быстро их нашел 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Она сказала:
- После той ночи он стал видеть в темноте.
- Видеть в темноте? - удивился я.
- Да. И слух у него стал, как у летучей мыши. Вы изменяли жене?
- Нет.
- Никогда?
- Никогда.
- Почему?
- Не знаю.
- А я знаю, - сказала она. - Доктор Перегудов рассказывал, что вы воевали в Чечне. Когда привозил меня на суд. Тот, кто знает, что такое беда, тот умеет ценить семью. Он умел ценить семью. Детдом был для него семьей, училище было для него семьей, Чучковская бригада была для него семьей. Вы знаете, что это за бригада?
- Да. Шестнадцатая отдельная бригада специального назначения. Ребята оттуда вошли в "Каскад".
- Он любил учиться. Он любил служить. А генерал-майор Лазарев был ему как отец, он даже называл его батей.
- Это просто традиция, - заметил я. - В армии часто командира называют батей. Конечно, если он нормальный мужик, а не конь в пальто.
- Нет-нет, - живо возразила она. - Генерал Лазарев в самом деле был ему как отец. Он заставил его поступить в академию, приезжал к нему. Он даже специально прилетел из Кабула на нашу свадьбу.
- Специально прилетел из Кабула на вашу свадьбу? - позволил я себе усомниться. - Командир спецподразделения "Каскад" специально прилетел на вашу свадьбу?
- Ну, так он сказал. Возможно, пошутил. А потом его семьей стала я. Если бы вы знали, Сергей, какой он был нежный! Он умел радоваться всему. Даже снегу. Даже дождю. Господи, я не могу привыкнуть к тому, что он жив. До сих пор не могу. Вы уверены, что этих червячков можно есть?
- Не очень. Но, может, рискнем?
- Давайте рискнем, - согласилась она. - Только вы первый.
В этом месте наш разговор прервался звонком Мамаева.
Я не сразу вернулся в зал ресторана "Китайский летчик Джао Да", где за столиком в дальнем от эстрады углу сидела Галина Сомова. По залу были развешены китайские фонарики, на столах светились китайские лампы, как маленькие пагоды. Ее узкое лицо с большими серыми глазами и крупным красивым ртом в мягком свете пагод казалось совсем юным.
Такой она, вероятно, была, когда они встретились. Студентка московского пединститута и слушатель академии ГРУ.
Они встретились осенью восьмидесятого года. Ему было двадцать четыре года, ей девятнадцать лет. Где они встретились? Там, где и происходили такие встречи. Там же, где я, тогда еще курсант Высшего командного училища ВДВ, встретился с Ольгой, студенткой "Гнесинки".
На картошке.
Через год они поженились. Родители Галины разменяли трехкомнатную квартиру на двухкомнатную и комнату в коммуналке в Сокольниках. Свадьбу отпраздновали в ресторане "Пекин". В то время слушатель военной академии мог себе это позволить. На свадьбе были родители Галины, ее подруги, генерал-майор Лазарев и сослуживцы Калмыкова из Чучковской бригады. Среди них - старший лейтенант Юрий Сомов, который в девяносто третьем году, после того как Калмыков по суду был признан безвестно отсутствующим, стал ее вторым мужем.
Через две недели после свадьбы майор Калмыков был откомандирован в распоряжение разведуправления 40-й армии, выполнявшей интернациональный долг в Демократической Республике Афганистан. Осенью восемьдесят четвертого года он вернулся, через месяц улетел снова. На этот раз - навсегда.
А "Пекин" так и остался в ее памяти светлым пятном. Поэтому, наверное, она и выбрала китайский ресторан, когда я перехватил ее после занятий в школе и предложил где-нибудь поужинать и в спокойной обстановке поговорить. Она спросила: "Поговорить о нем?" Я сказал: "Да".
Пока мы разговаривали, к школе подъехал красный "Запорожец" с ручным управлением. Из него вылез невысокий плотный мужик лет сорока пяти, подошел к нам, слегка припадая на левую ногу, и смерил меня недружелюбным взглядом. Это был ее муж Юрий Сомов. Вид жены, разговаривающей с каким-то козлом возле сверкающего джипа, не больно-то его умилил. Козел - это был я. А джип - мой работяга "Ниссан Террано", надраенный до блеска по случаю выезда в Москву. Она представила меня:
- Познакомься, Юра. Это Сергей Пастухов, друг доктора Перегудова. Он хочет поговорить со мной. Езжай домой. Сергей привезет меня, не волнуйся.
Он молча кивнул, вернулся к "Запорожцу" и уехал.
- Ревнует, - объяснила она.
- Ничего удивительного.
Она усмехнулась.
- Вот я и напросилась на комплимент. А он не ревновал меня никогда. Он. Никогда.
- А вы его?
- Страшно, ужасно! - сказала она и засмеялась. - Я готова была выцарапать глаза любой, кто на него посмотрит. Потом поняла, что измена для него совершенно невозможна, немыслима. Потому что он жил в предчувствии катастрофы.
За весь вечер она так и не назвала Калмыкова ни по имени, ни по фамилии. Она говорила "для него", "ему", "его". "Он". Иногда мне казалось, что это слово она произносит с большой буквы.
Я стоял у входа в зал и смотрел, как за столиком в мягком свете китайской пагоды сидит и рассеянно вертит в руках деревянную палочку для еды девятнадцатилетняя студентка пединститута, которая имела несчастье полюбить человека, рожденного под черной звездой.
Или счастье.
Я вернулся за стол. Она спросила:
- Вы любите жену?
- Да.
- Вы говорите ей об этом?
- Ну, иногда.
- Нет, - сказала она. - Вы дурак, Сергей. Мужчины все дураки. Об этом нужно говорить каждый день. Утром и вечером. Повторять, как молитву.
- Он повторял?
- Да. Только не всегда вслух. Последний раз он сказал мне это в ту страшную ночь. Прокричал. Он уже был в шлеме и в костюме - в таком, специальном. Он поднимался по лесенке. Она была приставлена к самолету. Летчик уже сидел в кабине и махал ему, торопил. Но он спрыгнул и сказал мне: "Я тебя люблю. Что бы ни случилось, помни это". Двигатели ревели, но я услышала. Потом он улетел. Как ракета. И превратился в звезду.
- Он?
- Самолет. Давайте уйдем, Сергей. Спасибо за ужин. Здесь хорошо. И червячки вкусные. Мы поговорим. У вас есть вопросы. Я отвечу. А сейчас давайте уйдем.
II
Всю дорогу она молчала. Я тоже помалкивал, хотя вопросы шевелились во мне, как в животе китайские червячки.
Когда мы подъехали к ее дому в Сокольниках, было уже темно. В цокольном этаже сверкали витрины супермаркета. Подъездная площадка была заставлена машинами. Между ними сновали юные бизнесмены: помогали перегружать из тележек в багажники продукты, собирали и отвозили тележки в супермаркет, протирали стекла и фары. Я поставил тачку в сторонке под фонарем. Тут же возник какой-то шибздик в надетой задом наперед бейсболке, проворно открыл с пассажирской стороны дверцу и поддержал Галину под локоток, помогая ей спуститься с высокой подножки. Потом обежал джип и жизнерадостно предложил:
- Посторожим тачку, командир? Такая красивая тачка! А ведь без колес не поедет!
Получив от меня червонец, пожелал господам приятного вечера, негромко сказал: "Он здесь". И исчез. Будто его и не было. Так мог исчезать только Муха.
Это и был Муха.
- Идите за мной, - сказала она.
Мы прошли через темный двор к гаражам, пристроенным к высокой бетонной ограде, отделявшей жилые кварталы от парка. Между гаражами был проход. Любовно проделанная дыра в ограде создавала жильцам окрестных домов большие удобства для прогулок с детьми и собаками. Сейчас грунтовая аллейка, освещенная редкими фонарями, была пуста. Шум города отступил, под ногами громко шуршали листья.
- Вы хотели меня о чем-то спросить. Спрашивайте, - разрешила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
 сантехника королев 

 Халкон Country