Она не позволяетъ ему оставлять ее одну, и онъ остается около нея, хотя событія требуютъ, чтобы онъ отправился въ Испанію и сталъ во главе войскъ. Каждый день онъ собирается ехать. Его походное снаряженіе, въ полной готовности, ждетъ его на границе. Оно прождетъ его тамъ до последняго дня.
Бывало, на охоте, онъ любилъ подолгу, безъ передышки, скакать, куда глаза глядятъ, во весь карьеръ, такъ, чтобы захватывало дыханіе; после упорнаго и продолжительнаго труда это освежало его силы. Теперь, такъ какъ она всегда хочетъ принимать участіе въ охоте, но не желаетъ нарушать обычнаго теченія жизни; такъ какъ непременно надо быть во время къ столу – это ея вечная забота, – то онъ уже не охотится по прежнему, онъ просто гуляетъ, чтобы коляски могли следовать за нимъ, чтобы обедъ не могъ остыть.
Онъ не только верный мужъ; онъ ухаживаетъ за нею, какъ влюбленный, всегда ищетъ случая сделать ей что-нибудь пріятное. Что онъ очень щедръ, что онъ преподноситъ своей жене на новый годъ парюру изъ бразильскихъ рубиновъ въ 400,000 франковъ, тогда какъ она желала парюру въ 46,000; что онъ подноситъ ей после родовъ жемчужное колье въ восемь нитокъ, въ которомъ 816 жемчужинъ, стоимостью въ 500,000 франковъ и которое украдутъ у Блуа, все это – царскіе подарки, но и только; но что обличаетъ въ муже влюбленнаго – это браслеты съ датами, вензеля изъ самоцветныхъ камней и алмазовъ, бонбоньерки, медальоны, на которыхъ Наполеонъ умудряется во всехъ видахъ помещать свое изображеніе. И разве не показываетъ сама же Марія-Луиза, какъ онъ ее любитъ, когда она заказываетъ Нито обделать ея портретъ жемчутомъ и самоцветными жамнями, образующими слова: Луиза, я люблю тебя, и ставитъ этотъ медалъонъ на письменный приборъ мужа?
Если бы онъ не любиль ее такъ, какъ любитъ, онъ не впадалъ бы въ гневъ изъ-за каждой газетной строчки, изъ-за каждаго стихотворенія, въ которыхъ его изображаютъ влюбленнымъ пастушкомъ. Стоитъ ему вообразить, что какое-нибудь слово въ какомъ-нибудь произведеніи печати затрагиваетъ его интимныя чувства, – немедленно же къ министру Полціи летитъ молніеносное письмо, въ которомъ онъ не отрицаетъ, что любитъ, но запрещаетъ говоритъ объ этомъ.
Чтобы расположить къ себе жену, онъ изощряется въ доказательствахъ вниманія къ ея семье: имперагору Францу онъ при всякомъ случае шлетъ книги и гравюры; императрце Маріи-Людовике д'Эсте, – туалеты; эрцгерцоганямъ и эрцгерцогамъ – книги, мебель, платья, оружіе» драгоценныя вещи. Все это – помимо подарковъ Маріи-Луизы, которая съ каждой почтой шлетъ целыя горы всякихъ вещей; мы говоримъ здесь только о подаркахъ самого Наполеона. После свиданія въ Дрездене, где Австрійская Императрица буквалыю опустошила гардеробъ своей падчерицы, за счетъ Императора посылаютъ единовременно восемь несессеровъ, изъ которыхъ одинъ – въ 28,000 франковъ, двое золотыхъ часовъ, девять шалей, матеріи на тридцать одно платье, двадцать шесть платъевъ готовыхъ, тридцать две шляпы – токи и каски: всего на 122,642 фр. 70 сант.
Трудно представить любезность большую той, которую онъ выказывалъ у себя при дворе великому герцогу Бюрцбургскому, дяде своей жены, Меттерниху, Щварценбергу, каждому Австрійцу. Онъ ихъ «осыпалъ алмазами» – это его собствениыя слова, и это вполне верно.
Но наилучшее доказательство его любви въ томъ, что, ревнуя, онъ никогда не позволяетъ себе бранить ее. Недоверіе сохранилось у него во всей своей силе, несмотря на то, что прошло уже довольно много времени, несмотря на, все проявленія ея любви къ нему, на все предосторожности, которыя должны обезпечиватъ ему спокойствіе, и которыя онъ продолжаетъ принимать по прежнему. И еще доказательство: вынужденный, въ виду неизбежности перенесенія военныхъ действій въ Россію, оставить свою жену, онъ приказываетъ съ каждымъ курьеромъ присылатъ ему подробный отчетъ о ея прогулкахъ, о визитахъ къ ней, о томъ, как она проводитъ вечера; и отчеты эти пишутся низшимъ служашимъ, употребляюіцимъ для этого бумагу изъ-подъ свечей, и пишущимъ Vildavre вместо Ville d'Avray, и онъ, такой требовательный во всемъ, что касается формальностей, ставитъ своей рукой на этой ужасной бумаге, на поляхъ этихъ безсвязныхъ заметокъ, вопросительные знаки и отметки, Таковъ онъ, какъ мужчина, и лучшаго доказательства – не его ревности, а его постояннаго вниманія къ ней – нельзя себе и представить. А между темъ, когда ему что-нибудь въ поведсніи его жены не нравится, онъ сдерживаетъ себя, у него не хватаетъ решимости сказать ей это прямо въ лицо; онъ старается найти посредника, который передалъ бы ей его жалобы. Императрица, гуляя въ парке Сенъ-Клу съ г-жей де Монтебелло, позволила герцогине представить себе одного изъ ея родственниковъ и поговорила съ нимъ. На другой день, утромъ, Императоръ задерживаетъ у себя австрійскаго посланника, разсказываетъ ему объ этомъ происшествіи и, когда Меттернихъ началъ извиняться въ томъ, что не понимаетъ, зачемъ Императоръ разсказываетъ ему объ этомъ, Наполеонъ сказалъ: «Я хочу, видите ли, чтобы вы поговорили объ этомъ съ Императрицей». Меттернихъ отказывается, онъ настаиваетъ: «Императрица молода, она можетъ подумать, что я хочу держать себя съ ней, какъ ворчливый мужъ. Если скажете ей вы, это произведетъ на нее более сильное впечатленіе, чемъ если скажу я».
Если у Наполеона была любовница, которую онъ любилъ, о которой можно было бы сказать, что она – единственная владычица его помысловъ. такъ это – власть. И эту власть, въ которой онъ настолъко резко отказывалъ Жозефине, что изъ-за несколькихъ словъ ея, имевшихъ лишь видимость политическаго значенія, онъ обрушился на нее съ самымъ резкимъ осужденіемъ въ Moniteur'е; эту власть, которую онъ оберегаетъ такъ ревниво, что ни самымъ старымъ своимъ сотрудникамъ, ни своимъ братьямъ, ни кому бы то ни было на свете никогда не соглашался уступить хотя бы тень ея; эту власть онъ въ 1813 г., въ самый опасный для его владычества моментъ, – делитъ со своей женой. Онъ торжественно провозглашаетъ Марію-Луизу Регентшей Имперіи: Императрицей, Королевой и Регентшей!
Правда, передача власти скорее здесь видимая, чемъ действительная; несомненно, безъ его участія не должно быть принято ни одно решеніе; несомненно, въ Россіи онъ почувствовалъ возможность полнаго разгрома, почувствовалъ, что можетъ тамъ погибнуть, и при возвращеніи, когда пришлось ставить еще более рискованныя ставки, онъ имелъ въ виду обезпечить этимъ, на случай своей смерти, преемственность власти; но, ведь, надо было обобрать для этого самого же себя, и онъ это сделалъ. Теперь, декреты издаются, отъ имени Императора, Императрицей; Императрицей жалуются милости, подписываются назначенія, издаются прокламаціи. Теперь уже нетъ техъ Бюллетеней, со страницъ которыхъ, начиная съ 1800 года, звучало повсюду слово повелителя, въ которыхъ онъ возвещалъ и коментировалъ свои победы, распределялъ награды и отдавалъ отчетъ въ своихъ завоеваніяхъ; теперь уже «Ея Величество Императрица Королева и Регентша получила изъ арміи такія-то и такія-то известія». Рекрута несчастнаго года – ея рекрута: Маріи-Луизы, какъ назьшаютъ ихъ въ народе.
Сверху до низу правительственной лестницы проявляется малодушіе, подготовляютса измены, совершаются предательства. Его уже нетъ здесь. Самое имя его исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64