Грудь вдруг сдавило, дышать стало трудно, и я поспешила пожелать Хелен спокойной ночи. Мне не хотелось делать далеко идущие выводы относительно поджога и того, кто должен был стать добычей огня. Вполне возможно, что расправиться хотели только со Спарксом, а вовсе не с женщиной, тело которой везли сейчас в Ричмонд. Не исключено, что злоумышленников интересовали лишь ценности особняка и они просто не знали, что в доме кто-то есть.
Когда я вышла, телефон снова оказался занятым. Рассеянно крутя в руке новую лампочку, мужчина в безрукавке негромким, напряженным голосом разговаривал с кем-то. В тот момент, когда я проходила мимо, гнев его прорвался наружу.
— Черт возьми, Луиза! Именно это я и хочу сказать. У тебя же рот не закрывается...
Я решила позвонить Бентону позже.
* * *
Люси делала вид, что не ждет меня. Она сидела в кресле, склонившись над лежащим на коленях блокнотом, и делала какие-то вычисления. Но ужин остался нетронутым, а я знала, что она голодна. Я достала из пакета чизбургеры и жареную картошку и постелила на ближайшем столике салфетки.
— Все уже остыло.
— К этому привыкаешь, — не поворачивая головы, бросила Люси.
— Пойдешь в душ первой? — вежливо спросила я.
— Нет, иди ты, — ответила она, не отрываясь от расчетов.
Комната, отведенная нам Хелен, оказалась на удивление чистой, если принимать во внимание цену. Стоявший у стены телевизор «Зенит» был, наверное, ровесником Люси. Китайские лампы под широкими абажурами, фонарики с длинными кисточками, фарфоровые фигурки, статичные картины на стенах, пестрые покрывала на кроватях — обычный интерьер провинциального мотеля. На полу толстый ковер с индейским орнаментом. Мебель настолько густо покрыта шеллаком, что мне не удалось рассмотреть даже текстуры дерева.
Ванная была отделана розовыми и белыми плитками, напоминавшими о давно канувших в прошлое пятидесятых, на полочках пенопластовые чашечки и крохотные кусочки туалетного мыла. Но больше всего меня тронула красная искусственная роза в окне. Кто-то сделал все возможное, чтобы люди, остановившиеся здесь, может быть, на одну ночь, чувствовали себя желанными гостями, хотя большинство завсегдатаев, вероятно, и не замечали этой трогательной заботы. Возможно, когда-то, лет сорок назад, такая предусмотрительность и внимание к деталям имели значение, но тогда и люди, как мне кажется, были более цивилизованными, чем теперь.
Я опустила крышку унитаза, села и начала снимать ботинки. Потом, с трудом справившись с крючками и петлями, сбросила с себя одежду и встала под горячую струю. А потом стояла под водой, пока не согрелась и не смыла с себя запах пепелища и смерти.
Люси работала на ноутбуке, когда я, надев старую майку медицинского колледжа Виргинии, опустилась наконец на диван и открыла банку пива.
— Чем занимаешься?
— Проверяю кое-что. Слишком мало информации, чтобы делать выводы. Но вот что я скажу тебе, тетя Кей. Пожар был чертовски сильный. И похоже, бензин в нашем случае не использовали.
Я промолчала.
— Столько вопросов! Кто погиб? Где? В ванной? Может быть, но почему там? Как это случилось? Когда? В восемь вечера?
Ответов у меня не было.
— Предположим, она была там, чистила зубы, когда сработала сигнализация. — Люси посмотрела на меня. — И что? Просто стояла, а потом умерла? — Она помассирована плечи. — Что ты молчишь? Ты же эксперт.
— У меня нет объяснения.
— Вот так, леди и джентльмены. Всемирно известный эксперт доктор Кей Скарпетта не знает ответа. — Люси говорила громче обычного, и я поняла, что она раздражена. — Девятнадцать лошадей. Кто должен был присматривать за ними? Неужели у Спаркса не было конюха? И как получилось, что одна уцелела? Тот черный жеребчик?
— Откуда ты знаешь, что это он? — спросила я, и в этот момент кто-то постучал в дверь. — Кто там?
— Это я, — громко сообщил Марино.
Едва он переступил порог, как я поняла — у него есть новости.
— Кеннет Спаркс жив и здоров.
— Где он? — растерянно спросила я.
— Как выясняется, его не было в стране. Он вернулся, когда услышал о пожаре. Сейчас находится в Бивердаме и, похоже, понятия не имеет о том, что могло случиться и кто мог оказаться в его доме.
— А почему в Бивердаме? — поинтересовалась я, прикидывая, сколько потребуется времени, чтобы попасть в этот уголок округа Ганновер.
— Там живет его тренер.
— Его тренер?
— Тренер лошадей. Не его. То есть это не такой тренер, как, например, в тяжелой атлетике, а такой...
— Понятно.
— Я отправляюсь утром, около девяти. Хочешь, возвращайся в Ричмонд, хочешь, поезжай со мной.
— У меня неопознанное тело, так что в любом случае, что бы он там ни утверждал, мне необходимо поговорить с ним. Наверное, поеду с тобой, — сказала я, ловя взгляд Люси. — Рассчитываешь на нашего бесстрашного пилота или раздобудешь машину?
— Никаких вертолетов. — Марино махнул рукой. — Нужно ли напоминать, чем закончилась твоя последняя дружеская беседа со Спарксом?
— Не помню.
Я пожала плечами, потому что действительно не помнила. Наши со Спарксом отношения не были безоблачными, а разговоры часто заканчивались на повышенных тонах, когда мы не могли согласовать позиции в отношении тех или иных деталей, которые стали бы достоянием прессы.
— Не помнишь? А вот я прекрасно помню, док. Пивом угостите или как?
— Трудно представить, что вы о себе не позаботитесь, — усмехнулась Люси, поворачиваясь к ноутбуку и возобновляя работу.
Марино сам подошел к холодильнику и достал банку.
— Хотите услышать мое мнение по результатам дня? Оно осталось прежним.
— И в чем же оно заключается? — не поднимая головы, поинтересовалась моя племянница.
— За всем стоит Спаркс. — Капитан поставил банку на кофейный столик и остановился у двери, взявшись за ручку. — Во-первых, слишком уж подозрительно, что он вдруг оказался за границей, когда все случилось. — Он зевнул и даже не позаботился прикрыть рот ладонью. — Понятно, что грязную работу проделал кто-то другой. Все дело в деньгах. — Марино достал из нагрудного кармана рубашки помятую пачку и вытряхнул сигарету. — Больше этому ублюдку ни до чего нет дела. Деньги и собственный хрен.
— Марино, ради Бога! — раздраженно пробормотала я.
Мне хотелось, чтобы он замолчал, а еще лучше ушел. Однако мой намек остался незамеченным. Точнее, Марино просто проигнорировал его.
— А самая плохая новость — это то, что теперь у нас на руках, помимо прочего, еще и убийство. — Капитан наконец открыл дверь. — И ты, док, от этого дела уже не увильнешь. Вы обе попались, как мухи на липучку. Вот же фигня, верно?
Он вытащил зажигалку и перекинул сигарету из одного уголка рта в другой.
— В последнюю очередь хотел бы я заниматься такой хренью. Знаете, сколько народу в кармане у этого говнюка? — Марино никак не желал останавливаться. — Судьи, шерифы, пожарные инспектора...
— Послушай, не торопись с выводами. — Пришлось вмешаться, потому что каждое лишнее слово только делало ситуацию еще хуже. — У тебя нет никаких оснований...
Он ткнул в меня незажженной сигаретой.
— Подожди — и увидишь. Связаться с таким — все равно что сесть в терновый куст.
— Мне не привыкать.
— Тебе только так кажется.
Марино вышел, с силой захлопнув за собой дверь.
— Эй, поосторожнее, не свороти косяк! — крикнула ему вслед Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Когда я вышла, телефон снова оказался занятым. Рассеянно крутя в руке новую лампочку, мужчина в безрукавке негромким, напряженным голосом разговаривал с кем-то. В тот момент, когда я проходила мимо, гнев его прорвался наружу.
— Черт возьми, Луиза! Именно это я и хочу сказать. У тебя же рот не закрывается...
Я решила позвонить Бентону позже.
* * *
Люси делала вид, что не ждет меня. Она сидела в кресле, склонившись над лежащим на коленях блокнотом, и делала какие-то вычисления. Но ужин остался нетронутым, а я знала, что она голодна. Я достала из пакета чизбургеры и жареную картошку и постелила на ближайшем столике салфетки.
— Все уже остыло.
— К этому привыкаешь, — не поворачивая головы, бросила Люси.
— Пойдешь в душ первой? — вежливо спросила я.
— Нет, иди ты, — ответила она, не отрываясь от расчетов.
Комната, отведенная нам Хелен, оказалась на удивление чистой, если принимать во внимание цену. Стоявший у стены телевизор «Зенит» был, наверное, ровесником Люси. Китайские лампы под широкими абажурами, фонарики с длинными кисточками, фарфоровые фигурки, статичные картины на стенах, пестрые покрывала на кроватях — обычный интерьер провинциального мотеля. На полу толстый ковер с индейским орнаментом. Мебель настолько густо покрыта шеллаком, что мне не удалось рассмотреть даже текстуры дерева.
Ванная была отделана розовыми и белыми плитками, напоминавшими о давно канувших в прошлое пятидесятых, на полочках пенопластовые чашечки и крохотные кусочки туалетного мыла. Но больше всего меня тронула красная искусственная роза в окне. Кто-то сделал все возможное, чтобы люди, остановившиеся здесь, может быть, на одну ночь, чувствовали себя желанными гостями, хотя большинство завсегдатаев, вероятно, и не замечали этой трогательной заботы. Возможно, когда-то, лет сорок назад, такая предусмотрительность и внимание к деталям имели значение, но тогда и люди, как мне кажется, были более цивилизованными, чем теперь.
Я опустила крышку унитаза, села и начала снимать ботинки. Потом, с трудом справившись с крючками и петлями, сбросила с себя одежду и встала под горячую струю. А потом стояла под водой, пока не согрелась и не смыла с себя запах пепелища и смерти.
Люси работала на ноутбуке, когда я, надев старую майку медицинского колледжа Виргинии, опустилась наконец на диван и открыла банку пива.
— Чем занимаешься?
— Проверяю кое-что. Слишком мало информации, чтобы делать выводы. Но вот что я скажу тебе, тетя Кей. Пожар был чертовски сильный. И похоже, бензин в нашем случае не использовали.
Я промолчала.
— Столько вопросов! Кто погиб? Где? В ванной? Может быть, но почему там? Как это случилось? Когда? В восемь вечера?
Ответов у меня не было.
— Предположим, она была там, чистила зубы, когда сработала сигнализация. — Люси посмотрела на меня. — И что? Просто стояла, а потом умерла? — Она помассирована плечи. — Что ты молчишь? Ты же эксперт.
— У меня нет объяснения.
— Вот так, леди и джентльмены. Всемирно известный эксперт доктор Кей Скарпетта не знает ответа. — Люси говорила громче обычного, и я поняла, что она раздражена. — Девятнадцать лошадей. Кто должен был присматривать за ними? Неужели у Спаркса не было конюха? И как получилось, что одна уцелела? Тот черный жеребчик?
— Откуда ты знаешь, что это он? — спросила я, и в этот момент кто-то постучал в дверь. — Кто там?
— Это я, — громко сообщил Марино.
Едва он переступил порог, как я поняла — у него есть новости.
— Кеннет Спаркс жив и здоров.
— Где он? — растерянно спросила я.
— Как выясняется, его не было в стране. Он вернулся, когда услышал о пожаре. Сейчас находится в Бивердаме и, похоже, понятия не имеет о том, что могло случиться и кто мог оказаться в его доме.
— А почему в Бивердаме? — поинтересовалась я, прикидывая, сколько потребуется времени, чтобы попасть в этот уголок округа Ганновер.
— Там живет его тренер.
— Его тренер?
— Тренер лошадей. Не его. То есть это не такой тренер, как, например, в тяжелой атлетике, а такой...
— Понятно.
— Я отправляюсь утром, около девяти. Хочешь, возвращайся в Ричмонд, хочешь, поезжай со мной.
— У меня неопознанное тело, так что в любом случае, что бы он там ни утверждал, мне необходимо поговорить с ним. Наверное, поеду с тобой, — сказала я, ловя взгляд Люси. — Рассчитываешь на нашего бесстрашного пилота или раздобудешь машину?
— Никаких вертолетов. — Марино махнул рукой. — Нужно ли напоминать, чем закончилась твоя последняя дружеская беседа со Спарксом?
— Не помню.
Я пожала плечами, потому что действительно не помнила. Наши со Спарксом отношения не были безоблачными, а разговоры часто заканчивались на повышенных тонах, когда мы не могли согласовать позиции в отношении тех или иных деталей, которые стали бы достоянием прессы.
— Не помнишь? А вот я прекрасно помню, док. Пивом угостите или как?
— Трудно представить, что вы о себе не позаботитесь, — усмехнулась Люси, поворачиваясь к ноутбуку и возобновляя работу.
Марино сам подошел к холодильнику и достал банку.
— Хотите услышать мое мнение по результатам дня? Оно осталось прежним.
— И в чем же оно заключается? — не поднимая головы, поинтересовалась моя племянница.
— За всем стоит Спаркс. — Капитан поставил банку на кофейный столик и остановился у двери, взявшись за ручку. — Во-первых, слишком уж подозрительно, что он вдруг оказался за границей, когда все случилось. — Он зевнул и даже не позаботился прикрыть рот ладонью. — Понятно, что грязную работу проделал кто-то другой. Все дело в деньгах. — Марино достал из нагрудного кармана рубашки помятую пачку и вытряхнул сигарету. — Больше этому ублюдку ни до чего нет дела. Деньги и собственный хрен.
— Марино, ради Бога! — раздраженно пробормотала я.
Мне хотелось, чтобы он замолчал, а еще лучше ушел. Однако мой намек остался незамеченным. Точнее, Марино просто проигнорировал его.
— А самая плохая новость — это то, что теперь у нас на руках, помимо прочего, еще и убийство. — Капитан наконец открыл дверь. — И ты, док, от этого дела уже не увильнешь. Вы обе попались, как мухи на липучку. Вот же фигня, верно?
Он вытащил зажигалку и перекинул сигарету из одного уголка рта в другой.
— В последнюю очередь хотел бы я заниматься такой хренью. Знаете, сколько народу в кармане у этого говнюка? — Марино никак не желал останавливаться. — Судьи, шерифы, пожарные инспектора...
— Послушай, не торопись с выводами. — Пришлось вмешаться, потому что каждое лишнее слово только делало ситуацию еще хуже. — У тебя нет никаких оснований...
Он ткнул в меня незажженной сигаретой.
— Подожди — и увидишь. Связаться с таким — все равно что сесть в терновый куст.
— Мне не привыкать.
— Тебе только так кажется.
Марино вышел, с силой захлопнув за собой дверь.
— Эй, поосторожнее, не свороти косяк! — крикнула ему вслед Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81