На бегу схватила десятку, которая так и лежала на столе, и выбежала на улицу. В руке у меня была зажата Воронья фея. Я вцепилась в неё мёртвой хваткой, словно в какой-нибудь талисман, и кинулась прочь.
Я не знала, куда бегу, что делаю. Мне просто было необходимо убежать от всех. Я слышала, как Уилл зовёт меня, но не оглянулась. Я не знала, бегут они за мной или нет. Все равно им меня не догнать. Я мчалась, будто у меня самой выросли крылья.
И в городе я продолжала бежать, как сумасшедшая. Мне нужно было уйти как можно дальше. В голове прозвучала фраза: «…аж через три графства». И вдруг я поняла, куда бегу. Не было нужды смотреть адрес. Я помнила его наизусть.
На станции я купила детский билет. Он стоил девять фунтов девяносто девять пенсов. Маршрут был довольно сложный, с двумя пересадками. Кассир два раза мне объяснил, и я повторяла его слова про себя, словно заклинание.
В поездах и на платформах между пересадками я не находила себе места. Все думала про Уилла и Жасмин. Вспоминала нашу короткую, такую яркую дружбу. Неужели она с самого начала подружилась со мной только для того, чтобы познакомиться с Уиллом? А он? Его действительно интересует Жасмин или все это — хитрая игра, чтобы задеть меня побольнее?
Голова у меня чуть не лопалась, когда я думала об этом. Все можно было объяснить и так, и этак. Совсем как на иллюстрациях Каспера Грёзы. Смотришь на картинку, где нарисована безобразная старая ведьма и стайка визжащих детей, и думаешь поначалу, что она грозит им каким-то злобным колдовством и они плачут от страха. А потом присмотришься как следует и видишь, что это просто расстроенная старушка пятится от нахальных детишек, которые дразнят её и строят ей всякие козни. Или вдруг прекрасная нимфа с крольчонком на руках оказывается голодной хищницей, готовой вцепиться кролику в горло, задушить его и зажарить себе на обед. Несчастная принцесса в когтях громадного чешуйчатого змея — кажется, тут уж все понятно, но, может, она сама заманила этого змея, зачаровала его и теперь запрокинула голову от восторга?
Я мысленно перелистывала книги Каспера Грёзы. Оказывается, я помню все его иллюстрации, все до единой.
Несколько часов спустя я добралась до конечной станции. И вот я стою в растерянности на платформе и не знаю, куда теперь идти. Спросила встречную старушку, не знает ли она, где находится Парадайз-стрит, но она ответила с иностранным акцентом, что нездешняя. Спросила молодого человека, он сказал, что никогда не слышал про такую улицу. Спросила школьниц — они странно посмотрели на меня, покачали головой и захихикали. Тогда я сошла с платформы и вышла на улицу. На стоянке стояло такси, и я спросила водителя, знает ли он этот адрес.
Он сказал:
— Ну конечно, деточка. Залезай.
— Нет, мне не хочется ехать, — сказала я и покраснела. — Я лучше пешком. Вы не могли бы указать мне дорогу?
Он вздохнул и быстро протараторил весь маршрут: налево, опять налево, направо, опять направо… В голове у меня все поплыло.
— Запомнила? — спросил он.
Я кивнула, не решаясь попросить его повторить все сначала.
— Чепуха! Небось одна каша в голове, да? — сказал он. — Ну-ка запрыгивай. Я отвезу тебя.
— Но у меня нет денег.
— Ничего. Не могу же я отпустить тебя болтаться по незнакомому городу. К тому же район там не очень-то спокойный.
— Спасибо вам большое.
— У меня, знаешь ли, дочка, как ты. Хочется думать, что при случае кто-нибудь и её выручит.
Таксист долго вёз меня по мрачным улицам, среди почерневших складов, пустырей и заколоченных магазинчиков. Дальше пошли совершенно одинаковые унылые переулки, и наконец мы добрались до Парадайз-стрит. Это была уродливая улица с приземистыми домами, неухоженными садиками и кучами мусора прямо на мостовой.
— Ты уверена, что тебе сюда?
— Да, пожалуйста. Дом двадцать восемь.
Таксист затормозил у самого дома. Штукатурка на стенах кое-где облупилась, на крыше не хватало черепиц. Кто-то заклеил окна полиэтиленовой плёнкой вместо стёкол, так что дом смотрел на мир тусклыми глазами. Дверь была выкрашена грубой красной краской, какой красят почтовые ящики — словно ярко-красная губная помада на лице старухи.
Не может быть, чтобы такой художник, как Каспер Грёза, жил в этом доме! Но больше идти мне было некуда, поэтому я горячо поблагодарила сердобольного таксиста и сделала вид, будто все в полном порядке. Он сидел и с сомнением смотрел на меня. Не могла же я вечно стоять на тротуаре. Пришлось войти в проломанную калитку и подняться на крыльцо. Только когда я постучала, машина уехала.
Я подождала пару секунд, затаив дыхание, а потом снова побежала к калитке. Но не успела, дверь дома отворилась.
— Эй, что тебе?
Довольно молодая женщина с усталым бледным лицом, с хнычущим младенцем на руках.
— Ой, простите! Я, наверное, ошиблась адресом, — промямлила я.
— Да? — Она подозрительно смерила меня взглядом с ног до головы. — Кого ты хотела видеть?
Я сделала глубокий вдох.
— Понимаете, я думала, здесь раньше жил Каспер Грёза.
— Что-что? Здесь жил человек по имени Каспер? Я в этом сильно сомневаюсь.
— Значит, вы давно здесь живёте?
— Всего полгода, да и того много. Мерзкая трущоба. Я все хожу в местный совет с тех самых пор как родился ребёнок, но они ничего не хотят слушать. Его постоянно мучают простуды, глядишь — и до астмы дойдёт, если мы отсюда не переедем.
Малыш захныкал громче, будто понимал, о чем идёт речь. Женщина перехватила его поудобнее.
— Пойду я. Пора его кормить. Всего хорошего.
— Да. Извините. До свидания.
Я ещё не успела договорить, как она закрыла дверь.
Я боком протиснулась в перекошенную калитку и остановилась, глядя на дом. Наверное, я неправильно запомнила адрес. Но ведь я знала его долгие годы, лучше, чем собственный. Да какая разница? Во всяком случае, сейчас Каспера Грёзы здесь нет.
Я зажмурилась, боясь расплакаться прямо посреди улицы. Сунула руки в карманы куртки, покрепче сжала Воронью фею. И тут услышала шаги. Я открыла глаза и увидела очень толстого человека, который шёл переваливаясь мне навстречу. Он просто не мог идти ровно, такой он был грузный. Когда он подошёл ближе, я услышала его свистящее дыхание.
Мне он понравился, хотя и был такой толстый. На нем был огромный оливково-зелёный пиджак, гигантские чёрные брюки и лиловые замшевые ботинки. Светлые, довольно длинные волосы спадали ему на лицо. От ходьбы он весь покраснел. Было неловко его разглядывать. Наверное, ему уже надоело, что все на него таращатся. Я отвела глаза и снова посмотрела на дом.
Я ждала, пока пузан пройдёт мимо. Но он замедлил ход, его лиловые ботинки едва двигались. Вдруг он остановился, оказавшись почти вплотную ко мне. Он быстро, со свистом дышал. От него пахло туалетной водой с ароматом лимона. Сунув руку в карман пиджака, он вытащил носовой платок и вытер лоб. Потом как-то застенчиво кивнул мне и двинулся прочь, туда, откуда пришёл. Можно подумать, он специально приходил посмотреть на дом номер двадцать восемь. Для этого могла быть только одна причина.
— Простите, — робко крикнула я ему в спину. — Я знаю, это звучит очень глупо, но… Вы любите Каспера Грёзу?
Он остановился. Обернулся, насторожённо посмотрел на меня.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что он раньше жил здесь. А вы, мне показалось, тоже смотрели на этот дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32