Вообще, время от времени в связи с Церковью возникают финансовые дискуссии, но все они носят довольно специфический характер. Так, с конца 2001 года Патриархия и лидеры других крупных религиозных организаций добивались восстановления налоговых льгот, утраченных при введении нового Налогового кодекса. Льготы эти были вполне правомерны и упустили их законодатели, скорее всего, случайно, так что справедливость была восстановлена легко и быстро.
Летом 2002 года с подачи сенатора Ивана Старикова разгорелась прямо-таки скандальная полемика о реституции церковных земель. Патриарху пришлось успокаивать страсти и объяснять, что он с самого начала вел речь именно о закреплении в собственность ныне используемых Церковью земель, так как прежний статус бесплатного пользования по новому Земельному кодексу будет утрачен, а платить аренду Церковь не в силах.
Короче говоря, пока Церковь не завоевывает новые финансовые возможности, а лишь отстаивает нынешнее свое, не столь уж блестящее, положение от фискальных поползновений государства (впрочем, не направленных именно против РПЦ). В имеющейся ситуации острой нехватки ресурсов (финансовых, да и прочих) РПЦ не скоро сможет претендовать на заметное расширение собственного влияния.
* * *
Единственное направление, на котором есть видимые успехи, – это образование. А именно – преподавание религии в светской школе.
Понятно, что речь не идет об обязательном религиозном образовании в духе дореволюционного «Закона Божия»: в Патриархии понимают, что этот вариант не только нереалистичен, но и вряд ли полезен для самой Церкви. Речь не идет также о религиозном образовании, осуществляемом силами самих религиозных организаций: оно давным-давно разрешено и может даже проводиться в стенах светской школы в рамках факультатива (то есть добровольно, вне основной сетки часов и не за счет бюджета). Такое образование требует огромных вложений финансовых, кадровых и методологических ресурсов, которых у Церкви остро не хватает. С другой стороны, ходить в воскресные школы, специальные православные лицеи или оставаться после уроков на занятия по православию захотят немногие. Конечно, и таких надо учить, но расширить круг реальных членов Церкви (а не типичных «православных», отмечающихся только в социологических опросах да при крестинах) таким способом сложно. Церкви нужно, чтобы обучение религии стало возможным в рамках стандартного образовательного процесса, то есть в рамках обычных усилий учащегося, и притом за счет ресурсов государства.
Именно поэтому в 90-е годы велась полемика о том, может ли в школе религия преподаваться пусть и добровольно, но в основной сетке часов – в рамках так называемой вариативной компоненты. Тогда же родилась и идея преподавать не собственно православное вероучение, а «православную культуру»: это не противоречит конституционному принципу отделения школы от Церкви, привлекательнее для учащихся и более соответствует современному массовому (и не только) пониманию православия скорее как части национальной культуры и истории, нежели как личного религиозного выбора. Поскольку школьное образование состоит из трех компонент – федеральной, региональной и школьной, оплачиваемых, соответственно, из разных бюджетов, внедрение нового предмета (назывался и называется он по-разному) началось с 1997 года снизу – с отдельных регионов и даже районов, так что к концу 2001 года, по мере достижения соответствующих соглашений с местными властями и выделения ими соответствующих средств, процесс охватил около 20 регионов страны.
Параллельно успехом для Церкви увенчалась полемика о внедрении теологии в светские вузы. Тут оснований для упреков в отступлении от светского характера образования было меньше, чем в связи со средней школой. Направление «Теология» и стандарт бакалавра были утверждены и начали действовать еще в 1994 году, магистратура была введена в 2000 году. А 28 января 2002 г. Министерством образования был утвержден образовательный стандарт по специальности «Теология».
Кстати, интересно, что стандарт этот – поликонфессиональный, но охватывает, конечно, не все религии, а, со ссылкой на преамбулу Закона о свободе совести, православие, ислам, буддизм и иудаизм. Таким образом, впервые на законодательном уровне зафиксировано то замещение «христианства» «православием» в списке «традиционных религий», которое практикуется в выступлениях чиновников и церковных лидеров в последние два года.
Буквально накануне решения министерства Патриарх Алексий впервые решительно высказался и по поводу школы:
Думается, что пора распространить опыт преподавания «Основ православной культуры» на все государственные школы России. Законодательство нашей страны позволяет вводить данный предмет в рамках национально-регионального компонента основной образовательной программы или в рамках ее школьного компонента.
И не нужно бояться того, что среди учеников могут оказаться дети мусульман, иудеев, буддистов. Ведь достижения русской православной культуры суть неотъемлемая часть мировой духовной сокровищницы, а тем более нашего образа мысли и жизни, веками объединяющего народ.
Тогда заявление Патриарха казалось нереалистичным. Всего месяцем ранее Владимир Путин в очередной раз сказал, что обучение религии может быть лишь факультативным. С другой стороны, против инициативы Патриарха выступил председатель Государственной Думы Геннадий Селезнев, а его однопартиец и традиционный союзник Патриархии Виктор Зоркальцев в своем законопроекте о «религиозном экстремизме» даже отнес к таковому «пропаганду, призывы и действия, направленные на… изменение светского характера государства, системы общегосударственного светского образования».
Казалось бы, Церковь должна была отступить перед столь общим неприятием. Но произошло прямо обратное. Патриарх 16 мая, выступая на заседании Координационного совета по взаимодействию Министерства образования с РПЦ, указал, что светское образование – вовсе не значит атеистическое, и заявил, что раз православие является ведущей конфессией в России, в светских учебных заведениях, «по крайней мере, во многих из них следует допустить преподавание в качестве базовых таких дисциплин, как основы православной культуры и православная этика». При этом «там, где компактно проживают последователи ислама, буддизма или иудаизма, никто не запрещает им изучать свою культуру». То есть Патриарх выразил готовность на государственном уровне поделить страну на районы компактного проживания разных конфессий.
Прот. Всеволод Чаплин, одной из функций которого, судя по всему, является озвучивание официальной церковной точки зрения в более откровенной и радикальной форме, чем это делают Патриарх или митр. Кирилл, заявил незадолго до этого следующее:
Почему в этой школе преподается дарвинизм, который оскорбляет религиозные чувства верующих? Почему все-таки в таких предметах у нас, как история, обществоведение и в очень многих других – на самом деле, нет никакого нейтралитета в отношении религии, а есть утверждение некоего «единственно верного учения» – гуманистической идеологии, так называемого «научного мировоззрения»? Все-таки наверное нужно, чтобы в полной мере было уважаемо право и самих детей, и их родителей (кстати, международное зафиксированное право) в духе тех убеждений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14