Последним появился сам серорясый колдун, и все вздохнули с облегчением, кто-то даже встал к дереву – отлить. Как вскоре выяснилось, облегчение было преждевременным. Что-то неуловимое, прозрачное, и в то же время мощное, злое заскользило по мертвому лесу.
– Это мне по вкусу еще меньше, чем полипептидный слизняк,– пробормотал колдун.– Словно какой-то чертов бочонок прорвало, и бешеный выброс хрональной энергии направился именно в нашу сторону.
Невидимое стало видимым, когда оказалось совсем рядом. Всякая адская нечисть, звери-уроды, напоминающие ящеров, медуз, разожравшихся червей и амеб, сгустки и пучки рук, ног, голов, орущих ртов, танки с тевтонскими крестами, паровозы с красными звездами, огнедышащие саламандры-плазмоиды, хладометные снежные василиски. По бокам этой кавалькады катились комья смерти – огромные сгустки раздавленных костей, расплющенных внутренностей, растерзанных шкур.
– Промашка вышла. Лично мне никто тут не нравится, особенно эти херы на колесиках.– перекрикивая паническое разноголосье, провозгласил ворон.– Тикаем в золотое царство. Короче, перезагрузка, мальчики и девочки!
Снова появился шар – осиное гнездо, в которое все охотно провалились… и перенеслись в куда более приятственный мир.
Здесь на елях и соснах густела хвоя, по земле стелился упругий мох, впрочем, листва уже облетела, как-никак, месяц дождень на носу. Однако никакого льда, нигде не снежинки. А с ясного бессолнечного неба струился золотистый свет.
– Нам теперь в Сидиромово,– распорядился колдун.– И не удивляйтесь: здесь все, за исключением неважных частностей такое же, как в мире первичным.
– Кто имеет “против”, тот может выйти отсюда вон,– предупредил ворон.
Все зеленщики имели “за”. Воины смиренно, как овцы, поплелись вслед за колдуном, потому что сильно трусили – куда-то они попали? Однако мало-помалу люди стали узнавать дорогу (они по ней уже хаживали), вот и знакомые две березки, тянущиеся из единого корня, и камень, схожий с саблезубым тигром.
На подходе к Сидиромово зеленщики взвели курки давно уже заряженных пищалей и ручниц, приготовили пороховые бомбы и сняли с ремней свои противоколдовские щиты, но наипаче внимательные заметили по спокойному свету своих амулетов-оберегов, что бесовские силы покамест не угрожают.
В самом селе теперь не нашлось ни одного замороженного или убитого ледохером человека. Были там живые люди, причем, именно те, кому полагается лежать мертвым. Сие обстоятельство сильно обескуражило зеленщиков. Кое-кого из повстанцев даже понос со страха прохватил.
И селяне, в свою очередь, искренне поразились объявлению на майдане отряда зеленщиков, да еще средь бела дня. И вообще они изумлялись всему и вид имели обалдевший.
– Ладно, Фома, не хочешь обниматься, так хотя бы объясни, почему ожили мертвецы и почему они такие остолопы?– выступила “царица” от имени и по поручению повстанческого движения.
– Ты действительно хочешь это знать, матушка-императрица? Сие есть тайна загробной жизни.– заметил ворон.
А колдун не слишком охотно изъяснил:
– Стринговая пси-структура, которая и есть душа, в отсутствии тела, то есть стабилизируюшего хронального поля, распадается за сорок дней. А если мы ей дадим тело, хотя бы в другой реальности, то срок этот увеличится весьма значительно. Однако при трансфер-переходе в новую телесность теряется до девяноста процентов прижизненной информации – поневоле станешь остолопом, куклой несмышленной.
Серорясый дал время отряду лишь на то, чтобы напиться и чуть-чуть перекусить, а затем, оставя в деревне троих повстанцев, велел прочим двигаться в путь.
Игнат, наконец, догадался, что оказался в тридевятом царстве, каковое хоть и схоже с родными краями, но таит в себе многие незнаемые хитрости и коварства.
– Достопочтенный кудесник, а то, что мы здесь харчим и пьем, се – настоящее?– предводитель зеленого ополчения стал выяснять важнейший для себя вопрос.
– Настоящей некуда, от этого всего можно еще и прибавить жирку, добрый Игнат. Интересно, у тебя когда-нибудь была талия?– отозвался ворон вместо колдуна, а сам серорясый неожиданно поровнялся с “государыней”.
– Ну как, царица-мастерица, объяснить этим приятным людям, что в сырой материи достаточно энергии и скрытой массы, чтобы образовать еще несколько миров вдобавок к нашему? Другое дело, что все последующие реальности будут информационно зависеть от исходной, будут ее довольно верными слепками и несколько кривыми отражениями. Вторая реальность, откуда мы вовремя удрали, сформировалась на основе мрачных мыслей царя-Плазмонта о светопреставлении. Страховид-то не раз выслушивал от церковников проповеди на тему “Апокалипсиса” и “Пророчества Вельвы”, которое тоже было введено Ботаником в числе канонических книг. Подбавили перцу и представления кромешника Демонюка о приятном, то бишь душегубном времяпрепровождении.
– Слушай, Фома, а в золотом царстве ты что-нибудь испытываешь ко мне… ну, после всего, что я тебе сказала в марсианских Озерках?– вдруг несколько невпопад поинтересовалась “государыня”.
– Я удаляюсь, потому что становлюсь лишним,– невесело промолвил ворон,– тут сугубо личная тема поднята.
И птица действительно взмыла вверх.
– После всего я стал еще лучше относиться к тебе,– ответствовал колдун.– ведь я успел полюбить себя…
– Значит?..– не поняла женщина, несмотря на все внимание.
– Значит, я стал такой большой, что смог вместить тебя в свое сердце, или орган, его замещающий, всю тебя, с пороками и достоинствами… и, покуда я есть, ни один волосок не упадет с твоей головы. Кстати, легче всего полюбить себя в каком-нибудь маленьком уютном мирке, вроде этого. Но сперва мы попытаемся установить приблизительные его границы и уязвимые места в периметре обороны.
– Царь-Плазмонт может напасть на нас?
– Еще как может, но пока не готов…– колдун неожиданно погрезил.– Эх, до чего я хотел бы встретить Ботаника. Уверен, что его пси-структура обрела новое тело в одной из дополнительных реальностей.
Через полчаса – многажды быстрее чем в исходном мире – добрались зеленщики до Тимохино. Там тоже нашлись селяне, кои опять-таки удивлялись появлению зеленщиков средь бела дня на майдане, и заодно полному исчезновению льда, инея, изморози. Впрочем удивление было не таким, как у сидиромских остолопов, а умным и содержательным.
– Я перетянул сюда тимохинцев в наилучшем виде,– пояснил серорясый.– у зеленого движения, надо полагать, должен быть крепкий тыл. А один мужик, как известно, трех героических воинов всегда прокормит.
– Господа мужики,– выступил на майдане Игнат в привычной роли вдохновителя, распорядителя и утешителя народных масс,– волноваться вам не о чем. Хучь вы и оказались, по сути, в тридевятом царстве, однако жратва и выпивон здесь подлинно настоящие, а царя-антихриста и его лютых присных нетути. Некому с вас поборы брать… кроме нас, бойцов народно-освободительного движения. Так что живи, мужики, в волю.
Не успел закончиться митинг и политпросвет, как раздалось гиканье и селяне увидели, что с опушки леса на них бежит конно-пешая толпа с пищалями, рогатинами, палашами, тесаками, медведями и прочим оружием. Зараз и выстрелы раздались – ядро, пущенное из мелкой пушчонки развалило курятник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93