Как и в прошлый раз туман украсился сложным орнаментом, за которым стала проглядываться постылая медуза с далеко прозмеившимися щупальцами-лучами. Она, конечно же, потянула нас в свои удушающие объятия. Сразу стало дурно и погано, потерялась даже ориентация в пространстве. Тварь как будто гнездовалась в жерле воронки, в которую мы неизбежно проваливались, как ни пищи. Вот такие ощущения мне не по нутру. На Катино счастье, она, вырубившись, повисла на моей руке и наиболее захватывающих подробностей не видела. Я отдавал себе отчет, что медуза много сильнее и запросто “перетянет канат”.
Милостивый процессор трансквазера снова разрешил мне попользоваться хрональным каналом, и даже сообщил об увеличении энергозапаса. На виртуальном экране тварь выглядела еще внушительнее: она рубила мои линии, которые превращались в жалкие клубочки. Я же трясущимися мысленными руками лихорадочно сшивал свои линии и закольцовывал все мешающие факторы. В итоге хроноволновое преобразование-таки вынесло меня вместе с дамой по обломкам рухнувших перекрытий на крышу здания. Хорошо, что и женщина вовремя пришла в норму, превратившись из тяжелого мешка в подвижную особь, когда я ущипнул ее пару раз за задницу. (По дороге я еще немало извинялся перед начальниецй за свое пошлое поведение.) Тварь, по счастью, вкупе со своей ловчей воронкой приотстала.
А вот крыша здания “Бет” оказалась не ровненькой, а уступчатой, с террасами. На ней в стиле царицы Семирамиды раскинулся большой субтропический сад, где высокие и низкие деревца имели даже индивидуальную подсветку и подпитку. (А при взгляде с земли комплекс напоминал большую избушку на курьих ножках, чья двускатная крыша сплошь покрыта мхом.) Несмотря на то, что крыша заросла столь цветущим вертоградом, сферическое гравитационное поле заканчивалось лишь десятком метров выше. От марсианского Деда Мороза нас защищала лишь тонкая прослойка теплого “земного” воздуха, а красноватое небо планеты напоминало преисподнюю, адскую бездну, которая с чего-то оказалась наверху. Даже оторопь брала от того, что мы при всем при том находимся в климатическом уюте.
Тут, прервав созерцательную паузу, на вечнозеленую крышу стали выбираться бетовские оперативники – оправились значит. Посреди магнолий и кипарисов завязался маневренный бой, причем энергозапас моего плазмобоя быстро падал. От “метких” выстрелов заваливались и обгорали шикарные деревья, вызывая острую жалость. Для обострения ситуации из зазеркалья вновь пробивалась Медуза Горгона, а вот мультипереговорник Анимы был слишком слабеньким, чтобы выйти на связь со службой “Алеф”. Сигналы же нейтринного маячка могли засечь только мощные приемники тяжелого крейсера или какой-нибудь боевой горы, бороздящей просторы космоса.
Кажется, зря я понадеялся на фору, добрые дела не улучшили моего личного рейтинга пред Всевышним. Глядя на спокойное чуть отрешенное лицо Катерины – крепкая должна быть психика у прирожденного руководителя – я подумал, что мог бы уже усвистать далеко-далеко и сидеть сейчас в тесную обнимку с какой-нибудь сисястой мутанточкой. Эх, если бы я сгоряча не кинулся спасать члена директории!
И вот, когда всем надеждам вроде бы каюк, когда меня обложили и загнали в угол, когда бластерные вспышки плавили крышу в нескольких дециметрах от моего уха, над головой завис коптер. У него были некоторые проблемы с преодолением силового поля – насколько мне известно, при пересечении гравитационной плоскости в плазменных двигателях возникают запирающие слои. Впрочем, коптер и не стал опускаться слишком низко. Из гнезда в борту вылетел шнур управляемой мономолекулы. Нитеробот опустился к нам с Катериной и, завязавшись узлами, образовал несколько люлек, в которые мы по-быстрому запрыгнули. А потом нас сдернули с крыши, заодно прикрыв огнем из мощного плазмобоя, который мигом выкосил целую оливковую рощицу. Правда, пришлось пережить несколько неприятных шок-мгновений, когда за пределами гравиполя мы заболтались в разреженной атмосфере Марса – глаза и еще какая-то требуха уже полезли изнутри наружу. Но тут створки коптерского люка распахнулись, и мы были вобраны в уютное чуть ли не материнское тепло багажного отсека. Когда отдышались и переползли в кабину пилота, то оказалось, что там Чертковиц, самолично управляет летным средством.
Что ж, надо поприветствовать нежданного-негаданного спасителя, хотя он сам во всем и виноват.
– Весьма рад, начальник. В службе “Бет” меня весьма огорчили, сказав, что у вас сильно ухудшилось здоровье, и показав соответствующий видеоролик.
Чертковиц хмыкнул, понимая, о чем это я.
– Они известные кинематографисты. Но присутствует в этой пропагандном трюке горькая правда. Вся внутренняя безопасность службы “Алеф” благодаря множеству интриг переключена на “Бет”, у нас нет теперь своего охранного сектора. Их оперативники сейчас лезут во все щели, гниды такие.– начальник службы переключился на Катерину, которая сидела тесно прижавшись к моему боку (зауважала что ли) и заодно перешел на закрытый рентгеноканал Алеф-5, который, впрочем, был вполне для меня открыт.– Про диффузный трансквазер бетовцы уже прознали, так что проект “Человек-оркестр” придется еще тщательнее законспирировать. Нашему другу Фоме надобно пока пересидеть в вольере на старушке Земле.
Ага! Мной уже закусили, мной почистили сапоги, помыли пол и теперь, видимо, собираются вытереть задницу.
– Но ведь на нашей земной базе отрабатывается совсем другой проект – “Параллельная жизнь”.– возразила Катя.
– И ничего особенного, оба эти проекта прекрасно уживутся.– посчитал Чертковиц.– Расслабься, Катя, глянь, какой вид.
И действительно, полярная шапка густо сияла, сиреневый туман углекислотных испарений придавал ей облик большого суфле.
– И вообще, диффузный трансквазер нуждается в мощной энергетической подпитке, чтобы показывать фокусы.– добавил главный начальник.
– Значит, он получит ее с помощью подопытной Икс-структуры.– в словах Катерины прозвучал тонкий намек на какие-то толстые обстоятельства.
– Ну это в случае непосредственного взаимодействия, что пока исключено. В общем, Фома успеет забыть, что он – супермен… Катя, у нас нет другого выхода. Того глядишь, бетовцы накопят на меня компромат с помощью своей агентуры и спихнут с должности.
– Как твоя рука, Катюша?– отвлекся я на другую тему, чтобы не думать о непонятном и неприятном.
– Да пришили обратно. Бетовские врачи сказали даже, что поставили синтетический квазиживой вкладыш вместо разрушенного участка кости. “Бет” ведь готовил судебный процесс против “Алефа”, и мои показания должны были…
– Не трепись,– рявкнул Чертковиц по закрытому каналу,– ты же не знаешь, в чьих руках окажется этот обалдуй завтра.
А мне и не надо было словесного трепа, тугое женское бедро так плотно примыкало к моей ноге, что невольно возникал некоторый трепет в кровеносных сосудах, особенно пролегающих ниже живота.
– Это мы еще выясним, чего там бетовцы тебе поставили,– вслух буркнул начальник службы, и я заметил, что он заботится о Катерине; по крайней мере его беспокоит то, что к ней в кость могли вмонтировать “жучок”. Мне захотелось поддеть Чертковица, чтобы уж не принимал меня за такого чайника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93