Я снял ее отпечатки в ее комнате.
– А ему и не нужно было брать в руки стакан, – заметил Лич. – Только подсыпать в него снотворное.
Лич спустился вниз по лестнице вслед за Баттлом. Посередине верхнего лестничного пролета странным образом расположилось окно. В углу стоял шест с крюком.
– Этим шестом опускают раму подъемного окна, – пояснил Лич. – Здесь есть специальный винт, на случай взлома. Раму можно только опустить, да и потом она слишком узкая, чтобы сюда мог кто-то пролезть.
– Да я не об этом, – задумчиво произнес Баттл, На втором этаже они зашли в первую по коридору спальню, которая принадлежала Одри Стрэндж. Комната была опрятна и чиста. На туалетном столике лежали гребни из слоновой кости. Одежда убрана. Баттл заглянул в шкаф. Два скромных костюма. Пара вечерних и несколько летних платьев. Платья были дешевые, а те, что сшиты на заказ, – дорогие и изящные, но уже не новые. Баттл кивнул. Минуту-другую он постоял у стола, вертя в руках подставку для ручек, сдвинутую влево от пресс-папье.
Уильямс доложил:
– Ничего интересного ни на промокашке, ни в корзине для мусора.
– Вы правы, – согласился Баттл, – здесь закончим. Они прошли дальше.
В спальне Томаса Ройда было не прибрано, кругом в беспорядке валялась одежда. На столе – трубки и пепел. Кучка пепла была и возле кровати, на которой лежал раскрытый томик Киплинга «Ким».
– Привык, что за ним убирают туземцы, – проворчал Баттл. – Любит читать классиков. Консервативный тип.
Комната Мэри Олдин была небольшой, но уютной. Баттл окинул взглядом полки: тут были книги о путешествиях, лежали старомодные серебряные гребни. Обои и мебель здесь были более современные, чем в других комнатах.
– Эта не так старомодна, – сказал Баттл. – И фотографий нет. Она не живет прошлым.
Далее шли три или четыре пустых комнаты и две ванных. В них убирались и держали наготове для возможных гостей.
Следующими по коридору были две большие комнаты, принадлежавшие леди Трессилиан. За ними, если спуститься на три ступеньки вниз, – две комнаты с ванной, которые занимала чета Стрэнджей.
Баттл не стал тратить время на осмотр комнаты Невила. Он взглянул через открытое окно вниз на отвесные скалы, о которые бились волны Окно выходило на запад, в сторону Лысой Головы. Там, где утес выступал над морем, вода ревела и пенилась.
– Солнце бывает только после полудня, – пробормотал Баттл. – А утром здесь довольно мрачно. При низком приливе даже водорослями пахнет. И этот утес в форме черепа такой угрюмый. Не удивительно, что он притягивает самоубийц.
Через дверь, которая утром была заперта, он прошел в соседнюю комнату. Здесь все было в совершеннейшем беспорядке. Везде разбросана одежда: тончайшее нижнее белье, чулки, вывернутые наизнанку снятые в спешке джемперы, на спинке стула висело модное летнее платье. Баттл заглянул в шкаф: множество мехов, вечерних нарядов, шорт, костюмов для игры в гольф, домашней одежды.
Закрыв дверки, Баттл почти с благоговением заметил:
– Дорогие удовольствия. Мужу она обходится в копеечку.
– Может быть, поэтому… – нерешительно предположил Лич, но не договорил.
– Ему нужны были эти сто или пятьдесят тысяч фунтов? – докончил за него Баттл. – Может быть. Посмотрим, что он сам нам скажет.
Они спустились в библиотеку. Уильямса отправили сказать слугам, что они могут приступить к своим обязанностям. Членам семьи было разрешено пройти в свои комнаты. Им сообщили также, что инспектор Лич хотел бы побеседовать с каждым в отдельности, начав с мистера Невила Стрэнджа.
Когда Уильямс вышел, Баттл и Лич уселись за массивным викторианским столом. В углу комнаты расположился молодой полицейский, держа наготове бумагу и карандаш.
– Начинай, Джим, – сказал Баттл. – И постарайся произвести впечатление.
Лич кивнул, а Баттл по привычке потер подбородок и нахмурился.
– Хотел бы я знать, чего это у меня из головы не выходит Эркюль Пуаро.
– Это вы о том старичке бельгийце? Забавный малый…
– Скажешь тоже, забавный, – возразил Баттл. – Да он так же опасен, как черная мамба или самка леопарда; он только прикидывается простачком. Жаль, что его здесь нет. Он бы нам очень пригодился.
– Чем?
– Знанием психологии, – сказал Баттл. – Настоящей психологии, а не той чепухи, которую выдают за нее люди, ничего в этом не смыслящие. – Он с горечью вспомнил мисс Эмфри и свою дочь Сильвию. – Да… настоящее знание психологии – это когда можешь объяснить, почему колеса крутятся. Один из приемов Пуаро – заставить убийцу говорить. Он считает, что рано или поздно любой человек обязательно скажет правду, ведь в конечном счете это проще, чем лгать. А заговорив, непременно допустит неточность – вроде бы малозначащую, но здесь-то и попадается!
– Так вы хотите сделать так, чтобы Стрэндж выдал себя?
Баттл рассеянно кивнул, а затем озадаченно добавил:
– Что меня действительно волнует, так это почему я вдруг вспомнил об Эркюле Пуаро. Я вспомнил о нем наверху… Что же я там такого видел, что мне напомнило об этом коротышке?
Разговор прервало появление Невила Стрэнджа. Он выглядел бледным и обеспокоенным, но нервничал значительно меньше, чем утром за завтраком. Баттл испытующе взглянул на него. Маловероятно, чтобы человек, зная (а он должен знать, если хоть немного соображает), что оставил отпечатки на орудии преступления и что эти отпечатки сняты полицией, не проявлял никакого беспокойства и не пытался бы отрицать свою вину.
Поведение Невила Стрэнджа выглядело вполне естественным. Он казался взволнованным, расстроенным и самую малость, как того требовали обстоятельства, нервничал.
Джим Лич заговорил с приятным акцентом уроженца западной части страны:
– Мы хотели бы, чтобы вы ответили на ряд вопросов, касающихся ваших передвижений вчера вечером и некоторых других фактов. Должен поставить вас в известность, что вы не обязаны отвечать и можете потребовать присутствия адвоката.
Он откинулся на стуле, ожидая реакции на свои слова. Лицо Невила выразило полное недоумение «Либо он совершенно не понимает, к чему мы клоним, либо он чертовски хороший актер», – про себя подумал Лич. Вслух же сказал, так и не дождавшись ответа:
– Ну так как, мистер Стрэндж?
– Пожалуйста, задавайте ваши вопросы, – ответил Невил.
– Вы, конечно, понимаете, что все, что вы скажете, будет записано и может быть использовано в суде в качестве доказательства, – вежливо предупредил его Баттл.
Лицо Невила исказила вспышка гнева.
– Вы мне угрожаете? – с вызовом спросил он.
– Нет, нет, мистер Стрэндж. Только предупреждаю.
Невил пожал плечами.
– Вероятно, это входит в ваши обязанности.
– Так вы готовы дать показания?
– Да, если вы это так называете.
– Тогда расскажите нам подробно, что вы делали вчера вечером? Скажем, начиная с обеда…
– Пожалуйста. После обеда мы прошли в гостиную. Там пили кофе и слушали радио: новости и что-то еще. Потом я решил отправиться в отель Истерхед Бэй и найти своего знакомого, который там остановился.
– Как зовут вашего знакомого?
– Латимер. Эдвард Латимер.
– Он – ваш близкий друг?
– Нет, так – приятель. Мы часто виделись с тех пор, как он приехал сюда. Он заходил на ленч или пообедать. Иногда мы ходили в отель.
Баттл спросил:
– Пожалуй, поздновато уже было идти в Истерхед Бэй?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– А ему и не нужно было брать в руки стакан, – заметил Лич. – Только подсыпать в него снотворное.
Лич спустился вниз по лестнице вслед за Баттлом. Посередине верхнего лестничного пролета странным образом расположилось окно. В углу стоял шест с крюком.
– Этим шестом опускают раму подъемного окна, – пояснил Лич. – Здесь есть специальный винт, на случай взлома. Раму можно только опустить, да и потом она слишком узкая, чтобы сюда мог кто-то пролезть.
– Да я не об этом, – задумчиво произнес Баттл, На втором этаже они зашли в первую по коридору спальню, которая принадлежала Одри Стрэндж. Комната была опрятна и чиста. На туалетном столике лежали гребни из слоновой кости. Одежда убрана. Баттл заглянул в шкаф. Два скромных костюма. Пара вечерних и несколько летних платьев. Платья были дешевые, а те, что сшиты на заказ, – дорогие и изящные, но уже не новые. Баттл кивнул. Минуту-другую он постоял у стола, вертя в руках подставку для ручек, сдвинутую влево от пресс-папье.
Уильямс доложил:
– Ничего интересного ни на промокашке, ни в корзине для мусора.
– Вы правы, – согласился Баттл, – здесь закончим. Они прошли дальше.
В спальне Томаса Ройда было не прибрано, кругом в беспорядке валялась одежда. На столе – трубки и пепел. Кучка пепла была и возле кровати, на которой лежал раскрытый томик Киплинга «Ким».
– Привык, что за ним убирают туземцы, – проворчал Баттл. – Любит читать классиков. Консервативный тип.
Комната Мэри Олдин была небольшой, но уютной. Баттл окинул взглядом полки: тут были книги о путешествиях, лежали старомодные серебряные гребни. Обои и мебель здесь были более современные, чем в других комнатах.
– Эта не так старомодна, – сказал Баттл. – И фотографий нет. Она не живет прошлым.
Далее шли три или четыре пустых комнаты и две ванных. В них убирались и держали наготове для возможных гостей.
Следующими по коридору были две большие комнаты, принадлежавшие леди Трессилиан. За ними, если спуститься на три ступеньки вниз, – две комнаты с ванной, которые занимала чета Стрэнджей.
Баттл не стал тратить время на осмотр комнаты Невила. Он взглянул через открытое окно вниз на отвесные скалы, о которые бились волны Окно выходило на запад, в сторону Лысой Головы. Там, где утес выступал над морем, вода ревела и пенилась.
– Солнце бывает только после полудня, – пробормотал Баттл. – А утром здесь довольно мрачно. При низком приливе даже водорослями пахнет. И этот утес в форме черепа такой угрюмый. Не удивительно, что он притягивает самоубийц.
Через дверь, которая утром была заперта, он прошел в соседнюю комнату. Здесь все было в совершеннейшем беспорядке. Везде разбросана одежда: тончайшее нижнее белье, чулки, вывернутые наизнанку снятые в спешке джемперы, на спинке стула висело модное летнее платье. Баттл заглянул в шкаф: множество мехов, вечерних нарядов, шорт, костюмов для игры в гольф, домашней одежды.
Закрыв дверки, Баттл почти с благоговением заметил:
– Дорогие удовольствия. Мужу она обходится в копеечку.
– Может быть, поэтому… – нерешительно предположил Лич, но не договорил.
– Ему нужны были эти сто или пятьдесят тысяч фунтов? – докончил за него Баттл. – Может быть. Посмотрим, что он сам нам скажет.
Они спустились в библиотеку. Уильямса отправили сказать слугам, что они могут приступить к своим обязанностям. Членам семьи было разрешено пройти в свои комнаты. Им сообщили также, что инспектор Лич хотел бы побеседовать с каждым в отдельности, начав с мистера Невила Стрэнджа.
Когда Уильямс вышел, Баттл и Лич уселись за массивным викторианским столом. В углу комнаты расположился молодой полицейский, держа наготове бумагу и карандаш.
– Начинай, Джим, – сказал Баттл. – И постарайся произвести впечатление.
Лич кивнул, а Баттл по привычке потер подбородок и нахмурился.
– Хотел бы я знать, чего это у меня из головы не выходит Эркюль Пуаро.
– Это вы о том старичке бельгийце? Забавный малый…
– Скажешь тоже, забавный, – возразил Баттл. – Да он так же опасен, как черная мамба или самка леопарда; он только прикидывается простачком. Жаль, что его здесь нет. Он бы нам очень пригодился.
– Чем?
– Знанием психологии, – сказал Баттл. – Настоящей психологии, а не той чепухи, которую выдают за нее люди, ничего в этом не смыслящие. – Он с горечью вспомнил мисс Эмфри и свою дочь Сильвию. – Да… настоящее знание психологии – это когда можешь объяснить, почему колеса крутятся. Один из приемов Пуаро – заставить убийцу говорить. Он считает, что рано или поздно любой человек обязательно скажет правду, ведь в конечном счете это проще, чем лгать. А заговорив, непременно допустит неточность – вроде бы малозначащую, но здесь-то и попадается!
– Так вы хотите сделать так, чтобы Стрэндж выдал себя?
Баттл рассеянно кивнул, а затем озадаченно добавил:
– Что меня действительно волнует, так это почему я вдруг вспомнил об Эркюле Пуаро. Я вспомнил о нем наверху… Что же я там такого видел, что мне напомнило об этом коротышке?
Разговор прервало появление Невила Стрэнджа. Он выглядел бледным и обеспокоенным, но нервничал значительно меньше, чем утром за завтраком. Баттл испытующе взглянул на него. Маловероятно, чтобы человек, зная (а он должен знать, если хоть немного соображает), что оставил отпечатки на орудии преступления и что эти отпечатки сняты полицией, не проявлял никакого беспокойства и не пытался бы отрицать свою вину.
Поведение Невила Стрэнджа выглядело вполне естественным. Он казался взволнованным, расстроенным и самую малость, как того требовали обстоятельства, нервничал.
Джим Лич заговорил с приятным акцентом уроженца западной части страны:
– Мы хотели бы, чтобы вы ответили на ряд вопросов, касающихся ваших передвижений вчера вечером и некоторых других фактов. Должен поставить вас в известность, что вы не обязаны отвечать и можете потребовать присутствия адвоката.
Он откинулся на стуле, ожидая реакции на свои слова. Лицо Невила выразило полное недоумение «Либо он совершенно не понимает, к чему мы клоним, либо он чертовски хороший актер», – про себя подумал Лич. Вслух же сказал, так и не дождавшись ответа:
– Ну так как, мистер Стрэндж?
– Пожалуйста, задавайте ваши вопросы, – ответил Невил.
– Вы, конечно, понимаете, что все, что вы скажете, будет записано и может быть использовано в суде в качестве доказательства, – вежливо предупредил его Баттл.
Лицо Невила исказила вспышка гнева.
– Вы мне угрожаете? – с вызовом спросил он.
– Нет, нет, мистер Стрэндж. Только предупреждаю.
Невил пожал плечами.
– Вероятно, это входит в ваши обязанности.
– Так вы готовы дать показания?
– Да, если вы это так называете.
– Тогда расскажите нам подробно, что вы делали вчера вечером? Скажем, начиная с обеда…
– Пожалуйста. После обеда мы прошли в гостиную. Там пили кофе и слушали радио: новости и что-то еще. Потом я решил отправиться в отель Истерхед Бэй и найти своего знакомого, который там остановился.
– Как зовут вашего знакомого?
– Латимер. Эдвард Латимер.
– Он – ваш близкий друг?
– Нет, так – приятель. Мы часто виделись с тех пор, как он приехал сюда. Он заходил на ленч или пообедать. Иногда мы ходили в отель.
Баттл спросил:
– Пожалуй, поздновато уже было идти в Истерхед Бэй?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47