Судя по всему, он решил не ждать автобуса, а идти пешком. Через некоторое время "Нива" тронулась с места, подобрала второго и медленно двинулась следом.
Артист передал из ельника:
- Им что-то сообщили.
- Что делают? - спросил я.
- Матерятся.
- Он пошел пешком. Будет возле вас примерно через час с четвертью. Действуйте по обстановке. Двоих на "Ниве" мы задержим. Как понял?
- Понял. До связи.
Так мы некоторое время и двигались: клиент, за ним в полукилометре "Нива", а за "Нивой" мы с Мухой на "Жигулях". Лагерь скрылся за сопкой, никаких машин на дороге не было. Самое время было перехватить "Ниву", но неожиданно она резко прибавила скорость.
- Это еще что такое? - удивился Муха. - Он что, рванул стометровку?
Через пять минут мы поняли, в чем дело. "Нива" стояла на обочине, а черные куртки мурманских ребят мелькали в распадке среди красных кустов боярышника.
- Пастух, слышишь меня? - раздался голос Артиста. - Они уезжают. Джип уезжает. Что-то им передали.
- К лагерю?
- Нет. К станции. Наши действия?
- Ждите.
- Он пошел напрямик, через сопки, - сообразил Муха. - Эти двое идут за ним. А те, на джипе, перехватят его на выходе.
- Забери Боцмана и Артиста и дуйте за джипом, - приказал я. - Этих я остановлю.
- У них стволы, - возразил Муха. - Ты пустой. А у меня ствол законный.
Он передернул затвор служебного "ИЖ-71", а попросту говоря - слегка модернизированного "ПМ", разрешение на который имел как совладелец частного детективно-охранного агентства "МХ плюс", выскочил из тачки и устремился в сопки. Я дал по газам. Артист и Боцман уже вылезли из ельника, ждали. Километров через восемь мы увидели джип. Его бросили на обочине дороги рядом с тропкой, которая уходила в распадок.
Тут у этих мурманских ребят было перед нами явное преимущество. Они знали местность. А у нас была только карта. Никаких троп в сопках на ней отмечено не было. Между джипом и тем местом, где бросили "Ниву", по прямой было километра три. С учетом рельефа, около четырех. Судя по изгибу дороги, клиент мог сэкономить километров десять. Но недаром сказано: "Коли три версты околицей, прямиками будет шесть".
Я приказал Артисту замаскировать "Жигули", вести наблюдение за джипом и держать с нами связь, а сам с Боцманом углубился в распадок. У Боцмана был ижевский "макаров", такой же, как у Мухи, с разрешением, у меня не было ничего. Поэтому я двинулся вперед, а Боцман меня страховал. Наш расчет был на то, что эти двое из джипа не ожидают никакой опасности с тыла. Скорее всего они залягут по сторонам от тропы и будут поджидать клиента.
Мы оказались правы. Их выдала сорока. Она перелетала с лиственницы на лиственницу и так разорялась, что один из них не выдержал и начал швырять в нее камнями. Это обнаруживало в нем городского жителя, не имеющего опыта ведения боевых действий в условиях лесисто-гористой местности. Он пристроился с "калашом" между двумя огромными замшелыми валунами, выставив на обозрение с тыла мощную спину и бритый затылок, крутой, как у молодого бычка. Второй замаскировался лучше, влез в куст орешника, из него торчали лишь его ноги в остроносых ковбойских сапогах с высокими каблуками. Соответственно распределились и мы. Я взял на себя бычка, а Боцман ковбоя.
Прошло полчаса. Ничего не происходило. Еще полчаса. Тишина. Я уже начал беспокоиться за Муху, но тут ожила моя рация, включенная на прием.
- Я чего-то не понимаю, - озадаченно сообщил Муха. - Кто меня слышит?
- Я тебя слышу, - ответил Артист. - Что у тебя?
- Он его прикончил.
- Ты не мог бы выражаться точнее? Кто прикончил кого?
- Наш клиент. Водилу "Нивы". Ничего не понимаю. У него немного крови из носа. И все.
- Может, он жив?
- По-твоему, я не могу отличить живого от мертвого? - огрызнулся Муха.
- А как ты отличаешь? - поинтересовался Артист.
- Он молчит!
- Многие молчат. Есть люди разговорчивые, а есть неразговорчивые.
- Он не дышит!
- Давно?
- Минуты три.
- Это серьезней. Но я не стал бы делать из этого далеко идущие выводы.
- Минуты три он не дышит при мне!
- Может, еще задышит?
- Жопа! - разозлился Муха. - У него пульса нет!
- Совсем нет?
- Совсем!
- Другое дело. С этого надо было и начинать. Значит, и в самом деле труп, - согласился Артист. - Так что тебе непонятно?
- Как он его сделал? Нигде ничего.
- Так не бывает. Поверти.
- Вертел.
- И что?
- Ничего!
- Может, инсульт? - предположил Артист.
- Какой инсульт? При инсульте кровь приливает к лицу. А этот бледный, как поганка!
- Инфаркт?
- С чего?
- Не знаю. Тебе видней. Может, от испуга? Я не выдержал
и три раза щелкнул ногтем по микрофону рации.
- Намек понял, - сказал Артист. - Уж и поговорить нельзя.
- До связи, - бросил Муха и отключился.
Снова потянулось время. Наши подопечные начали проявлять беспокойство. Бычок что-то побубнил в рацию. Послушал. Снова побубнил. Свистнул ковбою. Тот высунулся из орешника, жестом спросил: в чем дело? Бычок пожал плечами. Ковбой жестом приказал: ждем.
Затрещала сорока, откуда-то издалека, из глубины распадка.
- Артист, это снова я, - раздался в моем наушнике голос Мухи. - Слышишь меня?
- Слышу.
- Тут, это. Второй. То же самое.
- Труп?
- Ну да.
- Это становится интересным. Точно?
- Да! Точно! Только не спрашивай, как я это определяю!
- И что?
- Ничего. Даже крови из носа нет.
- Вертел?
- Вертел! Вертел!
- Бледный?
- Ну!
- Твою мать! - сказал Артист. - Чем же он их пугает?
Я поспешно скатился по косогору и вышел на связь:
- Муха, это я. Где клиент?
- Ушел вперед.
- За ним не ходи. Ты понял? Ни шагу. Возвращайся на до- рогу, спрячься и жди нас. Это приказ. Как понял?
- Понял тебя, Пастух, приказ понял. Что у вас?
- Пока ничего.
- Помощь нужна? - спросил Артист.
- От тебя только одна: не треплись в эфире.
Ну? И что же там происходит?
Этот вопрос волновал не только меня. Наших подопечных он волновал еще больше. Они выбрались из укрытий, побубнили в рации, пытаясь связаться со своими. Ответа не дождались. О чем-то посовещались, покурили и двинулись по тропе в глубь распадка, держа наизготовку свои "калаши". Двигались грамотно: один проскакивал вперед и занимал позицию для стрельбы, пропускал второго, страховал его, потом менялись местами. То ли служили в армии, то ли насмотрелись боевиков. А вот курить им не следовало. Обычно запах табачного дыма слышен метров за шестьдесят - семьдесят. А в этих краях, не изгаженных заводскими выбросами и выхлопами машин, - намного дальше.
Некоторое время мы крались за ними. Неожиданно Боцман остановился и придержал меня за плечо.
- Дальше не пойдем, - сказал он. - Нельзя.
- Почему? - спросил я, хотя сам только что об этом подумал.
- Не знаю. Внутренний голос. Говорит: не суйтесь. Клиент же не знает, что нас наняли охранять его, а не наоборот.
- А эти?
- А что эти? Они выбрали не ту профессию. Но их же никто не заставлял, верно?
Мы вернулись к началу распадка и укрылись на склоне сопки таким образом, чтобы можно было видеть и тропу, и стоявший на обочине дороги джип. Нагребая на себя листья, я машинально отметил, что даже в Чечне не маскировался так, как в этом мирном осеннем лесу.
Через некоторое время вызвал Муху:
- Доложи обстановку.
- Пока тихо. Какое-то там шевеление. Не пойму что.
- Какое шевеление?
- Сорока трещит.
- Замри. Что бы ни происходило.
- Понял.
Я не спускал с тропы глаз и все же не заметил, как клиент появился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62