В это время со стороны курятника донеслось громкое кудахтанье – собаки бросились в ту сторону.
– Стоять! – приказала я. – Пожар!
Одна собака задержалась и стала смотреть, как я нагибаюсь и поджигаю кучу сухих листьев, не убранную каким-нибудь ленивым сынком или дочерью в общую кучу, которую держат на случай неожиданных весенних заморозков.
– Мам! – закричал рослый человек в комбинезоне. – Тут кто-то хочет подпалить нам двор!
Я кинулась бежать.
Так быстро я никогда не бегала. Собаки бросились следом. Я успела пробежать футов двадцать, когда самая быстрая собака настигла меня. Я пулей взлетела на дерево, села на толстый сук и оттуда стала поглядывать на собак, которые совсем обезумели, почувствовав, что я испугалась.
– А ну пошли отсюда! – прикрикнула я на них твердым голосом. – Так я вас и испугалась!
Вдруг из темноты выскочил наш Снеппер и поспешил ко мне на защиту, бесстрашно бросившись на более молодых и сильных собак. И тут появился с ружьем фермер Маклерой.
Он пальнул в воздух, и собаки бросились врассыпную. А я, дрожа от страха, прижалась к дереву, чтобы он меня не обнаружил. Но, к моему несчастью, из-за облака показалась луна.
– Не ты ли это, Хевен Кастил? – спросил фермер-гигант. Возможно, он относился к родственникам Сары, потому что был таким же рыжим. – Так это ты воруешь моих кур?
– Нет, я ходила искать папину любимую собаку, а ваши собаки загнали меня на дерево. Ее не было несколько недель, потом недавно вернулась, а тут опять убежала.
– А ну-ка слезай! – выпалил он.
Я с опаской спустилась, думая при этом о Фанни и Томе и молясь, чтобы они благополучно украли кур и были в данный момент на пути к дому.
– И где же ты их прячешь?
– Что я прячу?
– Моих кур.
– Вы думаете, я взлетела на дерево с курами в руках? Мистер Маклерой, у меня только две руки.
За ним в темноте стояли трое сыновей, все рослые, с рыжими шевелюрами и большими бородами. Двое зажгли фонари и посветили на меня, а один подошел ко мне поближе.
– Ты глянь, пап, она подросла и стала похожей на свою городскую мамашу, хорошенькая.
– Она ворует наших кур!
– Где вы видите у меня кур? – с вызовом спросила я.
– Да мы тебя всю-то еще и не осмотрели, – сказал парень, на вид не старше Логана. – Пап, обыщу-ка я ее.
– Ничего ты не обыщешь! – отрезала я. – И все, что я делала, – это только искала папину собаку, и ничего тут противозаконного нет!
Я изворачивалась вовсю, стараясь выиграть время и дать Тому и Фанни возможность убежать подальше в горы.
А эти громилы велели мне выйти из леса и тогда только убедились, что никакая я не воровка. Да, я оказалась не воровкой, а просто большой врушкой.
Том и Фанни благополучно убежали с пятью курами в руках. Сверх того Том сунул в карманы шесть яиц, хотя до дома ему удалось донести в целости лишь три.
– Двух кур оставим, – сказала я, добравшись до дома и переведя дыхание. – Они будут откладывать яйца, и Наша Джейн и Кейт будут иметь по яйцу каждый день.
– А где ты была все это время?
– На дереве сидела. А внизу – собаки.
Мы навострились воровать. Тащили все, что могли, но никогда не крали в одном и том же месте по два раза. Оставляя наших младших на попечение дедушки, с сумерками уходили на добычу. У нас появились свои хитрости. Зимними вечерами мы поджидали, когда остановятся машины возле домов, хозяйка начнет выгружать из багажника продукты. Некоторые женщины, чтобы отнести домой покупки, делали несколько ходок. Это давало нам возможность подлететь, схватить пакет и исчезнуть. Это повторялось не раз, воровство оставалось воровством, никуда не денешься, но мы считали, что таким образом спасаем свои жизни и что однажды расплатимся с обкраденными женщинами.
Однажды вечером, только мы успели схватить по пакету, как раздался крик: «На помощь, воры!» Когда мы прибежали домой, в моем пакете оказались бумажные полотенца, промасленная бумага и пара рулонов туалетной бумаги. Фанни покатилась со смеху:
– Дурочка, надо хватать сумки потяжелее. Впервые в жизни у нас была туалетная бумага, бумажные полотенца и промасленная бумага. Только что нам было делать с этой промасленной бумагой? Нам нечего было заворачивать в нее и класть в холодильник, которого тоже не было.
Мы лежали с Томом на наших тюфяках и говорили о том, как хорошо, что дедушка может дать отдохнуть своим старым костям на кровати.
– Мне не по себе все это, – шептал Том. – Воровать у людей, которые вкалывают, чтобы заработать. Мне надо найти работу, пусть даже я буду возвращаться к полуночи. И я смогу подворовывать в садах у богачей. Куда им всего столько?
Проблема состояла в том, что люди в долине не верили ребятам с гор, так как были убеждены, что все они воры. Поэтому этим ребятам найти работу было непросто. В итоге нам вновь и вновь приходилось спускаться в Уиннерроу и воровать. Однажды Том украл пирог, который поставили охлаждать в форточку. Всю дорогу до дома брат бежал, чтобы угостить всех нас. Такого деликатеса я никогда не видела. Ровная корочка была расписана цветами, а в дырочках посреди цветков виднелась пропитка.
Этот яблочный пирог оказался настолько вкусным, что я весьма нехотя отругала Тома за то, что он становится асом в воровском искусстве.
– А, все нормально, – смеясь, ответил мне Том и подмигнул. – Пирог, который мы только что прикончили, делала мать твоего друга, а ты знаешь, что Логан отдал бы все, лишь бы семье Хевен было хорошо.
– А кто это – Логан? – еле слышно спросил дедушка.
Я все еще чувствовала во рту приятный вкус пирога.
– Да, действительно, – пробасил со стороны двери знакомый голос, – кто такой Логан? И где, черт подери, моя жена? И что тут у вас, как в свинарнике?
Отец!
Он вошел, неся за спиной объемный мешок из пеньковой ткани с какими-то крупными вещами. Должно быть, это была провизия для нас. Он небрежно кинул мешок на стол.
– Так куда, к дьяволу, делась Сара? – Прорычал он, оглядывая всех нас по очереди.
Ни у кого не нашлось слов, чтобы ответить ему. Он стоял высокий и худой, его бронзовое лицо было чисто выбрито и казалось бледнее обычного, словно ему пришлось пережить великое потрясение. В весе он потерял с десяток фунтов, не меньше. И все же он выглядел свежее, чище и в некотором роде даже более здоровым, чем когда я его в последний раз видела. Это был темноволосый гигант, от которого несло запахом виски и еще чем-то более сильным, чисто мужским. У меня даже мурашки пошли по коже, когда я поняла, что он вернулся. И в то же время я почувствовала облегчение. Все-таки при всей своей низости отец спас нас от голодной смерти – теперь, когда нам предстояло перенести самый разгар зимы, когда каждый день будет идти снег и вокруг нашего ветхого домика будет завывать ветер, непременно находя для себя способ проникнуть внутрь и заставить нас мерзнуть.
– Что, некому ответить, что ли? – с усмешкой спросил он. – Я-то думаю: мол, посылаю детей в школу. А они не умеют ни как следует поприветствовать отца, ни сказать, что рады снова видеть его дома.
– Нет, мы рады, – ответил Том. А я встала и повернулась к печи, чтобы снова приготовить еду да постараться сделать это повкуснее. Теперь, судя по мешку, у нас полно еды. И еще я отвернулась, чтобы сделать отцу неприятно, так же, как он часто заставлял меня страдать от своего безразличия ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104