все едино. Он бы ни от того, ни от другого не отказался. Лишь бы только они платили исправно. По разной, естественно, ставке. Алиментщик платил бы меньше, чем находящийся в розыске новоиспеченный Раскольников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Из окружения гражданина Иванова нами было выделено в общей сложности восемьдесят девять лиц, с которыми он имел близкие контакты в последние десять лет. Из них была сделана выборка двадцати семи адресов местонахождения лиц, у которых гражданин Иванов мог предположительно остановиться или к которым мог обратиться за помощью. При выборке наибольший упор мы сделали на ближних и дальних родственниках, друзьях последних лет и любовницах. Прочие возможные контакты в лице знакомых второго круга — друзей детства, школьных и студенческих приятелей, бывших сослуживцев и вышедших замуж любовниц и пр. — мы не прорабатывали из-за ограниченности во времени и финансовых возможностях.
Силами привлеченных к работе паспортисток жилищно-эксплутационных контор и участковых милиционеров мы проверили наличие по указанным адресам интересующих нас лиц. В силу чего пять адресов были признаны бесперспективными, так как обозначенные в документах жильцы по ним не проживали.
По всем прочим ближним адресам были откомандированы работники низового аппарата. Для проведения опроса адресатов, проживающих в отдаленных регионах, были задействованы силы региональных и областных управлений.
В общей сложности на сегодняшний день осуществлена проверка двадцати адресов. Проверка двух адресов не представляется возможной из-за отсутствия по неизвестной причине в квартирах жильцов.
Проведенная проверка установила отсутствие каких-либо контактов адресатов с гражданином Ивановым в последние несколько недель. Двенадцать адресатов согласились на то, чтобы сообщить о визите либо звонке гражданина Иванова в органы госбезопасности, в чем дали соответствующую подписку. Пять согласились сообщать о возможных контактах, но давать письменное согласие отказались. Три отказались сотрудничать с органами госбезопасности по данному, равно как любому другому вопросу...
— В общем, если говорить по-простому, вы ни черта не нашли! — не то спросил, не то подвел черту генерал Трофимов. — Не нашли вы Иванова. Прошляпили вы Иванова.
— Так точно. На сегодняшний день поиск гражданина Иванова результата не дал.
— Что еще?
— В ходе проверки нами был зафиксирован повышенный интерес ряда лиц к адресам проживания родственников и знакомых гражданина Иванова Ивана Ивановича.
— Кого интерес?
— Ряда лиц...
— Вы можете наконец перестать выражаться на казенном языке? Вы можете говорить по-человечески?
— Так точно. Могу.
— Кто конкретно интересовался адресами родственников?
— В первую очередь органы МВД в лице участковых инспекторов и откомандированных оперработников...
— Ну, это понятно. Где мы, там следом милиция. Принципы поиска одни. Разница только в скорости... Кто еще?
— Еще неизвестные лица.
— Неизвестных лиц не бывает. Бывают неустановленные лица. Вами не установленные.
— Так точно...
— По скольким конкретно адресам его разыскивали? Если кроме нас и милиции.
— По одиннадцати.
— Кем представлялись?
— Старыми друзьями, бывшими сослуживцами. Говорили, что хотят вернуть долг или передать письмо.
— Документов, конечно, никаких не предъявляли?
— Никак нет.
— И просили сообщить? Если что...
— Так точно. Просили.
— Значит; выходит, не одни только мы... И не одна только милиция. Значит, выходит, кому-то этот самый гражданин Иванов еще понадобился. Очень понадобился, раз они разъезжают по всей стране, чтобы с его родственниками и друзьями побеседовать. Понять бы только кому... Кому?!
— Не могу знать!
— И я не могу. А знать бы надо! Потому что не знать нельзя. Опасно не знать! В нашем деле как в вестерне — кто первый противника увидел, тот и победил. Потому что раньше успел «кольт» выхватить.
А как того противника увидеть, если он пред наши очи предстать не спешит? Как его из берлоги вытащить? Знаешь?
— Не могу знать.
— А как уток на ружье выманивают, знаешь?
— Я, товарищ генерал, не охотник.
— Манком выманивают. Свисток такой особый. Который, если в него дунуть, крякает, как утка. Кряк да кряк. Настоящие утки его слышат и за своего принимают. И выплывают под дробь-пятерку. Понял, к чему я это?
— Никак нет.
— Это я к тому, что Иванов для нас тот же манок. Который всех привлекает, на которого все выплывают и возле которого все хороводы водят. Вот только манка этого у нас, к сожалению, все еще нет. Иванов — центр всей этой комбинации. Сознательно ли, случайно ли — не суть важно. Нашедший его найдет все прочее. Раскроет всю комбинацию. Ненашедший — останется слепым и, значит, останется ведомым. Отсюда поиск гражданина Иванова остается главной на сегодняшний день задачей...
В кабинете раздался зуммер коммутатора.
— Да. Я слушаю.
— Товарищ генерал. Вам звонит Петр Васильевич Шабанов.
— Какой Шабанов?
— Петр Васильевич. Он сказал, что он ваш друг, что служил вместе с вами.
— Ах, Шабанов? Что ему надо?
— Он не сказал. Он просил соединить лично.
— Передайте ему, что я занят, пусть перезвонит... Хотя, с другой стороны, разговоры со старыми ушедшими в отставку сослуживцами — это тоже работа. Потому что старые сослуживцы хоть и старые но по сути прежние. В смысле по хватке, по отношению своему к делу, а главное, к информации. Школа, она и есть школа. А университеты, которые они совместно прошли, были всем университетам университеты...
Нет, старых сослуживцев игнорировать нельзя. Старые сослуживцы — это лучшие информаторы. Правда, хитрые информаторы, которые за услугу непременно потребуют услугу, а за предоставленные сведения требующиеся им сведения. Но это нормально. Это, как модно выражаться теперь, — бартер. Взаимовыгодный обмен. Так что здесь тот случай, когда перекладывать сегодняшнее дело на завтра себе дороже. Просто так, от нечего делать, старые сослуживцы звонить не станут. И перезванивать, возможно, тоже не станут...
— ...Слышь, дежурный, погоди с перезвоном. Давай-ка лучше соедини.
— Здравствуй, Степан Степанович.
— Здравствуй, Петр Васильевич. Рад слышать. Как твоя жизнь пенсионная?
— Работаем потихоньку. А как у вас?
— Служим помаленьку. Ты, Петр Васильевич, по делу? Или так? Если так, то лучше перезвони на домашний.
— Нет, я по делу. Нужно мне справки навести об одном человечке, который ко мне телохранителей нанимать пришел.
— А я здесь чем помочь могу?
— Человечек тот в милицейском розыске значится. А у меня, как ты знаешь, фирма законопослушная. Солидная фирма. Половина бывших наших служит. Мне лишние неприятности ни к чему. Вот я и хочу по старой памяти справиться, зачем его милиция разыскивает. Что он такого сотворил, что во всесоюзный розыск загремел? За что ему почет такой?
— А тебе не все равно? Если разыскивают.
— Э нет, не скажи. Если он пару человек топором зарубил — это одно. А если злостный неплательщик алиментов — это совсем другое. От алиментщика я отказываться не буду. Неуплата алиментов — это дело хоть и противозаконное, но не преступление.
Мухлевал, конечно, бывший сослуживец насчет своей законопослушности и борьбы за чистоту нравов в фирме. Ему что алиментщик, что тот убийца с топором — все едино. Он бы ни от того, ни от другого не отказался. Лишь бы только они платили исправно. По разной, естественно, ставке. Алиментщик платил бы меньше, чем находящийся в розыске новоиспеченный Раскольников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83