Вышло шестьдесят рублей. Не в деньгах дело, но обидно, раз уж платите, то хотя бы столько же, сколько и футболистам. Тогда нас повысили в «звании», до должности «охранника с собакой». За собаку доплачивали рублей десять. Но из-за этих десяти рублей как-то хитро все пересчитали, стали взимать какой-то налог, и в итоге на руки мы получали пятьдесят девять – семьдесят. Я и говорю:
– Женя, иди, попроси, чтоб убрали эту псину. Скажи, по ночам воет, сторожить нам мешает…
В это время отчисляют Дикарева из «Спартака». А он еще скорость не потерял – злой, хороший игрок. Из Вильнюса отставляют Жидкуса, Женька его пригласил на место правого защитника. Из «Торпедо» приходит Усатори. И у меня был Зайцев Валерка, левый защитник. Получается новая опытная оборона, желающая доказать, что рано их списали. Взяли из Баку прекрасного вратаря Шехова. Ему проломили голову, кость была выбрана как темечко. Вот он и оказался без работы. Потом врачи разрешили-таки ему играть, но либо в велосипедном шлеме, либо вставлять специальную пластину и заматывать голову. Он, правда, все равно выходил на поле, только обмотав голову бинтом. Никто не подходил, не проверял. Говорил: я отвечаю, могу написать расписку, а в шлеме выходить не буду. Играл очень самоотверженно, с блестящей реакцией, потрясающий вратарь.
Вот такая «селекционная» работа. С миру по нитке. В энциклопедии написано, что я нашел Рудольфа Атамаляна, открыл ему путь в большой футбол. Так-то оно так. Но ведь нашел, значит, искал. А я никого особо и не искал. Вопрос перспективы стоял только в планах, потому что ощущался постоянный гнет текущей задачи: выжить в высшей лиге. А рассказывать сказки о прекрасном будущем – не в моем духе. Рудик сам подошел ко мне на сборах в Адлере. Где-то он там играл на задворках. Посмотрите, говорит, меня. А у меня как раз в дубле не хватало двоих. Говорю:
– Давай раздевайся. Выйдем с тобой поиграть.
Как начали, он и пошел. Я ему пасы даю, он борется, головой выигрывает, на хорошем шаге, скидывает, бежит. Ну, думаю, наплел! Бесплатно нашел! Играющий парень. Рост за сто восемьдесят. Готовый центр.
– Рудик, давай с нами!…
Так что вопрос «интенсификации» я откладывал на потом. Но одно тактическое новшество мы все же ввели. И довольно значительное. Речь идет о позиции опорного полузащитника. Сейчас, когда опорный полузащитник считается чуть ли не ключевой фигурой в команде и все ведущие клубы борются за игроков типа Виейра, трудно представить себе, что впервые в советском футболе опорный полузащитник появился в заштатном «Локомотиве» в середине шестидесятых. Практически в одно время с нами также стало играть масловское киевское «Динамо». Киевляне были бессменными чемпионами тех лет. И с учетом их превосходного ансамбля игроков первым опорным, или «волнорезом», принято считать Васю Турянчика. Но он выдвинулся вперед с позиции центрального чуть позже. Это даже уточняли в прессе того времени. Первым же опорным полузащитником в нашем футболе стал Володя Радионов, впоследствии известный тренер и руководитель РФС.
Володя пришел из Калинина приблизительно в период моего назначения на должность старшего. Это был чрезвычайно надежный игрок с редкой игровой дисциплиной. Кроме этого, его отличали прекрасное чувство позиции, стартовая скорость и быстрота. Можно быть скоростным, но не быстрым в выполнении движений, реакции на ту или иную игровую ситуацию. Сама идея этого новшества принадлежала не мне, а Адамасу Голодцу и справедливости ради стоит отметить, что Киев все же ближе подошел к определению функций опорного в современном понимании. Мы с Адамасом Соломоновичем все-таки видели в новом игроке не столько «волнореза», сколько своеобразного «переднего страхующего». То есть своего рода вариант зонной защиты против сильных команд. На случай, если, допустим, крайний нападающий уходил со своей позиции, защитник не шел за ним, а ожидал появления другого соперника. А ушедшего нападающего брал на себя опорный. И так по всей линии атаки.
К сезону 1968 года команда была готова, если не бороться за призовые места, то уж, по крайней мере, не думать о вылете. Адамас Соломонович со спокойной совестью ушел в «Динамо», а я пригласил вторым Валентина Емышева. Валя в высшей степени порядочный человек, прекрасно разбирающийся в футболе. Он дважды становился чемпионом в составе «Спартака» после жуткой автокатастрофы, когда колено висело на честном слове. Он со своей спартаковской школой взялся за нападение, а я организовывал защитные порядки. Перед началом сезона нам сказали, что если мы попадем в десятку, то можем заказывать памятник на любом вокзале столицы по выбору. Такие красивые слова руководители всегда говорят. Не нужен нам памятник, лишь бы дали возможность поработать, создать приличную команду. Словом, настроение было боевое. Я еще ради поставленной цели, учитывая прекрасный контакт с ребятами, пошел на довольно рискованный шаг. Дело в том, что тогда футболистов отпускали месяца на три. Дальше, в ходе предсезонки, шло восстановление утраченных кондиций. А уж затем в регулярном чемпионате игроки входили в игровой ритм. Я перед отпуском им сказал:
– Ребята, у нас мастерства не хватает по сравнению со «Спартаком», московским «Динамо», Киевом. Нам надо в первом круге набрать очки, а во втором удержаться. Поэтому свой отпуск вы отгуляете, но не целым куском.
И в период отпуска несколько раз проводил с ними недельные сборы в Хосте. Без особых нагрузок, просто сыгрывались. Это были как бы контрольные точки, чтобы избежать откровенного спада на кривой физического состояния. Когда в конце февраля собрались, не надо было тратить много времени на занятия по атлетизму. Первый крут мы прошли, не опускаясь ниже пятерки, а были и в тройке. Заняли итоговое десятое плановое место, хоть и выжали из себя все соки. Я грешным делом уже просматривал талантливых ребят, думал, выбирал варианты будущей стабильной команды. На собрании, однако, выступил Антипенок:
– Молодцы. Хорошо поработали. Теперь можно задуматься и о более высоких задачах – попасть в тройку призеров. Для этой цели мы пригласили опытного тренера Виктора Семеновича Марьенко. Бубукин остается вторым тренером…
Ну и ну. Плакал наш памятник на трех вокзалах.
– Валентин Борисыч, у вас есть что добавить?
– Есть. Во-первых, вы меня не спросили, буду ли я с Марьенко работать. А потом, друзья мои, вы сами прекрасно знаете, мы с вами все выложили, у нас еще не хватает мастерства, чтобы бороться за третье место. Делать бурю в стакане, для того чтобы просто работать, я не берусь за это. Мы не сможем быть в тройке. Даже в пятерке не сможем быть. Даже не хочу говорить на каком месте. Это как беременная женщина, хоть все на колени встанем, будем молиться, чтобы она родила в шесть месяцев – не получится. Надо ждать время – девять месяцев. Так же и у нас. Спасибо, я хочу вас поблагодарить, что вы со мной добились хороших результатов. Выполнили задачу. Я подаю заявление и ухожу.
11. Серьезный театрал
«Локомотив» на следующий сезон вылетел в первый эшелон. Думаю, что Марьенко здесь не причем. Виктор Семенович вполне квалифицированный тренер. Просто таково было положение дел в команде. Другой вопрос, зачем было говорить красивые слова о тройке призеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Женя, иди, попроси, чтоб убрали эту псину. Скажи, по ночам воет, сторожить нам мешает…
В это время отчисляют Дикарева из «Спартака». А он еще скорость не потерял – злой, хороший игрок. Из Вильнюса отставляют Жидкуса, Женька его пригласил на место правого защитника. Из «Торпедо» приходит Усатори. И у меня был Зайцев Валерка, левый защитник. Получается новая опытная оборона, желающая доказать, что рано их списали. Взяли из Баку прекрасного вратаря Шехова. Ему проломили голову, кость была выбрана как темечко. Вот он и оказался без работы. Потом врачи разрешили-таки ему играть, но либо в велосипедном шлеме, либо вставлять специальную пластину и заматывать голову. Он, правда, все равно выходил на поле, только обмотав голову бинтом. Никто не подходил, не проверял. Говорил: я отвечаю, могу написать расписку, а в шлеме выходить не буду. Играл очень самоотверженно, с блестящей реакцией, потрясающий вратарь.
Вот такая «селекционная» работа. С миру по нитке. В энциклопедии написано, что я нашел Рудольфа Атамаляна, открыл ему путь в большой футбол. Так-то оно так. Но ведь нашел, значит, искал. А я никого особо и не искал. Вопрос перспективы стоял только в планах, потому что ощущался постоянный гнет текущей задачи: выжить в высшей лиге. А рассказывать сказки о прекрасном будущем – не в моем духе. Рудик сам подошел ко мне на сборах в Адлере. Где-то он там играл на задворках. Посмотрите, говорит, меня. А у меня как раз в дубле не хватало двоих. Говорю:
– Давай раздевайся. Выйдем с тобой поиграть.
Как начали, он и пошел. Я ему пасы даю, он борется, головой выигрывает, на хорошем шаге, скидывает, бежит. Ну, думаю, наплел! Бесплатно нашел! Играющий парень. Рост за сто восемьдесят. Готовый центр.
– Рудик, давай с нами!…
Так что вопрос «интенсификации» я откладывал на потом. Но одно тактическое новшество мы все же ввели. И довольно значительное. Речь идет о позиции опорного полузащитника. Сейчас, когда опорный полузащитник считается чуть ли не ключевой фигурой в команде и все ведущие клубы борются за игроков типа Виейра, трудно представить себе, что впервые в советском футболе опорный полузащитник появился в заштатном «Локомотиве» в середине шестидесятых. Практически в одно время с нами также стало играть масловское киевское «Динамо». Киевляне были бессменными чемпионами тех лет. И с учетом их превосходного ансамбля игроков первым опорным, или «волнорезом», принято считать Васю Турянчика. Но он выдвинулся вперед с позиции центрального чуть позже. Это даже уточняли в прессе того времени. Первым же опорным полузащитником в нашем футболе стал Володя Радионов, впоследствии известный тренер и руководитель РФС.
Володя пришел из Калинина приблизительно в период моего назначения на должность старшего. Это был чрезвычайно надежный игрок с редкой игровой дисциплиной. Кроме этого, его отличали прекрасное чувство позиции, стартовая скорость и быстрота. Можно быть скоростным, но не быстрым в выполнении движений, реакции на ту или иную игровую ситуацию. Сама идея этого новшества принадлежала не мне, а Адамасу Голодцу и справедливости ради стоит отметить, что Киев все же ближе подошел к определению функций опорного в современном понимании. Мы с Адамасом Соломоновичем все-таки видели в новом игроке не столько «волнореза», сколько своеобразного «переднего страхующего». То есть своего рода вариант зонной защиты против сильных команд. На случай, если, допустим, крайний нападающий уходил со своей позиции, защитник не шел за ним, а ожидал появления другого соперника. А ушедшего нападающего брал на себя опорный. И так по всей линии атаки.
К сезону 1968 года команда была готова, если не бороться за призовые места, то уж, по крайней мере, не думать о вылете. Адамас Соломонович со спокойной совестью ушел в «Динамо», а я пригласил вторым Валентина Емышева. Валя в высшей степени порядочный человек, прекрасно разбирающийся в футболе. Он дважды становился чемпионом в составе «Спартака» после жуткой автокатастрофы, когда колено висело на честном слове. Он со своей спартаковской школой взялся за нападение, а я организовывал защитные порядки. Перед началом сезона нам сказали, что если мы попадем в десятку, то можем заказывать памятник на любом вокзале столицы по выбору. Такие красивые слова руководители всегда говорят. Не нужен нам памятник, лишь бы дали возможность поработать, создать приличную команду. Словом, настроение было боевое. Я еще ради поставленной цели, учитывая прекрасный контакт с ребятами, пошел на довольно рискованный шаг. Дело в том, что тогда футболистов отпускали месяца на три. Дальше, в ходе предсезонки, шло восстановление утраченных кондиций. А уж затем в регулярном чемпионате игроки входили в игровой ритм. Я перед отпуском им сказал:
– Ребята, у нас мастерства не хватает по сравнению со «Спартаком», московским «Динамо», Киевом. Нам надо в первом круге набрать очки, а во втором удержаться. Поэтому свой отпуск вы отгуляете, но не целым куском.
И в период отпуска несколько раз проводил с ними недельные сборы в Хосте. Без особых нагрузок, просто сыгрывались. Это были как бы контрольные точки, чтобы избежать откровенного спада на кривой физического состояния. Когда в конце февраля собрались, не надо было тратить много времени на занятия по атлетизму. Первый крут мы прошли, не опускаясь ниже пятерки, а были и в тройке. Заняли итоговое десятое плановое место, хоть и выжали из себя все соки. Я грешным делом уже просматривал талантливых ребят, думал, выбирал варианты будущей стабильной команды. На собрании, однако, выступил Антипенок:
– Молодцы. Хорошо поработали. Теперь можно задуматься и о более высоких задачах – попасть в тройку призеров. Для этой цели мы пригласили опытного тренера Виктора Семеновича Марьенко. Бубукин остается вторым тренером…
Ну и ну. Плакал наш памятник на трех вокзалах.
– Валентин Борисыч, у вас есть что добавить?
– Есть. Во-первых, вы меня не спросили, буду ли я с Марьенко работать. А потом, друзья мои, вы сами прекрасно знаете, мы с вами все выложили, у нас еще не хватает мастерства, чтобы бороться за третье место. Делать бурю в стакане, для того чтобы просто работать, я не берусь за это. Мы не сможем быть в тройке. Даже в пятерке не сможем быть. Даже не хочу говорить на каком месте. Это как беременная женщина, хоть все на колени встанем, будем молиться, чтобы она родила в шесть месяцев – не получится. Надо ждать время – девять месяцев. Так же и у нас. Спасибо, я хочу вас поблагодарить, что вы со мной добились хороших результатов. Выполнили задачу. Я подаю заявление и ухожу.
11. Серьезный театрал
«Локомотив» на следующий сезон вылетел в первый эшелон. Думаю, что Марьенко здесь не причем. Виктор Семенович вполне квалифицированный тренер. Просто таково было положение дел в команде. Другой вопрос, зачем было говорить красивые слова о тройке призеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48