И вот сначала появилась Виггз и, наконец, Гиацинта. Теперь он был очень рад, что остался в лесу.
На другой день Гиацинта снова появилась на том же месте.
– Я знал, что вы придете, – сказал Лионель. – Не правда ли, все так же красиво, как вчера?
– Мне кажется, еще красивее, – ответила Гиацинта.
– Вы имеете в виду эти легкие белые облачка? Это я придумал разбросать их по небу. Я так и знал, что вам должно понравиться.
– Интересно, что вы делали целый день? Вы были очень заняты?
– Не очень. Во всяком случае, у меня нашлось время петь.
– А почему вы пели?
– Потому, что я молод, и потому, что лес так красив.
– И я тоже пела сегодня утром.
– Почему?
– Потому, что война с Бародией окончена.
По лицу Лионеля было заметно, что это известие произвело на него сильное впечатление.
– Но вам это, наверное, не так уж интересно. Вот если бы вы жили в Евралии… – слегка удивилась Гиацинта.
– Мне это как раз ужасно интересно. У вас есть время, чтобы как следует повосхищаться, а я пока подумаю. Смотрите, вон еще одно из моих облачков.
Лионелю действительно было над чем поразмыслить. Если война кончилась и король вот-вот вернется, Удо может остаться в Евралии, только если у него есть определенные намерения в отношении принцессы. Значит, если он вскоре отправится в Арабию, то… А что, если он все еще животное? Тогда он вряд ли отправится в Арабию… Есть и третья возможность: он мог вообще не доехать до Евралии. Масса вопросов, требующих ответа, и рядом с ним находится человек, который может дать эти ответы. Но нужна осторожность.
– Девяносто восемь, девяносто девять, сто! – громко сказал он. – Ну вот, теперь вы, наверное, насмотрелись.
– И что же вы решили? – улыбнулась Гиацинта.
– Решил? – Лионель удивился ее проницательности. – О нет, я ничего не решал, я просто думал. О животных.
– И я тоже.
– Как удивительно! Хотя это дурно с вашей стороны – ведь вы должны были восхищаться моими облачками. А о каком животном вы думали?
– О разных.
– А я думал о кроликах. Вам нравятся кролики?
– Не особенно.
– Пожалуй. Они такие прыгучие… А львы вам нравятся?
– Мне кажется, что у них какие-то глупые хвосты.
– Возможно. Как насчет барашков?
– В последнее время я совсем разлюбила барашков.
– Действительно, это не самые интересные из животных… Забавно, – заметил он как бы невзначай, пытаясь поймать ее взгляд, – что мне однажды довелось видеть помесь трех этих зверей.
– И мне тоже. – Гиацинта тяжело вздохнула, но Лионель видел, что подбородок у нее дрожит, и вдруг она обернулась и посмотрела ему в глаза, и они вместе рассмеялись.
– Бедный Удо! – сказал Лионель. – Как он теперь?
– С ним все в порядке.
– Все в порядке? Тогда почему он не… Правда, я очень рад этому.
– Он мне не понравился, – отвечала Гиацинта, покраснев. Потом она слегка улыбнулась и отважно продолжала: – Но, по правде говоря, сначала я не понравилась ему.
– Он хочет, чтобы его непрерывно ублажали. Это моя обязанность, а не ваша.
Гиацинта взглянула на него с новым интересом.
– Теперь я знаю, кто вы такой. Он мне о вас говорил.
– И что же он обо мне говорил? – спросил Лионель, изнывая от любопытства.
– Он сказал, что вы неплохо разбираетесь в поэзии.
Лионель был слегка разочарован. Он предпочел бы, чтобы Гиацинта услышала, что он неплохо разбирается в драконах. Однако теперь, когда они встретились, это не имело значения.
– Принцесса. – Он решил, наконец, объясниться начистоту. – Я думаю, вы все время задаете себе вопрос, что я вообще здесь делаю? Я приехал узнать, не нуждается ли Удо в моей помощи и не нуждаетесь ли в ней вы. Принц Удо был моим другом, но если он не друг вам, то и мне больше не друг. Расскажите, что здесь происходит и чем я могу вам помочь.
– Вчера вы называли меня Гиацинтой, и имя мое осталось прежним.
– Гиацинта, скажите, нужен ли я вам? – серьезно произнес Лионель, беря ее за руку.
– Спасибо, Лионель. Видите ли, все получилось так…
И, сидя под волшебным деревом Виггз, она рассказала ему все.
Выслушав ее, Лионель беспечно улыбнулся.
– Ну что ж, ничего особенного. Все очень просто. Вы хотите прогнать Удо и поставить графиню на место? Я без труда сделаю одно, а вы – другое.
– Но как я могу прогнать Удо?
– Нет, это как раз сделаю я.
– Лионель, дорогой, неужели вы думаете, что, если бы я могла поставить на место графиню, мне пришлось бы просить чьей-то помощи? Мне кажется, вы плохо себе представляете, что она за человек. К тому же я на самом деле не очень-то знаю, где ее место. Видите ли, я забыла вам сказать, что мой отец от нее без ума.
– Я думал, это Удо от нее без ума.
– Они оба.
– Ну, тогда все очень просто, – предложил Лионель с воодушевлением. – Мы убиваем Удо, и тогда… ну, в общем, половина дела сделана.
– Да, но как насчет второй половины?
Лионель с минуту подумал.
– Хорошо, тогда – наоборот. Мы убиваем графиню и ставим на место Удо.
– Отцу это совсем не понравится, а он приезжает завтра.
Лионель никак не мог понять, чего хочет принцесса: если король влюблен в графиню, он все равно на ней женится, что бы ни сделала Гиацинта, и тогда какой смысл ставить ее на место на один день, если на следующий она займет место на троне. Гиацинта угадала его мысли.
– О, вы не понимаете! – воскликнула она. – Графиня пока не знает, что отец возвращается завтра. И если только я могла бы ей показать – неважно, пусть всего на один час, – что я ее не боюсь и что она не может мной помыкать, тогда я готова забыть все, что происходило в эти последние две недели. Но она относилась ко мне без всякого уважения, она делала все, что ей заблагорассудится, она строила мне козни, и, если она никак не будет наказана, а просто выйдет за отца замуж и станет королевой, у меня совсем не останется гордости и я перестану…
– Надо бы взглянуть на эту Бельвейн, – задумчиво перебил ее Лионель.
– Ах, Лионель, если и вы в нее влюбитесь, я умру от стыда.
– В нее, Гиацинта?
Она не смогла выдержать его взгляда и опустила глаза.
– Да, вы… я никогда… вы никогда… – Но в следующую секунду он уже держал ее в объятиях, и она поняла, что никогда больше не почувствует себя одинокой.
Глава 19
Удо ведет себя как джентльмен
– А теперь, – сказал Лионель, – мы должны решить, что делать.
– Но мне теперь все равно, – ответила Гиацинта, и голос ее был совершенно счастливым. – Пусть она берет и трон, и отца, и Удо, и… все, что угодно, – мне ничуть не жалко. Видите ли, Лионель, у меня есть вы, и я не могу ревновать и сердиться.
– Именно поэтому может получиться очень весело. Можно попробовать сделать все, что угодно, и неважно, если из этого ничего не выйдет. Давайте придумаем – просто для забавы, – чем мы могли бы ей отплатить.
– Сегодня мне меньше всего на свете хотелось бы причинять кому-нибудь зло.
– А мы и не причиним ей зла, мы ее разыграем. Будем самыми покорными ее слугами, и пусть она получит все, что захочет.
– Включая принца Удо, – засмеялась Гиацинта.
– Великолепная идея! Мы заставим ее получить Удо. Это, наверное, расстроит вашего отца, но на всех не угодишь. О, я совершенно уверен, что, по крайней мере, мы получим большое удовольствие.
Они тихим шагом пошли по тропинке рука об руку.
– Мне немного страшно выходить из леса, – сказала Гиацинта. – Вдруг что-нибудь случится?
– Что может случиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
На другой день Гиацинта снова появилась на том же месте.
– Я знал, что вы придете, – сказал Лионель. – Не правда ли, все так же красиво, как вчера?
– Мне кажется, еще красивее, – ответила Гиацинта.
– Вы имеете в виду эти легкие белые облачка? Это я придумал разбросать их по небу. Я так и знал, что вам должно понравиться.
– Интересно, что вы делали целый день? Вы были очень заняты?
– Не очень. Во всяком случае, у меня нашлось время петь.
– А почему вы пели?
– Потому, что я молод, и потому, что лес так красив.
– И я тоже пела сегодня утром.
– Почему?
– Потому, что война с Бародией окончена.
По лицу Лионеля было заметно, что это известие произвело на него сильное впечатление.
– Но вам это, наверное, не так уж интересно. Вот если бы вы жили в Евралии… – слегка удивилась Гиацинта.
– Мне это как раз ужасно интересно. У вас есть время, чтобы как следует повосхищаться, а я пока подумаю. Смотрите, вон еще одно из моих облачков.
Лионелю действительно было над чем поразмыслить. Если война кончилась и король вот-вот вернется, Удо может остаться в Евралии, только если у него есть определенные намерения в отношении принцессы. Значит, если он вскоре отправится в Арабию, то… А что, если он все еще животное? Тогда он вряд ли отправится в Арабию… Есть и третья возможность: он мог вообще не доехать до Евралии. Масса вопросов, требующих ответа, и рядом с ним находится человек, который может дать эти ответы. Но нужна осторожность.
– Девяносто восемь, девяносто девять, сто! – громко сказал он. – Ну вот, теперь вы, наверное, насмотрелись.
– И что же вы решили? – улыбнулась Гиацинта.
– Решил? – Лионель удивился ее проницательности. – О нет, я ничего не решал, я просто думал. О животных.
– И я тоже.
– Как удивительно! Хотя это дурно с вашей стороны – ведь вы должны были восхищаться моими облачками. А о каком животном вы думали?
– О разных.
– А я думал о кроликах. Вам нравятся кролики?
– Не особенно.
– Пожалуй. Они такие прыгучие… А львы вам нравятся?
– Мне кажется, что у них какие-то глупые хвосты.
– Возможно. Как насчет барашков?
– В последнее время я совсем разлюбила барашков.
– Действительно, это не самые интересные из животных… Забавно, – заметил он как бы невзначай, пытаясь поймать ее взгляд, – что мне однажды довелось видеть помесь трех этих зверей.
– И мне тоже. – Гиацинта тяжело вздохнула, но Лионель видел, что подбородок у нее дрожит, и вдруг она обернулась и посмотрела ему в глаза, и они вместе рассмеялись.
– Бедный Удо! – сказал Лионель. – Как он теперь?
– С ним все в порядке.
– Все в порядке? Тогда почему он не… Правда, я очень рад этому.
– Он мне не понравился, – отвечала Гиацинта, покраснев. Потом она слегка улыбнулась и отважно продолжала: – Но, по правде говоря, сначала я не понравилась ему.
– Он хочет, чтобы его непрерывно ублажали. Это моя обязанность, а не ваша.
Гиацинта взглянула на него с новым интересом.
– Теперь я знаю, кто вы такой. Он мне о вас говорил.
– И что же он обо мне говорил? – спросил Лионель, изнывая от любопытства.
– Он сказал, что вы неплохо разбираетесь в поэзии.
Лионель был слегка разочарован. Он предпочел бы, чтобы Гиацинта услышала, что он неплохо разбирается в драконах. Однако теперь, когда они встретились, это не имело значения.
– Принцесса. – Он решил, наконец, объясниться начистоту. – Я думаю, вы все время задаете себе вопрос, что я вообще здесь делаю? Я приехал узнать, не нуждается ли Удо в моей помощи и не нуждаетесь ли в ней вы. Принц Удо был моим другом, но если он не друг вам, то и мне больше не друг. Расскажите, что здесь происходит и чем я могу вам помочь.
– Вчера вы называли меня Гиацинтой, и имя мое осталось прежним.
– Гиацинта, скажите, нужен ли я вам? – серьезно произнес Лионель, беря ее за руку.
– Спасибо, Лионель. Видите ли, все получилось так…
И, сидя под волшебным деревом Виггз, она рассказала ему все.
Выслушав ее, Лионель беспечно улыбнулся.
– Ну что ж, ничего особенного. Все очень просто. Вы хотите прогнать Удо и поставить графиню на место? Я без труда сделаю одно, а вы – другое.
– Но как я могу прогнать Удо?
– Нет, это как раз сделаю я.
– Лионель, дорогой, неужели вы думаете, что, если бы я могла поставить на место графиню, мне пришлось бы просить чьей-то помощи? Мне кажется, вы плохо себе представляете, что она за человек. К тому же я на самом деле не очень-то знаю, где ее место. Видите ли, я забыла вам сказать, что мой отец от нее без ума.
– Я думал, это Удо от нее без ума.
– Они оба.
– Ну, тогда все очень просто, – предложил Лионель с воодушевлением. – Мы убиваем Удо, и тогда… ну, в общем, половина дела сделана.
– Да, но как насчет второй половины?
Лионель с минуту подумал.
– Хорошо, тогда – наоборот. Мы убиваем графиню и ставим на место Удо.
– Отцу это совсем не понравится, а он приезжает завтра.
Лионель никак не мог понять, чего хочет принцесса: если король влюблен в графиню, он все равно на ней женится, что бы ни сделала Гиацинта, и тогда какой смысл ставить ее на место на один день, если на следующий она займет место на троне. Гиацинта угадала его мысли.
– О, вы не понимаете! – воскликнула она. – Графиня пока не знает, что отец возвращается завтра. И если только я могла бы ей показать – неважно, пусть всего на один час, – что я ее не боюсь и что она не может мной помыкать, тогда я готова забыть все, что происходило в эти последние две недели. Но она относилась ко мне без всякого уважения, она делала все, что ей заблагорассудится, она строила мне козни, и, если она никак не будет наказана, а просто выйдет за отца замуж и станет королевой, у меня совсем не останется гордости и я перестану…
– Надо бы взглянуть на эту Бельвейн, – задумчиво перебил ее Лионель.
– Ах, Лионель, если и вы в нее влюбитесь, я умру от стыда.
– В нее, Гиацинта?
Она не смогла выдержать его взгляда и опустила глаза.
– Да, вы… я никогда… вы никогда… – Но в следующую секунду он уже держал ее в объятиях, и она поняла, что никогда больше не почувствует себя одинокой.
Глава 19
Удо ведет себя как джентльмен
– А теперь, – сказал Лионель, – мы должны решить, что делать.
– Но мне теперь все равно, – ответила Гиацинта, и голос ее был совершенно счастливым. – Пусть она берет и трон, и отца, и Удо, и… все, что угодно, – мне ничуть не жалко. Видите ли, Лионель, у меня есть вы, и я не могу ревновать и сердиться.
– Именно поэтому может получиться очень весело. Можно попробовать сделать все, что угодно, и неважно, если из этого ничего не выйдет. Давайте придумаем – просто для забавы, – чем мы могли бы ей отплатить.
– Сегодня мне меньше всего на свете хотелось бы причинять кому-нибудь зло.
– А мы и не причиним ей зла, мы ее разыграем. Будем самыми покорными ее слугами, и пусть она получит все, что захочет.
– Включая принца Удо, – засмеялась Гиацинта.
– Великолепная идея! Мы заставим ее получить Удо. Это, наверное, расстроит вашего отца, но на всех не угодишь. О, я совершенно уверен, что, по крайней мере, мы получим большое удовольствие.
Они тихим шагом пошли по тропинке рука об руку.
– Мне немного страшно выходить из леса, – сказала Гиацинта. – Вдруг что-нибудь случится?
– Что может случиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37