— Чтоб черт опалил мне лицо! — проворчал Сэм. — Нечего сказать, хорошее поручение дал Желтая Птица… Правда, он пообещал сто тысяч долларов и сдержит слово… Сто тысяч!.. Да я за них убью сто тысяч таких мерзавцев!..
Наступила ночь. Сэм подумал, что миссис Клавдия голодна, и велел своему помощнику приготовить обед для заключенной. Слуга, в громадных сапогах, подпоясанный красным поясом, с целым арсеналом оружия на животе, поспешно повиновался.
В кухне висела кровавая бычья нога. Повар вытащил из ножен нож, отрезал ломоть еще не успевшего остыть мяса и стал яростно разбивать его поленом на чурбане. После этого, не прибавив даже перца и соли, он положил мясо на раскаленную чугунную плиту. Это блюдо на Западе Америки называется бифштекс.
В то время как ломоть мяса поджаривался, повар смешал немного муки со стаканом воды, распустил на сковороде свиного сала и вылил в него серое тесто. Мука была кислая, сало горькое, а сковородка грязная. Для этих людей, как бы предубежденных против чистоты, любимая пища — сочное мясо. Повар снял со сковородки блин и свернул его вдвое. Затем поднял с плиты мясо, полусгоревшее с одной стороны и кровавое с другой, и положил на блин.
— Готово? — спросил Сэм, приотворяя дверь кухни, полной удушливого дыма.
— Готово! — пролаял в ответ оригинальный повар, засовывая нож обратно в ножны.
— Молодец, Ник! Наша барыня пообедает, как королева.
Хозяин взял блюдо и, не подумав, что не мешало бы также захватить нож, вилку и салфетку, стал тяжело подниматься. Ступени шаткой лестницы скрипели под его ногами. Он постучался. В ответ донесся короткий звук, хорошо знакомый всякому искателю приключений, освоившемуся с употреблением огнестрельного оружия.
— Вот те на! — пробормотал он. — Курочка зарядила револьвер… Ну и бабенка!
Дверь распахнулась, и Сэм увидал целившуюся в него молодую женщину с распущенными волосами.
— Что вам надо? — спросила она звенящим голосом.
— Я принес вам поесть.
— По какому праву вы держите меня здесь?
— Так приказал Желтая Птица.
— А я хочу уйти… сейчас… Пустите… Вы слышите, пустите! Или я вас убью!
Как человек, неспособный пугаться дула револьвера, Сэм поставил блюдо на ящик из-под водки и сказал:
— Мне не хочется вам противоречить, но позвольте сказать, что здесь, наверху, вы в большей безопасности, чем внизу — в салуне или на улице. Там я ни за что не отвечаю.
— Эти люди посмели бы с неуважением отнестись к женщине… к американке?..
— Если бы они были трезвы, то не посмели бы… А когда пьяны…
— Желала бы я это видеть! — воскликнула миссис Клавдия.
— Не говорите этого, сударыня… Люди, спокойные натощак, делаются зверями, когда выпьют… Тогда им все нипочем.
Сэм смотрел на нее, следя по лицу за движением ее мысли.
— Еще раз повторяю, сударыня: не доверяйте им!
Сэм собирался уйти; но миссис Клавдия хотела во что бы то ни стало спуститься. Дух противоречия, сознание опасности и неизвестность возбуждали ее.
— Подождите, по крайней мере, до завтра. Они или перепьются до бесчувствия, или отрезвятся… в обоих случаях вам не надо будет их так бояться.
Эти слова возымели действие. С той минуты, как миссис Остин уступили, она перестала настаивать. Раз запрещение снималось с плода, плод терял свою притягательную силу.
Вместе с бифштексом Сэм принес свечу и спички.
Миссис Клавдия, как женщина ни перед чем не отступающая, мужественно принялась за кусок мяса, впилась в него своими тонкими и белыми зубками, повертела туда-сюда и, наконец, справилась с ним. Она могла похвастаться победой, так как «враг» сдался не сразу.
Подкрепив силы американским деликатесом, миссис Клавдия выпила стакан воды и, за неимением ничего лучшего, расположилась на жесткой постели, занимавшей половину тесной каморки. Она чувствовала себя разбитой после бешеной скачки и нуждалась в отдыхе. Положив заряженный револьвер около постели, пленница прочла короткую, но горячую молитву, задула свечу и заснула.
Она проспала двенадцать часов кряду. Проснувшись, припомнила все происшедшее и осознала, что сидит взаперти.
Ей вспомнился Бессребреник:
— Где он?.. Что делает?.. Думает ли обо мне?
Затем мысль перешла к Джиму Сильверу, к его неожиданному предложению:
— Да, конечно… стать серебряной королевой… было бы великолепно, и если бы я не познакомилась с другим… Но теперь… хватит ли у меня мужества отказаться от этого другого?.. Насколько охотнее я стала бы миссис Бессребреницей!
Около десяти часов Сэм постучал в дверь. Он принес завтрак. Повар изменил меню, и главным блюдом явилось соленое сало, которое так любят жители Запада. Вместо одного блина на жестяном блюде лежали два, политые кленовой патокой. По мнению кулинара, это было лакомство.
Миссис Клавдия, чувствовавшая себя еще более усталой, чем накануне, встала, чтобы принять кушанье, и, как только хозяин вышел, снова легла. Весь день и всю ночь она не хотела выходить из дому, но это желание проснулось в ней с удвоенной силой на следующее утро. Однако, вопреки всякому ожиданию, Сэму удалось уговорить ее потерпеть еще сутки.
Миссис Остин сидела взаперти уже шестьдесят часов.
А внизу, в салуне, продолжалась беспробудная пьянка. И среди самых невероятных фантазий, рождавшихся в замутненном сознании старателей, одна становилась все навязчивей: хотелось увидеть заключенную. Напрасно Сэм употреблял все доводы, чтобы отговорить их. Ни море водки, ни полные стаканы «Сока тарантула» не могли прогнать мысли, раз засевшей в мозгах пьяниц.
Уже начиналась осада салуна — военная операция, весьма хорошо знакомая этим разбойникам. Скоро образовалась брешь, и осаждающие подступили к лестнице. Тогда Сэм схватил топор и, стоя перед дверью каморки, начал наносить удары по черепам, как дровосек по сучьям. Брызнула и потекла кровь. Трупы катились вниз, а хозяин кричал:
— Хоть перебью вас всех, а получу свои сто тысяч долларов!..
Молодая женщина, услышав за стенкой леденящие душу крики, испугалась. Перед ней встало мужественное лицо Бессребреника, и она прошептала:
— Если б он был здесь… если бы он был здесь…
Вой и торжествующие вопли наполнили дом: Сэм поскользнулся в луже крови и упал среди груды неподвижных тел — мертвых, раненых или просто до бесчувствия пьяных.
Его схватили в охапку и бросили в кухню. Он упал на раскаленную плиту, и несколько наиболее свирепых пьянчуг держали его на красном железе.
Сэм отбивался и страшно кричал, наполняя кухню запахом американского бифштекса. В это время дверь отворилась и на пороге, вся дрожа, появилась миссис Клавдия. На мгновение все замерли. Ее сияющая, неземная красота подействовала на двуногое зверье как удар кнута укротителя. Негодующая, она воскликнула:
— Что вам надо?.. Разве я не свободна располагать собой? Какое право вы имеете удерживать меня?
Зачарованные пропойцы окружили молодую женщину, схватили, увлекли, прежде чем та успела крикнуть, сделать попытку освободиться.
Ее спустили с лестницы на руках, не дав коснуться ступеней, и она очутилась на улице.
Люди в бешеном неистовстве кричали, прыгали, жестикулировали. Перед миссис Клавдией, как в кошмаре, мелькали безумные глаза, багровые, судорожно искаженные лица. Ошеломленная, потеряв способность произнести даже слово, бросаемая из стороны в сторону людской волной, миссис Клавдия каждую минуту боялась толчка, падения, шальной пули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35