Ей помогает торговать дочь Женевьева (Катрин Денёв). Неподалёку от них в гараже работает автомеханик Ги Фуше (Нино Кастельнуово). Женевьева без памяти влюблена в парня.
Любовь разбивается, когда Ги приходится уехать в Алжир. Теперь Женевьева ждёт его писем, которые приходят всё реже, и… ребёнка. Под давлением матери она выходит замуж за состоятельного Ролана Кассара (Марк Мишель) и уезжает из Шербура.
Спустя два года Ги возвращается. Узнав о замужестве Женевьевы, он страдает, ищет утешения в «разгуле», но потом соединяет судьбу с давно влюблённой в него Мадлен (Э. Фарне). Он покупает заправочную станцию и становится добродетельным отцом семейства.
Однажды в сочельник 1962 года перед станцией останавливается «мерседес» с Женевьевой и её дочерью Франсуазой. Героиня вновь встречается с Ги — теперь она богатая ухоженная дама в норковом манто. Всего лишь двумя-тремя репликами перебрасываются они, из коих следует, что оба счастливы и не жалеют о прошлом. «Кто у тебя?» — «Дочь, Франсуаза». — «А у тебя?» — «Сын, Франсуа». — «Хочешь посмотреть на свою дочь?» — спрашивает Женевьева (девочка сидит в машине). У Ги такого желания нет. Они стали чужими людьми и теперь равнодушно расстаются навсегда. Им остаётся лишь дорогое и горькое воспоминание о большой любви в Шербуре…
Грустная, сентиментальная мелодия Мишеля Леграна звучит на фоне финальных титров.
По сюжету это типичная мелодрама. Но она была решена исключительно музыкальными средствами. Такого ещё не было в кино: все персонажи Деми пели от начала до конца фильма: даже банальные бытовые разговоры были представлены в форме речитатива. Многие зрители испытали нечто вроде шока, когда в начале ленты автомеханик Ги и его шеф стали в песенной форме «беседовать» о причине неисправности «мерседеса» и предстоящей сверхурочной работе. Так что нет ничего удивительного в том, что критика — и даже сам Деми — поначалу рассматривали картину не как киномюзикл, а как кинооперу.
«Я ничего не беру в свою картину из американского мюзикла и французской оперетты, — заявил перед съёмками Деми. — У меня все диалоги, написанные в форме белого стиха, поются персонажами. То есть это нечто вроде оперы, где все слова понятны, а музыка строится на простых, даже популярных темах…
Я хотел сделать фильм, в котором музыке было бы подчинено всё. Движение камеры, положение актёров должны были направляться музыкальным ритмом и в то же время оставаться тесно связанными с реальностью…
Это „фильм в пении“, если можно так сказать по аналогии с понятием „фильм в цвете“».
Снимать такую картину оказалось очень сложно. Деми работал с актёрами, не имевшими никакого опыта участия в киномюзикле. Весь фильм снят по «плейбэк-системе», так что ни в одной сцене нельзя услышать голоса занятых в нём актёров. Каждая сцена была до секунды хронометрирована. Как впоследствии скажет Катрин Денёв, сия «весьма принудительная гимнастика», овладеть которой удалось не сразу, дала в конце концов поразительный результат. В этой связи много говорилось об оригинальности формы и превосходной музыке Мишеля Леграна. Музыка становится средством выражения чувств и мыслей персонажей. И в том, что этот необычный опыт не провалился, — несомненная заслуга всего ансамбля Жака Деми.
Когда фильм был закончен, никто не хотел его прокатывать. Маг Бодар пожаловалась Лазареву, который тотчас же позвонил лучшему прокатчику и сказал, что не опубликует в своих журналах ни строчки его рекламы, если он не покажет в своих кинотеатрах «Шербурские зонтики». В результате фильм шёл в лучших парижских залах. И с первого дня пришёл успех.
Весь пронизанный музыкой, которую вскоре станут исполнять во всём мире, с новыми лицами на экране, фильм вызовет множество споров, будет иметь не только поклонников, но и противников. Сначала ему присудили приз Луи Деллюка, а затем отправили на Каннский фестиваль 1964 года, на котором наградили Золотой Пальмовой ветвью — главным призом фестиваля. Это уже был триумф.
Немецкий киновед Михаэль Ханиш писал: «„Шербурские зонтики“ исполнены истинно французского очарования, которое трудно описать словами. Некоторые критики пытались даже найти связь музыки, написанной для этого фильма, с произведениями Моцарта. Основанием тому явилась особая непринуждённость, утончённая развлекательность, прекрасные мелодии, исполненные вкуса музыкальные образы фильма. И вместе с тем в эту романтическую историю реально входит французская действительность — точно так же, как у Моцарта отчётливо проступают проблемы его времени…»
Публика не осталась равнодушной к такой форме рассказа о неудачной любви, порушенной недавно закончившейся войной в Алжире. После первого недоумения она уже вполне естественно следила за логикой фильма и воспринимала речитативы как совершенно нормальную форму коммуникации персонажей.
Стихотворением в музыке и цвете называли это самое совершенное создание Деми.
Действие и музыка достигают у Деми органического единства. Хотя Деми и Легран не стремились создавать для фильма законченные музыкальные номера, «Шербурские зонтики» послужили источником нескольких популярных песен, причём одна из них — заглавная — обошла весь мир.
Заслуженный успех фильма оказал решающее воздействие на решение Катрин Денёв посвятить себя кинематографу. Она в первый раз играла очень подходящий для неё образ. Жак Деми сумел выгодно оттенить её тонкий, романтический талант.
«Шербурские зонтики» — фильм, замысел которого, по свидетельству Денёв, все считали безумным, — ждала счастливая судьба. Он имел коммерческий успех, в том числе и за океаном. Он стал синонимом «истинно французского» фильма, своего рода классикой.
«ДОКТОР СТРЕЙНДЖЛАВ, ИЛИ КАК Я ПЕРЕСТАЛ БОЯТЬСЯ И ПОЛЮБИЛ АТОМНУЮ БОМБУ»
(Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb)
Производство: Великобритания—США, 1964 г. Авторы сценария: Т. Сазерн, С. Кубрик по роману П. Джорджа. Режиссёр С. Кубрик. Оператор Дж. Тейлор. Композитор Л. Джонсон. Художник К. Адам. В ролях: П. Селлерс, Дж. Скотт, К. Винн, С. Пайкенс, П. Булл, Дж. Ирл Джонс и др.
Одна из самых знаменитых сатирических комедий мирового кино со странным названием «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу» создавалась в обстановке международной напряжённости, когда обострились отношения между СССР и США. Карибский кризис едва не привёл к масштабному столкновению.
В начале 1960-х американский режиссёр Стэнли Кубрик, как и многие его современники, находился под страхом ядерной войны. Он даже переселился в Европу, поскольку считал её более безопасной, чем Америка. Кубрик изучал оружие массового уничтожения, много читал о современных способах ведения войны. Он собрал целую библиотеку из книг о ядерной стратегии ведущих мировых держав.
Алистер Бакан, руководитель Института стратегических исследований, посоветовал Кубрику прочитать роман Питера Брайанта «За два часа до гибели» (настоящее имя автора, отставного лейтенанта ВВС Великобритании, — Питер Джордж). В книге рассказывалось о том, как некий американский генерал, страдающий депрессией, отдаёт приказ о ядерной атаке на Советский Союз. К счастью, катастрофы удаётся избежать. Книга заканчивается оптимистически:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Любовь разбивается, когда Ги приходится уехать в Алжир. Теперь Женевьева ждёт его писем, которые приходят всё реже, и… ребёнка. Под давлением матери она выходит замуж за состоятельного Ролана Кассара (Марк Мишель) и уезжает из Шербура.
Спустя два года Ги возвращается. Узнав о замужестве Женевьевы, он страдает, ищет утешения в «разгуле», но потом соединяет судьбу с давно влюблённой в него Мадлен (Э. Фарне). Он покупает заправочную станцию и становится добродетельным отцом семейства.
Однажды в сочельник 1962 года перед станцией останавливается «мерседес» с Женевьевой и её дочерью Франсуазой. Героиня вновь встречается с Ги — теперь она богатая ухоженная дама в норковом манто. Всего лишь двумя-тремя репликами перебрасываются они, из коих следует, что оба счастливы и не жалеют о прошлом. «Кто у тебя?» — «Дочь, Франсуаза». — «А у тебя?» — «Сын, Франсуа». — «Хочешь посмотреть на свою дочь?» — спрашивает Женевьева (девочка сидит в машине). У Ги такого желания нет. Они стали чужими людьми и теперь равнодушно расстаются навсегда. Им остаётся лишь дорогое и горькое воспоминание о большой любви в Шербуре…
Грустная, сентиментальная мелодия Мишеля Леграна звучит на фоне финальных титров.
По сюжету это типичная мелодрама. Но она была решена исключительно музыкальными средствами. Такого ещё не было в кино: все персонажи Деми пели от начала до конца фильма: даже банальные бытовые разговоры были представлены в форме речитатива. Многие зрители испытали нечто вроде шока, когда в начале ленты автомеханик Ги и его шеф стали в песенной форме «беседовать» о причине неисправности «мерседеса» и предстоящей сверхурочной работе. Так что нет ничего удивительного в том, что критика — и даже сам Деми — поначалу рассматривали картину не как киномюзикл, а как кинооперу.
«Я ничего не беру в свою картину из американского мюзикла и французской оперетты, — заявил перед съёмками Деми. — У меня все диалоги, написанные в форме белого стиха, поются персонажами. То есть это нечто вроде оперы, где все слова понятны, а музыка строится на простых, даже популярных темах…
Я хотел сделать фильм, в котором музыке было бы подчинено всё. Движение камеры, положение актёров должны были направляться музыкальным ритмом и в то же время оставаться тесно связанными с реальностью…
Это „фильм в пении“, если можно так сказать по аналогии с понятием „фильм в цвете“».
Снимать такую картину оказалось очень сложно. Деми работал с актёрами, не имевшими никакого опыта участия в киномюзикле. Весь фильм снят по «плейбэк-системе», так что ни в одной сцене нельзя услышать голоса занятых в нём актёров. Каждая сцена была до секунды хронометрирована. Как впоследствии скажет Катрин Денёв, сия «весьма принудительная гимнастика», овладеть которой удалось не сразу, дала в конце концов поразительный результат. В этой связи много говорилось об оригинальности формы и превосходной музыке Мишеля Леграна. Музыка становится средством выражения чувств и мыслей персонажей. И в том, что этот необычный опыт не провалился, — несомненная заслуга всего ансамбля Жака Деми.
Когда фильм был закончен, никто не хотел его прокатывать. Маг Бодар пожаловалась Лазареву, который тотчас же позвонил лучшему прокатчику и сказал, что не опубликует в своих журналах ни строчки его рекламы, если он не покажет в своих кинотеатрах «Шербурские зонтики». В результате фильм шёл в лучших парижских залах. И с первого дня пришёл успех.
Весь пронизанный музыкой, которую вскоре станут исполнять во всём мире, с новыми лицами на экране, фильм вызовет множество споров, будет иметь не только поклонников, но и противников. Сначала ему присудили приз Луи Деллюка, а затем отправили на Каннский фестиваль 1964 года, на котором наградили Золотой Пальмовой ветвью — главным призом фестиваля. Это уже был триумф.
Немецкий киновед Михаэль Ханиш писал: «„Шербурские зонтики“ исполнены истинно французского очарования, которое трудно описать словами. Некоторые критики пытались даже найти связь музыки, написанной для этого фильма, с произведениями Моцарта. Основанием тому явилась особая непринуждённость, утончённая развлекательность, прекрасные мелодии, исполненные вкуса музыкальные образы фильма. И вместе с тем в эту романтическую историю реально входит французская действительность — точно так же, как у Моцарта отчётливо проступают проблемы его времени…»
Публика не осталась равнодушной к такой форме рассказа о неудачной любви, порушенной недавно закончившейся войной в Алжире. После первого недоумения она уже вполне естественно следила за логикой фильма и воспринимала речитативы как совершенно нормальную форму коммуникации персонажей.
Стихотворением в музыке и цвете называли это самое совершенное создание Деми.
Действие и музыка достигают у Деми органического единства. Хотя Деми и Легран не стремились создавать для фильма законченные музыкальные номера, «Шербурские зонтики» послужили источником нескольких популярных песен, причём одна из них — заглавная — обошла весь мир.
Заслуженный успех фильма оказал решающее воздействие на решение Катрин Денёв посвятить себя кинематографу. Она в первый раз играла очень подходящий для неё образ. Жак Деми сумел выгодно оттенить её тонкий, романтический талант.
«Шербурские зонтики» — фильм, замысел которого, по свидетельству Денёв, все считали безумным, — ждала счастливая судьба. Он имел коммерческий успех, в том числе и за океаном. Он стал синонимом «истинно французского» фильма, своего рода классикой.
«ДОКТОР СТРЕЙНДЖЛАВ, ИЛИ КАК Я ПЕРЕСТАЛ БОЯТЬСЯ И ПОЛЮБИЛ АТОМНУЮ БОМБУ»
(Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb)
Производство: Великобритания—США, 1964 г. Авторы сценария: Т. Сазерн, С. Кубрик по роману П. Джорджа. Режиссёр С. Кубрик. Оператор Дж. Тейлор. Композитор Л. Джонсон. Художник К. Адам. В ролях: П. Селлерс, Дж. Скотт, К. Винн, С. Пайкенс, П. Булл, Дж. Ирл Джонс и др.
Одна из самых знаменитых сатирических комедий мирового кино со странным названием «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу» создавалась в обстановке международной напряжённости, когда обострились отношения между СССР и США. Карибский кризис едва не привёл к масштабному столкновению.
В начале 1960-х американский режиссёр Стэнли Кубрик, как и многие его современники, находился под страхом ядерной войны. Он даже переселился в Европу, поскольку считал её более безопасной, чем Америка. Кубрик изучал оружие массового уничтожения, много читал о современных способах ведения войны. Он собрал целую библиотеку из книг о ядерной стратегии ведущих мировых держав.
Алистер Бакан, руководитель Института стратегических исследований, посоветовал Кубрику прочитать роман Питера Брайанта «За два часа до гибели» (настоящее имя автора, отставного лейтенанта ВВС Великобритании, — Питер Джордж). В книге рассказывалось о том, как некий американский генерал, страдающий депрессией, отдаёт приказ о ядерной атаке на Советский Союз. К счастью, катастрофы удаётся избежать. Книга заканчивается оптимистически:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143