Именно в надежде на это я и написала. Позвони, когда получишь это письмо. Я буду дома каждый день, ссылаясь на головную боль».
Письмо госпожи Кабураги было следующим:
«Эта шутка на днях была в очень плохом вкусе. Я быстро произвела некоторые подсчеты. Если ты подарил мне и Кёко по четыре носовых платка, остается еще четыре. Хочется думать, что ты подарил их своей жене, но я в этом не уверена.
Однако мне было грустно видеть, что история с носовыми платками лишила Кёко радости. Она – славная девушка, не так ли? Её мечта, что она единственная в мире, кого любит Юити, была разрушена.
Благодарю за дорогой подарок. Он немного старомоден, но агат – восхитительный камень. Все хвалят серьги, плавно переходя к похвалам формы моих ушей. Если ты подарил мне их за костюм, тогда и ты тоже довольно старомоден. Все, что мужчина, такой как ты, должен делать, чтобы осчастливить женщину, – это брать все, что она ему дает.
Портные закончат шить костюм через пару-тройку дней. Пожалуйста, покажись мне в нём, когда наденешь его в первый раз. И позволь мне выбрать к нему галстук.
P. S. С того самого дня, без всякой на то причины, я обрела некоторую уверенность, что касается Кёко. Почему? Я предвижу, возможно к твоей досаде, что выиграю в этой игре сёги» .
«Когда я сравню эти два письма, я все пойму, – сказал Юити сам себе. – Кёко, которая, казалось, не имела никакой уверенности, уверена в себе. Госпожа же Кабураги, которая казалась уверенной в себе, не имеет никакой уверенности. Кёко не прячет свои опасения, но ясно как день, что госпожа Кабураги прячет свои. Всё как сказал Сунсукэ. Кёко постепенно становится все более уверенной в том, что у нас с госпожой Кабураги любовная связь. Госпожа Кабураги постепенно обретает уверенность в том, что у нас с Кёко любовная связь. Каждая опасается, что она окажется той, чье тело останется нетронутым».
В тело той самой единственной женщины, к которому прикоснется этот бесчувственный юноша, теперь проникли два сухих, холодных, пахнущих лизолом пальца мужчины, словно пальцы садовника, внедряющиеся в почву при пересаживании цветка. Другая рука ощупывала органы снаружи. Корень жизни величиной с гусиное яйцо касался теплой земли внутри. Затем врач, как будто брал лопату, чтобы вскопать роскошную клумбу, взял смотровое зеркальце из руки медсестры.
Осмотр закончился. Врач вымыл руки и обратил к пациентке лицо с улыбкой, выражавшей преданность всему человеческому роду.
– Мои поздравления, – сказал он.
Ясуко подозрительно молчала. Глава гинекологического отделения велел медсестре позвать Юити. Тот вошел. Врач снова повторил:
– Мои поздравления. Ваша жена беременна два месяца. Она зачала в самые первые дни вашего брака. Организм матери здоров, все идет нормально. Поэтому беспокоиться не о чем. Ей обязательно нужно есть. Если она не будет питаться, возможны запоры, а если случится запор, будут накапливаться токсины, а это плохо. Поэтому я хочу, чтобы ей каждый день делали укол витамина В. Не волнуйтесь насчет утренней тошноты. Отдыхайте как можно больше… – После этого он подмигнул Юити, добавив: – Это совсем не больно. Еще раз поздравляю, – продолжал врач, сравнивая их обоих взглядом. – Вы – образцовая пара с точки зрения евгеники. Евгеника – единственная отрасль науки, которая питает надежду относительно будущего человечества. С удовольствием буду принимать вашего ребенка.
Ясуко держалась спокойно. Это было странное спокойствие. Как невинный муж, Юити смущенно смотрел на место лона своей жены. От странного видения его бросило в дрожь. Жена держала зеркало у живота, и ему показалось, что из этого зеркала на него пристально смотрело его собственное лицо.
Это было не зеркало. Случилось так, что закатное солнце, проникнув через окно, попадало на её темно-красную юбку и отражалось от неё – только и всего. Страх Юити был подобен страху мужа, по вине которого его жена заболела.
«Поздравляю!» По дороге назад он представлял себе, что слышит это слово снова и снова. До сих пор оно повторялось бесчисленное число раз. И потом его снова повторят бесчисленное число раз.
У него было такое ощущение, что этот пустой звук звучит как молитва. Точнее сказать, то, что звенело в его ушах, было не поздравлениями, а монотонными проклятиями.
Даже без желания родится ребенок. У незаконнорожденного ребенка, родившегося только из желания, появляется парадоксальная красота, но у ребенка, зачатого без желания, лицо должно носить печать несчастья! При искусственном оплодотворении сперма берется у гетеросексуального мужчины. Евгеника – идея усовершенствования общества, которая игнорирует желание. Юити почувствовал ненависть к великолепным сединам главы гинекологического отделения. Сдержанное здоровое отношение, которое Юити питал к обществу, основывалось на том, что его особое общество не имеет чувства реальности.
Они оба сжались от ветра, который поднялся на закате солнца, и шли с поднятыми воротниками пальто, прижимаясь друг к другу. Ясуко взяла Юити под руку, тепло их рук смешивалось через одежду. Что же сейчас не даст соединиться их сердцам? У сердец нет тел, они не могут протянуть друг другу руки. Юити и Ясуко боялись момента, когда их невысказанные обвинения будут произнесены вслух. Со свойственной женщинам поспешностью Ясуко восстала против этого общего табу. «Ну, я буду счастлива?»
Юити не осмелился посмотреть прямо в лицо жене, когда та сказала это. Он понимал: все, что ему остается, – воскликнуть громко и радостно, не глядя на Ясуко: «Конечно! Поздравляю!» Однако к ним кто-то приближался, и он погрузился в молчание.
На окраинной улочке пешеходов было немного. На дорожном покрытии из белой гальки увеличенные и уменьшенные тени от крыш домов простирались до черно-белого пересечения рельсов и взбирались вверх под углом. К ним бежал шпиц, которого вёл мальчик в свитере. Половина белого лица мальчика полыхала красным под лучами заходящего солнца, но когда он подошел поближе, стало ясно, что ало-красные шрамы от ожога покрывали его щёку. Мальчик отвернул лицо, проходя мимо, но Юити подумал о красках далекого пожара и звуках пожарных сирен, которые столько раз появлялись перед ним в моменты желания. Скандальные постулаты евгеники снова пришли ему на ум. Наконец он произнес:
– Да, будь счастлива! Поздравляю!
Ясуко пришла в уныние от эха безошибочного протеста в словах её мужа.
Поведение Юити было покрыто мраком. Оно было тайным, как поступки величественного филантропа. Однако тонкая довольная улыбка анонимно благодетельствующего филантропа не коснулась его губ.
В юности он страдал от отсутствия выхода своей энергии в дневном обществе. Есть ли что-либо более скучное, чем стать образцом морали и хороших манер, не прилагая к тому никаких усилий? Из-за невыносимой боли от своей способности оставаться чистым без всяких на то усилий он научился ненавидеть как женщин, так и мораль. На мужчин и женщин, объединенных привязанностью, на которую когда-то смотрел глазами, полными зависти, он теперь смотрел темным проницательным взглядом, полным ревности. Иногда он удивлялся глубине скрытности, к которой он вынужден был прибегать. О своих ночных похождениях он хранил холодное молчание неподвижной мраморной статуи, но подобно настоящей статуе он был заключен в собственное тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Письмо госпожи Кабураги было следующим:
«Эта шутка на днях была в очень плохом вкусе. Я быстро произвела некоторые подсчеты. Если ты подарил мне и Кёко по четыре носовых платка, остается еще четыре. Хочется думать, что ты подарил их своей жене, но я в этом не уверена.
Однако мне было грустно видеть, что история с носовыми платками лишила Кёко радости. Она – славная девушка, не так ли? Её мечта, что она единственная в мире, кого любит Юити, была разрушена.
Благодарю за дорогой подарок. Он немного старомоден, но агат – восхитительный камень. Все хвалят серьги, плавно переходя к похвалам формы моих ушей. Если ты подарил мне их за костюм, тогда и ты тоже довольно старомоден. Все, что мужчина, такой как ты, должен делать, чтобы осчастливить женщину, – это брать все, что она ему дает.
Портные закончат шить костюм через пару-тройку дней. Пожалуйста, покажись мне в нём, когда наденешь его в первый раз. И позволь мне выбрать к нему галстук.
P. S. С того самого дня, без всякой на то причины, я обрела некоторую уверенность, что касается Кёко. Почему? Я предвижу, возможно к твоей досаде, что выиграю в этой игре сёги» .
«Когда я сравню эти два письма, я все пойму, – сказал Юити сам себе. – Кёко, которая, казалось, не имела никакой уверенности, уверена в себе. Госпожа же Кабураги, которая казалась уверенной в себе, не имеет никакой уверенности. Кёко не прячет свои опасения, но ясно как день, что госпожа Кабураги прячет свои. Всё как сказал Сунсукэ. Кёко постепенно становится все более уверенной в том, что у нас с госпожой Кабураги любовная связь. Госпожа Кабураги постепенно обретает уверенность в том, что у нас с Кёко любовная связь. Каждая опасается, что она окажется той, чье тело останется нетронутым».
В тело той самой единственной женщины, к которому прикоснется этот бесчувственный юноша, теперь проникли два сухих, холодных, пахнущих лизолом пальца мужчины, словно пальцы садовника, внедряющиеся в почву при пересаживании цветка. Другая рука ощупывала органы снаружи. Корень жизни величиной с гусиное яйцо касался теплой земли внутри. Затем врач, как будто брал лопату, чтобы вскопать роскошную клумбу, взял смотровое зеркальце из руки медсестры.
Осмотр закончился. Врач вымыл руки и обратил к пациентке лицо с улыбкой, выражавшей преданность всему человеческому роду.
– Мои поздравления, – сказал он.
Ясуко подозрительно молчала. Глава гинекологического отделения велел медсестре позвать Юити. Тот вошел. Врач снова повторил:
– Мои поздравления. Ваша жена беременна два месяца. Она зачала в самые первые дни вашего брака. Организм матери здоров, все идет нормально. Поэтому беспокоиться не о чем. Ей обязательно нужно есть. Если она не будет питаться, возможны запоры, а если случится запор, будут накапливаться токсины, а это плохо. Поэтому я хочу, чтобы ей каждый день делали укол витамина В. Не волнуйтесь насчет утренней тошноты. Отдыхайте как можно больше… – После этого он подмигнул Юити, добавив: – Это совсем не больно. Еще раз поздравляю, – продолжал врач, сравнивая их обоих взглядом. – Вы – образцовая пара с точки зрения евгеники. Евгеника – единственная отрасль науки, которая питает надежду относительно будущего человечества. С удовольствием буду принимать вашего ребенка.
Ясуко держалась спокойно. Это было странное спокойствие. Как невинный муж, Юити смущенно смотрел на место лона своей жены. От странного видения его бросило в дрожь. Жена держала зеркало у живота, и ему показалось, что из этого зеркала на него пристально смотрело его собственное лицо.
Это было не зеркало. Случилось так, что закатное солнце, проникнув через окно, попадало на её темно-красную юбку и отражалось от неё – только и всего. Страх Юити был подобен страху мужа, по вине которого его жена заболела.
«Поздравляю!» По дороге назад он представлял себе, что слышит это слово снова и снова. До сих пор оно повторялось бесчисленное число раз. И потом его снова повторят бесчисленное число раз.
У него было такое ощущение, что этот пустой звук звучит как молитва. Точнее сказать, то, что звенело в его ушах, было не поздравлениями, а монотонными проклятиями.
Даже без желания родится ребенок. У незаконнорожденного ребенка, родившегося только из желания, появляется парадоксальная красота, но у ребенка, зачатого без желания, лицо должно носить печать несчастья! При искусственном оплодотворении сперма берется у гетеросексуального мужчины. Евгеника – идея усовершенствования общества, которая игнорирует желание. Юити почувствовал ненависть к великолепным сединам главы гинекологического отделения. Сдержанное здоровое отношение, которое Юити питал к обществу, основывалось на том, что его особое общество не имеет чувства реальности.
Они оба сжались от ветра, который поднялся на закате солнца, и шли с поднятыми воротниками пальто, прижимаясь друг к другу. Ясуко взяла Юити под руку, тепло их рук смешивалось через одежду. Что же сейчас не даст соединиться их сердцам? У сердец нет тел, они не могут протянуть друг другу руки. Юити и Ясуко боялись момента, когда их невысказанные обвинения будут произнесены вслух. Со свойственной женщинам поспешностью Ясуко восстала против этого общего табу. «Ну, я буду счастлива?»
Юити не осмелился посмотреть прямо в лицо жене, когда та сказала это. Он понимал: все, что ему остается, – воскликнуть громко и радостно, не глядя на Ясуко: «Конечно! Поздравляю!» Однако к ним кто-то приближался, и он погрузился в молчание.
На окраинной улочке пешеходов было немного. На дорожном покрытии из белой гальки увеличенные и уменьшенные тени от крыш домов простирались до черно-белого пересечения рельсов и взбирались вверх под углом. К ним бежал шпиц, которого вёл мальчик в свитере. Половина белого лица мальчика полыхала красным под лучами заходящего солнца, но когда он подошел поближе, стало ясно, что ало-красные шрамы от ожога покрывали его щёку. Мальчик отвернул лицо, проходя мимо, но Юити подумал о красках далекого пожара и звуках пожарных сирен, которые столько раз появлялись перед ним в моменты желания. Скандальные постулаты евгеники снова пришли ему на ум. Наконец он произнес:
– Да, будь счастлива! Поздравляю!
Ясуко пришла в уныние от эха безошибочного протеста в словах её мужа.
Поведение Юити было покрыто мраком. Оно было тайным, как поступки величественного филантропа. Однако тонкая довольная улыбка анонимно благодетельствующего филантропа не коснулась его губ.
В юности он страдал от отсутствия выхода своей энергии в дневном обществе. Есть ли что-либо более скучное, чем стать образцом морали и хороших манер, не прилагая к тому никаких усилий? Из-за невыносимой боли от своей способности оставаться чистым без всяких на то усилий он научился ненавидеть как женщин, так и мораль. На мужчин и женщин, объединенных привязанностью, на которую когда-то смотрел глазами, полными зависти, он теперь смотрел темным проницательным взглядом, полным ревности. Иногда он удивлялся глубине скрытности, к которой он вынужден был прибегать. О своих ночных похождениях он хранил холодное молчание неподвижной мраморной статуи, но подобно настоящей статуе он был заключен в собственное тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114