Мой отец сам спросил меня, хочу ли я похоронить Спота там.
Я ответил, что согласен. Так что, положив пса в мешок из-под зерна, я
потащил его на Хладбище. Отец спросил меня, не нужно ли мне помочь. Я
ответил: нет, потому что помнил о словах Станни. Я не спал всю ночь - мне
показалось целую вечность. Знаете, как для детей тянется время в таких
случаях. Мне уже казалось, что вот-вот и наступит утро, а часы пробили
десять, потом одиннадцать. Пару раз я засыпал, но каждый раз неожиданно
просыпался. Такое ощущение было, словно кто-то встряхивает меня и говорит:
"Просыпайся, Джад! Просыпайся!" Словно что-то хотело, чтобы я не
заснул.
Брови Луиса поползли вверх, а Джад пожал плечами.
- Когда часы внизу пробили одиннадцать, я поднялся и одетым сел на
кровать. В окне светила луна. Дальше... Часы внизу пробили полночь, потом
час ночи, а Станни так и не было. Забыл он обо мне этот проклятый пьяница.
Так я решил, и уже готов бы, раздеться, когда два камешка звякнули о
стекло. Черт побери еще чуть-чуть и они разбили бы его. Стекло треснуло, но
я заметил это только утром, а моя мать узнала в начале зимы, когда
поинтересовалась, почему у меня в комнате так холодно. Так что я первым
делом подбежал к окну и открыл его. Оно заскрипело, задребезжало - но это
был единственный путь выбраться из дому, если хочешь погулять после
полуночи.
Луис рассмеялся, хоть и помнил, как сам в возрасте десяти лет в темное
время суток пытался выбраться из дому. Он твердо был уверен, что ночью
окно, которое никогда не скрипело днем, заскрипит.
- Я шумел так, что мои должны были бы решить, что лезут грабители, но
я был совершенно спокоен. Я слышал, как мой отец занимается своими делами в
спальне на первом этаже. Выглянув, я увидел Станни Б., стоящего на дороге и
глядящего вверх, качающегося, словно дул сильный ветер, хотя не было даже
легкого дуновения ветерка. Не думал я, что он придет, Луис. Кроме того, он
был в той стадии опьянения, когда бодрствуешь, и ничто тебя не заботит. И
тут он мне закричал, только мне показалось, что сам он считает, что шепчет:
"Давай, спускайся, или мне нужно забраться к тебе туда?" "Ш-ш!" - прошипел
я, до смерти боясь, что мой отец выйдет на веранду посмотреть, кто там
кричит. Тогда он устроил бы мне хорошую жизнь. "Что ты говоришь?" - спросил
Станни еще громче, чем раньше. Если бы мои родители в это время высунулись
из дома, Луис, мне был бы конец. Но они находились в спальне, где теперь
спим мы с Нормой. Ее окна выходят на реку.
- Ты быстро спустился? - спросил Луис. - Еще пива, Джад? - Он уже
выпил бутылки на две больше обычного, но, казалось, все в порядке, правда,
разговор получался каким-то натянутым.
- Знаю, ты понял меня, - сказал Джад и зажег новую сигарету. Он
подождал, пока Луис не вернулся на свое место. - Нет, я не посмел
спуститься по лестнице. Ведь пришлось бы пройти мимо спальни родителей. Я
прополз по шпалерам плюща, перебирая руками, так быстро, как только мог.
Неожиданно испугался. Тебе я могу сказать: в ту ночь я больше боялся отца
чем предстоящего путешествия со Станни Б. на Хладбище Домашних Любимцев.
Джад раздавил свою сигарету.
- Мы пошли туда вдвоем, и я решил, что Станни Б. должно быть, упал
дюжину раз, и еще будет падать не раз, прежде чем мы доберемся до Хладбища.
Но он шел все дальше и дальше и не падал: судя по запаху он до отказа был
накачан кукурузной водкой. Один раз остановившись, он стал ругаться так,
словно ему член в горло запихали. И еше у него с собой была кирка и лопата.
Когда мы пришли на Хладбище, я думал, он швырнет мне кирку и лопату, а сам
станет смотреть, как я копаю яму. На самом деле оказалось, что он немного
протрезвел. Он велел мне идти дальше через бурелом, дальше в лес, где есть
еще одно кладбище. Я посмотрел на Станни, который едва стоял на ногах, и на
бурелом, а потом заявил: "Вы не сможете забраться туда, Станни Б., вы себе
шею свернете". А он ответил: "Ни ты, ни я шеи не сломаем. Я смогу туда
залезть да еще прихвачу мешок с твоим псом". Он стал карабкаться на бурелом
быстро, словно шел по ровному месту. Даже вниз, под ноги, не смотрел, а
Спота волочил за собой, хоть Спот, должно быть, футов тридцать пять весил,
если не больше. Луис. А на следующий день у меня все болело и ломило все
мускулы. А как ты чувствовал себя сегодня утром? - Луис не стал ничего
отвечать, только кивнул. - Мы шли и шли, - продолжал Джад. - Мне казалось,
что мы будем идти бесконечно. Лес в те дни был гуще. Множество птиц пело
среди деревьев, теперь ты уже такого не услышишь. Животные шныряли вокруг,
скорее всего олени, но это могли быть и лоси, и медведи и рыси. Когда
перебрались через бурелом, я сам поволок Спота. Через некоторое время у
меня появилась мысль, что старый Станни Б. давно сбежал, а я иду следом за
индейцем. Вот он сейчас как повернется, и я увижу его насмешливые черные
глаза, лицо с характерными чертами Микмаков; почувствую отвратительный
запах от длинных волос. А у индейца будет томагавк, сделанный из куска
сланца и рябиновой ветви, к которой сланец будет привязан сыромятными
ремнями. Индеец схватит меня за горло и одним ударом снимет с меня
скальп.., одним махом со всего черепа. Станни больше не падал и не
качался. Он легко шел вперед, высоко подняв голову, словно его вела вперед
какая-то высшая идея. Но когда мы подошли к краю Маленького Болота Бога, и
он повернулся, я увидел, что все в порядке, это Станни Б., а не
какой-нибудь индеец. Не качался же Станни и не падал потому, что был
напуган. Испуган так, что протрезвел. Он рассказал мне кое-что из того, что
я говорил вам прошлой ночью...о тенях и огнях Святого Эльма, и о том, что я
не должен обращать внимания на то, что вижу или слышу... "Главное, -
об яснил он, - ничего не говорить, раз оно с тобой". Потом мы пошли через
болото. И я ничего не видел. Я не хотел рассказывать тебе об этом, но я был
там всего раз пять после того, как мне исполнилось десять лет, и я никогда
не видел ничего похожего на огни или на то, о чем я тебе говорил. Да, видно
и не увижу ничего такого, Луис, потому что мое путешествие в место, где
хоронили Микмаки, в этот раз было последним.
"Почему я сижу здесь и слушаю все это?" - едва ли не вслух спросил
себя Луис.., "три банки пива сделали его разговорчивым, но только говорил
он в основном для себя. Я не должен тут сидеть и, развесив уши, слушать
историю про старого пьяницу и индейское кладбище, о духе Вакиньяна и
домашних любимцах, которые сами по себе возвращаются к жизни? Во Имя
Господа, кот был просто оглушен, вот и все. Машина сбила его и оглушила.. -
не большое дело. А все остальное - старческие небылицы".
Но все было не так, и Луис это знал, и три бутылки пива не могли
излечить его от этого, да и тридцать три не смогли бы.
Черч был мертвым - это одно. Он жив сейчас - это другое; теперь он
изменился, стал совсем иным - это третье. Что-то случилось. Джад вернул
долг, который, как он считал.., но с медицинской точки зрения похороны в
той земле, где хоронили Микмаки, возможно, не такое уж хорошее лечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114