Значительная часть офицеров-шведов и почти все офицеры-финны не хотели воевать. В деревне Аньяла недовольные устроили офицерское собрание, позже получившее название «аньяльской конфедерации». На собрании офицеры заявили, что король ведет войну незаконно, без согласия риксдага, и потребовали от Густава немедленно заключить мир. Король отказался, заявив, что мир будет для него «самоубийством».
Тогда солдаты двух финских полков бросили ружья и разошлись по домам. Королю пришлось отойти от Фридрихсгама и занять позицию у Кюмень-города. Шведскому отряду, наступавшему от Сент-Михеля через Кири и Гарданески к Вильманстранду тоже пришлось из-за мятежа остановиться и вернуться назад. Некоторые зарубежные историки считают, что альяльская конфедерация была создана «происками русского правительства». Однако документы свидетельствуют, что о конфедерации императрица узнала лишь 31 июля. В этот день в Петербург прибыл депутат от конфедерации майор Юхани Егергорн, финн по национальности. В «мемориале» к русскому правительству конфедераты заявили, что они не участвуют в незаконной войне, начатой королем «противу народного права и их законов». Екатерина лично вела переговоры с майором Егергорном. Любопытно, что Егергорн в беседах с императрицей неоднократно поднимал вопрос о создании независимого финского государства. Причем он делал это в инициативном порядке, поскольку в альяльской конфедерации не обсуждался вопрос о независимости Финляндии.
Екатерина отправила благожелательный ответ конфедератам, но не поставила своей подписи. В своем кругу она даже осуждала конфедератов: «Какие изменники! Буде не таков был король, то заслуживал бы сожаления. Но что делать? Надобно пользоваться обстоятельствами: с неприятеля хоть шапку долой».
Зато теперь Екатерина была уверена в исходе войны с Густавом III. 14 августа она писала Потемкину: «И так все беспокойства ваши мне теперь чувствительнее, нежели дурацкая шведская война, в которой смеха достойные ныне происхождения, и, по-видимому, кончится собранием Сейма в Финляндии и Швеции, и тогда станем со штатами трактовать о мире».
С тех пор в переписке Екатерина величала короля Густава не иначе как Фуфлыгой.
Воспользовавшись беспорядком в шведском войске, Мусин-Пушкин решил перейти границу и атаковать неприятеля. Но Екатерина запретила производить любые наступательные действия на суше, надеясь на окончательный переход армии к конфедератам. Таким образом, до конца 1788 года боевые действия на суше не велись. По колкому замечанию современника, шведы в этом походе нуждались не столько в солдатах, сколько в трубачах для оказания услуг при непрестанном обмене визитами шведских и русских парламентеров.
Между тем в войну со Швецией вступила Дания. В договоре 1766 года Дания и Россия гарантировали сохранение конституционного строя в Швеции. К тому же, был заключен оборонительный союз между Данией и Россией на случай нападения, которое Швеция могла совершить на одну из этих держав. Екатерина в 1773 году заключила с Данией договор, в силу которого Дания была обязана в случае нападения Швеции на Россию предоставить в распоряжение России некоторое число кораблей и сухопутных войск.
Когда же начались военные действия между Россией и Швецией, Дания медлила с выполнением своих обязательств. Лишь в сентябре 1788 года датские войска вступили на шведскую территорию. Датчане заняли несколько шведских городов – Уддевалу, Вешраборг и другие, обложили население большой контрибуцией. Датские войска под командованием принца Гессенского осадили мощную шведскую крепость Готенбург (Гетеборг). Однако Англия и Пруссия были озабочены таким поворотом событий и предъявили Дании ультиматум, в котором потребовали немедленного прекращения военных действий, угрожая в противном случае нападением на Данию. Тогда датское правительство поспешило заключить перемирие со Швецией.
Нападение датчан вызвало всплеск национализма в Швеции, которым не замедлил воспользоваться Густав III. Он собрал в Швеции довольно большое ополчение. А зимой 1788-1789 годов риксдаг в Стокгольме был вынужден принять ряд законов, навязанных королем (в том числе так называемый «Акт единения и безопасности», дававший королю почти самодержавную власть).
Теперь Густав мог расправиться с альяльской конфедерацией. В 1789 году были арестованы 125 офицеров-конфедератов, еще несколько десятков офицеров скрылись в Финляндии и России. В числе последних был и собеседник Екатерины майор Егергорн. Арестованных офицеров военный суд приговорил к смертной казни. Но привести приговор в исполнение Густав не посмел и ограничился казнью лишь одного конфедерата, полковника Хестеску.
Весной 1789 года Мусин-Пушкин отважился перейти в наступление. 31 мая отряд генерал-поручика Михельсо-на атаковал у деревни Кири неприятельское укрепление, которое защищали 1000 шведов. Шведы бежали. Михельсон захватил две пушки, взял в плен шесть офицеров и несколько нижних чинов. 1 июня Михельсон занял городок Христину, 8 июня – Сен-Михель. В Сен-Михеле русским достались большие склады с продовольствием и амуницией, но пороховой склад шведы успели взорвать.
В начале июня 1789 года армия Мусина-Пушкина насчитывала 20 тысяч человек, однако он по-прежнему действовал крайне нерешительно. Да и Екатерина не требовала от него решительных действий. С одной стороны, Пруссия начала угрожать России войной, поэтому разгром шведов в Финляндии мог подтолкнуть ее короля Фридриха Вильгельма II к нападению на Россию. Екатерина же стремилась избежать войны сразу с тремя противниками – Турцией, Швецией и Пруссией. Кроме того, летом 1789 года у императрицы произошла личная драма – ее юный любовник Мамонтов, которого Екатерина поспешила произвести в графы, завел роман с 16-летней княжной Дарьей Щербатовой. Поэтому Пруссия и Мамонтов летом-осенью 1789 года занимали императрицу куда больше, чем Густав III.
К концу 1789 года русские войска расположились на зимние квартиры. Первая часть «главного корпуса» наблюдала за границей от Нейшлота до Кюмени, вторая часть – от Кюмени и побережья Финского залива до Выборга.
В начале 1790 года Екатерина II заменила Мусина-Пушкина на генерал-аншефа графа И. П. Салтыкова. В кампанию 1790 года в первых стычках успех способствовал шведам. Но 22 апреля отряд генерал-майора Ф. П. Денисова в районе деревни Гайнали разбил 7-тысячный корпус шведов, которым командовал сам Густав III. Одновременно генерал-поручик Нумсен овладел шведскими укреплениями на правом берегу реки Кюмень, взяв 12 пушек и более 300 пленных. Отряд генерал-майора Ферзена потеснил противника в районе Свеаборга. Таким образом, вся кампания 1790 года шла исключительно на шведской территории, но по-прежнему велась вяло. В середине июля боевые действия прекратились в связи с начавшимися переговорами о мире.
Оценивая боевые действия в Финляндии в 1788-1790 годах, следует заметить, что в отличие от войн 1700-1721 и 1741-1743 годов боевые действия обе стороны вели крайне нерешительно. За три года войны не произошло ни одного крупного сражения. Противники буквально топтались на небольшом пятачке: сто верст в длину и столько же в ширину. Эта война с самого начала была, нелепой в смысле политических целей и военной стратегии, а в Финляндии она была таковой и в смысле тактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Тогда солдаты двух финских полков бросили ружья и разошлись по домам. Королю пришлось отойти от Фридрихсгама и занять позицию у Кюмень-города. Шведскому отряду, наступавшему от Сент-Михеля через Кири и Гарданески к Вильманстранду тоже пришлось из-за мятежа остановиться и вернуться назад. Некоторые зарубежные историки считают, что альяльская конфедерация была создана «происками русского правительства». Однако документы свидетельствуют, что о конфедерации императрица узнала лишь 31 июля. В этот день в Петербург прибыл депутат от конфедерации майор Юхани Егергорн, финн по национальности. В «мемориале» к русскому правительству конфедераты заявили, что они не участвуют в незаконной войне, начатой королем «противу народного права и их законов». Екатерина лично вела переговоры с майором Егергорном. Любопытно, что Егергорн в беседах с императрицей неоднократно поднимал вопрос о создании независимого финского государства. Причем он делал это в инициативном порядке, поскольку в альяльской конфедерации не обсуждался вопрос о независимости Финляндии.
Екатерина отправила благожелательный ответ конфедератам, но не поставила своей подписи. В своем кругу она даже осуждала конфедератов: «Какие изменники! Буде не таков был король, то заслуживал бы сожаления. Но что делать? Надобно пользоваться обстоятельствами: с неприятеля хоть шапку долой».
Зато теперь Екатерина была уверена в исходе войны с Густавом III. 14 августа она писала Потемкину: «И так все беспокойства ваши мне теперь чувствительнее, нежели дурацкая шведская война, в которой смеха достойные ныне происхождения, и, по-видимому, кончится собранием Сейма в Финляндии и Швеции, и тогда станем со штатами трактовать о мире».
С тех пор в переписке Екатерина величала короля Густава не иначе как Фуфлыгой.
Воспользовавшись беспорядком в шведском войске, Мусин-Пушкин решил перейти границу и атаковать неприятеля. Но Екатерина запретила производить любые наступательные действия на суше, надеясь на окончательный переход армии к конфедератам. Таким образом, до конца 1788 года боевые действия на суше не велись. По колкому замечанию современника, шведы в этом походе нуждались не столько в солдатах, сколько в трубачах для оказания услуг при непрестанном обмене визитами шведских и русских парламентеров.
Между тем в войну со Швецией вступила Дания. В договоре 1766 года Дания и Россия гарантировали сохранение конституционного строя в Швеции. К тому же, был заключен оборонительный союз между Данией и Россией на случай нападения, которое Швеция могла совершить на одну из этих держав. Екатерина в 1773 году заключила с Данией договор, в силу которого Дания была обязана в случае нападения Швеции на Россию предоставить в распоряжение России некоторое число кораблей и сухопутных войск.
Когда же начались военные действия между Россией и Швецией, Дания медлила с выполнением своих обязательств. Лишь в сентябре 1788 года датские войска вступили на шведскую территорию. Датчане заняли несколько шведских городов – Уддевалу, Вешраборг и другие, обложили население большой контрибуцией. Датские войска под командованием принца Гессенского осадили мощную шведскую крепость Готенбург (Гетеборг). Однако Англия и Пруссия были озабочены таким поворотом событий и предъявили Дании ультиматум, в котором потребовали немедленного прекращения военных действий, угрожая в противном случае нападением на Данию. Тогда датское правительство поспешило заключить перемирие со Швецией.
Нападение датчан вызвало всплеск национализма в Швеции, которым не замедлил воспользоваться Густав III. Он собрал в Швеции довольно большое ополчение. А зимой 1788-1789 годов риксдаг в Стокгольме был вынужден принять ряд законов, навязанных королем (в том числе так называемый «Акт единения и безопасности», дававший королю почти самодержавную власть).
Теперь Густав мог расправиться с альяльской конфедерацией. В 1789 году были арестованы 125 офицеров-конфедератов, еще несколько десятков офицеров скрылись в Финляндии и России. В числе последних был и собеседник Екатерины майор Егергорн. Арестованных офицеров военный суд приговорил к смертной казни. Но привести приговор в исполнение Густав не посмел и ограничился казнью лишь одного конфедерата, полковника Хестеску.
Весной 1789 года Мусин-Пушкин отважился перейти в наступление. 31 мая отряд генерал-поручика Михельсо-на атаковал у деревни Кири неприятельское укрепление, которое защищали 1000 шведов. Шведы бежали. Михельсон захватил две пушки, взял в плен шесть офицеров и несколько нижних чинов. 1 июня Михельсон занял городок Христину, 8 июня – Сен-Михель. В Сен-Михеле русским достались большие склады с продовольствием и амуницией, но пороховой склад шведы успели взорвать.
В начале июня 1789 года армия Мусина-Пушкина насчитывала 20 тысяч человек, однако он по-прежнему действовал крайне нерешительно. Да и Екатерина не требовала от него решительных действий. С одной стороны, Пруссия начала угрожать России войной, поэтому разгром шведов в Финляндии мог подтолкнуть ее короля Фридриха Вильгельма II к нападению на Россию. Екатерина же стремилась избежать войны сразу с тремя противниками – Турцией, Швецией и Пруссией. Кроме того, летом 1789 года у императрицы произошла личная драма – ее юный любовник Мамонтов, которого Екатерина поспешила произвести в графы, завел роман с 16-летней княжной Дарьей Щербатовой. Поэтому Пруссия и Мамонтов летом-осенью 1789 года занимали императрицу куда больше, чем Густав III.
К концу 1789 года русские войска расположились на зимние квартиры. Первая часть «главного корпуса» наблюдала за границей от Нейшлота до Кюмени, вторая часть – от Кюмени и побережья Финского залива до Выборга.
В начале 1790 года Екатерина II заменила Мусина-Пушкина на генерал-аншефа графа И. П. Салтыкова. В кампанию 1790 года в первых стычках успех способствовал шведам. Но 22 апреля отряд генерал-майора Ф. П. Денисова в районе деревни Гайнали разбил 7-тысячный корпус шведов, которым командовал сам Густав III. Одновременно генерал-поручик Нумсен овладел шведскими укреплениями на правом берегу реки Кюмень, взяв 12 пушек и более 300 пленных. Отряд генерал-майора Ферзена потеснил противника в районе Свеаборга. Таким образом, вся кампания 1790 года шла исключительно на шведской территории, но по-прежнему велась вяло. В середине июля боевые действия прекратились в связи с начавшимися переговорами о мире.
Оценивая боевые действия в Финляндии в 1788-1790 годах, следует заметить, что в отличие от войн 1700-1721 и 1741-1743 годов боевые действия обе стороны вели крайне нерешительно. За три года войны не произошло ни одного крупного сражения. Противники буквально топтались на небольшом пятачке: сто верст в длину и столько же в ширину. Эта война с самого начала была, нелепой в смысле политических целей и военной стратегии, а в Финляндии она была таковой и в смысле тактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196