Недорогой магазин dushevoi 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

В «Армиде» Врхлицкого есть ряд отклонений от поэмы Тассо.
Войско крестоносцев во главе с Готфридом Бульонским осаждает Дамаск. Сирийский ко­роль-волшебник Йемен предлагает Армиде - доче­ри своего союзника Гидраота - проникнуть в ла­герь противника, своей красотой очаровать рыцарей и вызвать среди них распри, чтобы легче было их разгромить. Армида не хочет этого делать, но Йе­мен силой волшебства дает возможность девушке взглянуть на вражеский стан, где среди рыцарей она узнает Ринальда, с которым случайно встрети­лась в лесу и которого полюбила. Армида отправля­ется во вражеский стан. С помощью своего возлюб­ленного, несмотря на противодействие пустынника Петра, разгадавшего ее намерения, Армида прони­кает к Готфриду Бульонскому. Она хочет заманить его в город и там убить, но любовь к Ринальду за­ставляет ее забыть о своем намерении. Она увле­кает юношу в волшебные сады Йемена, чтобы там насладиться его ласками. Разгневанный Йемен со­общает двум рыцарям, которые ищут Ринальда, что спасти его от любовных чар может только щит архангела Михаила, спрятанный в замке. Рыцари завладевают этим щитом. Ринальд возвращается к войску. В начавшейся битве он убивает Йемена и смертельно ранит Армиду, не узнав ее в мужском платье. Ринальд горячо оплакивает свою воз­любленную. Армида, умирая, принимает христи­анство.
Трудно сказать, какие причины побудили Двор­жака написать оперу на это либретто, сильно отли­чающееся от общей тематики его произведений: от­сутствие другого текста, высокое качество работы Врхлицкого и желание закрепить с ним дружбу или поиски чего-то нового, что побудило бы искать и новые средства выразительности в музыке. Двор­жак знал, что на сюжет поэмы Тассо написано мно­го десятков опер, начиная с созданной еще в 1624 году оперы Клаудио Монтеверди «Единоборство Танкреда и Клоринды». Наряду с посредственными композиторами, образами поэмы Тассо вдохновля­лись Люлли, Гендель, Глюк, Россини. Но если в свое время античные и рыцарские сюжеты сыграли бесспорно положительную роль в утверждении «светских» основ оперного искусства, «Армида» Врхлицкого - Дворжака была явлением далеким от круга интересов чешской общественности, стро­ившей свою национальную культуру. Великолепно сделанная Врхлицким «интерпретация» поэмы Тас­со не содержала идеи, которая как мостик могла бы соединить образы архаического прошлого с сов­ременностью.
«Армиду» Дворжака нельзя считать произведе­нием абсолютно вненациональным, как это пыта­ются некоторые утверждать. В музыке ее довольно ясно ощущаются мелодические истоки чешской песенности. Тема, характеризующая войско кресто­носцев, напоминает таборитские гимны. Но наряду с этим в партитуре «Армиды» есть и кризисные черты позднего западноевропейского романтизма, сказавшиеся в предельном усложнении гармониче­ского языка, а главное - в налете религиозного мистицизма (хоралоподобный «мотив креста», про­ходящий через всю оперу). Эта противоречивость в музыкальном языке и архаическое либретто, никак не связанное с действительностью, очевидно, и бы­ли причиной неуспеха оперы.
Дворжак, работавший всегда с увлечением, «Армиду» с самого начала прятал даже от ближайших друзей. Никому не проигрывал ее тем, не расска­зывал замысла оперы. А в кругу семьи говорил: «Вот будут удивляться новой опере!»
Он рассчитывал, что «Армида», которая дава­лась ему значительно труднее предыдущих опер, получится его самой совершенной работой. Впро­чем, такое чувство его охватывало каждый раз, когда он начинал новое сочинение. Однако «Арми­да» не оправдала его надежд и мало принесла ему радости. Огорчения начались уже после того, как была закончена партитура (17 августа 1903 года).
Коваржовиц, взявшийся ставить оперу, правел всего несколько репетиций и под благовидным предлогом уклонился от этой работы, передав ее второму дирижеру Франтишку Пицке. Потом театр начал отодвигать день премьеры. Дворжак нервни­чал, был очень раздражителен, сердился даже на Матурову, для которой специально писал партию Армиды.
«...Я не видел д-ра Ант. Дворжака никогда та­ким расстроенным, как во время генеральной репе­тиции «А р м и д ы», - писал Яначек.- Это было не­удивительно: дирижерская палочка не овладела оркестром; г-н Птак из-за болезни не пришел; костюмы у действующих лиц спадали, и репетицию не довели до конца».
Премьера состоялась лишь 25 марта 1904 года. Чешская общественность весьма сдержанно отнес­лась к постановке. Выдержав семь представлений, «Армида» сошла со сцены.
Дворжак не предполагал, что «Армида» окажется его последним сочинением. Он чувствовал себя
здоровым и крепким, а окружающие отмечали у него только несколько повышенную раздражитель­ность. Летом 1903 года, доведя работу над оперой примерно до середины, Дворжак вынашивал уже дальнейшие творческие планы. Спускаясь по вече­рам в деревню к трактиру «папаши» Фенцля, куда приходили и жившие поблизости горняки, Двор­жак рассказывал им, что собирается писать оперу «Горимир», где среди действующих лиц будет много рудокопов; что в одном действии этой оперы на сцене всё устроят как в настоящей шахте: люди бу­дут одеты как шахтеры и работать они будут точно такими же инструментами, какими обычно работа­ют в пршибрамских забоях. Горняки сомневались, удастся ли На сцене показать красоту и ужас шах­ты, но Дворжак возлагал надежды на постановщи­ков - ведь сумели же они изобразить в его опере пекло с чертями, рогами и хвостами. Потом Двор­жак обещал пригласить на премьеру всех шахте­ров из Пршибрама. Они займут, говорил он, пер­вые ряды, чтобы все хорошо видеть, а потом вы­скажут свое мнение о том, насколько правильно и глубоко будет отражена действительность в этой опере.
Яначек на основании бесед с Дворжаком в этот период уверял, что «„Армида" была бы последней оперой, в которой господствовала сплошная, непро­биваемо густая пелена полнозвучных аккордов, его последней оперой в старом стиле» и что в дальней­шем композитор непременно бы «разрушил эту привычную архитектонику формы...»
Пока шла долгая возня с постановкой «Армиды», Дворжак сделал несколько карандашных на­бросков для «Горимира». Это и были его послед­ние нотные страницы.
Уже на премьере «Армиды» Дворжак почувст­вовал себя плохо и, не дожидаясь конца спектакля, уехал домой. То был первый серьезный сигнал, обеспокоивший врача и близких.
Через несколько дней, возвращаясь с прогулки на вокзал, где он долго беседовал с железнодорож­ным инженером, рассказывавшим ему много инте­ресного о локомотивах, Дворжак почувствовал себя озябшим. Придя домой, он послал за пивом, но вы­пил его уже через силу. Ему стало худо, и он прилег.
В последующие дни Дворжак никуда больше не выходил, и к нему перестали пускать посетителей. Но 3 апреля, услышав, что приехал Ян Козанек, Дворжак сам попросил его впустить. Радуясь гостю из Моравии, он встал с дивана, где лежал, сел к столу, закурил сигару и принялся расспрашивать о Кромержиже, о музыкальных новинках; исполнен­ных обществом «Мораван», о том, как идут у них репетиции его «Свадебных рубашек». Дворжак намеревался приехать в Кромержиж 7 мая и про­дирижировать балладой.
Ночью Дворжаку стало так плохо, что постоян­но лечивший его врач, доктор медицины профессор
Ян Гнатек, потребовал немедленно созвать конси­лиум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
 можно выбрать качественную европейскую сантехнику 

 керамогранит italon