Я
шмякнулся об землю сильно, однако не разложился на составляющие.
Наоборот, сработала пружинка воли и я вскочил. Прыжок к окну -
и опять какая-то неурядица с перестановкой ног - поскользнулся
на рассопливившейся вдруг почве. Упал плохо, прямо кочаном в
стену. Едва сумел смягчить удар, вернее его последствия, руками.
Вот и второе мое легкое сотрясение за один и тот же день. Еще
десяток извилин спрямилось, и должно быть нелишние мысли
вылетели через уши.
Мое тело, похожее на сброшенный монумент, поднимается, но
спасать уже некого - в пузыре осталась только развеселая маска,
напоминающая о Тумблере, которая тоже вскорости растворилась.
Номер кончен, пузырь, поглотивший Т209, оперативно становится
вертящейся лужей, она веером ручейков усвистывает в коридор.
Я только заморочен, а товарищ мой исчез. И пока что нечего
противопоставить этим фокусам. Нет ни сил, ни знаний.
Я все-таки изгоняю прострацию - может, еще не спета песенка
Курка? Для начала ему немного повезло, потому что я нашел бочку,
закатил в нужное место, перебрался с нее на козырек крыльца,
потом сделал несколько шагов по карнизу. И, наконец, смог
поставить диагноз дорогому товарищу, разглядев его сквозь щель
между штор. Он, оказывается, хорошо проводил время, этот наш
аскет, нисколько не интересуясь предсмертными метаниями своего
соратника этажом ниже. Время убивалось на бабу явно местного
производства, с задницей, которая пленила бы два стула, и
буферами, что могли бы выкормить бычка. И наш знаток космической
науки сейчас выдавал такие пенки, которые скорее подобали
знатоку науки страсти нежной. Выучился ведь где-то, шельмец.
Значит, все же был наш Курок разнообразнее, чем казалось. Сцена
была обставлена так: объект временной страсти разлегся на
диване, лузгая семечки, и был пока что одет в халат. Бывший
аскет с соответствующей улыбочкой подбирался к нему. Наконец,
точь-в-точь как в запрещенном порновидике сунул руку в запах
халата и давай там оперативно шуровать. Вначале я был несколько
озадачен, подобает ли прерывать старания человека в такой
откровенно интимной обстановке, даже при наличии вражьего
окружения и потери бойцов? Кроме того, и посмотреть интересно.
Потом я все-таки встряхнулся на манер пса, выбравшегося
из-под душа. Сейчас ничему и никому нельзя доверять, даже
гражданке со смачными телесами.
Пока мой боевой настрой несколько растянуто превращается в
действие, обваливается кусок карниза под башмаком. Я почти
падаю, но все ж таки повисаю, впившись пальцами в
подоконник. Включаю мощность бицепсов и дельтовидных,
подтягиваюсь. Однако, в некотором смысле уже поздно.
Наш рукосуй Курок с головой ушел в запах халата. Он очень
быстро втягивался во внутрь бабы! Курок еще пытался тапком
зацепиться за кресло, но у предмета вдруг обломилась
подпиленная, наверное, ножка. Я, держась на одной руке, с
натужным кряхтением стрельнул из сквизера по толстомясой
злодейке. Ей хоть бы хны, хотя выстрелом раскрошило стекло и
растрепало штору. Словно в ответ подоконник одним своим концом
стал съезжать вниз. Я кое-как ухватился за кирпичный выступ в
стене и опять задержался. Руки были заняты, так что никак не
повоздействовать на быстро меняющуюся ситуацию. Оставалось
только ей "насладится". Сопротивление Курка, особо не
начавшись, прекратилось, хотя был он еще жив и одной ногой
почесывал другую. А кирпич под моими пальцами уже крошился, как
кекс. Еще секунд десять понадобилось на то, чтоб закрепиться
снова. Наконец мне удалось в третий раз поднять неожиданно
тяжелую, как три булыжника, голову. Сопротивление незадачливого
любовника давно прекратилось и дело стремительно приближалось к
своему логическому (для кого-то) концу.
Прикрепился к потолку полупрозрачный мешок, в наружности
которого улавливались черты той самой бабы. В частности его
венчала голова с косой, волосы как раз вросли в потолок. Внутри
угадывались очертания слабенько подрагивающей фигуры Курка.
Мешок пружинил, слегка подскакивая и опускаясь.
Я все-таки пробовал освободить одну руку, чтобы отомстить
сквизером монстру-мешку за погибель моего товарища. Однако
подоконник впился острым краем в правую ладонь, два кирпича
странным образом защемили пальцы левой. Раненые конечности
разжались. Недоштурмовав окно, я отправился вниз и долбанул
землю не хуже, чем метеорит средних размеров. Конечно, пробовал
немедленно вскочить - но не очень-то получилось. Нестерпимая
сила множеством нитей проникла в мои поры, ухватила петельками
каждую клетку, обвила весь организм и стала тянуть. Анима
предупредила о нехорошем изгибе позвоночного столба. Я,
выслушивая хруст собственных позвонков, кое-как повернул голову,
чтобы глянуть вверх на проклятое окошко. Баба-мешок уже
отцепилась от потолка и заполнила оконный проем - большая,
широкая, поправляющая халат - внутри нее еще что-то
устаканивалось, слегка колыхаясь.
Анима любезно напоминала, что внутренние органы подвергаются
большим нагрузкам. Однако, эти сведения мало чем могли помочь.
Меня крепко взяли за каждую молекулу и куда-то тащили;
кажется, вслед за Курком. Да, похоже, этот лесной домик построен
специально для невезучих парней.
Монстр-баба погрозила мне пальцем. Пока перст шел вперед,
кровь отходила к спине и затылку, оставляя тьму в глазах. Палец
отправлялся обратно, кровь вместе с болью бросалась ко лбу.
Вредное существо покачало головой и тут же стал выворачиваться
мой желудок, неаппетитно заполнился блевотиной рот. Даже
умственные способности подверглись взбалтыванию, отчего из
цельных мыслей получился какой-то компот. Страшная баба поманила
руками-колбасками, и содержимое головы захотело вылезти через
теменной шов. Я, пытаясь не отстать от столь важной начинки, лез
по стене прямо в объятия пузатой ведьмы - усердно, как
альпинист высшей категории, выискивая кончиками пальцев каждую
щербинку. Изменить пагубный курс казалось столь же невозможным,
как отвернуть ракету, падающую на Юпитер.
Смертоносное существо сочилось довольством: все у него
ладилось и получалось. Я даже, находясь в умопомрачении,
представил себе хвалебную газетную статью. "Отлично показала
себя в полевых условиях новая продукция наших оборонщиков, с
юморком названная "бой-баба". Ею уничтожено двое диверсантов из
элитных частей агрессивного режима..."
Но... Словно заряд пороха взорвался где-то в районе копчика
- и сплющенная, смятая в комок пружина моей воли распрямилась.
Тело замерло, вибрируя, словно было нанизано на упругую
железку. В голове вихрем пронеслась вся Космика, крохотные
огоньки разрослись в боевые горы, ревущая сила Юпитера и Сатурна
проникла в мои жилы. Что мне теперь какая-то баба!
Бахвальство бахвальством, но спасение казалось еще более
странным, чем сама угроза. Из меня, моих костей, мяса, жира
вдруг вышел смерч, состоящий из плотных густых пульсаций. Я сам
превратился в мощный излучатель. Смерч закружился вокруг меня,
стал защитной оболочкой, которая впитывала вражескую энергию.
Впитывала словно губка, а потом вдруг отжала узким направленным
потоком. Монстр-бабу крутануло как юлу и зашвырнуло
внутрь комнаты вместе с ее страшной силой, меня, напротив,
кинуло со стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
шмякнулся об землю сильно, однако не разложился на составляющие.
Наоборот, сработала пружинка воли и я вскочил. Прыжок к окну -
и опять какая-то неурядица с перестановкой ног - поскользнулся
на рассопливившейся вдруг почве. Упал плохо, прямо кочаном в
стену. Едва сумел смягчить удар, вернее его последствия, руками.
Вот и второе мое легкое сотрясение за один и тот же день. Еще
десяток извилин спрямилось, и должно быть нелишние мысли
вылетели через уши.
Мое тело, похожее на сброшенный монумент, поднимается, но
спасать уже некого - в пузыре осталась только развеселая маска,
напоминающая о Тумблере, которая тоже вскорости растворилась.
Номер кончен, пузырь, поглотивший Т209, оперативно становится
вертящейся лужей, она веером ручейков усвистывает в коридор.
Я только заморочен, а товарищ мой исчез. И пока что нечего
противопоставить этим фокусам. Нет ни сил, ни знаний.
Я все-таки изгоняю прострацию - может, еще не спета песенка
Курка? Для начала ему немного повезло, потому что я нашел бочку,
закатил в нужное место, перебрался с нее на козырек крыльца,
потом сделал несколько шагов по карнизу. И, наконец, смог
поставить диагноз дорогому товарищу, разглядев его сквозь щель
между штор. Он, оказывается, хорошо проводил время, этот наш
аскет, нисколько не интересуясь предсмертными метаниями своего
соратника этажом ниже. Время убивалось на бабу явно местного
производства, с задницей, которая пленила бы два стула, и
буферами, что могли бы выкормить бычка. И наш знаток космической
науки сейчас выдавал такие пенки, которые скорее подобали
знатоку науки страсти нежной. Выучился ведь где-то, шельмец.
Значит, все же был наш Курок разнообразнее, чем казалось. Сцена
была обставлена так: объект временной страсти разлегся на
диване, лузгая семечки, и был пока что одет в халат. Бывший
аскет с соответствующей улыбочкой подбирался к нему. Наконец,
точь-в-точь как в запрещенном порновидике сунул руку в запах
халата и давай там оперативно шуровать. Вначале я был несколько
озадачен, подобает ли прерывать старания человека в такой
откровенно интимной обстановке, даже при наличии вражьего
окружения и потери бойцов? Кроме того, и посмотреть интересно.
Потом я все-таки встряхнулся на манер пса, выбравшегося
из-под душа. Сейчас ничему и никому нельзя доверять, даже
гражданке со смачными телесами.
Пока мой боевой настрой несколько растянуто превращается в
действие, обваливается кусок карниза под башмаком. Я почти
падаю, но все ж таки повисаю, впившись пальцами в
подоконник. Включаю мощность бицепсов и дельтовидных,
подтягиваюсь. Однако, в некотором смысле уже поздно.
Наш рукосуй Курок с головой ушел в запах халата. Он очень
быстро втягивался во внутрь бабы! Курок еще пытался тапком
зацепиться за кресло, но у предмета вдруг обломилась
подпиленная, наверное, ножка. Я, держась на одной руке, с
натужным кряхтением стрельнул из сквизера по толстомясой
злодейке. Ей хоть бы хны, хотя выстрелом раскрошило стекло и
растрепало штору. Словно в ответ подоконник одним своим концом
стал съезжать вниз. Я кое-как ухватился за кирпичный выступ в
стене и опять задержался. Руки были заняты, так что никак не
повоздействовать на быстро меняющуюся ситуацию. Оставалось
только ей "насладится". Сопротивление Курка, особо не
начавшись, прекратилось, хотя был он еще жив и одной ногой
почесывал другую. А кирпич под моими пальцами уже крошился, как
кекс. Еще секунд десять понадобилось на то, чтоб закрепиться
снова. Наконец мне удалось в третий раз поднять неожиданно
тяжелую, как три булыжника, голову. Сопротивление незадачливого
любовника давно прекратилось и дело стремительно приближалось к
своему логическому (для кого-то) концу.
Прикрепился к потолку полупрозрачный мешок, в наружности
которого улавливались черты той самой бабы. В частности его
венчала голова с косой, волосы как раз вросли в потолок. Внутри
угадывались очертания слабенько подрагивающей фигуры Курка.
Мешок пружинил, слегка подскакивая и опускаясь.
Я все-таки пробовал освободить одну руку, чтобы отомстить
сквизером монстру-мешку за погибель моего товарища. Однако
подоконник впился острым краем в правую ладонь, два кирпича
странным образом защемили пальцы левой. Раненые конечности
разжались. Недоштурмовав окно, я отправился вниз и долбанул
землю не хуже, чем метеорит средних размеров. Конечно, пробовал
немедленно вскочить - но не очень-то получилось. Нестерпимая
сила множеством нитей проникла в мои поры, ухватила петельками
каждую клетку, обвила весь организм и стала тянуть. Анима
предупредила о нехорошем изгибе позвоночного столба. Я,
выслушивая хруст собственных позвонков, кое-как повернул голову,
чтобы глянуть вверх на проклятое окошко. Баба-мешок уже
отцепилась от потолка и заполнила оконный проем - большая,
широкая, поправляющая халат - внутри нее еще что-то
устаканивалось, слегка колыхаясь.
Анима любезно напоминала, что внутренние органы подвергаются
большим нагрузкам. Однако, эти сведения мало чем могли помочь.
Меня крепко взяли за каждую молекулу и куда-то тащили;
кажется, вслед за Курком. Да, похоже, этот лесной домик построен
специально для невезучих парней.
Монстр-баба погрозила мне пальцем. Пока перст шел вперед,
кровь отходила к спине и затылку, оставляя тьму в глазах. Палец
отправлялся обратно, кровь вместе с болью бросалась ко лбу.
Вредное существо покачало головой и тут же стал выворачиваться
мой желудок, неаппетитно заполнился блевотиной рот. Даже
умственные способности подверглись взбалтыванию, отчего из
цельных мыслей получился какой-то компот. Страшная баба поманила
руками-колбасками, и содержимое головы захотело вылезти через
теменной шов. Я, пытаясь не отстать от столь важной начинки, лез
по стене прямо в объятия пузатой ведьмы - усердно, как
альпинист высшей категории, выискивая кончиками пальцев каждую
щербинку. Изменить пагубный курс казалось столь же невозможным,
как отвернуть ракету, падающую на Юпитер.
Смертоносное существо сочилось довольством: все у него
ладилось и получалось. Я даже, находясь в умопомрачении,
представил себе хвалебную газетную статью. "Отлично показала
себя в полевых условиях новая продукция наших оборонщиков, с
юморком названная "бой-баба". Ею уничтожено двое диверсантов из
элитных частей агрессивного режима..."
Но... Словно заряд пороха взорвался где-то в районе копчика
- и сплющенная, смятая в комок пружина моей воли распрямилась.
Тело замерло, вибрируя, словно было нанизано на упругую
железку. В голове вихрем пронеслась вся Космика, крохотные
огоньки разрослись в боевые горы, ревущая сила Юпитера и Сатурна
проникла в мои жилы. Что мне теперь какая-то баба!
Бахвальство бахвальством, но спасение казалось еще более
странным, чем сама угроза. Из меня, моих костей, мяса, жира
вдруг вышел смерч, состоящий из плотных густых пульсаций. Я сам
превратился в мощный излучатель. Смерч закружился вокруг меня,
стал защитной оболочкой, которая впитывала вражескую энергию.
Впитывала словно губка, а потом вдруг отжала узким направленным
потоком. Монстр-бабу крутануло как юлу и зашвырнуло
внутрь комнаты вместе с ее страшной силой, меня, напротив,
кинуло со стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22