https://www.dushevoi.ru/products/mebel-dlja-vannoj/komplektuishie/penaly-i-shkafy/penaly/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Он покрыл их легчайшими прикосновениями, пробуя кончиком языка влажные уголки рта, осторожно пробуждая чувствительность нежной поверхности губ, пытаясь выяснить границы ее сопротивления. Затем он перешел к ямке между нижней губой и подбородком и медленно окружил ее рот поцелуями настолько обжигающими, что она удивилась их жару, и против воли ее губы раскрылись.
Он тут же воспользовался этой ее моментальной слабостью, прижав ее губы к своим и проникая глубже, внутрь рта. Он исследовал языком твердые, как фарфор, края ее зубов, а затем вступил в сложную игру с ее языком, прежде чем продвинуться еще глубже, как будто бы овладевая им. Он ощущал нежность внутренней поверхности ее рта и упивался этой сладостью.
Сердце Ани гулко билось, а острое ощущение удовольствия пронизывало все тело. Кто научил его этому терпеливому искусству добиваться своего? Впрочем, это не имело никакого значения. Как никогда раньше она чувствовала, как жизнь бурным потоком протекает сквозь нее. Она чувствовала, как глубоко внутри распускается, расцветает желание прижаться поближе, забыть о месте, времени и личности мужчины, который обнимает ее, потеряться в этом потоке нового, невероятного волшебства.
Равель, почувствовав, что она уступила ему, отпустил ее левую руку, чтобы кончиками пальцев провести по ее щеке, по той линии, где челюсть переходит в шею и ниже, там, где взволнованно поднималась ее грудь. Он нежно обнял ладонью эту мягкую округлость, тут же почувствовав биение ее сердца, и большим пальцем принялся ласкать ее сосок через одежду до тех пор, пока он не превратился в тугой бутон предвкушения. Она подняла свободную руку к его волосам, проводя пальцами по густым вьющимся прядям, прижимая его к себе, усиливая давление его поцелуя.
Что она делает? С огромной силой приливной волны по ней прокатились страдание и самообвинение. Она сжала в пальцах его волосы и потянула за них. Он резко выдохнул от боли, когда она дернула его недавно зашитую голову. Когда он отпустил ее губы, она резко отвернула голову и тут же, обнаружив, что он лишь слегка придерживает ее правую руку, вырвала ее у него и уперлась в него обеими руками.
Он потерял равновесие и упал назад, на край кровати. Когда он ухватился за спинку, чтобы не упасть, Аня поднялась, перелезла через него и бросилась прочь от кровати. Но в этот момент Равель пришел в себя и устремился за ней. Он поймал ее за ногу, и она упала на пол на вытянутые руки. Но тут же ударила его этой ногой, попала ему в живот, и он отпустил ее, что-то промычав. Она постаралась откатиться от него, несмотря на то, что запуталась в юбках, но он ухватился за ее передник. Одним быстрым и плавным движением она развязала узел на талии и, поднявшись на ноги, оставила ему передник в качестве приза.
Он встал с кровати, скомкал передник и бросил в угол. Уголки его рта изогнулись в порочном вожделении и, великолепно обнаженный, он крадучись направился к ней, а его цепь, ударяясь об пол, позвякивала при каждом шаге. Его желание было слишком очевидно. Нижняя часть его тела была бледной по сравнению с торсом, который тропическое солнце окрасило в темно-коричневый цвет, и он казался ей бесконечно опасным получеловеком-полузверем. Ее охватил страх, какого она ни разу не испытывала до этого момента. Страх мелкой дрожью пробежал по телу и задержался где-то у коленей. Она сделала шаг назад и почувствовала за спиной жар камина.
Его губы дернулись. В тот же момент она с испугом поняла, что так развеселило его. Она двинулась не в том направлении. Он находился между нею и дверью. Цепь, которой он был так крепко прикован к стене, должна была дать ей возможность пройти мимо него, но длинные руки Равеля ставили эту возможность под сомнение. Она могла бы проскользнуть, если бы не ее пышные юбки. Вероятнее всего он поймает ее за них, или они вспыхнут, как трут, при слишком близком ее приближении к камину.
Она отодвинулась еще дальше в угол и задела бедром стол, на котором стоял поднос с завтраком. Тарелки зазвенели, а стакан на горлышке графина с водой звякнул, как колокольчик. Вода. Не раздумывая ни секунды, она схватила графин, сорвала с него стакан и плеснула содержимое графина сверкающей струей в сторону Равеля.
Сдавленным голосом он выдохнул какое-то ругательство, когда на него обрушился ледяной поток воды. С волос капало, а по лицу сбегали ручейки, собирались лужицами в ямках над ключицами, а затем стекали вниз по курчавым волосам на груди. Уставившись на нее, хриплым от возмущения голосом он спросил:
– Зачем ты это сделала?
Сила его удивления была показателем того, насколько невинны были его намерения и мала угрожающая ей опасность. Страстное желание, конечно, было, но ощущение опасности было только в ее голове, и, вполне возможно, оно подогревалось тем страхом, который вызывала ее собственная реакция на него. Тем не менее последнее, что она бы сделала, это призналась в этом самой себе.
– Мне показалось, – сказала она, подняв голову и ставя графин на место, – что нужно охладить твой пыл.
– О, разве? А как насчет твоего? – Он оглянулся вокруг и, увидев воду, оставшуюся в миске после бритья, направился к ней.
– Равель! Ты этого не сделаешь! – воскликнула она, увидев, куда он пошел. Мыльная вода с плавающей сбритой черной щетиной давно уже остыла в холодном утреннем воздухе.
– Неужели?
Он поднял миску и повернулся к ней. Его глаза заблестели, когда он, волоча за собой цепь, направился к ней. Он покрылся гусиной кожей, на которой все еще сверкали капли воды. Она прижалась к столу и вытянула вперед руку, как бы заслоняя себя от потока воды. При этом она не отрывала взгляда от мутной жидкости, мягко плескавшейся в миске с позолоченными краями.
– Ты… ты не можешь. Ты же джентльмен.
– Я думал, ты сомневаешься в этом.
– Нет, не совсем…
– Любая ложь, лишь бы только спастись.
Если бы она быстро метнулась в сторону, то успела бы добраться до двери. Но любое ее неожиданное движение могло спровоцировать немедленный потоп. Он не промахнется, она в этом не сомневалась.
– Сначала меня убедили в обратном, но сейчас я так не думаю.
То, что она сказала, было правдой, и она с удивлением обнаружила этот факт. Аня замерла, озадаченно глядя на него.
– Докажи это.
– Как? Я могу точно так же попытаться доказать, что я – леди, после того, что сделала.
Он ясно видел, что напугал ее. Она побледнела, в ее взгляде чувствовалась осторожность. Но она уже не испытывала тревоги, и он не чувствовал в ней того презрения, которое позволяло ей пренебрегать им, захватить и удерживать силой, чтобы обеспечить безопасность тех, о ком она заботится. Его жажда мщения испарилась. Он отвернулся, поставил миску с водой на пол, а затем подошел к кровати, чтобы снять со спинки черный шерстяной халат с шелковыми бордовыми отворотами, принесенный ему Марселем. Он сунул в него руки, отвернул рукава и быстрыми движениями застегнул позолоченные пуговицы.
Не оборачиваясь, он сказал через плечо:
– Некоторые вещи не требуют доказательств. Но одно я могу сказать с точностью: мой… пыл определенно остыл.
Это было что-то вроде оливковой ветви мира. Ей вдруг показалось необычайно важным сказать именно то, что надо, нечто не провоцирующее и не вызывающее, а совершенно прозаическое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
 магазины сантехники 

 cross marfil плитка