Прошу Вас, ответьте в нескольких словах, чтобы я точно знал, ждать ли мне Вас в воскресенье вечером? Вы ответите обязательно, не правда ли? Ибо я так жду вестей от Вас. Тысяча и тысяча сердечных и почтительных приветов... Я был бы чрезвычайно благодарен, если Вы при случае могли бы послать мне обратно его „Вертера" и, главным образом, мои маленькие, без тональности и метра, ламартинские гармонии (речь идет о ранней пьесе, внушенной „Поэтическими и религиозными раздумьями"). Я очень привязан к этим нескольким страницам. Они живо напоминают мне часы страдания и восторга...»
Лист пишет переложение для фортепьяно или, как он это называл, «фортепьянную партитуру» (partition de piano) «Фантастической симфонии» Берлиоза. Выявляя у фортепьяно новые, ранее никем не обнаруженные возможности, он гениально передает звучание, краски оркестра. Сам он впоследствии писал: «Если не ошибаюсь, то в фортепьянной партитуре „Фантастической симфонии" я первым подал идею нового вида переложения. С мучительной добросовестностью, как если бы дело шло о переводе священного текста, старался я переложить для фортепьяно не только музыкальную структуру симфонии, но и все многочисленные детали, все многообразие гармонии и ритма». Позже Лист написал на главную тему «Фантастической симфонии» небольшую пьесу «Idee fixe» («Навязчивая идея»), а еще несколько позднее подобным же образом переложил для фортепьяно берлиозовские симфонию «Гарольд в Италии» и увертюру «Король Лир».
15 декабря. Лист, Шопен и Хиллер публично исполняют «Концерт для трех клавиров» Баха.
1834
Между январем и апрелем. Из письма Листа к Мари: «Итак, я не видел Вас вчера и не увижу сегодня. Сегодня, когда все благоденствуют и едят сладости, я кашляю и пью ячменный отвар. Что предсказывает это на 1834 год? Напишите мне хоть словечко. Во всем мире жизнь означаете для меня только Вы; я безутешен только оттого, что не вижу Вас. Расскажите мне о вчерашнем дне, о сегодняшней ночи. Как Вы были причесаны? Кашляли ли? Вальсировали ли? Расскажите мне обо всем... Сегодня утром мне лучше. Завтра я хотел бы пойти в Итальянский театр. Другими словами, я хотел бы видеть Вас. Когда я Вас увижу? Проклятая простуда... Было время, когда я был бы счастлив, если бы небольшая лихорадка избавила меня от жизни. Теперь же смерть привела бы меня в отчаяние. Почему? Потому, что я люблю. Потому, что хотел бы еще и еще видеть Ваши белокурые волосы и синие глаза, слышать Ваши речи; и потому, что я люблю, я буду читать. Я хочу жить. Я люблю. Вы должны видеть: я буду жить потому, что люблю. Болезни следует страшиться лишь тогда, когда она захватывает именно в такой момент, и это должно случиться со мной? Но прощайте, модного человека останавливает приступ кашля. Прощайте и напишите мне пару слов».
Лист много читает и занимается самообразованием. Мари помогает ему советами.
Он знакомится и сближается с французским поэтом Альфонсом Ламартином (1790-1860), произведения которого уже с 1820-х годов оказывают на Листа большое влияние.
С глубокой привязанностью относился Лист к аббату и писателю Фелисите де Ламенне (1782-1854), который был для него «добрым, словно отец, другом и благодетелем». Учение Ламенне, его идеи утопического социализма оказали на Листа огромное влияние. Он с радостью принимает приглашение аббата погостить в его имении Лашене в Бретани. Эта поездка отчасти была и бегством от любви к Мари д'Агу.
С дороги, в почтовом отделении в Ренне он пишет Мари прощальное письмо: «Понедельник вечером... В сердце моем всегда только одно-единственное желание: умереть, умереть. В душе моей постоянно лишь одна мысль: умереть, умереть. Ничего, кроме одного воспоминания, ничего, кроме одной надежды, одного желания: умереть, умереть, умереть... О, как еще жарок, как еще горяч твой последний поцелуй! Твой небесный, божественный вздох у меня на груди... Да, всё тебе, любовь моего сердца, всё ради тебя... Но давай поговорим, или лучше разреши, чтобы я набросал несколько очень беглых замечаний о моей несчастной поездке. В субботу, в пять часов - отъезд из Парижа (неопределенная, довольно спокойная печаль; странно, но уже некоторое время все мое беспокойство исчезло). Матушка нежно обнимает меня. Дилижанс идет по Рю де Майн, мимо церкви Пети-Пер (первое причастие), по Рю де Пети-Шан, совсем близко к Крысиной норе, затем по Вандомской Площади (воспоминания детства, обучение игре на фортепьяно), затем мимо моста Людовика XVI (маркиза, Круасси, дурачества, необдуманные поступки!). Все эти воспоминания, словно любимые фантомы, вновь виделись мне у ворот домов... Небо было спокойным, прозрачным и гладким. С тех пор не было ни одного облачка. Я глубоко замечтался. Затем принялся читать „Орфея" Балланша; сегодня вечером я его закончу. Книга прекрасная, она оказала большую поддержку моему бедному сердцу, в течение всей этой поездки столь встревоженному и подавленному. Около половины десятого я впал в тяжелый и беспокойный сон. На другой день (воскресенье) утром, когда я проснулся, меня прежде всего наполнило чинное спокойствие праздника Тела господня, религиозная просветленность. Прибыв в Сан-Мориц (около половины десятого), я пошел помолиться в церковь. Рядом с нею было кладбище. На какое-то время я остался там. Затем я начал расхаживать взад и вперед и вновь перечитал „Орфея"... Разрешите сказать Вам, что я испытываю чрезвычайно острую потребность получить несколько слов от Вас. Напишите мне тотчас же, умоляю Вас, ожидание и тоска убивают меня. Вы находитесь в Круасси не из-за меня?.. Иногда я спокоен, но знаю, что, когда Вас нет со мной, в этом спокойствии заключен яд. По крайней мере, пишите... Я беспокоен, измучен, сто тысяч раз счастлив и несчастен. Не жалейте меня. Я могу тебя полюбить. - Прощай».
В доме Ламеннё велись серьезные философские и литературные беседы, существенно способствовавшие духовному обогащению Листа. Здесь Лист пишет свою первую музыкально-критическую статью «О будущем церковной музыки». Рассуждения о церковной музыке он начинает с того времени, когда богослужение удовлетворяло все духовные потребности народа, было утешением для души и взора, алтарем и театром. «Но сегодня, - пишет он, - когда алтарь качается и шатается, когда кафедра проповедника и религиозные церемонии служат мишенью для насмехающихся и сомневающихся, искусство должно покинуть внутренность храмов и, разливаясь, искать места для своих превосходных выражений во внешнем мире».
Пример, приводимый Листом в качестве образца новой музыки, весьма характерен - «Марсельеза»! Его видение ближайшего будущего сходно с представлениями Ламеннё: «Вскоре мы услышим, как на полях, в лесах, селах и на окраинах городов, в местах работы и в больших городах зазвучат национальные, моральные, политические и религиозные псалмы, песнопения и гимны, которые будут созданы для народа, будут учить народ и которые народ будет действительно петь; которые будут петь работники, поденщики, ремесленники, сыновья и дочери народа, мужчины и женщины!»
Тогда же Лист пишет смелую композицию для фортепьяно и оркестра «Harmonies poetiques et religieuses» («Поэтические и религиозные гармонии») и предпосылает ей предисловие, взятое из одноименного поэтического цикла Ламартина. (Позже он переработал это произведение и в 1853 году включил в цикл «Поэтические и религиозные гармонии» под названием «Pensees des morts» - («Размышления о смерти».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Лист пишет переложение для фортепьяно или, как он это называл, «фортепьянную партитуру» (partition de piano) «Фантастической симфонии» Берлиоза. Выявляя у фортепьяно новые, ранее никем не обнаруженные возможности, он гениально передает звучание, краски оркестра. Сам он впоследствии писал: «Если не ошибаюсь, то в фортепьянной партитуре „Фантастической симфонии" я первым подал идею нового вида переложения. С мучительной добросовестностью, как если бы дело шло о переводе священного текста, старался я переложить для фортепьяно не только музыкальную структуру симфонии, но и все многочисленные детали, все многообразие гармонии и ритма». Позже Лист написал на главную тему «Фантастической симфонии» небольшую пьесу «Idee fixe» («Навязчивая идея»), а еще несколько позднее подобным же образом переложил для фортепьяно берлиозовские симфонию «Гарольд в Италии» и увертюру «Король Лир».
15 декабря. Лист, Шопен и Хиллер публично исполняют «Концерт для трех клавиров» Баха.
1834
Между январем и апрелем. Из письма Листа к Мари: «Итак, я не видел Вас вчера и не увижу сегодня. Сегодня, когда все благоденствуют и едят сладости, я кашляю и пью ячменный отвар. Что предсказывает это на 1834 год? Напишите мне хоть словечко. Во всем мире жизнь означаете для меня только Вы; я безутешен только оттого, что не вижу Вас. Расскажите мне о вчерашнем дне, о сегодняшней ночи. Как Вы были причесаны? Кашляли ли? Вальсировали ли? Расскажите мне обо всем... Сегодня утром мне лучше. Завтра я хотел бы пойти в Итальянский театр. Другими словами, я хотел бы видеть Вас. Когда я Вас увижу? Проклятая простуда... Было время, когда я был бы счастлив, если бы небольшая лихорадка избавила меня от жизни. Теперь же смерть привела бы меня в отчаяние. Почему? Потому, что я люблю. Потому, что хотел бы еще и еще видеть Ваши белокурые волосы и синие глаза, слышать Ваши речи; и потому, что я люблю, я буду читать. Я хочу жить. Я люблю. Вы должны видеть: я буду жить потому, что люблю. Болезни следует страшиться лишь тогда, когда она захватывает именно в такой момент, и это должно случиться со мной? Но прощайте, модного человека останавливает приступ кашля. Прощайте и напишите мне пару слов».
Лист много читает и занимается самообразованием. Мари помогает ему советами.
Он знакомится и сближается с французским поэтом Альфонсом Ламартином (1790-1860), произведения которого уже с 1820-х годов оказывают на Листа большое влияние.
С глубокой привязанностью относился Лист к аббату и писателю Фелисите де Ламенне (1782-1854), который был для него «добрым, словно отец, другом и благодетелем». Учение Ламенне, его идеи утопического социализма оказали на Листа огромное влияние. Он с радостью принимает приглашение аббата погостить в его имении Лашене в Бретани. Эта поездка отчасти была и бегством от любви к Мари д'Агу.
С дороги, в почтовом отделении в Ренне он пишет Мари прощальное письмо: «Понедельник вечером... В сердце моем всегда только одно-единственное желание: умереть, умереть. В душе моей постоянно лишь одна мысль: умереть, умереть. Ничего, кроме одного воспоминания, ничего, кроме одной надежды, одного желания: умереть, умереть, умереть... О, как еще жарок, как еще горяч твой последний поцелуй! Твой небесный, божественный вздох у меня на груди... Да, всё тебе, любовь моего сердца, всё ради тебя... Но давай поговорим, или лучше разреши, чтобы я набросал несколько очень беглых замечаний о моей несчастной поездке. В субботу, в пять часов - отъезд из Парижа (неопределенная, довольно спокойная печаль; странно, но уже некоторое время все мое беспокойство исчезло). Матушка нежно обнимает меня. Дилижанс идет по Рю де Майн, мимо церкви Пети-Пер (первое причастие), по Рю де Пети-Шан, совсем близко к Крысиной норе, затем по Вандомской Площади (воспоминания детства, обучение игре на фортепьяно), затем мимо моста Людовика XVI (маркиза, Круасси, дурачества, необдуманные поступки!). Все эти воспоминания, словно любимые фантомы, вновь виделись мне у ворот домов... Небо было спокойным, прозрачным и гладким. С тех пор не было ни одного облачка. Я глубоко замечтался. Затем принялся читать „Орфея" Балланша; сегодня вечером я его закончу. Книга прекрасная, она оказала большую поддержку моему бедному сердцу, в течение всей этой поездки столь встревоженному и подавленному. Около половины десятого я впал в тяжелый и беспокойный сон. На другой день (воскресенье) утром, когда я проснулся, меня прежде всего наполнило чинное спокойствие праздника Тела господня, религиозная просветленность. Прибыв в Сан-Мориц (около половины десятого), я пошел помолиться в церковь. Рядом с нею было кладбище. На какое-то время я остался там. Затем я начал расхаживать взад и вперед и вновь перечитал „Орфея"... Разрешите сказать Вам, что я испытываю чрезвычайно острую потребность получить несколько слов от Вас. Напишите мне тотчас же, умоляю Вас, ожидание и тоска убивают меня. Вы находитесь в Круасси не из-за меня?.. Иногда я спокоен, но знаю, что, когда Вас нет со мной, в этом спокойствии заключен яд. По крайней мере, пишите... Я беспокоен, измучен, сто тысяч раз счастлив и несчастен. Не жалейте меня. Я могу тебя полюбить. - Прощай».
В доме Ламеннё велись серьезные философские и литературные беседы, существенно способствовавшие духовному обогащению Листа. Здесь Лист пишет свою первую музыкально-критическую статью «О будущем церковной музыки». Рассуждения о церковной музыке он начинает с того времени, когда богослужение удовлетворяло все духовные потребности народа, было утешением для души и взора, алтарем и театром. «Но сегодня, - пишет он, - когда алтарь качается и шатается, когда кафедра проповедника и религиозные церемонии служат мишенью для насмехающихся и сомневающихся, искусство должно покинуть внутренность храмов и, разливаясь, искать места для своих превосходных выражений во внешнем мире».
Пример, приводимый Листом в качестве образца новой музыки, весьма характерен - «Марсельеза»! Его видение ближайшего будущего сходно с представлениями Ламеннё: «Вскоре мы услышим, как на полях, в лесах, селах и на окраинах городов, в местах работы и в больших городах зазвучат национальные, моральные, политические и религиозные псалмы, песнопения и гимны, которые будут созданы для народа, будут учить народ и которые народ будет действительно петь; которые будут петь работники, поденщики, ремесленники, сыновья и дочери народа, мужчины и женщины!»
Тогда же Лист пишет смелую композицию для фортепьяно и оркестра «Harmonies poetiques et religieuses» («Поэтические и религиозные гармонии») и предпосылает ей предисловие, взятое из одноименного поэтического цикла Ламартина. (Позже он переработал это произведение и в 1853 году включил в цикл «Поэтические и религиозные гармонии» под названием «Pensees des morts» - («Размышления о смерти».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65