Кроме одного.
— Какого одного?
— Гражданина Иванова Ивана Ивановича.
— А кто стрелял?
— Все стреляли.
— Ну и?..
— И все погибли, кто стрелял. Кроме, предположительно, одного.
— Кого?
— Иванова Ивана Ивановича.
— Кого он убил? Этот Иван Иванович?
— Согласно одной из версий, он троих убил.
— Скольких?!
— Троих. По крайней мере если судить по извлеченным из тел пулям и по отпечаткам пальцев на оружии.
— Кто он такой? Этот Иван Иванович?
— В том-то и дело, что никто. Мелкий служащий. Который даже в армии не служил.
— И уложил троих?
— Это только гипотеза.
— Слушай, а может, это действительно он?
— Ничего определенного по этому поводу сказать не могу.
— А ты смоги! Мне все телефоны оборвали, — показало пальцем вверх начальство. — Что это, говорят, за следователь, которого преступники не боятся?
— Почему не боятся?
— Потому что вместо того, чтобы после первого случая на дно залечь, они второй эпизод учинили! А теперь вот бойню в морге. Где своих покойников девать некуда! Значит, не боятся! Значит, плюют на нас с тобой и через нас на всю правоохранительную систему в целом. Понял, куда загибают? Так что ты кончай отдыхать! И давай результат. Результат давай! Хоть даже этого Иванова, который троих уложил. Где он, этот Иванов?
— Не знаю.
— А ты узнай. Наизнанку вывернись — а узнай! Потому что он, я так понимаю, единственный установленный свидетель. Если свидетель... Свидетель?
— Пока свидетель.
— И троих человек ухлопал?
— Предположительно...
— Я, конечно, в твои дела лезть не могу. Тебе, как сыщику, виднее. Но я бы на твоем месте на этого Иванова особое внимание обратил. Проработал, так сказать, по всем статьям... Все-таки три трупа. Не пустяк... Так что иди и работай. И выдай мне сюда результат. Который бы я мог наверх доложить. Хоть какой-нибудь результат. Лишь бы они мне перестали плешь проедать. Понял меня?!. Сдохни — а выдай! А если ты мне его не выдашь, то я тебе выдам. Такого выдам, что мало не покажется... Свободен.
Следователь Старков развернулся на каблуках и вышел в приемную. И пошел к себе в кабинет. Размышлять о суетности жизни и тяжелой доле рядового, хоть и с майорскими погонами, сыщика.
— Тебе тут звонили, — сказал сосед по кабинету.
— Кто?
— Не знаю. Я телефон записал. И кого спрашивать.
Старков взял бумажку с телефоном.
Звонили из районного управления внутренних дел. Старинный, еще по юрфаку, однокашник. У которого с карьерой сложилось чуть хуже, чем у него. Вернее сказать, никак не сложилось. По причине бесталанности, излишеств в личной жизни и злоупотреблений служебным положением, выразившихся в употреблении внутрь вешдоков, изъятых из подпольного ликероводочного цеха.
Впрочем, это с какой стороны посмотреть. Может быть, наоборот, сложилось. По крайней мере в подобные высокие кабинеты его не вызывают. И на колени на ковре не ставят... Известное дело, какая служба на местах. Бытовая поножовщина, пьяные драки, воровство кошельков из карманов зазевавшихся граждан. Прелесть что за дела. В сравнении с теми, которые приходится расследовать ему, — отдых.
Старков пододвинул к себе телефон и набрал написанный номер.
— Здоров, Гена.
— Пока здоров.
— Слушай, Гена, дело о разборках на Агрономической ты расследуешь?
— Ну я.
— Пальчики Иванова Ивана Ивановича в картотеку ты помещал?
— Я.
— А кто он такой? Этот Иванов?
— Пока сказать затруднительно. Может, свидетель. А может... А в чем, собственно?..
— А дело в том, что пальчики твоего подопечного еще с одними пальчиками совпали. По делу, которое веду я.
— Как так?
— Обыкновенно. Криминалисты отпечатки сняли и на всякий случай с архивом сверили. Так ты знаешь, один в один.
— Ты какое дело расследуешь?
— Убийство с отягчающими. С пытками, с нанесением тяжелых телесных... Короче, мясорубка.
— Я выезжаю...
В кабинете однокашника следователь Старков внимательно осмотрел увеличенные в несколько раз рисунки отпечатков пальцев. И прочитал заключение экспертов.
Сомнений быть не могло. И там и там пальчики были одни и те же. Пальчики Иванова Ивана Ивановича. На мебели, на стенах и на ручках дверей квартиры, где было совершено расследуемое горотделом массовое убийство. На командировочном удостоверении. На стаканах, чашках и книгах, изъятых для проведения сравнительной экспертизы у Иванова дома. И на ручках выдвижных ящиков, дверях и стенах еще одного места преступления.
— И еще на напильнике. Которым он покойнику зубы стачивал.
— Кто стачивал?
— Твой подопечный.
— Да ты что?!
— Я тебе точно говорю! И еще гвозди под ногти заколачивал. И пальцы ломал. А потом горло перерезал.
— Зачем?
— Зачем перерезал?
— Нет, зачем заколачивал?
— Это ты его спроси. Когда поймаешь. Может, он узнать чего хотел. А может, озверел спьяну. Там бутылок пустых было штук полтораста. Сам знаешь, как это бывает. Вначале нажрались на пару, а потом чего-нибудь не поделили. Соседи говорят, что они последнее время часто на пару бухали. Ну вот и допились. До гвоздей...
— А ты ничего не путаешь?
— Обижаешь. Он там всю мебель и все стены излапал. И на напильнике опять же. Которым...
— А может, он до того?
— И в кровь вляпался, и по всей квартире ее на пальцах и ногах растащил тоже до того? До того, как она появилась? Нет, там дело ясное. Вначале пытал, потом убил. Я уже и соответствующую бумагу прокурору подготовил. Кроме того, он еще по дороге чуть тройку свидетелей не пристрелил. Соседку и еще каких-то двух парней.
— Свидетели его опознали?
— Соседка опознала. А парней ищем. Они с перепугу куда-то сбежали. В общем, крутым оказался твой клиент. Я слышал, он и у тебя чуть не полдюжины человек завалил?
— Ну, это как сказать...
— Можешь не говорить. Я ведь понимаю. В таком деле лишнее слово... Но я тебе точно говорю — он это, больше некому. Его почерк, что у тебя, глазом не моргнув. Что у меня. Профессионал.
— С чего ты взял, что профессионал?
— Так мочат только профессионалы. Кроме того он при выходе со свидетелей штаны снял.
— Какие штаны?
— Обыкновенные. Верхние. Пушку в глаза упер и говорит: «Снимайте штаны». Ну, чтобы обездвижить их на некоторое время. И для острастки поверх голов пальнул. Ну буквально в нескольких сантиметрах. Чтобы они шустрей шевелились.
— А ты откуда знаешь?
— Их соседка внизу в трусах видела. И опять же след от пули на стене. Ну что, непонятно, что простой уголовник до такого хитрого приема не додумается? И траекторию выстрела так не просчитает. Чтобы над самой башкой. Нет, я тебе точно говорю, что он профессионал. Или в органах работал, или в спецназе в армии служил. Ну или просто большой опыт по мокрой части. Я уже запросил в архивах висячки с похожим сюжетом. Уверен, если хорошо покопать, еще не один нераскрытый мертвяк всплывет. Который на его совести. Так что мы хоть и не летаем так высоко, как некоторые, но тоже кое-что умеем...
«Может, и вправду? — подумал Старков. — Отпечатки пальцев есть. Свидетельские показания есть. Даже пуля в стене есть. Все то же, что раньше было, есть. Полный джентльменский набор. Что еще надо?»
Тем более предварительное, проведенное отделением следствие предлагало ту же версию. Что не свидетель он. А как минимум соучастник преступления. Который на месте преступления, что многочисленными пальчиками доказано, был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Какого одного?
— Гражданина Иванова Ивана Ивановича.
— А кто стрелял?
— Все стреляли.
— Ну и?..
— И все погибли, кто стрелял. Кроме, предположительно, одного.
— Кого?
— Иванова Ивана Ивановича.
— Кого он убил? Этот Иван Иванович?
— Согласно одной из версий, он троих убил.
— Скольких?!
— Троих. По крайней мере если судить по извлеченным из тел пулям и по отпечаткам пальцев на оружии.
— Кто он такой? Этот Иван Иванович?
— В том-то и дело, что никто. Мелкий служащий. Который даже в армии не служил.
— И уложил троих?
— Это только гипотеза.
— Слушай, а может, это действительно он?
— Ничего определенного по этому поводу сказать не могу.
— А ты смоги! Мне все телефоны оборвали, — показало пальцем вверх начальство. — Что это, говорят, за следователь, которого преступники не боятся?
— Почему не боятся?
— Потому что вместо того, чтобы после первого случая на дно залечь, они второй эпизод учинили! А теперь вот бойню в морге. Где своих покойников девать некуда! Значит, не боятся! Значит, плюют на нас с тобой и через нас на всю правоохранительную систему в целом. Понял, куда загибают? Так что ты кончай отдыхать! И давай результат. Результат давай! Хоть даже этого Иванова, который троих уложил. Где он, этот Иванов?
— Не знаю.
— А ты узнай. Наизнанку вывернись — а узнай! Потому что он, я так понимаю, единственный установленный свидетель. Если свидетель... Свидетель?
— Пока свидетель.
— И троих человек ухлопал?
— Предположительно...
— Я, конечно, в твои дела лезть не могу. Тебе, как сыщику, виднее. Но я бы на твоем месте на этого Иванова особое внимание обратил. Проработал, так сказать, по всем статьям... Все-таки три трупа. Не пустяк... Так что иди и работай. И выдай мне сюда результат. Который бы я мог наверх доложить. Хоть какой-нибудь результат. Лишь бы они мне перестали плешь проедать. Понял меня?!. Сдохни — а выдай! А если ты мне его не выдашь, то я тебе выдам. Такого выдам, что мало не покажется... Свободен.
Следователь Старков развернулся на каблуках и вышел в приемную. И пошел к себе в кабинет. Размышлять о суетности жизни и тяжелой доле рядового, хоть и с майорскими погонами, сыщика.
— Тебе тут звонили, — сказал сосед по кабинету.
— Кто?
— Не знаю. Я телефон записал. И кого спрашивать.
Старков взял бумажку с телефоном.
Звонили из районного управления внутренних дел. Старинный, еще по юрфаку, однокашник. У которого с карьерой сложилось чуть хуже, чем у него. Вернее сказать, никак не сложилось. По причине бесталанности, излишеств в личной жизни и злоупотреблений служебным положением, выразившихся в употреблении внутрь вешдоков, изъятых из подпольного ликероводочного цеха.
Впрочем, это с какой стороны посмотреть. Может быть, наоборот, сложилось. По крайней мере в подобные высокие кабинеты его не вызывают. И на колени на ковре не ставят... Известное дело, какая служба на местах. Бытовая поножовщина, пьяные драки, воровство кошельков из карманов зазевавшихся граждан. Прелесть что за дела. В сравнении с теми, которые приходится расследовать ему, — отдых.
Старков пододвинул к себе телефон и набрал написанный номер.
— Здоров, Гена.
— Пока здоров.
— Слушай, Гена, дело о разборках на Агрономической ты расследуешь?
— Ну я.
— Пальчики Иванова Ивана Ивановича в картотеку ты помещал?
— Я.
— А кто он такой? Этот Иванов?
— Пока сказать затруднительно. Может, свидетель. А может... А в чем, собственно?..
— А дело в том, что пальчики твоего подопечного еще с одними пальчиками совпали. По делу, которое веду я.
— Как так?
— Обыкновенно. Криминалисты отпечатки сняли и на всякий случай с архивом сверили. Так ты знаешь, один в один.
— Ты какое дело расследуешь?
— Убийство с отягчающими. С пытками, с нанесением тяжелых телесных... Короче, мясорубка.
— Я выезжаю...
В кабинете однокашника следователь Старков внимательно осмотрел увеличенные в несколько раз рисунки отпечатков пальцев. И прочитал заключение экспертов.
Сомнений быть не могло. И там и там пальчики были одни и те же. Пальчики Иванова Ивана Ивановича. На мебели, на стенах и на ручках дверей квартиры, где было совершено расследуемое горотделом массовое убийство. На командировочном удостоверении. На стаканах, чашках и книгах, изъятых для проведения сравнительной экспертизы у Иванова дома. И на ручках выдвижных ящиков, дверях и стенах еще одного места преступления.
— И еще на напильнике. Которым он покойнику зубы стачивал.
— Кто стачивал?
— Твой подопечный.
— Да ты что?!
— Я тебе точно говорю! И еще гвозди под ногти заколачивал. И пальцы ломал. А потом горло перерезал.
— Зачем?
— Зачем перерезал?
— Нет, зачем заколачивал?
— Это ты его спроси. Когда поймаешь. Может, он узнать чего хотел. А может, озверел спьяну. Там бутылок пустых было штук полтораста. Сам знаешь, как это бывает. Вначале нажрались на пару, а потом чего-нибудь не поделили. Соседи говорят, что они последнее время часто на пару бухали. Ну вот и допились. До гвоздей...
— А ты ничего не путаешь?
— Обижаешь. Он там всю мебель и все стены излапал. И на напильнике опять же. Которым...
— А может, он до того?
— И в кровь вляпался, и по всей квартире ее на пальцах и ногах растащил тоже до того? До того, как она появилась? Нет, там дело ясное. Вначале пытал, потом убил. Я уже и соответствующую бумагу прокурору подготовил. Кроме того, он еще по дороге чуть тройку свидетелей не пристрелил. Соседку и еще каких-то двух парней.
— Свидетели его опознали?
— Соседка опознала. А парней ищем. Они с перепугу куда-то сбежали. В общем, крутым оказался твой клиент. Я слышал, он и у тебя чуть не полдюжины человек завалил?
— Ну, это как сказать...
— Можешь не говорить. Я ведь понимаю. В таком деле лишнее слово... Но я тебе точно говорю — он это, больше некому. Его почерк, что у тебя, глазом не моргнув. Что у меня. Профессионал.
— С чего ты взял, что профессионал?
— Так мочат только профессионалы. Кроме того он при выходе со свидетелей штаны снял.
— Какие штаны?
— Обыкновенные. Верхние. Пушку в глаза упер и говорит: «Снимайте штаны». Ну, чтобы обездвижить их на некоторое время. И для острастки поверх голов пальнул. Ну буквально в нескольких сантиметрах. Чтобы они шустрей шевелились.
— А ты откуда знаешь?
— Их соседка внизу в трусах видела. И опять же след от пули на стене. Ну что, непонятно, что простой уголовник до такого хитрого приема не додумается? И траекторию выстрела так не просчитает. Чтобы над самой башкой. Нет, я тебе точно говорю, что он профессионал. Или в органах работал, или в спецназе в армии служил. Ну или просто большой опыт по мокрой части. Я уже запросил в архивах висячки с похожим сюжетом. Уверен, если хорошо покопать, еще не один нераскрытый мертвяк всплывет. Который на его совести. Так что мы хоть и не летаем так высоко, как некоторые, но тоже кое-что умеем...
«Может, и вправду? — подумал Старков. — Отпечатки пальцев есть. Свидетельские показания есть. Даже пуля в стене есть. Все то же, что раньше было, есть. Полный джентльменский набор. Что еще надо?»
Тем более предварительное, проведенное отделением следствие предлагало ту же версию. Что не свидетель он. А как минимум соучастник преступления. Который на месте преступления, что многочисленными пальчиками доказано, был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83