https://www.dushevoi.ru/products/dushevye-kabiny/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


OCR: Олег-FIXX (fixx10x@yandex.ru)
«Криминальный роман»: Советская Россия; Москва; 1986
Аннотация
Имя писателя Аркадия Адамова широко известно читателям благодаря таким книгам, как «…Со многими неизвестными», «След лисицы», «Стая», «Идет розыск», «Инспектор Лосев».
В первую книгу избранных произведений А. Адамова, которые выпускает наше издательство под общим названием «Криминальный роман», вошли роман «…Со многими неизвестными» и повесть «Угол белой стены».
Аркадий Григорьевич Адамов
Угол белой стены


Глава 1
ПОСЛЕДНИЙ ПРИВЕТ ОТ ДЯДИ
Голос в трубке был удивительно приятный, и Лобанов каждый раз ловил себя на мысли, что ему хочется продлить короткий служебный разговор. Интересно, какая она, этот палатный врач городской больницы? Кажется, совсем молоденькая. И всегда она почему-то смущается, когда говорит с Лобановым. И, конечно, улыбается. Ведь он обычно шутит. А смущается она, вероятно, потому, что знает: он работник уголовного розыска, и ей нельзя рассказывать больному Семенову об этих звонках.
Лобанов звонил ей чаще, чем требуется, это точно. И при этом неизменно поругивал себя. «Тебе что, восемнадцать лет? – ворчал он. – Что это за романы по телефону? – И тут же со странной горечью насмешливо возражал: – Никаких романов, товарищ майор. Как можно? Долг, так сказать. Служебный долг, только и всего». И при этом мелькала мысль, что следовало бы съездить в больницу и своими глазами посмотреть, что там и как. Ведь Семенова, как только он выздоровеет, придется немедленно арестовать: он связан с опасным преступлением – торговля наркотиком – гашишем. Этой мерзости никогда не было у них в городе. И не будет. А от Семенова ниточка тянется куда-то, по ней предстоит еще пойти, осторожно, чтобы не оборвать, и добраться до ее конца. Непременно добраться. Вернее, это будет не конец, а начало. Оттуда тянется не одна ниточка, и не только к Семенову, это уж точно. Там главный преступник, там самое опасное. Но пока что путь к нему только через Семенова. И поэтому за Семеновым надо смотреть в оба глаза. Особенно пока он в больнице.
В этом месте Лобанов прервал свои размышления и усмехнулся: «Ведь для этого тебе самому вовсе не надо ехать в больницу, старик. Смотрят там и без тебя, по твоему же приказу, кстати».
– Наталья Михайловна? Доброе утро. Все тот же Лобанов вас беспокоит. Как сегодня наш подопечный?
– Мне бы хотелось, чтобы он меньше нервничал. Это замедляет выздоровление.
– А как же не нервничать? Ему же предстоит скоро разлука с вами. Тут, наверное, каждый занервничает.
– Представьте, все другие только об этом и мечтают.
Как она стала бойко отвечать ему!
– Не могу представить. Самому надо испытать. И когда же его ждет этот удар, как полагаете?
– Дня через два-три, вероятно. Он должен окрепнуть.
«Улыбается. Наверняка улыбается сейчас».
– Значит, встает, ходит?
– Ну конечно. Я же вам уже говорила.
– Да, да, действительно.
Лобанов рассердился на себя и поспешно закончил разговор. «Идиотом каким-то кажусь. Впрочем, идиот и есть. Амуры разводить вздумал на старости лет». И без всякой видимой связи неожиданно подумал: «Хоть бы одним глазом взглянуть на нее, что ли».
Если бы еще недавно ему кто-нибудь сказал, что он будет способен на такое мальчишество, он бы даже, наверное, не рассердился: на подобную нелепость сердиться было просто невозможно. Черт возьми, если кто-нибудь узнает. Например, Коршунов. Или, хуже того, Гаранин. Сергей поднимет на смех, это уж точно. А Костя – он только посмотрит, но так, что готов будешь провалиться сквозь землю. Впрочем, все это чепуха. О чем им узнавать? Что Саше нравится чей-то голос! Ну и что? По радио он тоже с удовольствием слушает разные приятные голоса. Но этот довод показался не очень убедительным.
Лобанов не раз задумывался, обычно по ночам, когда не спалось, или в редкие дни отдыха, о том, как это случилось, что он, такой общительный, веселый, энергичный человек, и в общем, видимо, не глупый, остался холостяком. Конечно, были встречи, были увлечения, но перед последним шагом Сашу вдруг неизменно охватывали смятение и тревога.
Лобанов покосился на телефон. Так просто снять трубку, еще раз набрать номер и услышать… Что-то есть в том голосе странное, совсем необычное, чего другие, наверное, просто не замечают. Как будто каждое человеческое ухо и каждая душа настроены на свою, особую звуковую волну, которая только и может заставить вдруг замереть сердце. И тогда кажется, что нечем дышать.
Ну, это уж слишком. К черту! Лобанов досадливо нахмурился и потянулся к лежавшим на столе сигаретам.
В этот момент в кабинет вошел молчаливый, подтянутый Храмов, его заместитель, и Лобанов настороженно взглянул на него, словно тот мог подслушать его мысли.
Храмов коротко и невозмутимо доложил:
– Пришел ответ из Ташкента. От Нуриманова. Семенов там действительно жил и работал. Три года. Потом исчез.
– Ну что ж. Ташкент – это то, что надо. Через два дня Семенов расскажет нам об этом подробнее, надеюсь. И как жил, и как работал. Через два дня, Коля. Понял?
Храмов сдержанно усмехнулся.
– А пока что, – продолжал Лобанов, хмуря свои пшеничные Орови, и на круглом улыбчивом его лице проступила озабоченность, – пока что требуется одно: полная изоляция от внешних… влияний, что ли. Володя на месте?
– Так точно.
– Значит, все связи Семенова в городе оборваны. Сестра навещает?
– Нет.
– За два месяца ни разу не навестила! А ведь отношения хорошие, даже очень хорошие. Странно… – задумчиво покачал головой Лобанов.
– Племянница раза три приходила. С передачей. Вчера была.
– А виделась с ним?
– Нет.
– Передачу проверили?
– А как же. Жаткин смотрел.
– Ну и что?
Храмов удивленно взглянул на Лобанова:
– Нормально.
– Да, да, он ведь докладывал, – махнул рукой Лобанов, досадуя на свою забывчивость, затем, подумав, спросил: – А кто такая эта племянница?
– Школьница. В девятом классе. Скромная девчушка, тихая. Видел я ее.
– Гм… А мать, кажется, живет… весело. А?
– Так точно.
– В какой школе девочка учится?
– В четырнадцатой. – И, чуть помедлив, Храмов добавил: – Где мой Толька.
– Ну, твой еще в третьем.
– Так точно.
– Ох, и парень у тебя. Умора одна. – Лобанов с улыбкой покачал головой. – Встретил его вчера. Просто умора, – повторил он.
– Из школы шел?
– Ага. Одну важную вещь мне сообщил. Спрашиваю: «Ну, как, старик, дела на работе?» – «А, дела! – говорит. – Отвлекаюсь». – «С кем за партой-то сидишь?» – «А, сижу!.. С девчонкой». – «Что, – спрашиваю, – не уважаешь?» Так он мне, представляешь, говорит: «Деформировались девчонки, даже фартуки перестали носить». Деформировались, а? – Лобанов рассмеялся.
Храмов покачал головой и озабоченно произнес:
– Начитанный невозможно. Не знаешь иной раз, что и отвечать.
– Да, пошел народец, – ухмыляясь, согласился Лобанов и добавил: – А некоторые девчонки действительно деформировались. Это надо иметь в виду. Как фамилия сестры-то?
С лица Храмова стерлась улыбка, и он с обычной сухостью ответил:
– Стукова Нинель Даниловна.
– А она, часом, в Ташкенте не жила?
– Можно узнать.
– Надо узнать, – поправил его Лобанов. – И когда пода, в Борек, приехали. И где муж. Словом, все надо узнать. Дочку-то как зовут?
– Валентина.
– А по батюшке?
– Узнаем.
– Вот, вот. В случае чего… понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
 продажа сантехники 

 каталог плитки фото