– окрысился рейнджер. – Что там такое?
– Да след у тебя от кроссовка на половину лба, – объяснил, наконец, Сергей. – Выглядит – ужасно. Как будто по тебе ночью кто-то ходил.
– Во, блин, обрадовал! – расстроился рейнджер. – Что я дома скажу? Жена решит, что я опять напился в дупель. А все эти любовнички, – Юра кивнул в сторону Лелика.
– Сам ты любовничек, – лениво сказал Лелик. – Нечего было свои шуточки посреди ночи шутить. Правильно тебе Анжела залепила.
– Лелик, – сказал рейндежер. – А у меня есть нож во-о-от с таким лезвием.
– Мне твой нож больше не страшен, – объяснил Лелик. – Я как на твой лоб посмотрю, так мне теперь ничего больше не страшно.
Услышав это, вконец расстроенный рейнджер нахохлился и забился под одеяло.
– Кстати, – неожиданно сказал Сергей. – А утреннюю зорьку-то мы проспали. Вот генерал сейчас скандал поднимет… Он сказал, чтобы обязательно в пять вставали.
– Твой генерал, небось, дрыхнет без задних ног, – пренебрежительно сказал Лелик. – Сам же видел, что он вчера был – в полную зюзю.
– Да черт его знает, – неопределенно ответил Сергей. – Старая гвардия – они знаешь какие крепкие.
– Ладно, – сказал рейнджер. – Давайте вставать уже, а то и обед проспим.
Они поднялись, растолкали Анжелу и отправились умываться на речку. День стоял – просто изумительный. Ярко светило солнце, пели птицы, река отливала пронзительной синевой, словом, все вокруг создавало прямо-таки праздничное настроение.
– Слышь, Юр, – спросил Сергей, плеская себе воду на лицо. – А чего генералу скажем, если он начнет на тему утренней зорьки выступать?
– Да скажем, что Лелик всю ночь колобродил и нам спать мешал, – предложил рейнджер. – Вот и проспали.
– Ну да, – с горечью сказал Лелик. – Все бы на меня свалить. Поэта обидеть может каждый.
– Ну это смотря какого поэта, – поправил его рейнджер, поигрывая могучими мышцами груди. – Меня, к примеру, не сильно обидишь.
– Ага. Разве что кроссовком, – подпустил Лелик пилюлю.
Юра сразу как будто сдулся, с ненавистью посмотрел в сторону Анжелы и тоже стал плескать водой себе в лицо. Наконец, компания умылась, и они все вместе отправились на поляну.
– Боже мой, – довольно громко сказал Сергей, завидев знакомую картину за столом.
У всех возникло такое ощущение, что со вчерашнего дня ничего не изменилось. По-прежнему за столом сидел пьяный генерал, которого Люба кормила бутербродами, Макс, распевающий заплетающимся языком какую-то скабрезную песенку, и явно нетрезвый абориген Андреич, лицо которого, впрочем, украшал здоровенный синяк под глазом, которого вчера еще не было.
– У меня, кажется, дежавю началось, – заявил Лелик, глядя на это безобразие.
– Если таблеток нет, – решительно заявила Анжела, – то лучше натощак два сырых яйца съесть. Знаешь как закрепляет? Через час никакого дижавю не останется.
Лелик внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– М-да, – внес свой комментарий рейнджер. – Вот тебе и утренняя зорька.
– М-м-мжду прочим, – заявил генерал, – к-к-кое кто встал вовремя. В отличие, – он многозначительно помахал пальцем, – от!
– В-в-вовремя, как штык! – заявил Макс, согнув правую руку в локте, а левой ударив по бицепсу правой руки.
– Оно и видно, – понимающе кивнул Сергей. – И много наловили?
– Т-т-т-туеву хучу, – объяснил Макс. – Знаешь какую я рыбку поймал? Во-о-о-от с таким членом…
– Ты вообще молчи! – оборвал его Сергей. – Чтобы я тебя еще хоть раз с собой взял – да ни в жизнь! Посмотри, на что ты похож! Ну ладно еще вечерком накиряться. Но утром-то пить – уж совсем последнее дело.
На Макса, впрочем, слова Сергея не произвели ровно никакого впечатления. Он еще раз пробормотал что-то про рыбку с большим членом, полез пальцами в банку с консервированной килькой и стал там что-то выискивать, приговаривая, что сейчас все продемонстрирует. Сергей махнул на него рукой и предложил своей компании садиться за стол, чтобы позавтракать.
Во время завтрака решали, что будут делать дальше. Рейнджер заявил, что не прочь еще порыбачить на бережку, потому что ему, дескать, нужно закончить поэму. Сергей же с Леликом дружно сказали, что рыбачить надоело, и они лучше просто поколбасятся по бережку. Домой решили выезжать где-то после обеда.
Тут Сергей обратил внимание на то, что пьяный абориген Андреич все время что-то бормочет себе под нос, периодически горестно взмахивая рукой. Сергей решил воспользоваться случаем и выяснить, что же произошло утром, поэтому плеснул в стакан Андреича водки и стал вытягивать у него подробности. Оказалось, что генерал действительно встал где-то в пять утра. Примерно в это же время на построение прибыл Андреич, которому было приказано явиться на утреннюю зорьку. Минут десять генерал ожидал компанию из второй палатки, оттуда, как известно, никто на утренний лов так и не появился. Между тем, на заре было довольно прохладно и генерал быстро замерз. Андреич предложил было сбегать за ватником, но генерал заявил, что офицерский состав для сугреву использует совсем другие способы, после чего строевым шагом направился к столу, разбудил спящего Макса, и они сели квасить, забыв про первоначальную задачу.
Андреич подсел к ним, выпил, аборигена развезло, и он стал рассказывать о прелестях утренней рыбалки, но видимо чересчур увлекся, поэтому в какой-то момент генерал решил, что Андреич ему ставит в упрек утренние возлияния и, недолго думая, треснул ему в глаз.
Это все сейчас абориген и рассказывал Сергею, периодически пьяно всхлипывая и переживая нанесенную обиду.
– Знаешь, Андреич, – сказал ему Сергей решительно. – Хватит тебе уже нюни разводить. Все эти ваши пьяные разборки явно из серии «ты меня уважаешь»…
– Очень уважаю, Сергей Константинович! – неожиданно заявил абориген. – Я вас знаете как уважаю? Я и товарища генерала сильно уважаю, хоть он мне под глаз хлюпнул, – и Андреич долго еще бормотал о том, как сильно он уважает всех присутствующих, а особенно – товарища Тыла, благодаря которому на столе появлялись все эти яства и выпивка.
Сергей после этих слов махнул на аборигена рукой и предоставил ему изливать свои благодарности и уважения в воздух.
Внезапно со стороны реки раздался громкий звук работающего катерного двигателя. Звук поначалу возник издалека, но все приближался, приближался, наконец, стал совсем громким и вдруг затих. Через минуту на поляне появились два человека в форме и с оружием, в которых было нетрудно узнать инспекторов рыбохраны.
– Добрейший всем денек! – поздоровались они.
– Здрассти, – нестройно ответил им хор голосов.
– Рыбку ловим? – поинтересовался один инспектор.
– Ну, типа того… – неопределенно подтвердил Сергей. – Удочками, – уточнил он на всякий случай.
– Удочками здесь много не наловишь, – ласково улыбаясь, заявил второй инспектор. – Здесь надо бредешком или шашку динамитную кинуть. Вот тогда целый багажник лещей увезете. А так – одних лягушек наловите.
– Кхм… – поперхнулся Сергей. – Так это же, вроде, запрещено.
– Конечно запрещено, – подтвердил первый инспектор. – Причем строго-настрого!
– Для плохих людей, конечно, – пояснил второй инспектор.
– А для хороших… – начал первый инспектор.
– Да еще и в нашем присутствии… – продолжил второй.
– Очень даже можно! – сказал первый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Да след у тебя от кроссовка на половину лба, – объяснил, наконец, Сергей. – Выглядит – ужасно. Как будто по тебе ночью кто-то ходил.
– Во, блин, обрадовал! – расстроился рейнджер. – Что я дома скажу? Жена решит, что я опять напился в дупель. А все эти любовнички, – Юра кивнул в сторону Лелика.
– Сам ты любовничек, – лениво сказал Лелик. – Нечего было свои шуточки посреди ночи шутить. Правильно тебе Анжела залепила.
– Лелик, – сказал рейндежер. – А у меня есть нож во-о-от с таким лезвием.
– Мне твой нож больше не страшен, – объяснил Лелик. – Я как на твой лоб посмотрю, так мне теперь ничего больше не страшно.
Услышав это, вконец расстроенный рейнджер нахохлился и забился под одеяло.
– Кстати, – неожиданно сказал Сергей. – А утреннюю зорьку-то мы проспали. Вот генерал сейчас скандал поднимет… Он сказал, чтобы обязательно в пять вставали.
– Твой генерал, небось, дрыхнет без задних ног, – пренебрежительно сказал Лелик. – Сам же видел, что он вчера был – в полную зюзю.
– Да черт его знает, – неопределенно ответил Сергей. – Старая гвардия – они знаешь какие крепкие.
– Ладно, – сказал рейнджер. – Давайте вставать уже, а то и обед проспим.
Они поднялись, растолкали Анжелу и отправились умываться на речку. День стоял – просто изумительный. Ярко светило солнце, пели птицы, река отливала пронзительной синевой, словом, все вокруг создавало прямо-таки праздничное настроение.
– Слышь, Юр, – спросил Сергей, плеская себе воду на лицо. – А чего генералу скажем, если он начнет на тему утренней зорьки выступать?
– Да скажем, что Лелик всю ночь колобродил и нам спать мешал, – предложил рейнджер. – Вот и проспали.
– Ну да, – с горечью сказал Лелик. – Все бы на меня свалить. Поэта обидеть может каждый.
– Ну это смотря какого поэта, – поправил его рейнджер, поигрывая могучими мышцами груди. – Меня, к примеру, не сильно обидишь.
– Ага. Разве что кроссовком, – подпустил Лелик пилюлю.
Юра сразу как будто сдулся, с ненавистью посмотрел в сторону Анжелы и тоже стал плескать водой себе в лицо. Наконец, компания умылась, и они все вместе отправились на поляну.
– Боже мой, – довольно громко сказал Сергей, завидев знакомую картину за столом.
У всех возникло такое ощущение, что со вчерашнего дня ничего не изменилось. По-прежнему за столом сидел пьяный генерал, которого Люба кормила бутербродами, Макс, распевающий заплетающимся языком какую-то скабрезную песенку, и явно нетрезвый абориген Андреич, лицо которого, впрочем, украшал здоровенный синяк под глазом, которого вчера еще не было.
– У меня, кажется, дежавю началось, – заявил Лелик, глядя на это безобразие.
– Если таблеток нет, – решительно заявила Анжела, – то лучше натощак два сырых яйца съесть. Знаешь как закрепляет? Через час никакого дижавю не останется.
Лелик внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– М-да, – внес свой комментарий рейнджер. – Вот тебе и утренняя зорька.
– М-м-мжду прочим, – заявил генерал, – к-к-кое кто встал вовремя. В отличие, – он многозначительно помахал пальцем, – от!
– В-в-вовремя, как штык! – заявил Макс, согнув правую руку в локте, а левой ударив по бицепсу правой руки.
– Оно и видно, – понимающе кивнул Сергей. – И много наловили?
– Т-т-т-туеву хучу, – объяснил Макс. – Знаешь какую я рыбку поймал? Во-о-о-от с таким членом…
– Ты вообще молчи! – оборвал его Сергей. – Чтобы я тебя еще хоть раз с собой взял – да ни в жизнь! Посмотри, на что ты похож! Ну ладно еще вечерком накиряться. Но утром-то пить – уж совсем последнее дело.
На Макса, впрочем, слова Сергея не произвели ровно никакого впечатления. Он еще раз пробормотал что-то про рыбку с большим членом, полез пальцами в банку с консервированной килькой и стал там что-то выискивать, приговаривая, что сейчас все продемонстрирует. Сергей махнул на него рукой и предложил своей компании садиться за стол, чтобы позавтракать.
Во время завтрака решали, что будут делать дальше. Рейнджер заявил, что не прочь еще порыбачить на бережку, потому что ему, дескать, нужно закончить поэму. Сергей же с Леликом дружно сказали, что рыбачить надоело, и они лучше просто поколбасятся по бережку. Домой решили выезжать где-то после обеда.
Тут Сергей обратил внимание на то, что пьяный абориген Андреич все время что-то бормочет себе под нос, периодически горестно взмахивая рукой. Сергей решил воспользоваться случаем и выяснить, что же произошло утром, поэтому плеснул в стакан Андреича водки и стал вытягивать у него подробности. Оказалось, что генерал действительно встал где-то в пять утра. Примерно в это же время на построение прибыл Андреич, которому было приказано явиться на утреннюю зорьку. Минут десять генерал ожидал компанию из второй палатки, оттуда, как известно, никто на утренний лов так и не появился. Между тем, на заре было довольно прохладно и генерал быстро замерз. Андреич предложил было сбегать за ватником, но генерал заявил, что офицерский состав для сугреву использует совсем другие способы, после чего строевым шагом направился к столу, разбудил спящего Макса, и они сели квасить, забыв про первоначальную задачу.
Андреич подсел к ним, выпил, аборигена развезло, и он стал рассказывать о прелестях утренней рыбалки, но видимо чересчур увлекся, поэтому в какой-то момент генерал решил, что Андреич ему ставит в упрек утренние возлияния и, недолго думая, треснул ему в глаз.
Это все сейчас абориген и рассказывал Сергею, периодически пьяно всхлипывая и переживая нанесенную обиду.
– Знаешь, Андреич, – сказал ему Сергей решительно. – Хватит тебе уже нюни разводить. Все эти ваши пьяные разборки явно из серии «ты меня уважаешь»…
– Очень уважаю, Сергей Константинович! – неожиданно заявил абориген. – Я вас знаете как уважаю? Я и товарища генерала сильно уважаю, хоть он мне под глаз хлюпнул, – и Андреич долго еще бормотал о том, как сильно он уважает всех присутствующих, а особенно – товарища Тыла, благодаря которому на столе появлялись все эти яства и выпивка.
Сергей после этих слов махнул на аборигена рукой и предоставил ему изливать свои благодарности и уважения в воздух.
Внезапно со стороны реки раздался громкий звук работающего катерного двигателя. Звук поначалу возник издалека, но все приближался, приближался, наконец, стал совсем громким и вдруг затих. Через минуту на поляне появились два человека в форме и с оружием, в которых было нетрудно узнать инспекторов рыбохраны.
– Добрейший всем денек! – поздоровались они.
– Здрассти, – нестройно ответил им хор голосов.
– Рыбку ловим? – поинтересовался один инспектор.
– Ну, типа того… – неопределенно подтвердил Сергей. – Удочками, – уточнил он на всякий случай.
– Удочками здесь много не наловишь, – ласково улыбаясь, заявил второй инспектор. – Здесь надо бредешком или шашку динамитную кинуть. Вот тогда целый багажник лещей увезете. А так – одних лягушек наловите.
– Кхм… – поперхнулся Сергей. – Так это же, вроде, запрещено.
– Конечно запрещено, – подтвердил первый инспектор. – Причем строго-настрого!
– Для плохих людей, конечно, – пояснил второй инспектор.
– А для хороших… – начал первый инспектор.
– Да еще и в нашем присутствии… – продолжил второй.
– Очень даже можно! – сказал первый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23