В Черном море неизвестные подводные лодки одно за другим потопили турецкие торговые суда. Геббельсовская пресса сообщила, что это дело рук Москвы. Советский посол в Анкаре дал твердые заверения турецкой стороне о явно провокационном характере этих домыслов и желании советского руководства поддерживать с Турцией дружественные отношения. Да и всегда полезный в таких случаях вопрос, кому это выгодно, указывал на истинных исполнителей.
Вскоре в турецких политических кругах, а затем и в печати заговорили о причастности к гибели турецких судов Германии и ее союзницы Румынии, которым явно на руку осложнение турецко-советских отношений. Турецкое руководство сочло необходимым потребовать объяснений от германского посла. Пришлось, вместо того чтобы по собственной инициативе высказать туркам свои заманчивые предложения, оправдываться, причем самое неприятное для Папена было то, что его словам турки не верили. Но у него есть инструкции из Берлина, что и кому говорить, и он как посол их аккуратно выполняет.
То, что все предписания надлежит выполнять неукоснительно и пунктуально, для Папена было аксиомой. Взять хотя бы такую мелочь, как приезд в Турцию германского музыканта маэстро Преглариуса. Его пригласили дирижировать местным оркестром, в программе концерта — произведения Мендельсона и Чайковского. Но первый запрещен в рейхе по причине неарийского происхождения, а второй почти каждый день звучит по московскому радио. Папен использовал свою власть, дирижеру пришлось отказаться от выступления перед турецкой публикой. Хозяева выход нашли, дирижировал турок Хасан Фериа, и, по отзывам рецензентов, превосходно. Но посол, как говорится, выполнил свой долг.
Папен все же подготовил тезисы для беседы с президентом в надежде, что для этого представится благоприятная возможность. Суть их сводилась к следующему.
Европа уже стала самодостаточной и без неконтинентального государства, то есть Англии, а ее окончательное поражение предопределено. Победа над СССР положит начало распаду этого государства, что создает новую ситуацию для Германии и поддерживающих ее стран. На Кавказе уже ведется энергичная подготовка к всеобщему восстанию, которое скорее всего произойдет весной 1942 года. Берлин хотел бы видеть Турцию заинтересованным участником этих процессов. Уже сейчас можно договориться о компенсациях, имея в виду принцип включения всех кавказских территорий с мусульманским населением в состав турецкого государства.
Более детальная схема, которая, судя по полученному в Москве сообщению, была доведена Папеном до сведения турецкого правительства, в интерпретации источника выглядела так. Турецкое меньшинство на Кавказе провозглашает свою независимость и обращается к Анкаре с просьбой о помощи. Турецкое правительство в ответ заявляет, что в целях обеспечения безопасности и поддержания порядка оно вынуждено ввести войска на территории с тюркоязычным населением. Германия и ее союзники поддерживают действия Турции и окажут ей необходимую помощь. Она в свою очередь заверяет США и Англию, что не собирается объявлять войну Советскому Союзу, а речь идет лишь о временной мере по защите турецкого населения Кавказа. Турки вежливо выслушивали посла, но воспользоваться его рекомендациями не спешили. Тем не менее опасность того, что Турция может уступить нажиму немцев, оставалась.
Поступившая из Центра в анкарскую резидентуру телеграмма гласила, что Гитлер принял в своей ставке турецкого посла Гереде. Надлежало принять меры к получению информации о содержании беседы между ними и отслеживанию любых других контактов турецких официальных представителей с немцами .
Германский министр иностранных дел в начале 1942 года принял Саида Шамиля. Отвечая на его рассуждения о необходимости поддержать назревшее по всем признакам восстание на Кавказе, сказал, что вермахт будет продвигаться на Кавказ и вопрос его освобождения — это лишь вопрос времени. Но формула, что он весь готов взорваться, очевидно, Риббентропа не устроила. Вот если уважаемый господин Шамиль укажет хотя бы одну точку, где обозначилась реальность такого восстания, то это могло бы круто изменить дело. Люфтваффе имеет возможность высадить туда сильный воздушный десант и поддержать такое выступление. Определенного ответа рейхсминистр не получил.
В августе в Центре была получена информация о том, что в Стамбуле два дня находился шеф Абвера адмирал Канарис, въехавший в Турцию по документам на имя Томаса. Он виделся с Папеном, а после своего блиц-визита в Турцию отбыл в Иран. Очевидно, инспектировал свои аппараты в странах южного пояса, из чего следовало, что надо ожидать усиления их работы с территории этих стран против СССР и его союзников по антигитлеровской коалиции. Вместе с Канарисом был кто-то из ведомства Гиммлера, так что, вероятнее всего, речь идет о комплексной проверке всех спецслужб рейха.
Некоторое время спустя был установлен новый резидент германской разведки в Турции де Хаас. Проверка его по картотеке показала, что он работал в германском консульстве в Батуми, женат на дочери бывшего владельца пивоваренного завода в Тбилиси Ветцеля, владеет русским языком. Ему поручена работа по кавказскому направлению, на связи у него агентура из числа эмигрантов, он ведет активную поисковую работу по приобретению дополнительных источников информации. Противоборство разведок — советской и немецкой — в нейтральной Турции продолжалось. Правда, с надеждой на кавказское восстание германской разведке пришлось расстаться и заняться более практичными вещами.
Что касается Краснова, просчеты которого в оценке внутриполитической ситуации в Союзе вызвали раздражение фюрера, то он связал свою судьбу с немцами давно. К концу Первой мировой войны командовал корпусом, имел воинское звание генерал-лейтенанта. Возглавил войска, двинутые Временным правительством Керенского на Петроград, но потерпел неудачу, попал под арест, затем бежал на Дон, где был избран атаманом Войска Донского. В конце Гражданской войны Краснов уехал в Германию, где и обосновался. С началом Великой Отечественной войны оказывал содействие командованию вермахта в комплектовании казацких частей из числа эмигрантов и военнопленных. Он рассчитывал занять значимое политическое положение после победы германской армии, а когда этого не произошло, гитлеровцы свели все к участию формирований под командованием Краснова в боевых действиях против соотечественников.
На завершающем этапе войны Краснов был захвачен оперативной группой, действовавшей в составе наступающих советских войск, и предстал перед судом. Он пережил конец нацистских бонз и своих воинских начальников Кейтеля и Йодля. 17 января 1947 года по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР он был казнен .
ПОД ЭГИДОЙ РСХА
После капитуляции Германии в советской зоне оккупации был задержан офицер СС, оказавшийся причастным к спецмероприятиям германской разведки с участием агентуры из числа эмигрантов и военнопленных. Отвечая на вопросы следователя, он рассказал о политических установках гитлеровского руководства по работе с этим контингентом, а также о мерах организационного и оперативного характера, проведенных Главным управлением имперской безопасности (РСХА) на этом направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Вскоре в турецких политических кругах, а затем и в печати заговорили о причастности к гибели турецких судов Германии и ее союзницы Румынии, которым явно на руку осложнение турецко-советских отношений. Турецкое руководство сочло необходимым потребовать объяснений от германского посла. Пришлось, вместо того чтобы по собственной инициативе высказать туркам свои заманчивые предложения, оправдываться, причем самое неприятное для Папена было то, что его словам турки не верили. Но у него есть инструкции из Берлина, что и кому говорить, и он как посол их аккуратно выполняет.
То, что все предписания надлежит выполнять неукоснительно и пунктуально, для Папена было аксиомой. Взять хотя бы такую мелочь, как приезд в Турцию германского музыканта маэстро Преглариуса. Его пригласили дирижировать местным оркестром, в программе концерта — произведения Мендельсона и Чайковского. Но первый запрещен в рейхе по причине неарийского происхождения, а второй почти каждый день звучит по московскому радио. Папен использовал свою власть, дирижеру пришлось отказаться от выступления перед турецкой публикой. Хозяева выход нашли, дирижировал турок Хасан Фериа, и, по отзывам рецензентов, превосходно. Но посол, как говорится, выполнил свой долг.
Папен все же подготовил тезисы для беседы с президентом в надежде, что для этого представится благоприятная возможность. Суть их сводилась к следующему.
Европа уже стала самодостаточной и без неконтинентального государства, то есть Англии, а ее окончательное поражение предопределено. Победа над СССР положит начало распаду этого государства, что создает новую ситуацию для Германии и поддерживающих ее стран. На Кавказе уже ведется энергичная подготовка к всеобщему восстанию, которое скорее всего произойдет весной 1942 года. Берлин хотел бы видеть Турцию заинтересованным участником этих процессов. Уже сейчас можно договориться о компенсациях, имея в виду принцип включения всех кавказских территорий с мусульманским населением в состав турецкого государства.
Более детальная схема, которая, судя по полученному в Москве сообщению, была доведена Папеном до сведения турецкого правительства, в интерпретации источника выглядела так. Турецкое меньшинство на Кавказе провозглашает свою независимость и обращается к Анкаре с просьбой о помощи. Турецкое правительство в ответ заявляет, что в целях обеспечения безопасности и поддержания порядка оно вынуждено ввести войска на территории с тюркоязычным населением. Германия и ее союзники поддерживают действия Турции и окажут ей необходимую помощь. Она в свою очередь заверяет США и Англию, что не собирается объявлять войну Советскому Союзу, а речь идет лишь о временной мере по защите турецкого населения Кавказа. Турки вежливо выслушивали посла, но воспользоваться его рекомендациями не спешили. Тем не менее опасность того, что Турция может уступить нажиму немцев, оставалась.
Поступившая из Центра в анкарскую резидентуру телеграмма гласила, что Гитлер принял в своей ставке турецкого посла Гереде. Надлежало принять меры к получению информации о содержании беседы между ними и отслеживанию любых других контактов турецких официальных представителей с немцами .
Германский министр иностранных дел в начале 1942 года принял Саида Шамиля. Отвечая на его рассуждения о необходимости поддержать назревшее по всем признакам восстание на Кавказе, сказал, что вермахт будет продвигаться на Кавказ и вопрос его освобождения — это лишь вопрос времени. Но формула, что он весь готов взорваться, очевидно, Риббентропа не устроила. Вот если уважаемый господин Шамиль укажет хотя бы одну точку, где обозначилась реальность такого восстания, то это могло бы круто изменить дело. Люфтваффе имеет возможность высадить туда сильный воздушный десант и поддержать такое выступление. Определенного ответа рейхсминистр не получил.
В августе в Центре была получена информация о том, что в Стамбуле два дня находился шеф Абвера адмирал Канарис, въехавший в Турцию по документам на имя Томаса. Он виделся с Папеном, а после своего блиц-визита в Турцию отбыл в Иран. Очевидно, инспектировал свои аппараты в странах южного пояса, из чего следовало, что надо ожидать усиления их работы с территории этих стран против СССР и его союзников по антигитлеровской коалиции. Вместе с Канарисом был кто-то из ведомства Гиммлера, так что, вероятнее всего, речь идет о комплексной проверке всех спецслужб рейха.
Некоторое время спустя был установлен новый резидент германской разведки в Турции де Хаас. Проверка его по картотеке показала, что он работал в германском консульстве в Батуми, женат на дочери бывшего владельца пивоваренного завода в Тбилиси Ветцеля, владеет русским языком. Ему поручена работа по кавказскому направлению, на связи у него агентура из числа эмигрантов, он ведет активную поисковую работу по приобретению дополнительных источников информации. Противоборство разведок — советской и немецкой — в нейтральной Турции продолжалось. Правда, с надеждой на кавказское восстание германской разведке пришлось расстаться и заняться более практичными вещами.
Что касается Краснова, просчеты которого в оценке внутриполитической ситуации в Союзе вызвали раздражение фюрера, то он связал свою судьбу с немцами давно. К концу Первой мировой войны командовал корпусом, имел воинское звание генерал-лейтенанта. Возглавил войска, двинутые Временным правительством Керенского на Петроград, но потерпел неудачу, попал под арест, затем бежал на Дон, где был избран атаманом Войска Донского. В конце Гражданской войны Краснов уехал в Германию, где и обосновался. С началом Великой Отечественной войны оказывал содействие командованию вермахта в комплектовании казацких частей из числа эмигрантов и военнопленных. Он рассчитывал занять значимое политическое положение после победы германской армии, а когда этого не произошло, гитлеровцы свели все к участию формирований под командованием Краснова в боевых действиях против соотечественников.
На завершающем этапе войны Краснов был захвачен оперативной группой, действовавшей в составе наступающих советских войск, и предстал перед судом. Он пережил конец нацистских бонз и своих воинских начальников Кейтеля и Йодля. 17 января 1947 года по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР он был казнен .
ПОД ЭГИДОЙ РСХА
После капитуляции Германии в советской зоне оккупации был задержан офицер СС, оказавшийся причастным к спецмероприятиям германской разведки с участием агентуры из числа эмигрантов и военнопленных. Отвечая на вопросы следователя, он рассказал о политических установках гитлеровского руководства по работе с этим контингентом, а также о мерах организационного и оперативного характера, проведенных Главным управлением имперской безопасности (РСХА) на этом направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82