В тех случаях, когда батюшка пишет к одному и тому же лицу значительное количество писем, выявляется характер человека, которому эти письма адресованы. К некоторым лицам у преподобного Амвросия сохраняется на всем протяжении переписки бережное отношение, напоминание о руководстве предшествовавшего старца, к другим – отношение более строгое, указание на самочиние и борьбу с ним. Одну свою духовную дочь старец называет «чадцем двоедушным и храмлющим на оба колена», говорит, что она «чадце мудреное и постоянства неимущее», приводит и другие определения. Других монашествующих старец поучает, что Господь не взыскивает с человека за чужие недостатки и немощи.
Мудрым толкует батюшка слова Лествичника о том, как округляются камни, ударяясь один о другой, и везде, где есть к тому повод или нужда, преподобный Амвросий приводит слова святых Отцов-аскетов, утешая, убеждая скорбящих или унывающих, от своего милостивого отеческого сердца ищет каждому спасения, усовершения внутреннего человека согласно устроению каждой души. Некоторым настоятельницам монастырей преподобный батюшка пишет с заботой о пользе вверенных им душ, иногда и с отеческой лаской.
Письма преподобного старца Амвросия могут быть краткими, а иногда, ввиду важности предмета, и очень пространными. Часто батюшка пишет, что ему недосуг писать из-за «молвы хибарочной», что сам бы хотел пожить в тишине и безмолвии. В этом отношении очень важен такой отрывок из его письма: «А я постоянно нахожусь на народном сборе и разборе дел человеческих, большею частью временных и суетных, предоставив вечное свое спасение единому милосердию Божию». Так писал великий старец земли русской, ныне причисленный к лику преподобных!
В некоторых своих письмах батюшка Амвросий высказывает глубочайшие истины, говоря, к примеру, что «монашество есть таинство». Таким же духовным опытом полны его письма о молитве Иисусовой. «Прежде сердечной молитвы, – пишет батюшка к некоей страждущей инокине, – постарайтесь иметь молитву умную, держа внимание в персех и заключая ум в словах молитвы. Такая молитва проще и удобнее; и если в этой молитве будет успех, то, по свидетельству некоторых, она переходит и в сердечную».
Повторяем, подлинный разбор наследия писем преподобного старца Амвросия найдет свое место в ближайшем будущем, тогда и будут отобраны и изложены основные ценности его смиренной старческой переписки с миром страждущих и ищущих Бога сердец.
О письмах преподобного Антония Оптинского
Наш посильный разбор посланнического наследия Оптинских старцев был бы неполным, если не коснуться хотя бы отчасти того богатства, которое обретается в письмах преподобного старца Антония, брата игумена Моисея Оптинского, оптинского воспитанника, бывшего позднее игуменом Малоярославецкого монастыря.
Письма его неповторимы по богатству и образности языка, по сочетанию глубокого смирения и кротости маститого и вместе милостивого батюшки с его исключительно выразительной образной речью и тихой радостью, утвержденной в Господе Иисусе. Почти каждое письмо старца – завершенное маленькое произведение, оставляющее в душе по прочтении его глубокое удовлетворение и мир. Из образных писем старца отчетливо вырисовывается характер лица, с которым он ведет переписку, встают большие и малые затруднения и скорби, рисуется личность адресатов, а иногда, по особой откровенности старца, выявляются и подробности его бывшей жизни, любовь его к монашескому пути, трудности, которые при этом возникали.
Некоторые письма старца бывают чрезвычайно пространными, обстоятельными, неторопливыми. Как правило, вместе с тем старец любит и краткие образные послания, где четко, определенно излагает свое мнение. Некоторые из выражений в его письмах кажутся неожиданными, резкими, но все это приобретает силу и значение потому, что старец смотрит вглубь вещей. Вместе с тем он оберегает своих духовных чад, бывает милостив и чрезвычайно внимателен к физическому недомоганию, слабости телесной, к духовным скорбям своих чад.
Ученик оптинских старцев, старец Антоний как-то особенно выделяется своим светлым отношением к миру, к пути, который возлюбил с детства, к структуре души каждого из своих адресатов. В начале своих писем он часто душевно благодарит за любовь и внимание, причем почти всегда находит для этого различные выражения. «Чувствительно благодарю Вас <...> за искреннюю Вашу любовь и благорасположение ко мне, грешному брату Вашему. Господь Бог да помянет Вас во Царствии Своем!», – пишет старец Антоний в письме 60-м. «Приношу Вам благодарность за святую любовь Вашу ко мне, недостойному», – пишет он в другом письме.
Еще чаще старец Антоний приносит благодарность за искренность, откровенность писаний и за самые писания. В сердечных выражениях он благодарит своих адресатов за послушание ему, за доверие к нему. «Сердечную приношу Вам благодарность мою за святое послушание Ваше, за которое в свое время многую мзду воздаст Вам Господь Бог», – пишет старец в письме 17-м, а ниже читаем: «Чувствительно благодарен Вам за писание Ваше, за искренность Вашу и за доверие ко мне недостойному».
Почти все письма старца Антония, самого тяжко страдающего болезнью ног, преисполнены живого и кроткого участия в скорбях его духовных чад, в их телесных и душевных недугах. Как милостиво участие старца в печалях этих, так же кротко, внимательно и врачевание им духовных недугов пасомых. «Вот настала и приятная весна, – пишет старец, утешая своих близких, – и мушки и бабочки весело летают по воздуху, и в Божиих храмах ежедневно приглашают всех к веселию же, велегласно взывая: людие, веселитеся! А посему и вы, возлюбленнии Божии, не унывайте».
Любовь старца к своим присным была постоянно живою, действенною, всегда отмечающею существенное в человеке, с которым он вел духовную переписку. Это особенно отчетливо из тех обращений, которыми начинаются письма милующего отца. Как правило, они почти никогда не повторяются. «Возлюбленное о Господе духовное чадо мое и милостивейший благодетель мой», – пишет старец в начале письма 48-го. А ниже: «Возлюбленный о Господе брате и благодетель мой!».
Относясь в писаниях к присным чадам своим, старец находит всегда новое выражение своих чувств. «Возлюбленное о Господе чадо мое духовное и новая послушница Христова», – пишет он в одном случае. «Богом данное возлюбленное чадо мое духовное», – пишет старец далее. «Возлюбленное о воскресшем Христе Спасителе нашем духовное чадо мое», – пишет старец своей духовной дочери в дни Святой Пасхи. Или: «Возлюбленный о Господе, брате мой и сыне! Мир ти!». Также: «Возлюбленное о Господе чадо мое духовное, многоболезненная Н.». Иногда же вдруг старец так начинал свое письмо: «Унылое и многогрустливое чадо мое духовное о Господе».
Наконец, когда было необходимо, старец Антоний мог найти в своем обращении совсем необычные обороты, чтобы выразить чувства, его охватывающие. «Святый угодниче Божий, – пишет он тяжело болящему своему собрату, – и многоболезненный и многострадальный Иоанне, и возлюбленнейший о Господе брате мой!». Называя его своим «любимичем», старец убеждает страдающаго претерпевать страдания ради Господа. Полны любви и обращения старца к болящим и страдающим старицам, которых он поддерживает силой своей светлой веры в Господа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Мудрым толкует батюшка слова Лествичника о том, как округляются камни, ударяясь один о другой, и везде, где есть к тому повод или нужда, преподобный Амвросий приводит слова святых Отцов-аскетов, утешая, убеждая скорбящих или унывающих, от своего милостивого отеческого сердца ищет каждому спасения, усовершения внутреннего человека согласно устроению каждой души. Некоторым настоятельницам монастырей преподобный батюшка пишет с заботой о пользе вверенных им душ, иногда и с отеческой лаской.
Письма преподобного старца Амвросия могут быть краткими, а иногда, ввиду важности предмета, и очень пространными. Часто батюшка пишет, что ему недосуг писать из-за «молвы хибарочной», что сам бы хотел пожить в тишине и безмолвии. В этом отношении очень важен такой отрывок из его письма: «А я постоянно нахожусь на народном сборе и разборе дел человеческих, большею частью временных и суетных, предоставив вечное свое спасение единому милосердию Божию». Так писал великий старец земли русской, ныне причисленный к лику преподобных!
В некоторых своих письмах батюшка Амвросий высказывает глубочайшие истины, говоря, к примеру, что «монашество есть таинство». Таким же духовным опытом полны его письма о молитве Иисусовой. «Прежде сердечной молитвы, – пишет батюшка к некоей страждущей инокине, – постарайтесь иметь молитву умную, держа внимание в персех и заключая ум в словах молитвы. Такая молитва проще и удобнее; и если в этой молитве будет успех, то, по свидетельству некоторых, она переходит и в сердечную».
Повторяем, подлинный разбор наследия писем преподобного старца Амвросия найдет свое место в ближайшем будущем, тогда и будут отобраны и изложены основные ценности его смиренной старческой переписки с миром страждущих и ищущих Бога сердец.
О письмах преподобного Антония Оптинского
Наш посильный разбор посланнического наследия Оптинских старцев был бы неполным, если не коснуться хотя бы отчасти того богатства, которое обретается в письмах преподобного старца Антония, брата игумена Моисея Оптинского, оптинского воспитанника, бывшего позднее игуменом Малоярославецкого монастыря.
Письма его неповторимы по богатству и образности языка, по сочетанию глубокого смирения и кротости маститого и вместе милостивого батюшки с его исключительно выразительной образной речью и тихой радостью, утвержденной в Господе Иисусе. Почти каждое письмо старца – завершенное маленькое произведение, оставляющее в душе по прочтении его глубокое удовлетворение и мир. Из образных писем старца отчетливо вырисовывается характер лица, с которым он ведет переписку, встают большие и малые затруднения и скорби, рисуется личность адресатов, а иногда, по особой откровенности старца, выявляются и подробности его бывшей жизни, любовь его к монашескому пути, трудности, которые при этом возникали.
Некоторые письма старца бывают чрезвычайно пространными, обстоятельными, неторопливыми. Как правило, вместе с тем старец любит и краткие образные послания, где четко, определенно излагает свое мнение. Некоторые из выражений в его письмах кажутся неожиданными, резкими, но все это приобретает силу и значение потому, что старец смотрит вглубь вещей. Вместе с тем он оберегает своих духовных чад, бывает милостив и чрезвычайно внимателен к физическому недомоганию, слабости телесной, к духовным скорбям своих чад.
Ученик оптинских старцев, старец Антоний как-то особенно выделяется своим светлым отношением к миру, к пути, который возлюбил с детства, к структуре души каждого из своих адресатов. В начале своих писем он часто душевно благодарит за любовь и внимание, причем почти всегда находит для этого различные выражения. «Чувствительно благодарю Вас <...> за искреннюю Вашу любовь и благорасположение ко мне, грешному брату Вашему. Господь Бог да помянет Вас во Царствии Своем!», – пишет старец Антоний в письме 60-м. «Приношу Вам благодарность за святую любовь Вашу ко мне, недостойному», – пишет он в другом письме.
Еще чаще старец Антоний приносит благодарность за искренность, откровенность писаний и за самые писания. В сердечных выражениях он благодарит своих адресатов за послушание ему, за доверие к нему. «Сердечную приношу Вам благодарность мою за святое послушание Ваше, за которое в свое время многую мзду воздаст Вам Господь Бог», – пишет старец в письме 17-м, а ниже читаем: «Чувствительно благодарен Вам за писание Ваше, за искренность Вашу и за доверие ко мне недостойному».
Почти все письма старца Антония, самого тяжко страдающего болезнью ног, преисполнены живого и кроткого участия в скорбях его духовных чад, в их телесных и душевных недугах. Как милостиво участие старца в печалях этих, так же кротко, внимательно и врачевание им духовных недугов пасомых. «Вот настала и приятная весна, – пишет старец, утешая своих близких, – и мушки и бабочки весело летают по воздуху, и в Божиих храмах ежедневно приглашают всех к веселию же, велегласно взывая: людие, веселитеся! А посему и вы, возлюбленнии Божии, не унывайте».
Любовь старца к своим присным была постоянно живою, действенною, всегда отмечающею существенное в человеке, с которым он вел духовную переписку. Это особенно отчетливо из тех обращений, которыми начинаются письма милующего отца. Как правило, они почти никогда не повторяются. «Возлюбленное о Господе духовное чадо мое и милостивейший благодетель мой», – пишет старец в начале письма 48-го. А ниже: «Возлюбленный о Господе брате и благодетель мой!».
Относясь в писаниях к присным чадам своим, старец находит всегда новое выражение своих чувств. «Возлюбленное о Господе чадо мое духовное и новая послушница Христова», – пишет он в одном случае. «Богом данное возлюбленное чадо мое духовное», – пишет старец далее. «Возлюбленное о воскресшем Христе Спасителе нашем духовное чадо мое», – пишет старец своей духовной дочери в дни Святой Пасхи. Или: «Возлюбленный о Господе, брате мой и сыне! Мир ти!». Также: «Возлюбленное о Господе чадо мое духовное, многоболезненная Н.». Иногда же вдруг старец так начинал свое письмо: «Унылое и многогрустливое чадо мое духовное о Господе».
Наконец, когда было необходимо, старец Антоний мог найти в своем обращении совсем необычные обороты, чтобы выразить чувства, его охватывающие. «Святый угодниче Божий, – пишет он тяжело болящему своему собрату, – и многоболезненный и многострадальный Иоанне, и возлюбленнейший о Господе брате мой!». Называя его своим «любимичем», старец убеждает страдающаго претерпевать страдания ради Господа. Полны любви и обращения старца к болящим и страдающим старицам, которых он поддерживает силой своей светлой веры в Господа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57