не подвели 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— А ну гляди сюда! — сказал отец. — Небось это ты всему делу коновод?..
Вам, наверное, интересно знать, что было дальше? Э, да стоит ли рассказывать! Чего тут только не было! Был тут и смех, были и слезы. Были обещания, что больше этого никогда не будет, и были посулы, что дома еще не то будет. Много тут было сказано, много выслушано… Потом отец вернулся на шхуну и ушел в море, а экспедиция заспешила к вокзалу, потому что пора уже было отправляться домой.
Ехали назад все молча, никто слова не вымолвил.
Зато говорила об этом на другой день в учительской после уроков Юлия Львовна.
Что она говорила — легко себе представить!.. Володя запомнил эти слова надолго, и мы повторять их не собираемся…
Глава VIII Земля и небо
После многих приключений на земле и на море Володя решил заняться воздухом.
Это было в 1939 году, когда Володя уже перешел в пятый класс. К тому времени и относится взрыв, который произошел на верхнем школьном дворе. «Три Вовы», как звали их в классе, — Володя Дубинин, Володя Киселевский и Володя Бурлаков — решили пустить в небо воздушный шар, о котором они только что прочитали в книге «Физика для всех». Для этого они раздобыли в химическом кабинете немного водорода в колбе и попробовали наполнить им склеенный из папиросной бумаги шар. Но тут случилось непредвиденное: образовалась гремучая смесь — и в школьном дворе трахнуло так, что в окне сторожки вылетело стекло. Опять были неприятные разговоры, опять Юлия Львовна объясняла Володе, что он берется за дела, которые ему еще не под силу, что всякое умение опирается на знание, а когда человек еще мало знает, так из всякой хорошей затеи может получиться только беда.
Не одобрен был также проект нового гигантского воздушного шара, на котором, по точным расчетам трех Вов, можно было без труда долететь до Луны. Надо было лишь изготовить три оболочки. Первая — наружная — должна была бы лопнуть в субстратосфере. От второй шар, как полагали Вовы, освободится в стратосфере. Тогда его с разгона вытолкнет в мировое пространство так, что он долетит до Луны. Тут при спуске пригодится последняя оболочка шара. Все, таким образом, было рассчитано и предусмотрено.
Но учитель физики Василий Платонович забраковал проект, так как нашел его ненаучным, ибо аэростат не мог лететь в безвоздушном пространстве. Не пригодился бы он и при спуске на Луну, почти лишенную атмосферы. Кроме всего, учитель озадачил будущих аэронавтов одним очень простым вопросом:
— А как же вы, милые мои, собираетесь обратно лететь?
Над этим как раз ни один из Вов еще не задумывался.
И вот тогда учитель физики Василий Платонович посоветовал Володе вступить в авиамодельный кружок Дома пионеров.
— Ты пойми, — говорил Василий Платонович, — сейчас время авиации, а не воздухоплавания, век аэропланов, а не аэростатов: победили аппараты тяжелее воздуха. Если хочешь завоевать воздух, берись пока за модели. Это — упоительное дело. И вполне тебе по плечу. Только выдержкой запасись. Терпение требуется большое.
И Володя поступил в клуб юных авиастроителей — «ЮАС».
Инструктор Николай Семенович, сам похожий на школьника-переростка, круглоголовый, с облупленным носом и выгоревшими волосами, записал Володю. Он рассказал, с чего надо будет начинать, показал чертежи простейшей модели и ввел новичка в большую, просторную комнату, где сквозняк из открытой им двери тронул легкие, трепещущие модели, подвешенные под потолком. Острокрылые, кажущиеся невесомыми аппараты из тончавших реек, обтянутые навощенной полупрозрачной бумагой, словно парили на невидимых тросиках. Колыхнувшись от ветра, они с легким и тугим стуком задевали друг друга. Тут были большие, громоздкие модели, широко распластавшие хрупкие перепончатые крылья. Под ними висели, поворачиваясь на тросиках, модели маленькие, немногим больше, чем бумажные голуби, которых умели запускать Володины друзья еще в первом классе школы. Были тут обнаженные, еще не обтянутые бумагой каркасы будущих летательных аппаратов, со сквозным скелетом из тонких прямых планочек и гнутых ребрышек, гладко обточенных, протертых наждачной бумагой и шкуркой. Решетчатые сочленения моделей, крылья, хвосты, фюзеляжи громоздились на столах, за которыми трудились ребята такого же возраста, как Володя, и немного старше. И пахло здесь интересно: клеем, какой-то эссенцией, смолой и воском.
— Ты пока осмотрись, — сказал инструктор, — а я сейчас вернусь.
Неподалеку от Володи, присев на корточки перед столом, положив подбородок на край его, паренек с круглым лицом и широким вздернутым носом проверял, хорошо ли и ровно ли скрепил он заднее оперение стабилизатора своей новенькой модели.
Полукруглый край красиво выведенного крыла находился в нескольких сантиметрах от Володи. Мальчуган так увлекся работой, что не замечал новичка. Прищуривая то один, то другой глаз, прижимая подбородок к столешнице, он присматривался к своему аппарату справа я слева, отчего голова его качалась на столе, как ванька-встанька.
— Это у тебя летающая? — спросил у него Володя.
— Не знаю еще, — скромно отозвался тот.
Потом он встал, отошел в сторону, стал рыться в инструментах. Володя незаметно протянул руку и потрогал хвост модели. Но оказалось, что хвост был только приставлен к туловищу маленького самолета, и, едва Володя тронул его, хвост отвалился. Володя стал испуганно прилаживать его к тому месту, от которого он отскочил, но было уже поздно.
— Тебя просили трогать? — закричал владелец модели и хотел оттолкнуть Володю.
Но Володя крепко держался за нижнюю рейку фюзеляжа.
От толчка он не устоял на месте, отступил на шаг, не выпуская рейки, и почувствовал, что она, отломившись, осталась у него в руках.
— Ты что?.. Ломать все сюда пришел? — спросил разъяренный конструктор и мазнул рукой Володю по щеке. Рука у него была в саже, потому что он только сейчас готовил клей.
Володя с рассвирепевшим, перепачканным в саже лицом бросился на него. По дороге он успел левой рукой зачерпнуть из жестянки клей и, в свою очередь, мазнул по физиономии противника, который, надо отдать ему справедливость, больше берег модель, чем себя. Отбиваясь одной рукой от Володи, он высоко держал над головой свою поломанную конструкцию, и низкорослый новичок, прыгая на негр, тщетно пытался ее достать.
Вдруг Володя почувствовал, что кто-то крепко обхватил его сзади, поднял в воздух и оттащил в сторону.
— Эй-эй!.. Что это за воздушный бой? Что за нападение орла-стервятника на самолет?
Взъерошенный, со щекой, исполосованной сажей, весь красный, Володя, тяжело дыша, стоял перед инструктором.
— В чем дело? Что такое?..
— Он мне всю мою новую «Чайку» изломал! — пожаловался Володин противник и, скомкав на столе обрывок бумаги, тщательно вытер им физиономию. — Ну, я ему и дал раза!..
— Хорош! — сказал инструктор. — Орел! — повторил он насмешливо. — Парень приходит в первый раз к нам в клуб, а его тут же благословляют сажей! Ну, живо — раз-два! Вымойте оба руки. Вон, у рукомойника…
Противники молча побрызгались под рукомойником и вернулись к инструктору.
— Покажите-ка руки… Ну, более или менее приличные. А теперь протяните их друг другу, помиритесь, да уж и познакомьтесь заодно. Вот это наш новый кружковец — Дубинин Володя, а это, — он показал на Володиного противника, — Женя Бычков, наш рекордсмен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
 сантехника жуковский 

 Леонардо Стоун Турин