К несчастью, не могу указать своих координат, но в корабельном журнале американского парохода „Бетси“ должно быть отмечено место, где случилось происшествие, из-за которого я очутился в море. Мой остров, по всей вероятности, расположен недалеко от этой точки… Отлично сознавая, что шансы на спасение жизни ничтожны, прибегаю к исповеди ради спасения души.
Я — единственный потомок древнего рода графов Солиньяков. Все мои предки посвятили себя военной службе, к этому поприщу готовили и меня. Но я чувствовал иное призвание и посмел пойти наперекор семейным традициям, за что навлек на себя ненависть дяди, маркиза де Шэнебура. Когда пришлось отбывать воинскую повинность — я в то время уже пожинал лавры на артистическом поприще, — дядя, полковой командир, ославил меня еще до вступления в полк. Напрасно я старался добросовестно выполнять свои обязанности, напрасно выбивался из сил, исполняя самые трудные поручения — отношение ко мне, как к лентяю и негодяю, не менялось.
Однажды в манеже начальник ударил меня хлыстом по лицу. Я не стерпел и бросился на него. Был суд… три года каторги… Наконец, мне удалось бежать в Америку. Здесь брался за множество дел, перепробовал множество профессий. Несколько раз переходил от богатства к бедности, пока не оказался без гроша в кармане.
Остальное известно».
Платок до последнего клочка оказался исписанным. Бессребреник еще раз перечел свое послание и, свернув его в трубочку, всунул в горлышко пустой бутылки. Плотно закупорив отверстие кружками водорослей, он запечатал его, собрав кусочки смолы с деревьев.
Когда все было готово, джентльмен с некоторою торжественностью опустил бутылку в волны. Но… через несколько часов она очутилась на том же месте. Тогда Бессребреник сам пустился вплавь, чтобы бросить ее в волны как можно дальше от берега. Потом вернулся на остров, и на душе стало еще тяжелее, чем прежде.
Напрасно, однако Бессребреник отчаивался. Люди бывалые хорошо знают, что случай любит честных и добрых. Удача как бы сама их находит. Через двое суток, проснувшись утром, джентльмен услышал человеческие голоса. В свежем, слегка прохладном воздухе они раздавались все громче. В лазурной лагуне, ярко освещенной солнцем, стоял красивый бот с полудюжиной матросов, кричавших во все стороны:
— Эй, Бессребреник! Да где же ты? Или крабы съели?
— Здесь я! Здесь! — Могучий мужчина, заросший, босой, весь в лохмотьях, радостно подпрыгивал, как мальчишка.
Сильные руки молодцов, счастливых никак не меньше, чем сам Бессребреник, подхватили его и вмиг доставили на маленькое судно. Моряки обнимали джентльмена, смеялись над его костюмом, утверждая, что в газетах он был куда более одетым, а потом весело налегли на весла и скоро причалили к большому пароходу. Бессребреник взглянул на корму и с изумлением прочел: «Бетси».
Не успел он опомниться, как раздалась команда:
— Взбирайся на пароход! — и грубый, но ласковый голос прибавил: — Мистер Бессребреник, ведь вы лазаете как моряк…
Джентльмен проворно взобрался по веревочной лестнице и очутился на палубе среди экипажа, встретившего его восторженными приветствиями.
Человек, первым крикнувший с кормы — бывший помощник капитана, а ныне командир парохода, — крепко пожал джентльмену руку, рассказав о своем предшественнике:
— Судьба отплатила ему за жестокость к бедному Жоржу. Шквал смыл его ночью с палубы, и он нашел себе могилу там же, где и бедный ребенок, обреченный им на смерть.
За завтраком Бессребреник увидел две знакомые вещи: бутылку, пущенную им в море, и свой исписанный платок. Оказалось, что «Бетси» возвращалась из Китая по своему прежнему маршруту, и матросы, увидев плывущую бутылку, выловили ее. Новый капитан приказал произвести розыски, и коралловый островок скоро был найден.
— Вам необыкновенно повезло, — заметил капитан.
— Конечно, — согласился Бессребреник. — К сожалению только, счастье продлится недолго. Для меня все кончено!
— Да перестаньте…
Бессребреник указал на стенной календарь, где значилось: 1 мая.
— Видите, мне осталось жить всего двенадцать дней; я должен умереть 13 мая. Срок, в который нужно было сделать сорок тысяч километров, истекает этого числа; я едва успею вернуться в Нью-Йорк, чтобы доставить всем этим репортерам, фотографам и леди с развинченными нервами редкое зрелище добровольного самоуничтожения.
— Нет, вы еще можете выиграть пари. Мой пароход очень быстр; хотите им воспользоваться?..
— Я не могу пользоваться ничем, не платя… Я проиграл…
ГЛАВА 24
Возвращение. — Задержка. — Буря. — Порча машины. — В Сан-Франциско. — Деньги и револьвер. — В игорном доме. — В гостинице «Космополит». — Преданность женщины. — Нефтяной король. — Свадьба.
Пароход между тем на всех парах мчался по океану.
Неизвестно, по какому закону люди с родственными душами с первых же минут знакомства становятся верными товарищами на всю жизнь. Как сожалел Бессребреник, что со своим новым другом — командиром «Бетси» — не встретился раньше! Сидя в капитанской каюте, они что-то горячо обсуждали.
— Да, я проиграл, — повторил джентльмен, — остается честно расплатиться…
Подсчитав число миль, сделанных со дня заключения пари, Бессребреник пришел к грустному выводу: оказались непройденными пятнадцать тысяч километров.
Но возвращение его в Америку не было скорым. Страшная буря заставила «Бетси» потерять около шести дней; машина получила повреждение и смогла прибыть в Сан-Франциско только 8 мая вечером.
В распоряжении Бессребреника оставалось всего четыре с половиной дня, а поезд до Нью-Йорка идет ровно шесть суток. Значит, прибыть туда вовремя уже не было возможности.
Капитан предложил Бессребренику деньги на дорогу и револьвер; тот принял подарок с условием: после самоубийства пистолет снова должен вернуться к хозяину, который сможет продать его за хорошую цену какому-нибудь англичанину — любителю достопримечательностей.
В бессильном бешенстве шагал джентльмен по главной улице Сан-Франциско, залитой электрическим светом. Деньги, звеневшие в кармане, напоминали: ты уже не Бессребреник. Он искал выхода из своего положения и не находил его. И вдруг — мысль: играть! Друг-капитан указал «hell» — ад — игорный дом, где шла крупная игра в рулетку. Джентльмен подошел к столу и разложил все свои банкноты на две равные стопки: сто долларов на красное и сто на номер тринадцать. Оба вышли, и Бессребренику отсчитали три тысячи четыреста долларов.
Следующие две ставки довели выигрыш до одиннадцати тысяч восьмисот долларов. Бессребреник подумал: «Если бы выиграть два миллиона!.. Я расплатился бы с Джимом Сильвером… по телеграфу… было бы славно!»
Он продолжал играть, ставя наудачу. Золото прибывало, но ему казалось — очень медленно. Забрав свой выигрыш — триста тысяч долларов, он пошел бродить по залам. За ним давно уже следил с любопытством высокий, седой, вполне порядочный на вид джентльмен. Когда Бессребреник собирался попытать счастья в «скачке», джентльмен без церемоний заговорил с ним, спросив, имеет ли он в виду, играя, только развлечение или деньги? Бессребреник ответил, что нуждается в двух миллионах и намеревается выиграть их или пустить пулю в лоб. Джентльмен, со своей стороны, признался, что играет только ради азарта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Я — единственный потомок древнего рода графов Солиньяков. Все мои предки посвятили себя военной службе, к этому поприщу готовили и меня. Но я чувствовал иное призвание и посмел пойти наперекор семейным традициям, за что навлек на себя ненависть дяди, маркиза де Шэнебура. Когда пришлось отбывать воинскую повинность — я в то время уже пожинал лавры на артистическом поприще, — дядя, полковой командир, ославил меня еще до вступления в полк. Напрасно я старался добросовестно выполнять свои обязанности, напрасно выбивался из сил, исполняя самые трудные поручения — отношение ко мне, как к лентяю и негодяю, не менялось.
Однажды в манеже начальник ударил меня хлыстом по лицу. Я не стерпел и бросился на него. Был суд… три года каторги… Наконец, мне удалось бежать в Америку. Здесь брался за множество дел, перепробовал множество профессий. Несколько раз переходил от богатства к бедности, пока не оказался без гроша в кармане.
Остальное известно».
Платок до последнего клочка оказался исписанным. Бессребреник еще раз перечел свое послание и, свернув его в трубочку, всунул в горлышко пустой бутылки. Плотно закупорив отверстие кружками водорослей, он запечатал его, собрав кусочки смолы с деревьев.
Когда все было готово, джентльмен с некоторою торжественностью опустил бутылку в волны. Но… через несколько часов она очутилась на том же месте. Тогда Бессребреник сам пустился вплавь, чтобы бросить ее в волны как можно дальше от берега. Потом вернулся на остров, и на душе стало еще тяжелее, чем прежде.
Напрасно, однако Бессребреник отчаивался. Люди бывалые хорошо знают, что случай любит честных и добрых. Удача как бы сама их находит. Через двое суток, проснувшись утром, джентльмен услышал человеческие голоса. В свежем, слегка прохладном воздухе они раздавались все громче. В лазурной лагуне, ярко освещенной солнцем, стоял красивый бот с полудюжиной матросов, кричавших во все стороны:
— Эй, Бессребреник! Да где же ты? Или крабы съели?
— Здесь я! Здесь! — Могучий мужчина, заросший, босой, весь в лохмотьях, радостно подпрыгивал, как мальчишка.
Сильные руки молодцов, счастливых никак не меньше, чем сам Бессребреник, подхватили его и вмиг доставили на маленькое судно. Моряки обнимали джентльмена, смеялись над его костюмом, утверждая, что в газетах он был куда более одетым, а потом весело налегли на весла и скоро причалили к большому пароходу. Бессребреник взглянул на корму и с изумлением прочел: «Бетси».
Не успел он опомниться, как раздалась команда:
— Взбирайся на пароход! — и грубый, но ласковый голос прибавил: — Мистер Бессребреник, ведь вы лазаете как моряк…
Джентльмен проворно взобрался по веревочной лестнице и очутился на палубе среди экипажа, встретившего его восторженными приветствиями.
Человек, первым крикнувший с кормы — бывший помощник капитана, а ныне командир парохода, — крепко пожал джентльмену руку, рассказав о своем предшественнике:
— Судьба отплатила ему за жестокость к бедному Жоржу. Шквал смыл его ночью с палубы, и он нашел себе могилу там же, где и бедный ребенок, обреченный им на смерть.
За завтраком Бессребреник увидел две знакомые вещи: бутылку, пущенную им в море, и свой исписанный платок. Оказалось, что «Бетси» возвращалась из Китая по своему прежнему маршруту, и матросы, увидев плывущую бутылку, выловили ее. Новый капитан приказал произвести розыски, и коралловый островок скоро был найден.
— Вам необыкновенно повезло, — заметил капитан.
— Конечно, — согласился Бессребреник. — К сожалению только, счастье продлится недолго. Для меня все кончено!
— Да перестаньте…
Бессребреник указал на стенной календарь, где значилось: 1 мая.
— Видите, мне осталось жить всего двенадцать дней; я должен умереть 13 мая. Срок, в который нужно было сделать сорок тысяч километров, истекает этого числа; я едва успею вернуться в Нью-Йорк, чтобы доставить всем этим репортерам, фотографам и леди с развинченными нервами редкое зрелище добровольного самоуничтожения.
— Нет, вы еще можете выиграть пари. Мой пароход очень быстр; хотите им воспользоваться?..
— Я не могу пользоваться ничем, не платя… Я проиграл…
ГЛАВА 24
Возвращение. — Задержка. — Буря. — Порча машины. — В Сан-Франциско. — Деньги и револьвер. — В игорном доме. — В гостинице «Космополит». — Преданность женщины. — Нефтяной король. — Свадьба.
Пароход между тем на всех парах мчался по океану.
Неизвестно, по какому закону люди с родственными душами с первых же минут знакомства становятся верными товарищами на всю жизнь. Как сожалел Бессребреник, что со своим новым другом — командиром «Бетси» — не встретился раньше! Сидя в капитанской каюте, они что-то горячо обсуждали.
— Да, я проиграл, — повторил джентльмен, — остается честно расплатиться…
Подсчитав число миль, сделанных со дня заключения пари, Бессребреник пришел к грустному выводу: оказались непройденными пятнадцать тысяч километров.
Но возвращение его в Америку не было скорым. Страшная буря заставила «Бетси» потерять около шести дней; машина получила повреждение и смогла прибыть в Сан-Франциско только 8 мая вечером.
В распоряжении Бессребреника оставалось всего четыре с половиной дня, а поезд до Нью-Йорка идет ровно шесть суток. Значит, прибыть туда вовремя уже не было возможности.
Капитан предложил Бессребренику деньги на дорогу и револьвер; тот принял подарок с условием: после самоубийства пистолет снова должен вернуться к хозяину, который сможет продать его за хорошую цену какому-нибудь англичанину — любителю достопримечательностей.
В бессильном бешенстве шагал джентльмен по главной улице Сан-Франциско, залитой электрическим светом. Деньги, звеневшие в кармане, напоминали: ты уже не Бессребреник. Он искал выхода из своего положения и не находил его. И вдруг — мысль: играть! Друг-капитан указал «hell» — ад — игорный дом, где шла крупная игра в рулетку. Джентльмен подошел к столу и разложил все свои банкноты на две равные стопки: сто долларов на красное и сто на номер тринадцать. Оба вышли, и Бессребренику отсчитали три тысячи четыреста долларов.
Следующие две ставки довели выигрыш до одиннадцати тысяч восьмисот долларов. Бессребреник подумал: «Если бы выиграть два миллиона!.. Я расплатился бы с Джимом Сильвером… по телеграфу… было бы славно!»
Он продолжал играть, ставя наудачу. Золото прибывало, но ему казалось — очень медленно. Забрав свой выигрыш — триста тысяч долларов, он пошел бродить по залам. За ним давно уже следил с любопытством высокий, седой, вполне порядочный на вид джентльмен. Когда Бессребреник собирался попытать счастья в «скачке», джентльмен без церемоний заговорил с ним, спросив, имеет ли он в виду, играя, только развлечение или деньги? Бессребреник ответил, что нуждается в двух миллионах и намеревается выиграть их или пустить пулю в лоб. Джентльмен, со своей стороны, признался, что играет только ради азарта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35